2.
Во что она ввязалась, Тэлана начала понимать, смотря на полыхавшую магическим огнем виселицу.
Зрелище одновременно вызывало восторг и ужас. Тэлана, конечно, слышала о том, что эльфы творили магию куда легче людей, но никогда не видела воочию. И не слышала, чтобы они могли сделать это так легко... иначе бы никогда не покорились империи. Значит, Кинарис не только принц, но и маг? У эльфов вообще есть маги?
Сначала идея выглядела очень даже уместной: вряд ли его брат, оставшийся после смерти родителей и старшего наследником, будет терпеливо ожидать там, где его можно легко найти. Если он не в плену и смог скрыться, то будет продолжать это делать.
- Я не буду его искать! – заявил Кинарис. – Я заявлю о себе так, чтобы он понял, что это я. И пришел.
Поэтому эльфёныш решил поджечь виселицу, на которой казнили его семью. Ярко заявить о себе.
Тэлана стояла на площади, придерживая капюшон плаща, скрывавшего ее с головы до пят. У нее на лице танцевали отблески сине-фиолетового пламени, которое не имело ничего общего с привычным огнем.
Тела, конечно, убрали. Может, они и провисели тут весь день, но в сумерках виселица была пустой, с уродливой балкой, на которой болтались только обрывки грубых веревок.
Площадь почти пустовала, когда они пришли. Страже тут делать было нечего, для горожан развлечений не предвиделось, так что у стены сгрудилось только несколько эльфов, Тэлана не знала, что они делали. Может быть, жили здесь.
Тэлане не хотелось думать, что беженцы искали в изрытой ногами грязи оставшиеся от горожан полезные вещи. Или еду.
Она почти пропустила момент, когда Кинарис начал колдовать. Он сложил ладони вместе, будто молился Великому Богу, зашептал что-то по-эльфийски, прикрыв глаза. Потом развел ладони в стороны, когда между ними вспыхнули искры и тут же понеслись к виселице.
Тэлана во все глаза смотрела не шею Кинариса, где из-за великоватой ему рубахи был виден кусок завитка от татуировки. Теперь-то Тэлане точно не показалось: узор засветился синеватым светом и будто шевельнулся.
А потом оставалось только придерживать капюшон, когда Тэлана чуть задрала голову, с удивлением и восторгом рассматривая, как сине-фиолетовое пламя лизало дерево. То трещало, как при самом настоящем огне, хотя жара не ощущалось.
В сумрачное небо Валагара взметнулся сноп искр. Да уж, такое сложно не заметить!
Кинарис смотрел на огонь с ошалелой улыбкой, так что Тэлане пришлось ухватить его за запястье и утащить в тень на дальней стороне площади. Они укрылись среди колонн зданий суда, со стороны наблюдая за суетой вокруг горящей виселицы.
- И сколько будем ждать? – спросила Тэлана, нервно оглядываясь.
- Он придет.
Магия явно не давалась Кинарису без проблем. Он тяжело прислонился к колонне и прикрыл глаза, как будто от усталости. Он дышал тяжело и часто, по виску стекала капелька пота.
Если на магию тратится столько сил, понятно, почему имперские мечи оказались сильнее.
Правда, всего через пару мгновений Кинарис явно пришел в себе и уже скользил тенью между колонн, выглядывая закоулки вокруг площади.
Тэлана видела только паникующих горожан да пару стражников, которые наверняка позовут остальных.
Дома у отца была великолепная библиотека. Он сам читать не любил, считая, что это пустая трата времени, но собирал книги, потому что это считалось привилегией зажиточных горожан. Почти как у аристократов. К тому же, читать любила мать, а за ней и сама Тэлана.
Много часов она провела, перелистывая страницы и вчитываясь в чернильные слова о чужих приключениях и авантюрах. В книгах герои лихо расправлялись с проблемами, в последний момент избегали опасности и, конечно же, были теми, кто менял мир.
Наверное, Тэлана хотела быть героиней одного из таких романов. Но только в тени колонн, в отсветах синеватого магического пламени, она поняла, во что ввязалась. Она-то не героиня книги, здесь всё происходит взаправду. И пусть рядом с ней настоящий эльфийский принц... но вообще-то он беженец из разрушенного королевства, и кто знает, за что повесили его семью. Может, очень даже за дело. И вдруг его брат, который может и вообще не явиться, преступник? И за связь с ним Тэлана может огрести вовсе не приключений.
- Там! – Кинарис кивнул вроде бы в направлении абсолютно темного переулка. Он с волнением добавил еще что-то на певучем эльфийском, и Тэлана вспомнила, что у него не только слух острее, но и зрение.
На этот раз Кинарис схватил Тэлану за руку и потянул в ту сторону. Что ж, она в любом случае была рада убраться с площади.
Переулок был грязным, в нем воняло нечистотами, и Тэлана подумала, что это последнее место, где могли бы встретиться два эльфийских принца. Но когда Кинарис застыл на месте, и от стены отделилась фигура, Тэлана поняла, что это действительно брат ее спутника.
Вообще-то она не особенно различала черты эльфов. На взгляд Тэланы, у них у всех были примерно одинаковые раскосые глаза и длинные уши с чуть подрагивающими заостренными кончиками.
Но сумерки только сгущались, в окнах горел свет, так что Тэлана видела, что у вышедшего эльфа такие же чистые голубые глаза. Что-то неуловимо похожее в выражении лица... и в том, как он держал себя. Одетый в какие-то потрепанные обноски, эльф стоял, гордо выпрямив спину и расправив плечи, как и сам Кинарис.
Что ж, поняла Тэлана, они нашли старшего брата. Нынешнего эльфийского наследника.
Кинарис замер, не веря, что перед ним действительно Аладор. В последнее время произошло слишком много всего, чтобы он позволял себе всерьез надеяться.
Но брат стоял там, смотря с удивлением и, кажется, тоже боясь поверить. Его глаза расширились, кончики ушей подрагивали в волнении. Аладор был в такой же неизящной имперской одежде, как сам Кинарис, только сам чуть выше, не такой худой да серебристые волосы подлиннее и аккуратнее подрезаны.
Кинарис застыл, будто его застали за чем-то постыдным. Или как хищник, который шел по следу и внезапно столкнулся лоб в лоб с тем, за кем шел.
- Кин, - прошептал Аладор одними губами. – Кин, это правда ты?
Это словно подтверждало, что всё происходит взаправду. Простые слова на родном языке. Больше Кинарис не медлил. Он буквально подлетел к брату, крепко его обнял, ощущая грубый запах имперского мыла и что-то едва уловимое, напоминавшее о доме.
Аладор был повыше, он опустил голову, зарываясь лицом в волосы брата. Обнимал его в ответ и, кажется, улыбался, когда говорил:
- Кин... поверить не могу! Я боялся, ты давно мертв.
- Я искал вас, - прерывающимся голосов ответил Кинарис. – Но не смог...
- Мы тоже тебя искали. Но ты всегда умел скрываться.
Аладор отстранился и вмиг стал серьезным.
- Надо убираться отсюда, - он перевел взгляд на Тэлану. – Она?..
- Она помогла мне. Она может быть полезной.
Аладор не стал больше спрашивать, кивнул Тэлане, а потом скользнул на одну из улочек, уводя за собой. Кинарис уже научился неплохо ориентироваться в Валагаре, так что не удивился, когда понял, что Аладор водит их кругами: брату он доверял, а вот Тэлане точно нет. Что ж, не лишняя предосторожность.
В какой-то момент Кинариса снова скрутил кашель, о котором он успел позабыть. Горло драло так, что пришлось остановиться, уперевшись руками в колени, а на глазах даже выступили слезы.
- Кин? – на плечо легла рука Аладора, рядом раздался голос Тэланы, видимо, что-то пояснявшей. – Во имя Древа, Кин, почему ты не сказал, что болен? Мы бы пошли коротким путем.
Он говорил на имперском, явно чтобы и Тэлана его понимала. Кинарис только покачал головой, восстанавливая дыхание. Горло першило с того момента, как он выпустил магию, чтобы поджечь виселицу, но он даже не подумал обратить внимание.
Дальше Аладор правда повел коротким путем, так что вскоре они уже сидели на каком-то стиснутом домами пятачке, рядом с танцевавшими языками настоящего пламени. Вокруг угадывались тени других эльфов.
Кинарис уселся на стоявшую бочку и наблюдал, как Аладор подозвал эльфа, и тот начал обсуждать что-то с Тэланой. Потом принялся доставать мешочки с травами из-под пол длинного плаща, а она кивала.
Аладор уселся на бочку напротив и во все глаза смотрел на брата.
- Я уже не думал тебя увидеть, - тихо сказал он по-эльфийски. – Я был рад, что тебе удалось улизнуть... но потом мне казалось, с тобой могло случится всё, что угодно в этом безумии.
- Не такой уж я беспомощный.
- Знаю. Но империя слишком жестока.
Кинарис невольно вздрогнул и обхватил себя руками. Он прекрасно знал, насколько неумолима империя, какие темные стороны у Валагара и его жителей. В родном Эльранде он бы никогда не подумал, на сколь многое готов пойти, лишь бы выжить.
Когда он поднял голову, то увидел на лице Аладора сочувствие, и от этого почему-то стало еще поганее. Он не хотел, чтобы его жалели.
- Я могу о себе позаботиться, - жестко сказал Кинарис. – Лучше, чем многие из вас думали.
Он был младшим из трех принцев. Их старший брат и наследник престола, Дерион, всегда был хорошим воином и неплохим стратегом. Все знали, что однажды он займет престол, его готовили к этому. Кончики его ушей всегда украшали золотистые цепочки с фиолетовыми камнями, знак будущего короля. Он сидел по правую руку от отца, иногда вместо него выводил мать на званые приемы.
Дерион был неплохим воином, иногда слишком резким, но легко управляющимся с зачарованными клинками. Он учил этому и братьев. И ему хватало мудрости прислушиваться к отцу или Аладору.
Средний брат, Аладор, оружие не любил. Он предпочитал заниматься ездовыми пардами, а баллады, которые слагал, исполняли во всех уголках королевства. Если наследник был воином, то его младший брат – мудрым поэтом, который мог посоветовать, и Дерион его слушал.
Кинарис ощущал себя лишним. В слаженном механизме старших братьев ему как будто не было места, хотя они никогда не прогоняли его и не относились снисходительно. Просто Кин сам это ощущал.
Долгое время он предпочитал заниматься исключительно развлечениями. И, получив приличествующее принцу образование, большую часть времени проводил в загулах, от которых шумела вся молодежь столицы.
Пока однажды не увлекся магией.
Она струилась по всему Эльранду, защищала их границы, помогала выращивать те растения и создавать ткани и украшения, которые так нравились империи. Которые она так хотела получить. Теперь Кинарис со злорадством думал, что имперцев ждет сюрприз: без самих эльфов эта магия так просто не работает. Да и ее источник, священная эльфийская реликвия Древа, людям не достанется. Об этом они позаботились, когда уходили.
Кинариса всегда считали младшим и... не очень опытным. Но в итоге отец и мать мертвы, благородный наследник Дерион покачивался вместе с ними, и кто знает, что сделали имперцы с их телами?
Здесь только они, Аладор, который мечтал быть поэтом и заниматься животными, и Кинарис, который только начал обучаться магии.
- Кин, - негромко позвал Аладор. – Оно... у тебя?
Кинарис кивнул.
- Имперцы не должны знать, - сказал Аладор. – Ни в коем случае. Они вообще не должны знать, что ты жив.
- Они не в курсе, кто я. И что унес с собой из дома.
Младший принц, никто из имперцев не придавал ему значения, когда они ворвались во дворец, чтобы выдать свой ультиматум. Когда «вежливо просили» королевскую семью отправиться с ними, оставляя наместницей единственную принцессу под присмотром империи.
Следили за монархом и наследником. Даже за средним братом следили. А вот Кина в расчет не принимали, так что он успел улизнуть. Положить ладони на гладкую и теплую поверхность их сияющей реликвии, произнести несколько слов... магия почувствовала королевскую кровь и скользнула к нему.
Их великий артефакт погас, а его мощь Кинарис унес с собой. На себе.
Тэлана никогда не видела эту сторону Валагара. Грязные подворотни, так что приходилось поднимать юбку повыше. Темные закоулки, из которых стоило выбраться побыстрее и вернуться домой. Ее, конечно, вряд ли хватятся до утра, решив, что она спит... но Тэлана всё больше думала, что ввязалась не в то, что следует.
Даже в отблесках огня из каких-то жестянок Кинарис и Аладор выглядели принцами. Расправленные плечи, прямые взгляды. Сейчас оба казались намного старше самой Тэланы.
А вот другие эльфы вокруг не выглядели благородными. В старой потрепанной одежде, многие из них не очень чистые. Понятно, что здесь были скорее всего те, кто скрывался, как и Аладор. Но Тэлана всё равно старалась не приближаться к этим фигурам.
Даже тот эльф, что говорил с ужасным акцентом и просто показывал травы, что у него есть, вселял уныние. Тэлана сосредоточилась на том, чтобы отобрать травы, которые нужны от кашля – по крайней мере, те, что могла вспомнить. Но то и дело косилась на потемневшую кожу на руках эльфа.
Потом, правда, сообразила, что это не от грязи, а от трав, которые тот растирал. Девушке даже стало чуточку стыдно.
А после этого Кинарис начал раздеваться.
Разговор эльфийские братья вели вполголоса и на своем языке, так что она мало что могла понять. Но вот Кинарис поднялся со своего места и медленно вытащил рубашку из штанов, потянул за завязки, а потом быстро стянул ее через голову.
Даже в полумраке и огненных тенях было видно, что узоры его татуировки слабо светятся сине-фиолетовым светом. И будто пульсируют... как будто в такт биению сердца.
Завитки украшали плечи, спускались на грудь, где складывались в схематичное изображение какой-то птицы. Шли ниже, но на животе будто постепенно таяли. То ли сами по себе, то ли потому что натыкались на уродливый и явно свежий шрам на боку.
Тэлана моргнула. Она никогда не видела ничего подобного этой будто бы живой эльфийской татуировке. И не могла не признать, что в ее отблесках фигура Кинариса выглядит привлекательно.
Особенно когда он стоял таким, гордым, поднявшим голову, ничуть не смущающимся.
Его брат наклонился вперед, вытянул руку, будто хотел коснуться знаков татуировки, но в последний момент отдернул ладонь. Поднял голову и что-то спросил по-эльфийски. Кинарис покачал головой.
Он показывал, поняла Тэлана. Он показывал татуировку! И почему-то Аладор относился к этому... с трепетом? Тэлана никак не могла понять. И не знала, что у этих эльфов считается нормой.
Рука Аладора снова взметнулась, кончики его пальцев коснулись шрама на боку брата. Он что-то отрывисто сказала, и это звучало похоже на вопрос, но вместо ответа Кинарис только пренебрежительно фыркнул.
А потом что-то изменилось. Глаза эльфа будто заволокло, они стали темными... как его татуировка. И он сказал, почему-то на имперском, так что поняла и Тэлана:
- Об этом месте знают. Надо уходить.
Кинарис моргнул, его глаза стали обычными, он смотрел с удивлением, как будто не мог понять, что это такое он только что сказал. Снова закашлялся, так сильно, что пришлось опуститься на бочку.
Тэлана вспомнила, что вообще-то собиралась сделать отвар от кашля, пока не засмотрелась на раздевшегося эльфёныша. Она огляделась, пытаясь понять, есть ли здесь чистая посуда, старый эльф рядом уже исчез.
Аладор торопливо натягивал на сидящего Кинариса рубаху, а тот сидел, уставившись в землю, как будто у него резко закончились силы. Тэлана услышала, как он пробормотал:
- Опять бежать...
- Я найду тебя, - быстро сказал Аладор. – Но сейчас лучше разделиться. Кин? Ты меня слышишь?
Тот рассеянно кивнул:
- Древо показывало дом.
Он был как будто не до конца проснувшимся, отчаянно потер глаза и вывернулся из рук брата, чтобы самому завязать рубаху. Кинарис явно мог о себе позаботиться.
Аладор выпрямился и посмотрел прямо на Тэлану. В несколько шагов оказался около нее, так что девушка даже испугалась и собрала в кулак волю, чтобы не отшатнуться.
- Вы можете уйти туда, где прятались? – спросил он. – Здесь небезопасно. Я верю предсказанию Древа.
Он говорил на имперском, но Тэлана смутно его понимала. Видимо, та самая разница культур... а еще она подумала о том, что стоит почитать книги, которые хоть немного расскажут об эльфах.
Но Тэлана прекрасно поняла, что стоит уходить. Она кивнула.
Кинарис уже был на ногах. Он как будто замешкался на мгновение, потом порывисто обнял брата, прошептал ему несколько слов на эльфийском – может, как их найти. Бесцеремонно схватил Тэлану за руку и потащил в сторону. Как будто они направлялись к нему домой, а не к ней.