Глава 11
— И как, теперь убедилась, что я гений в вождении? — спрашивает Адан, когда мы заходим в квартиру.
— Я очень устала, чтобы спорить с тобой, — со вздохом отвечаю, снимая кроссовки и кидая их в угол прихожей. После перелета и нескольких часов в машине единственное, что я хочу – завалиться на кровать и заснуть. Такое большое количество времени в дороге невероятно утомляет.
— Тогда, может, мне каждый день доводить тебя до усталости...
— Но не сильно устала, чтобы врезать тебе, — хмыкаю, поворачиваясь к нему, когда кладет ключи в хрустальную вазу, находящуюся на небольшом столике.
— Какие мы грозные, — усмехается, кладя обе сумки на пол.
— Благодарю тебя за то, что подвез и помог принести сумку, а сейчас...
— Правильно ли понимаю, что ты выгоняешь меня? — скрещивает руки на груди, и мне приходится отвести взгляд от его напрягшихся мышц.
— Можешь называть это как хочешь, только мне нужен отдых.
— Отдых? — насмешливо говорит, чуть склонив голову и сощурив глаза. — От чего это?
— От тебя, — Адан смеется от этого. Тяжело вздыхаю, закатывая глаза. — Скажешь папе, что я была пай-девочкой.
— Нет, — тянет он издевательски. — Так дело не пойдет. Я обещал твоему отцу, что прослежу, чтобы дом не взлетел на воздух.
— Он не взлетит, — всплескиваю руками, злобно посмотрев на него. — Я только один раз отступилась. И...
— Вот поэтому, — прерывает меня, на что рычу. Ненавижу, когда перебивают! — чтобы не было еще одного раза за тобой нужен глаз да глаз.
— Мне не нужна нянька.
— А я и не нянька, чертовка. Скорее твой надзиратель.
Делаю шаг к нему, чтобы стереть самодовольное выражение с его лица, как раздается звонок в дверь. Не обращаю внимания и подхожу ближе. Руки сжимаются в кулаки. Из-за чертова роста приходится поднимать голову и смотреть на него из-под ресниц. Со стороны, возможно, это выглядит смешно: маленькая девушка стоит рядом с гигантом и собирается ударить его. А вот мне не до смеха. Очень сильно хочется прибить его.
Он наклоняется вниз, сокращая расстояние. Я напрягаюсь, когда его губы оказываются в опасной близости к моим. Казалось бы, небольшой рывок, и те прикоснуться. Снова раздается звонок, и поспешно отхожу. Его действия и обстоятельства (что нас могут застукать) охлаждают мой пыл. Но это не означает, что полностью исчезает желание побить Адана. Оно просто прячется, чтобы больше напитаться злостью, а затем ударить с еще большей силой.
— Тебя так легко распалить, — говорит, опустив руки, и, сделав шаг назад, прислоняется спиной к шкафу. Он прикусывает губу и осматривает меня с головы до ног, и я понимаю, что скажет, какую-нибудь либо пошлятину, либо глупость.
— Молчи, — хмыкаю на него, качая головой и иду к двери, когда раздается еще один звонок. — Только попробуй сказать какую-нибудь гадость или что-нибудь, что будет неприемлемо...
— Иначе что? — смеется, снова скрещивая руки на груди. Если бы можно было воздействовать как-нибудь взглядом на человека, то Адан бы сейчас стал статуей. Красивым элементом декора и самое главное не говорящим.
— Просто не нужно.
Я открываю дверь и не успеваю среагировать, когда на меня кидаются и обнимают, чуть не повалив на пол. Делаю пару шагов назад, чтобы удержать равновесие.
— Кирана! — кричат. Я стою и не двигаюсь, все еще находясь в оцепенении от неожиданности. — Мы так скучали.
— Вы сумасшедшие, — выдыхаю, когда понимаю, что это подруги. Да, я не смогла узнать их голос в самом начале. Но я не думала, что они ночью приедут ко мне. — Что вы здесь делаете? — обнимаю их в ответ.
— Ты не рада видеть нас? — нахально говорит Кира, чуть отстраняясь и смотря прямо мне в глаза.
— Возможно, — уклончиво говорю и подмигиваю. — Вот только не понимаю, зачем нужно было ночью ехать?
— День рождения-то у тебя с полуночи. Поэтому приехали поздравить.
— Еще его нет, а заранее не поздравляют.
— А мы еще и не поздравляли, — закатываю глаза, но все же не могу сдержать улыбку. Тут я слышу покашливание и вспоминаю еще об одном человеке.
— Точно, совсем вылетело из головы, — начинаю, улавливая смешок. — Представляю лично. Это Адан, — отстраняюсь от подруг и становлюсь боком, чтобы всем видеть друг друга. — А это Кира и Муна. В принципе, вы знаете друг друга, я могла бы и не представлять.
— Черт, а он еще лучше, чем через камеру, — шепчет возбужденно Кира, впиваясь взглядом в Адана. Он же в ответ оценивающе смотрит на нее, кажется, не находя такое внимание ужасным. Глубоко вздыхаю, в то время как Муна берет меня под руку, будто пытается поддержать.
— Кира, есть Кира – позаигрывает и отстанет, — киваю, переводя взгляд с той на Адана, которые о чем-то разговаривают. Хмурюсь и отворачиваюсь, когда Кира проводит пальцем по его груди. — А вот между вами что-то есть.
— Взаимная ненависть и способность играть на нервах.
— Надеюсь не придется в эти моменты быть рядом с вами, — издевательски смеется, на что я пихаю ее в бок. — И по ощущениям...
— Просто помолчи, — прошу, качая головой. — Мне хватает и одного выносящего мозг.
— И я вижу, делает это очень умело. Знаешь, я впервые вижу тебя напряженную и... слишком возбужденную.
Прикрываю рот, но тут же закрываю. Сказанное заставляет растеряться. Я смотрю на Муну, желая, чтобы пояснила свои слова. Но тут же в голову лезут непрошенные мысли об Адане, когда из-за него я думала о не самых приличных вещах... Ну, ладно, вообще неприличных. Могу ли я свалить на виновность в этом Адана? Это ведь появляется только после нахождения рядом с ним.
— Он тебе нравится, — шепчет Муна. — Можешь даже не скрывать.
— Конечно, а ты это видишь...
— Да, как в книгах. Одна из подруг всегда замечает желание, словно читает мысли, — усмехается Муна, а я сжимаю челюсти. Опять книги. — Это простое наблюдение. За этот небольшой промежуток времени ты раз пятнадцать кинула на него взгляд, а когда Кира провела пальцем по груди, в глазах вспыхнули опасные искры. Это очень видно, если находишься близко.
— Может немного, — вытягиваю губы уточкой и вожу ими из стороны в сторону. Опять я растеряна и нуждаюсь в решении проблемы.
Муна ничего не говорит на это, только подмигивает и шутливо медленно проводит языком по губам. Смешок вылетает из меня, хоть и пытаюсь сдержать улыбку.
— Кирана, — тянет Кира, отвлекая меня от Муны. Перевожу взгляд, ожидая, что скажет далее. Адан стоит позади нее, но я не смотрю на него. И это не обида или ревность. Хотя, может, чуть-чуть. — Твой многоуважаемый кузен разрешил нам переночевать здесь.
— На секундочку, я не разрешал, — хмыкает. — Только сказал, что дам согласие, — все же перевожу взгляд на него. Он смотрит на меня, глаза его серьезные и ожидающие того, что я скажу. Но по нему вижу, что не очень хочет, чтобы подруги ночевали здесь.
А я – в растерянности. Мне действительно хочется больше провести времени с ними, ведь потом снова уеду без понятия на какой срок. Но в это же время нужен отдых. Хочется провести ночь в тишине и выспаться. В очередной раз вожу губами из стороны в сторону, не зная что предпринять.
— Дамы, — начинает Адан. — Ваша подруга слишком добрая, а я (по ее словам) засранец, — мои глаза расширяются. Какого черта? — Поэтому выставляю вас за дверь. И так, как сейчас еще нет полуночи, а заранее не поздравляют, то можете идти прямо сейчас.
Адан делает пару неспешных шагов и открывает дверь. Он серьезно сейчас выставит их из квартиры?
— А сейчас он мне совсем не нравится, — говорит со злостью Кира, скрещивая руки на груди и вставая в стойку, расставив ноги на ширине плеч.
— Кира, — колко произносит. — Я и не обязан нравится всем.
— Он ее отшил, — шепчет мне на ухо Муна, когда я с удивлением смотрю на Адана. Тот не глядит на меня, взгляд его направлен на озлобленную Киру, кажется, желающую расцарапать ему лицо. — Так, ладно, — поспешно говорит, когда атмосфера сильнее накаляется. — Мы и правда пойдет, — берет Киру под руку и тянет за собой, направляясь к двери. — Выспись, если это будет возможно, — шутливо приподнимает несколько раз брови и подмигивает перед тем, как Адан закрывает дверь за подругами.
Кажется, как-то неправильно сглатываю, потому что начинаю кашлять. Адан, скорее всего, не понимает, что имела в виду Муна, ведь смотрел куда-то в пол, а я ясно понимаю ее намек. Вот, негодяйка. Такого никогда не будет. Это неправильно, по крайней мере для окружающих.
— Ты выгнал их, — со странной смесью благодарности и возмущения говорю я.
— Ты устала после перелета и поездки, — спокойно пожимает плечами и снимает кроссовки. — Тебе нужен сон, а не их разговоры.
— А ты, я так понимаю, останешься здесь? — скрещиваю руки на груди и приподнимаю бровь.
— Ты же не выставишь за дверь бедного и уставшего...
— Пытаешься надавить на жалость?
— Возможно, — подмигивает. — Так что скажешь?
— Ладно, не буду выгонять тебя, — поворачиваюсь и прохожу мимо него, кивая вглубь квартиры. — Пойдем покажу тебе, где ванна и гостиная.
— И больше ничего не покажешь?
— Пока хватит с тебя. Ванная знаешь для чего нужна, а в гостиной – диван. Я принесу постельное.
— Ты могла бы пустить меня в кровать, мы бы поместились вдвоем, — прикусываю губу, качая головой. Не буду ничего говорить на это.
— Здесь ванная, — указываю на дверь слева, которую мы проходим. — Гостиная, — тяну, сворачивая направо. — Пока осматривайся, а я пойду найду белье.
Не дожидаясь его ответа, разворачиваюсь и ухожу. Найдя постельное, я возвращаюсь в гостиную и замираю у входа. Пальцы со всей силы вцепляются в хлопковую ткань. Я сглатываю и принимаюсь часто моргать, словно все, что я вижу – только кажется. Однако нет... Все реальнее некуда.
Адан стоит около окна и смотрит на открывающийся город, сцепив руки за спиной. Мышцы, когда-то обрамленные футболкой, сейчас играют от небольших движений и игры света от тусклой ночной лампы. Адан спокоен. Плечи расслаблены. Он наклоняет голову сначала в одну сторону, а затем в другую, разминая шею. Он тоже устал после дороги, а я хотела выгнать его в мотель. Идиотка.
— Долго там будешь стоять? — раздается тихий голос, приводящий в себя.
— Я принесла белье и полотенце. Если хочешь перекусить (хотя не знаю, есть ли что-то) кухня дальше по коридору, — медленно прохожу к дивану и кладу туда вещи.
— Спасибо, — говорит он, не поворачиваясь. Я же собираюсь уходить, чтобы не мешать ему. — Давненько я не оставался на ночь в городе, — смеется, — даже как-то непривычно.
Неспешно подхожу к нему и становлюсь рядом, смотря на ночной город с высоты четвертого этажа. Я уже привыкла к этим местам: магазинам, находящимся внизу, домам, расположенным со всех сторон. Но каждый раз, когда видела горящие на лужайках фонари, свет в окнах бара, находящегося немного вдалеке, завораживалась.
Как-то я даже провела ночь, сидя у окна, смотря на город, точнее то, что было видно: на парочек, решающих встретить рассвет, на взрослых, которые, возможно, работали в ночное время. Бывало, что проезжали машины. Свет их фар освещал дорогу и тротуары, на пару минут пробуждая те от спячки. Сирены патрульных машин, преследовавших нарушителей.
Даже в ночное время город не спит. Он постоянно находится в движении, всегда активен. Кажется, что не устает никогда. Да, я бы не отказалась от способности не уставать, но, к сожалению, это невозможно.
— Не скучаешь?
— Нет, — просто отвечает, даже не раздумывая. — В городе хорошо, но только тогда, когда тебе это необходимо, когда что-то держит там: учеба или работа, либо же еще что-нибудь или кто-нибудь. А когда этого нет... то все это теряет смысл. Город, его спешащая атмосфера начинают надоедать. Ты устаешь сильнее, чем когда-либо, и начинаешь будто бы чувствовать удушение. Не хватает воздуха. Кажется, что задыхаешься. Тебе не хочется совсем ничего. Единственное – уехать, оставить все позади и найти место, в котором обретешь долгожданный воздух.
Адан замолкает и вздыхает. Краем глаза я смотрю на него. Его плечи передергиваются, и он ежиться, будто от холода. В квартире, по правде, немного прохладно, ведь нас не было пару недель. Хоть на улице жарко, но это не позволяет в достаточной мере прогреть все.
— Но ведь возможно, что кто-то сможет вернуть былое умиротворение, желание и настрой.
— Не исключаю этого. Если будет необходимо... если дорогому для меня человеку будет лучше в городе, то останусь вместе с ним. Не важно, что здесь меня ничего не держит, что суета заставляет теряться. Главное будет его счастье, а оно имеет свойство передаваться.
Адан больше ничего не говорит, а я задумываюсь о том, что он сказал, и пытаюсь прислушаться к себе. Я и правда чувствую какое-то странное удушение, в некоторые моменты не могу нормально вздохнуть. Но это длится немного. В те моменты, когда силы покидают, я теряюсь и чувствую себя неспособной, не знаю, что делать и куда дальше двигаться, да и вообще нужно ли это. Правда каждый раз вытягиваю себя из худшего состояния, заставляю двигаться дальше, не думать о будущем, жить и наслаждаться. К счастью, это помогает. Но, к сожалению, ненадолго. Затем все это повторяется вновь и вновь, наверно, испытывая насколько меня хватит.
— Пожалуй, нам нужно ложиться, — тихо говорю, понимая, что срочно нужно спать, иначе удручающие мысли полностью поглотят меня. — Спокойной ночи, — разворачиваюсь и делаю пару шажков.
— Постой, — мягко останавливает, поймав за запястье.
Я останавливаюсь и смотрю сначала на руку, а затем и на Адана.
— Тебе что-то еще нужно?
— Да, — произносит, но замолкает на пару секунд, в которые наклоняю голову и ожидающе смотрю на него. — Нужно поздравить тебя.
— Спасибо, — улыбка появляется на моем лице.
Уголки губ Адана тоже поднимаются, и он смотрит на меня. В его глазах горят искорки удовлетворения. И тут Адан резко наклоняется. Я интуитивно от неожиданности отодвигаюсь назад, однако он мягко тянет ближе к себе. Поддаюсь, а после чувствую его губы на щеке.
— Теперь можешь идти, — подмигивает и отпускает мою руку. — Сладких снов.
Киваю и, прикусив губу, медленно иду в свою комнату. Я еще в полной мере не осознаю, что только что произошло. А вот когда дверь в комнату закрывается, отрезая от окружающего мира, на лице возникает широкая глупая улыбка. Рука поднимается, и ладонь ложиться туда, где недавно были губы Адана. Это было неожиданно, но так прекрасно.