Сострадание
Этот жуткий образ не выходит из головы: перевернутая машина Джейсона, летящая вниз по склону, как разорванная кукла. Я не могла просто уехать, оставив его там, наедине с опасностями горного серпантина.
Даже несмотря на все наше соперничество, я знала, что он заслуживает помощи. Это был не просто соперник, это был человек, который также отдал себя этой тяжелой работе. С дрожащими руками я вытащила рацию и вызвала спасателей.
Пока я ждала, спустилась вниз по крутому склону. Дорога была коварна, каменистая, и на поверхности лежали острые осколки стёкол и куски металла, которые могли проткнуть шины. Но я игнорировала боязнь, мысли о времени, о риске. Был только Джейсон, и моё желание ему помочь.
Я нашла его за большим камнем. Он был придавлен деформированной машиной, но жив...Его лицо было бледным, и он стонал от боли, но он был в сознание.
— Рэйчел? — прошептал он, увидев меня. — Это... ты?
— Всё будет в порядке...помощь уже в пути...потерпи — дрожащим голосом прошептала я.
Я сделала все, что могла, чтобы успокоить его, обернув его одеждой, чтобы уберечь от холода. Несколько минут казались вечностью. Каждый звук эха, каждый скрип камней приносил с собой волну беспокойства. Я знала, что у него могут быть внутренние травмы. Но он был жив. Это главное.
Наконец, приехала скорая с эвакуатором ,который оттащил машину и погрузил её. Медики быстро осмотрели Джейсона и отправили его в больницу. Я осталась там, пока они не увезли его. Все время меня преследовала мысль: это могла быть я. Все могло бы завершиться трагедией.
На обратном пути в гараж, я думала о том, что произошло. Это была не просто гонка, это было испытание. Испытание на прочность, на выносливость, на человечность. И я прошла это испытание.
Однако, я понимала, что это тоже стоило немалых нервов. Это событие оставит след в моей памяти на долгое время. Но более важным было то, что Джейсон жив. Я снова сильно встряхнулась, от созерцания опасности. Я должна была сфокусироваться на гонках. Осталось мало времени. И мне нужно быть в форме. Я должна быть сильнее, чем когда-либо. Я должна выиграть.
Но сейчас, в эту минуту, я понимала: победа не в себе, победа – в том, что я проявила сострадание, спасла своего соперника. Это было настоящей победой, даже если никто о ней не узнает. Возможно, это важнее, чем "Гран-При Юности"?