Я выбираю тебя. Даже если это разрушит всё.
Солнце било в окно сквозь белые занавески.
В доме стояла абсолютная тишина, нарушаемая только звуком чайника и поскрипыванием деревянного пола.
Ты стояла на кухне, закутавшись в его тёплый плед. С кружкой в руках. Пальцы дрожали.
Винни вышел тихо.
Футболка мятая. Волосы растрёпаны.
Он не прикасался к тебе. Просто встал напротив. Ждал.
Ты подняла глаза.
— Остин позвонил мне утром.
— ...и что ты сказала? — Винни говорил ровно. Но взгляд его метался, как у зверя в клетке. Он знал, что ты способна уйти. Даже сейчас.
— Я ничего не сказала. Просто слушала, как он говорит, что скучает, что любит, что я могу вернуться, что он не обижается...
— Т/и, я...
Ты резко поставила кружку на стол.
— Дай мне сказать. До конца. Без перебиваний.
Он кивнул.
Ты выдохнула. Руки всё ещё дрожали.
— Знаешь, с ним было легко. С ним было правильно. Он — безопасный. С ним можно строить дом, рожать детей, ездить на дачу и ссориться из-за того, кто забыл купить молоко.
— Но всё это время, Винни...
— Я жила не с ним. Я жила с его версией тебя.
— Он смотрел на меня с добротой, а я... я искала в его глазах твою дерзость. Он обнимал — а я вспоминала, как ты прижал меня в тот лифт в Нью-Йорке, помнишь? Где мы оба молчали, но всё кричало?
Винни замер.
— Я пыталась тебя забыть. Честно. Я злилась, я ненавидела, я вычёркивала каждую чёртову секунду, где ты был.
— Но когда ты снова появился...
— Вся эта злость стала пеплом. Потому что ты — как пожар, который я сама подожгла, но теперь не могу потушить. И знаешь, что самое ужасное?
Она сделала шаг ближе.
Говорила тише.
— Я не хочу тушить.
— Я хочу гореть.
Он закрыл глаза.
— Скажи это ещё раз, — прошептал. — Только... медленно.
Ты подошла вплотную.
Встала на цыпочки.
Положила ладони ему на грудь, чувствуя, как под ними колотится сердце.
— Я выбираю тебя, Винни.
— Не потому что ты вернулся.
— А потому что без тебя... я не дышу.
Он схватил тебя в объятия, как будто боялся, что ты снова исчезнешь. Прижал так крепко, что стало трудно дышать — но тебе было всё равно.
— Скажи, что это правда... — прошептал он тебе в шею.
— Это правда. — И ты заплакала. — Я больше не хочу убегать. Ни от себя, ни от тебя.
— Даже если это всё разрушит?
— Даже если.
Он прижал лоб к твоему.
— Тогда давай разрушим.
— Но вместе.
И в этот момент весь дом замер.
Всё, что было раньше — Остин, разлука, страх, вина — ушло.
Остались только вы.
Вы и правда, которой больше нельзя было сопротивляться.