Перстень мёртвого

Международный магический вокзал стоял в утреннем полумраке, как забытая станция на стыке двух миров. Сквозь пар над рельсами проглядывали рунические линии, нанесённые ещё в прошлом веке — местами выцветшие, но по-прежнему живые. Бетон покрыт инеем, в воздухе висел запах железа, табачного дыма и чего-то старого, как подвал, где лежат бабушкины заклятия.

У платформы стояли двое.

Родион Гущин — высокий, крепкий, с руками, исписанными ожогами. Его пальто факультета Жарницы висело на нём тяжело, как броня. Красные руны на воротнике поблёскивали, будто шевелились от тепла его тела.

— Опоздают, — пробурчал он. — Поезда из Британии всегда врут в расписании.

Рядом стояла Алия Салимова. Её факультет — Ветродар. Она была почти незаметна: тонкая, в светлом шарфе, с узорами ветра на перчатках. На запястье серебряная спираль-оберег. Она дышала медленно, слушая не Родионa, а воздух.

— Они уже в пути. Ветер тянет с севера. Значит, магия разогнана. В течение двадцати минут будут здесь.

Родион фыркнул, но не спорил. Он знал: если Алия что-то сказала — значит, проверено.

Позади них, в глубине платформы, лежали зачарованные сундуки с именными табличками. Над одним из них плавал дымный знак: «Группа: Хогвартс». Под именами были факультеты: «Слизерин, Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй».

— Они вообще понимают, куда едут? — тихо спросила Алия.

— Думают, наверное, что мы в валенках с бабками на мётлах, — хмыкнул Родион. — Пусть думают. Вечером всё сами поймут.

Она кивнула. Где-то вдалеке защёлкали рунические плиты — это активировался переход.

И через несколько секунд поезд прибыл.

А из него начали вылезать ученики Хогвартса. По три с каждого факультета.

Алия двинулась первой, сделав пару шагов, слегка поклонилась.

— Добро пожаловать в Колдотворец, — сказала она, и её голос, хоть и звучал мягко, будто прошёл сквозь ледяной туман.

Родион сделал шаг вперёд и встал рядом с Алией, заложив руки за спину:

— Мы — старосты Колдотворца. Я — Родион Гущин, Жарница. Это — Алия Салимова, Ветродар. Остальные старосты ждут вас у Скалы.

— Сейчас вы находитесь в Промежуточной зоне, — продолжила Алия. — Сначала мы проверим вас пофамильно. До школы добираться пешком. Тропа будет не самой простой, но безопасной. Главное — не сходить с неё и не разговаривать с теми, кто не в группе.

— «С теми, кто не в группе»? — переспросил кудрявый парень в зеленой символике.

— Это не образно, — ровно ответил Родион. — В этих лесах иногда проскакивают те, кого не звали. Не пытайтесь с ними заговорить, даже если кто-то будет звать по имени.

— Колдотворец — не только школа, — добавила Алия. — Это структура. Магическая, живая, иногда не очень доброжелательная. Она проверяет. Она впускает не всех. Кто будет выёживаться — не пройдёт.

Блондин, в такой же зеленной символике надменно усмехнулся, но не ответил.

— Здесь вас не будут оценивать по фамилии, — Алия слегка кивнула в сторону зеленой компании. — Здесь важна выносливость. Умение слушать. Уважение к старшим и сила воли. Иначе Скала вас не пустит, даже если мы откроем ворота.

— Колдовстворец работает по своему ритму, — продолжил Родион. — У нас другие правила. Вы будете свидетелями вещей, которые в Хогвартсе называют запрещёнными. А у нас — обязательными.

На несколько мгновений повисла тишина.

— Дорога займёт около часа, — сказала Алия. — Надо сначала с вами познакомиться.

— А если я не пойду? — спокойно спросил тот самый белобрысый, даже не повернув головы.

— Тогда останешься тут. И посмотрим, кто первым подойдёт к тебе в этом тумане, — спокойно ответил Родион.

И в этот момент из-за дальнего края платформы послышался хриплый детский смех.

Все обернулись. Никого.

Тот сжал челюсть и молча сделал шаг вперёд.

— Умница, — пробормотал староста Жарницы и пошёл первым.

Алия раскрыла свиток, бумага которого чуть серебрилась на сгибах. Руны по краям мерцали — чтобы имена нельзя было подделать. Она сделала шаг вперёд, встала рядом с зачарованными сундуками, и голос её стал строже.

— Сейчас назову имена. Говорите "тут" и подходите. Проверяем соответствие, чтобы никого лишнего. Платформа — место зыбкое, бывают… пересечения.

— Слизерин, — чуть сморщившись, произнёс Родион. — Начнём с вас.

Алия кивнула.

— Драко Малфой?

— Здесь, — откликнулся блондин с надменным выражением лица и подошёл, демонстративно не глядя на старост.

— Блейз Забини?

— Тут, — сказал темнокожий юноша в зелёном плаще, неторопливо шагнув вперёд. Его глаза лениво скользнули по вокзалу, как будто он оценивал дизайн.

— Теодор Нотт?

— Ага, — откликнулся кудрявый парень.

— Гриффиндор, — продолжила Алия.

— Гарри Поттер?

— Тут, — сказал Гарри быстро. Лицо напряжено, пальцы судорожно сжимали рукоять сундука.

— Рональд Уизли?

— Ага, я, — отозвался Рон, глядя по сторонам с подозрением, будто что-то шепталось за его спиной.

— Гермиона Грейнджер?

— Здесь, — твёрдо ответила она и шагнула вперёд, плечи расправлены. Глаза — внимательные, изучающие, напряжённые.

— Когтевран, — голос Алии стал мягче.

— Луна Лавгуд?

— Присутствую, — Луна смотрела в небо, хотя его почти не было видно — только серое марево над рунами.

— Терри Бут?

— Да, — коротко, безэмоционально, словно уже готовился записывать конспект.

— Чжоу Чанг?

— Тут, — кивнула она тихо. Немного смущённая, но спокойная.

— Пуффендуй, — Родион тяжело перевернул последнюю страницу.

— Джастин Финч-Флетчли?

— Я, — отозвался он быстро, нервно улыбаясь.

— Ханна Эббот?

— Здесь, — шмыгнула носом, кутаясь в шарф.

— Эрни Макмиллан?

— Тут, — степенно, с достоинством, чуть кивнув Алие.

Алия сверила списки и подняла взгляд:

— Все на месте. Хорошо. Теперь следуйте за нами. Ровной колонной, два в ряд. Родион — впереди. Я — замыкаю.

— Держитесь вместе, — добавил Родион, — и, если услышите чьё-то имя позади себя, не оборачивайтесь.

Он повернулся, не ожидая вопросов, и шагнул в утренний туман. Сквозь ржаво-серый свет начала проявляться узкая, уходящая вглубь леса дорожка из камней, поросших мхом.

Позади медленно затихали звуки платформы. Руны на рельсах вспыхнули напоследок и погасли.

Когда туман окончательно сгустился, а дорожка вывела путников к подножию чёрной скалы, их уже ждали. Два силуэта, оба в темных пальто, вырисовывались на фоне огромной скалы. Один — с серыми вышитыми рунами, другой — с травяной вышивкой.

— Добрались, — тихо сказала Алия, отпуская рунический узел на запястье.

Родион остановился и повернулся к британским ученикам.

— А теперь знакомьтесь. Это остальные старосты факультетов.

Один шагнул вперёд. Светло-русые волосы аккуратно зачёсаны назад, зелёные глаза мягко смотрели на гостей. В его голосе чувствовались спокойствие и природная доброта.

— Добро пожаловать в Колдотворец. Я — Ильдар Юсупов. Восьмой курс. Староста Травосвета. Здесь вы в безопасности, если будете соблюдать тишину и уважение.

За ним выступила девушка. Тёмные волосы были заплетены в две косы, глаза — серые, внимательные, будто смотрели сквозь людей.

— Станислава Вельская. Восьмой курс. Чернолесье. — Её голос был ниже, чем у Алии, но в нём не было резкости — только чёткий ритм. — Сейчас вы у входа в Скалу. Это не просто замок. Это место силы. Здесь живёт Колдотворец — школа, заключённая в горе.

Она сделала паузу, а затем продолжила:

— Внутри — четыре факультета. Каждый из них связан с одной из Стихий и Древними Силами.

— Жарница, — вставил Родион. — Сила огня. Подвиги, смелость и решимость. Наш символ — Жар-птица. Мы — воины.

— Ветродар, — спокойно добавила Алия. — Воздух, слово, вдохновение. Мы работаем с формулами, с самыми древними рунами. Наш символ — Сокол. Без нас не начинается ни один обряд. Мы — исследователи.

— Травосвет, — продолжил Ильдар. — Земля, род, жизнь. Мы лечим, сдерживаем, защищаем. Наш символ — жаба. Мы — помощники.

Станислава едва заметно усмехнулась.

— И, наконец, Чернолесье. Тьма, смерть, память. Мы работаем с тенями, духами, ритуалами, многие из нас некроманты. Наш символ — трёхглазый кот. Мы — проводники.

Некоторые из британцев переглянулись.

— И кто же у вас главный? — с издёвкой пробормотал Малфой.

Станислава чуть склонила голову.

— Ядвига.

Теперь наступила настоящая пауза.

Гермиона, шагнула вперёд.

— Простите, но… кто она?

— Яга — Хозяйка Скалы, — продолжила Станислава. — Она не избрана. Она вписана в саму структуру Колдовстворца. Никто не знает, когда она появилась. Она утверждает обряды, распределения, факультеты.

— Значит, у вас нет сменяемости власти, — резко сказала Грейнджер, скрестив руки. — И при этом вы заставляете студентов выполнять... ритуалы, которые в большинстве стран под запретом? Это как минимум небезопасно.

Станислава не ответила. Она только посмотрела на девушку — спокойно, без раздражения. Но это молчание повисло особенно тяжело.

И в этот момент Малфой сделал шаг вперёд и вскинул бровь.

— Конечно, грязнокровке всё непонятно. Им ведь сложно привыкнуть, что магия может быть древнее, чем британские списки правил.

— Что ты сказал? — резко выдохнул Гарри.

— Повтори, Малфой, — прошипела Гермиона, шагнув к нему.

Он повернулся к ней лицом и с лёгкой усмешкой процедил.

— Г-Р-Я-З-Н-О-К-Р-О-В-К-А. Или ты думала, здесь все будут делать вид, будто ты им равная?

Рон потянулся за палочкой, Поттер шагнул вперёд, но никто не успел.

Воздух застыл.

Он вспух и содрогнулся, как если бы по нему пронёсся невидимый толчок. В центре — Станислава.

Она не подняла руки. Не произнесла слова. Она просто слегка взмахнула рукой, и  кольцо, матово-серое, с узорами, похожими на дым от костра, вспыхнуло изнутри тускло, серым светом, как будто кто-то зажёг лампу в глубине шахты.

Малфой вздрогнул. Одежда на его плечах вздулась, как от ветра, но ветер не дул. Это магия. Она шла прямо из земли, из воздуха, из Станиславы.

— Повтори, — сказала она. Глаза побелели, а голос не был громким, но он перекрыл всё: шум, шаги, мысли.

Малфой открыл рот — и не смог выдохнуть. Его дыхание оборвалось, как будто воздух сгустился в его горле. Он захрипел. Руки дёрнулись, ноги заскользили по каменной плитке вокзала.

— Ты хочешь играть в старые правила, — продолжила Станислава. — Тогда давай поиграем.

Воздух вокруг него начал вибрировать. Его пиджак задрожал. Волосы на затылке встали. Сапоги с хрустом залипли к плите. Свет вокруг не исчезал, а стекал в кольцо у неё на пальце.

И тут тень от Станиславы начала тянуться. Не чёрная — пепельная. Не как от фонаря, а как дым, ползущий под землёй. Она обвила ноги Драко. Поднялась к его груди. Он дернулся — бесполезно. Звук, который вырвался из него, был булькающим.

— Станислава! — Алия вскрикнула.

Ильдар шагнул вперёд. Глаза его были тревожны, но мягки.

— Стася, — сказал он. И продолжил на русском. — Он не понимает, где оказался. Будь мудрее.

Малфой рухнул на колени. Лицо побелело. Веки подёрнулись влагой. Он судорожно пытался вдохнуть.

Кольцо на руке Станиславы погасло. Просто — свет исчез. Как будто всё, что было — уже случилось.

Она развернулась к остальным.

— Кто-то ещё хочет поиграть в древность? — спросила она спокойно.

Тишина.

Даже Гермиона не моргала.

Ильдар подошёл ближе. Помолчал. А потом с той самой мягкостью, что отличала его ото всех, проговорил.

— У нас происхождение не имеет смысла. Мы смотрим на людей, а не на их родословные.

Он подал Малфою руку. Тот не взял. Тогда Ильдар просто положил ладонь на его плечо, будто поддерживая.

А ворота в Скалу, стоявшие до этого мёртво, вздохнули.

Руны на камне вспыхнули серым, словно признали: да, свои.

И перед гостями открылась живая тропа вглубь горы.

Пахло камнем, сосновым дымом и чем-то ещё.

Но перед тем, как последовать внутрь, Станислава обернулась на британцев.

— У нас здесь немагов больше половины. И это нормально. Потому что, если человек тянется к знанию и проходит Скалу, значит, он свой. А если нет… кровь тут не поможет.

Родион молча кивнул.

Алия лишь смотрела вперёд — туда, где начиналась тропа. Её голос прозвучал спокойно, почти шепотом.

— Колдотворец не признаёт власти рождения. Только силу.

Когда все наконец прошли в Скалу, проход за ними с грохотом закрылся. А перед ними открылся вид неописуемой красоты. Там находился будто параллельный мир.

Когда они вошли в Скалу, казалось, что время сдвинулось. Свет, мягкий и серебристый, словно струился из самих стен, рассеивал туман и открывал перед ними новый, совершенно иной мир.

Прямо перед ними начиналась тропа.

Узкая, мощёная древним камнем, местами покрытая травой и серебристыми лишайниками, она извивалась сквозь ущелье, где росли зеленоватые папоротники, деревья с серебристой листвой и вьюны, светящиеся руноподобными узорами. Растения здесь казались разумными: они едва заметно шевелились, поворачивались к путникам, будто следили — или приветствовали. По краям тропы стояли старые деревянные столбы, обмотанные лентами, с врезанными в них символами стихий и гвоздями, коваными вручную.

А дальше — сердце Колдовстворца.

Замок.

Он будто вырос из самой скалы. Огромный, белокаменный, с мхом, обвившим резные выступы, балконы и острые арки. Витражи сверкали даже без солнца — изнутри их словно освещала тлеющая магия. Башни вздымались высоко, некоторые были соединены между собой тонкими каменными мостами, кажущимися почти невесомыми. Один из шпилей, самый высокий, уходил прямо в облака, а другой врезался в стену горы, соединяясь с невидимыми залами глубоко под землёй.

Вокруг — густой лес, уходящий вниз в долину. Тёмный, но не зловещий. Скорее — древний, молчаливый. Он был как хранитель.

— Это… — начал кто-то из британцев, и не договорил.

— Это Колдовстворец, — спокойно проговорила Станислава. — Сюда ведёт только одна тропа, та, по которой вы шли. Всё остальное — ловушки, лабиринты, проклятые чащи. Мы приходим сюда, только когда Скала принимает.

В этот момент один из учеников — кажется, Чжоу — указала вдаль, туда, где за изгибом холмов темнели крошечные крыши, будто нарисованные.

— А что это за дома?

Ильдар подошёл ближе. Его голос прозвучал мягко.

— Это деревня. Там живут маги. Не студенты. Настоящие. — Он сделал паузу. — Некоторые из них живут там с рождения. Некоторым — сто пятьдесят, другим — за двести. Они не выходят в мир. Они — часть этой земли. Наши хранители.

— Они нас не тронут? — тихо спросил Рон, глядя на тёмную даль.

— Нет, — улыбнулся Ильдар. — Но если вы к ним сами пойдёте — не удивляйтесь, если вас превратят в осу. Так, ради смеха.

Смех был неровный, но он разрядил напряжение.

И вдруг всё стихло.

Шорох трав. Даже ветер.

На повороте тропы стояла женщина. Высокая. Прямая. Не в том смысле, как певицы в журналах, а как лесной пожар. Дикая, неумолимая, и вместе с тем — величественная.

У неё были огненно-рыжие волосы, распущенные, ниспадающие почти до пояса. Глаза — зеленые, как весенний мох после дождя. Одна её нога была обычной, в кожаном сапоге. Вторая — обнажённая до колена, костяная, с тонкими, идеально белыми сегментами, будто резная кость оленя. Но от этого она не казалась чудовищем. Наоборот — прекрасной и пугающей одновременно.

На ней был плащ цвета чёрной сливы, расшитый медными символами. Ветер не трогал её волосы. Взгляд — спокойный, как у охотницы, которая не сомневается, попадёт ли в цель.

— Знакомьтесь, — ровно сказала Станислава. — Это Яга. Хозяйка Скалы. Директор Колдовстворца.

Британцы застыли. Гермиона казалась готовой что-то спросить — но не смогла.

Яга смотрела на них молча.

И наконец сказала — почти шёпотом, но этот голос прошёл сквозь кожу.

— Добро пожаловать. Теперь вы — гости Колдовстворца. Старосты будут за вами присматривать и помогать вам, — она обвела всех взглядом и остановилась на Гарри, — Надеюсь, каждый найдёт свое.

И тропа за её спиной озарилась мягким светом. Замок ждал.

Сама Яга просто исчезла, как будто её и не было — растворилась в воздухе, в магии, в пространстве между реальностями. Осталась только её тень, и лёгкий запах горьких трав.

Некто из учеников судорожно сглотнул. Но никто не пошёл назад.

Станислава развернулась первой и повела их по тропе. Остальные — молча последовали за ней. Было тихо. Только шорохи трав под ногами и редкое потрескивание рун на деревьях, как будто что-то смотрело — но не трогало.

Они вошли в восточную арку замка.

Звук их шагов вгрызался в каменные плиты, отражался от сводов — но сам Колдовстворец не издавал ни звука. Он не встречал шумом. Он наблюдал. Залы были темны и величественны: огромные арки, стены из светлого камня, покрытые фресками, барельефами и резьбой, похожей на лесные сны. Иногда — свечи. Иногда — камни, светящиеся изнутри. Всё было живым, но будто в спящем состоянии.

Они свернули в один из коридоров — не слишком узкий, но давящий. И остановились у тяжёлой резной двери с витой ручкой.

Станислава обернулась к ним.

— Тут будет ваша временная комната сбора. У вас появится свой ритм — потом будете свободнее. А пока... — она кивнула в сторону двери. — Прежде, чем мы вас оставим, кое-что объясним.

Родион опёрся на стену, скрестив руки.

Алия заговорила первой.

— Распределение в Колдовстворце проходит в ночь Ивана Купалы. В этом году оно уже было. Это обряд. Магия, которую нельзя повторить. Он проходит на Пороговом Лугу, далеко за пределами замка, и даёт право быть частью Скалы.

Станислава продолжила.

— Вы тогда отсутствовали, поэтому не принадлежите ни к одному факультету. Вы — гости. Участники обмена. Один курс. Внешний.

Ильдар, мягко, почти извиняясь.

— Это не значит, что вы не важны. Или что вам не доверяют. Просто структура Колдовстворца не позволяет распределять без обряда. Скала не примет. Это как... невписанная строчка в живом свитке.

— Но вы будете учиться с нами, — добавила Алия. — Некоторые предметы — вместе с факультетами. Некоторые — выберите сами.

Рон, нахмурившись, поднял руку.

— А можно... а можно потом попасть на этот обряд?

— Нет. — послышался голос Родиона.

Станислава лишь глубоко вздохнула. — Мы сказали: обряд был, и вы его пропустили. Но надо, чтобы вы понимали, почему его нельзя пройти повторно. Это не просто церемония с пением гимна и шляпой, — в голосе прозвучала тонкая насмешка.

Родион хмыкнул.

— Скачок через Пороги — это древний ритуал. Он проводится только один раз в году, в строго определённом месте, в ночь, когда грань между мирами самая тонкая.

— На Пороговом Лугу, — продолжил Ильдар мягко, — собираются только те, кто впервые входит в Скалу. Только поступающие. Даже преподаватели туда не имеют доступа. Только мы и она.

— Яга, — сказала Алия.

Воздух будто дрогнул при этом имени.

— Она появляется только в конце. Когда Сила уже выбрала. Она утверждает выбор. Убирает тех, кого Скала не приняла.

— Это не аллегория, — спокойно добавила Станислава. — Иногда их просто нет на утро. Словно их и не было.

На этом повисла тишина.

Но Станислава заговорила снова, чуть тише.

— Есть ещё один факультет. Пятый.

Некоторые из учеников выпрямились.

— Его не называют вслух, — сказала Алия. — Его нет на гербе школы. Он не появляется на распределении. Только один-два человека в столетие попадают туда.

— Это Навоскол, — прозвучал голос Ильдара, и он впервые стал серьёзным, по-взрослому. — Пограничный факультет. Те, кто туда попал — не наши. Но и не чужие. Это как стражи. Они учатся у Яги. Если их можно назвать учениками.

— Это те, кто умеют входить в мир мёртвых, — добавила Станислава. — Или в другие. Порой они исчезают на недели, а потом возвращаются другими. Они не всегда остаются после выпуска. Иногда они становятся частью Скалы.

— Как это — «частью Скалы»? — осторожно спросила Гермиона.

— Ты чувствуешь её, когда входишь. Эту Скалу, — прошептала Луна. — Он будто дышит.

— Вот это и есть часть, — кивнул Ильдар. — Быть вписанным.

Гермиона задумчиво кивнула. Поттер молчал. Луна поглаживала стену пальцем, словно впитывала структуру замка.

— Вам выделена башня, — наконец продолжила Станислава. — Верхняя. Там был раньше астрономический сектор, но он давно не использовался. Мы зачистили, открыли связь с арками и добавили охранные вязи.

Ильдар добавил, с лёгкой улыбкой.

— У вас там панорамные окна. Вид — прямо на деревню. Лес, Скала, магия. Тишина. Никто не будет беспокоить.

— Мы не тронем вас до завтра, — подытожил Родион. — Устройтесь, осмотритесь. Делайте, что хотите. Но не выходите за пределы башни ночью. Поверьте — это не просьба.

Станислава открыла дверь, и перед учениками Хогвартса открылся тёмный коридор, уходящий вверх — витая лестница с тонкими фонарями, светящимися от рун.

— Всё начнётся завтра. А сегодня — просто отдыхайте, позже вам занесут ужин, — сказала она. — Добро пожаловать в Колдовстворец.

Она закрыла за ними дверь.

А за окнами башни вдалеке мерцали огоньки магической деревни, в которой ещё не спали — слишком чувствительные к новому дыханию Скалы.

Когда за спиной хлопнула тяжёлая дверь, внутри башни воцарилась тишина. Магия — тугая, напряжённая, как струна — ещё гудела в стенах, вибрируя на грани слуха. Ученики переглядывались, кто-то пытался отшутиться, кто-то наоборот — молчал, вглядываясь в тусклый полумрак.

Поттер уселся на подоконник, уставившись в густой туман за окном. Гермиона что-то разглядывала на стенах — руны, врезанные в камень. Рон вытащил ноги из ботинок и с облегчением откинулся на диван.

— Это чё вообще было?.. — протянул Тео, почесав шею.

— Символизм, — сухо произнёс Блейз. — Инициация. Первый контакт с чужой системой. Всё, как у антропологов.

— Мне больше понравилось, как она на Малфоя посмотрела, — сказал кто-то, и в комнате хмыкнули.

— Это взгляд был не «добро пожаловать», — буркнул Драко. — А «ещё раз вякнешь — убью».

Хохот прошёлся по комнате, будто отпуская напряжение. Девочки начали собираться в свою часть башни — кто зевая, кто возбуждённо переговариваясь. Потихоньку все начали расходиться: одни — ложиться, другие — тихо обсуждать услышанное, третьи — просто сидеть в темноте, вслушиваясь в Скалу. Спустя время им принесли ужин.

Время шло. Кто-то уже начал засыпать. Потолок башни светился слабым светом, похожим на лунный отблеск.

И вдруг, мягкий щелчок двери. Ни стука, ни приветствия.

На пороге девичьей комнаты появилась Алия.

Но это была не та Алия, что стояла на вокзале — в форме, с собранными волосами и мягким голосом.

Сейчас она выглядела… настоящей.

Распущенные волосы падали на плечи, подчёркивая тёмную подводку и серьгу в брови. На ней разноцветная олимпийка, на талии — джинсы, обтягивающие бёдра, под курткой — чёрная сетчатая майка. Губы блестели, ногти покрыты синим лаком.

— Вставайте, девочки, — её голос был ниже, грубее, живой. — У нас для вас экскурсия.

Гермиона поднялась.

— Что?

— Те, кто не хочет — могут спать. Остальные… Пошли.

В это же время, будто в ответ, дверь в мужскую комнату отворилась. Вошёл Ильдар.

Он был в спортивных штанах с лампасами, в олимпийке, под ней — полосатая тельняшка. Волосы растрепаны. На пальце — перстень. Он стоял в проходе, опершись на косяк, и смотрел на них так, будто видел насквозь.

— Как понимаю, вам не спится. Если хотите, могу провести вам экскурсию. Только не официальную, — добавил Ильдар. — Я покажу, как выглядит настоящий Колдовстворец.

Он посмотрел на Поттера, Рона, Тео и Блейза по очереди. Улыбка была лёгкая, но в ней чувствовалось: это приглашение — не просто жест вежливости. Это проверка.

— Берите куртки. Холодно будет, — бросил он, уже поворачиваясь к выходу.

Тем временем в девичьей комнате Алия уже держала дверь приоткрытой. Снаружи, в коридоре, клубился синий полумрак, едва подсвеченный витиеватыми рунами на стенах. Откуда-то издалека доносился приглушённый бас, в котором слышались отголоски ломаного бита.

— Это что, вечеринка? — удивлённо спросила Луна, вставая, босиком, с распущенными волосами, как будто была готова к этому с самого начала.

— Не вечеринка. Это обычная ночь, — отозвалась Алия, усмехнувшись.

Гермиона колебалась, но потом решительно встала. Её мозг говорил «опасно», но тело — «слишком интересно». Лавгуд уже натягивала какую-то пёструю шаль поверх школьной формы. Чжоу шепнула, — я иду — и тихо проскользнула за ней.

Через несколько минут две группы — мальчики с Ильдаром и девочки с Алией — встретились в общей комнате. Через пару минут башня осталась позади.

— Никому не рассказывать, — шепнула Алия и подмигнула. — Это не часть вашей программы.

Их повели вниз по спиральным лестницам, через коридоры, освещённые тусклым, почти фосфоресцирующим светом к выходу из замка. Где-то вдали тихо играла музыка — что-то, похожее на рок.

Как только они оказались за просторами замка, престала безумно красивая картина.

Деревня, которая до этого была слишком тихой, горела огнями.

Когда они подошли ближе, началось самое интересное.

Деревня больше не выглядела безмолвной. Она жила. Гудела, курила, шептала.

В переулках мерцали фонари, но не электрические — живые, тёплые, как будто сделанные из пойманных светляков. У изб вросли в землю коряги, увешанные амулетами, пучками сушёных трав, тряпками с рунами и колотыми бутылками от сглаза. Между домами проносились подростки — кто в ушанке и шароварах, кто в чёрной майке с выцветшей надписью «НА-НА», кто просто в растянутом свитере и с волшебной палочкой, заколотой за ухо.

Пахло папоротником, костром, перегоном и мокрым деревом.

Алия и Ильдар остановились перед первым перекрёстком. Алия щёлкнула пальцами — в воздухе разошлась волна чар.

— Всё, переведёт, — кивнула она. — Хоть на башкирском, хоть на казахском — поймёте. Ну, почти всё.

— Вперёд, — бросил Ильдар, уже направляясь вглубь деревни.

Британцы, как зачарованные, тянули шеи. Где-то играл бит — ломаный, с хриплым речитативом на смеси русского и ещё чего-то, что не переводилось магией. Парни на крыльце пили из алюминиевой кружки и смеялись, выпуская дым из ноздрей. Один из них прямо на глазах начал трансформировать нож в змею, другой отдирал от стены старый плакат с гербом Жарницы и выписывал на нем какие-то древние руны.

— Это точно… студенты? — пробормотал Рон.

— Это Колдовстворец, — сухо ответила Алия.

За последними избами, где фонари уже не светили, виднелся большой костёр. Вокруг него — толпа студентов. Кто-то сидел на брёвнах, кто-то — прямо на земле. Кассетник фонил в стороне, выл Сектор Газа, перемежаясь с шаманскими битами и скрежетом лопающейся магии. Кто-то кидал в пламя что-то, что вспыхивало зелёным. Один парень показывал другим, как «сшивать» две тени, чтобы получилось нечто вроде шляпы-невидимки. Дым стелился над полем.

Станислава сидела у костра, ноги в сапогах на коряге, на плечах — старая фиолетовая олимпийка. Волосы спутаны. В зубах — самокрутка. Вокруг неё несколько студентов: кто-то пьёт, кто-то флиртует. Родион рядом, в спортивках и майке с выжженным гербом факультета, ковырял палкой в золе. На руке — след от ожога, перебинтованный какой-то вязью.

И вот все заметили прибывших.

Кто-то из Жарницы выдохнул дым.

— Эти кто?

— Хогвартс, — бросил Ильдар. — Пусть поглядят, как мы тут живём.

— Ха, — фыркнул по-видимому его друг, поднимаясь. — Туристы, значит.

Он подошёл ближе, оглядел всех. Улыбка — как у парня, который держал район.

— Ну чё, гости, проходите. У костра погрейтесь. Не бойтесь, местные только внешне страшные.

— А… можно? — спросила Гермиона.

Станислава поднялась, затушила самокрутку в подошве.

— Можно, — кивнула. — Только не вякайте.

— А это… нормально? — прошептала Гермиона. — Чтобы ученики сами по себе, ночью…

— Здесь всё по-другому, — ответила Алия, глядя на неё серьёзно. — Здесь не академия.

Гарри прошёл первым. Сел ближе к огню, ощутив его тепло. Рядом присел Тео, молча, но с горящими глазами. Луна устроилась между двумя девчонками в трениках, одна из которых держала живого воронёнка на коленях. Блейз ухмыльнулся и просто налёг на ящик, как на своём месте.

Станислава налила в кружку водки. И протянула Теодору.

— Пей, не умрёшь.

Тео взял кружку. Выпил. Лицо дёрнулось, но он кивнул.

Музыка шла волнами. Кто-то затянул протяжную песню на украинском, кто-то хлопал в ладоши. Дым был густой. Искры плясали в воздухе, как огоньки. Кто-то начал чертить символ в земле. Магия шла сквозь песню, жар и ночь.

Это была настоящая жизнь Колдовстворца.