Некоторые люди - как маяки. Даже если ты уплыла, они всё равно горят
Утро было тихим.
Морозный воздух щекотал кожу, запах хвои и воды напоминал о детстве.
Ты накинула свитер поверх рубашки и вышла на крыльцо. В домике было прохладно, но по-своему уютно. Никто не звонил в дверь. Никто не кричал твоё имя.
А значит, он всё ещё не нашёл.
Ты уже пару дней пряталась в этом доме.
Покупала еду в местной лавке, где никто не знал твоего имени.
Иногда казалось, что ты уже умерла.
Не буквально, нет.
А как версия себя, которая была с ним — смелая, яркая, живая.
Сейчас ты — только оболочка. Пустота, которая пытается дышать.
⸻
Ты пошла к озеру, медленно, по тропинке. С собой — плед и термос. Села у воды, обняв колени.
Слёзы не лились. Они просто жили где-то внутри — тяжелыми каплями в лёгких.
Через пару минут рядом появился кто-то. Ты не обернулась сразу — не было сил.
Но голос был тёплым, хриплым. Мужчина, лет за шестьдесят.
— Красиво, да? — сказал он, садясь на камень чуть в стороне. — Я здесь живу. Всю жизнь. И всё не надоедает.
Ты кивнула. Молчание.
— Бегешь? — спросил он через паузу.
Ты вскинула взгляд. Он смотрел прямо, не в твои глаза, а в озеро.
— Простите?
— Не от меня. От кого-то. — Он пожал плечами. — Я вижу по людям, когда они бегут. Не туристка ты. Слишком тишину слушаешь. Те, кто бегут, всегда молчат громче всех.
Ты улыбнулась. Грустно.
— Да... наверное.
— Я просто устала. — Голос твой был тише ветра. — Устала от себя рядом с ним.
Он кивнул, как будто уже знал.
— Мой отец говорил, что есть два вида любви. Одна — как камень. Надёжная, твёрдая. Можно положить в карман и нести. А другая — как океан. Захлестнёт, утопит, но и очистит до костей.
Ты смотрела на него, не дыша.
— Иногда мы убегаем от океана, думая, что он нас уничтожит. Но правда в том, что только в нём мы становимся собой. Неважно, страшно ли.
Он посмотрел на тебя впервые.
— Если кто-то идёт за тобой сквозь бурю — это не просто так. Значит, ты у него — север. Значит, он идёт домой.
Ты закрыла глаза.
И будто что-то внутри дёрнулось.
Как будто сердце впервые за эти дни — закричало. Где он?
Мужчина встал.
— Не буду мешать.
Но если ты здесь потому, что тебя любят слишком сильно — может, стоит подумать, почему тебе страшно быть любимой.
Он ушёл, а ты осталась сидеть.
И в груди что-то треснуло.
Не боль. Не паника.
А крошечная, опасная надежда.