Приёмыш

В этот момент в окнах блеснул яркий свет фар и послышался знакомый звук мотора. Родители вернулись.

— Блять... — злобно шикнул брюнет.

Феликса повело, паренёк слишком возбудился, он даже не реагирует на раздражители вокруг. А Хёнджин думал, что это он самый слабый на самоконтроль в состоянии возбуждения.

Остановиться и прекратить этот рай на земле сейчас? Хёнджин даже не рассматривает этот вариант. Ровно секунда — и мужчина тянет свой возбуждённый объект обожания в ванную. Затолкнув дезориентированного Феликса в комнату, Хван запер дверь и включил на всю душ. Шум воды заполнил комнатное пространство. Так себе маскировка. Феликс нетерпеливо хнычет и тянет руки к Хёнджину. Парня словно подменили. Его не узнать. Хёнджин не понимает, что он сделал такого, что Феликс гнев сменил на милость. В любом случае, чтобы это ни было — он благодарен. И он ценит каждую секунду этой бесценной взаимности.

— Поцелуй ещё. Пожалуйста, — умоляет младший, смотря опьянёнными глазами.

Брюнет вернулся к парню и обвил руки вокруг его талии, прижимая его довольно миниатюрное тело к себе вплотную.

— Хочешь поцелуй? — страстный шёпот в ухо, губы едва касаются нежной кожи шеи.

— Даа... — нетерпеливый громкий вздох. — Даа. Пожалуйста. — Милые пухлые губки бантиком тянутся к мягким пельмешкам. — Я давно мечтал...

Хёнджина в одну секунду окатило волной жара, а сердце ощутимо застучало где-то в горле.

— Давно мечтал? — стояк требует внимания и действий, но тут такая шоковая информация. Хёнджину просто жизненно необходимо узнать, что он сейчас услышал. Его сознание не может допустить правильности сказанной фразы.

— Да, — блондин всё-таки дотянулся до рта мужчины и поцеловал сам, не дожидаясь его инициативы. — Давно... мм... ааах...

— Давнооо? Как давно? — Хёнджин отстранился и уставился в глаза юноши.

Феликс заметно испугался. Глаза виновато опустились на голую подкачанную грудь. Хочется облизать эти тёмные манящие кружочки и всосать мягкую жемчужинку, а не выкручиваться, как уж на сковородке, сгорая от стыда. Парень сейчас сам себя с потрохами сдал. А как выкрутиться — не знает теперь.

— Обязательно сейчас устраивать допросы? — Ликс захныкал.

— Пожалуйста, только на этот вопрос ответь, — мужчина убрал одну руку с тонкой талии желтоволосого парня и положил ладонь на его щёку. Грёбаный тональник... — Мне очень нужно знать. — У Хвана в голове мозг сейчас пытается сделать сложные нематематические расчёты.

Юноша закрыл глаза, повернул голову и нежно прильнул губами к ласкающей его лицо ладони. Последние два дня всё равно творится непонятный звездец в его жизни. Будь что будет. В конце концов, Феликсу не привыкать собирать по кусочкам свою жизнь... и себя... буквально. В прямом смысле слова... Хёнджин сейчас добр только потому, что просто хочет его трахнуть. На большее Ликсу рассчитывать даже не приходится. Ну, пусть... Зато только что парень испытал, каково это — когда тебя обнимают с чувством и нежностью. Когда целуют... нежно... в губы... впервые... это же был первый в жизни Феликса поцелуй. Разве оно того не стоит? Пусть завтра ненависть мужчины снова будет больно бить по сознанию парня. Возможно, будет что и хуже в виде унизительных издёвок, подъёбов и буллинга. Зато сегодня он может испытать буквально на ощупь настоящее чувство взаимной ласки и любви. Любви... Не когда им жестоко пользуются, как резиновой бездушной куклой, а когда дорожат, нежно ласкают и ценят. Чувство, о котором Ликс мечтал всю жизнь. И сейчас ему выпал шанс ощутить эту мечту. С Хёнджином. Самым красивым мужчиной, которого юноша встречал за своё существование... Нет. Сейчас он не откажется. Сейчас всё по-другому. Вдруг это его единственная возможность в жизни?

— Ладно. — Руки парнишки робко опустились вниз и легли на его живот, обнимая себя вокруг талии, словно закрываясь от опасности и успокаивая сам себя. Сейчас он чувствует себя особо уязвимым... душу обнажать ещё страшнее, чем тело. Пик возбуждения пошёл на спад. — Ты мне ещё с аэропорта понравился. Но ты меня тогда грубо отшил, и я понял, что шансов не будет. Потом драка. Ты упал на меня, а я чуть не сдох от такой близости. От тебя ещё очень вкусно пахло тогда. Потом ты меня зажал утром, и ещё мы пересекались пару раз утром перед школой... — блондин цыкнул и посмотрел брюнету в глаза. — Блять, ты и сам знаешь, что ты, пиздец, какой красавчик! В тебя невозможно не влюбиться... — парень запнулся. — Яя, имею в виду, ты всем нравишься. Пусть и характер дерьмовый.

Сердце брюнета, кажется, остановилось. Так они оба втихаря сохли друг по другу всё это время? Осталось узнать, дрочил ли Феликс на спящего Хёнджина. Хван про себя в мыслях знатно угарнул.

Мужчина убрал руку от лица парня и, прижимая его талию плотнее к себе, положил ладонь на его пах. Юноша шумно вдохнул воздух. Брюнет сделал несколько настойчивых поглаживаний, смотря блондину в глаза. Феликс сильно застеснялся. Глаза забегали по груди и плечам мужчины снова, но тело выдало сильное возбуждение. Парень неосознанно стал толкаться в поглаживающую его руку. Глаза закрылись от удовольствия.

Хвану надоело терпеть. Сейчас не та ситуация, чтобы растягивать удовольствия.

— У нас нет времени.

С этими словами старший буквально набросился на юношу, целуя откровенным глубоким поцелуем. Обе руки оторвались от желанного тела. Хёнджин положил ладони на бёдра Ликса и одним рывком стянул вниз его джинсы. Пальцы пролезли под резинку трусов.

— Можно? — вопрос в целующиеся губы.

— С каких пор ты спрашиваешь? — звонкий чмок в ответ.

— Хм... Ты прав.

Белое бельё упало по ногам вниз к джинсам.

— Ты... блять... — парень пригнулся, натягивая худи пониже.

— Ты меня стесняешься?

— Знаешь, показывать кому-то свой хуй не входит в мою ежедневную рутину. Я не привык к таким развлечениям.

— Я тоже. — Хёнджин подцепил пальцами своё полотенце. Оно мгновенно слетело с бёдер на пол. Красивый, жилистый, ровный и поистине огромный член предстал во всей красе, радостно махая розовой блестящей головкой долгожданной свободе. — Но ты мне не кто-то.

Феликс саркастично улыбнулся уголком рта в поцелуй. Да, заливает комплименты брюнет красиво. Чего только не скажешь, когда хочется трахаться.

Мужчина одной рукой убрал ладонь блондина с подола его худи, другой рукой пробрался к его пенису. Юношу, всё ещё пригнувшегося от стеснения, слегка пошатнуло. Перевозбудился. Ноги не держат. Да, в кровати было бы удобнее. Ладонь обхватила ствол. Первое впечатление Хёнджина — непривычно до ужаса... первый член в руке помимо собственного, средний размер, длинный, ровный, очень возбуждённый, твёрдый как камень, ощущаются венки. Хёнджин двинул ладонь от конца к основанию. Его глаза округлились. Не то, чтобы он много членов передрочил, но конкретно с этим было что-то необычно. Хёнджин прервал поцелуй и опустил глаза вниз. Во-первых, пришлось повернуть корпус, чтобы свой собственный член не преграждал зрелище. Во-вторых, мужчина про себя отметил, что мужской член в его руке всё-таки смотрится завораживающе красиво. И в-третьих, пенис Ликса был без крайней плоти. Половинка от основания была розово-бежевого цвета с лёгким кофейным оттенком. Другая половинка — чисто розового цвета. Аккуратная стрелочка головки красиво истекала вязким, тянущимся струйкой предэякулятом.

— Ты сделал обрезание? — старший заворожено любуется идеальным аккуратным органом в руке.

Феликс отвлёкся от момента кайфа.

— Аааам. Ну, да. Мне так нравится. — Глаза юноши невольно закрываются от удовольствия ласкающей его руки. — А что-то не так? — Он вопросительно посмотрел в карие глаза напротив.

— Всё так. Ты прекрасен. Везде. — Хёнджин сжал член чуть крепче и поцеловал парня в скулу, переходя на шею. Член в руке ощущается охуенно, а вот своему собственному довольно одиноко. — Сними худи. — Брюнет стоит вообще голый перед блондином, а тот фактически полностью одет. Старший подцепил край одежды и потянул вверх.

— Нет!! — Феликс схватился за руки Хвана, останавливая его. — Нет. Я сам. Пожалуйста. Не трогай меня так.

Это очень странно. Неужели так стесняется своего тела? Хёнджин видит подобную реакцию второй раз. Но кубики на прессе же есть. Он точно помнит вчерашние рельефы парнишки на ощупь.

— Хорошо. Извини. — Мужчина убрал руки, подняв ладони вверх.

Феликс приподнял толстовку одной рукой, другой придержал майку снизу под ней, чтобы она не задралась следом. Аккуратно снял худи и отбросил его на корзину для стирки. Чёрная майка без рукавов красиво смотрелась на его белой коже. Хёнджин залип на плечах. Его любимые веснушки. Такие же веснушки, как на лице парнишки, были рассыпаны, создавая замысловатые созвездия, будто карта ночного неба.

Хёнджин прильнул к юноше и провёл пальцами по его плечу.

— Ты — совершенство. Ты ходячее искусство. Ты очень красивый.

Феликс убрал чужую руку со своего плеча. Ему было некомфортно. Он состроил непонятную гримасу не-то злости, не-то печали. Но, было ясно одно — он не верил словам мужчины. Юноша сперва прикрыл плечи ладошками, но тут же передумал.

— Я не буду снимать майку. — Ликс снова обвил свой торс руками.

Видимо, низкая самооценка и комплексы — виновники данного поведения. Если подумать, то удивляться нечему. Парень сирота. Это многое может объяснить.

— Малыш. — Хёнджину в одну секунду стало стыдно и больно. За всё это время, он не раз задевал парня, затрагивая эту тему, чтобы побольнее задеть в ссоре. — Иди ко мне. — Хёнджин притянул юношу к себе и нежно поцеловал в губы. — Стесняешься меня? — Блондинчик молчит. — Хочешь покажу кое-что?

Феликс посмотрел вниз на здоровенную упирающуюся в его живот махину и мучительно тяжело сглотнул. Он понятия не имеет, как это в него смогло войти без последствий, а тем более, довести до оргазма.

— А есть ещё что-то, что ты мне не показал?

— Есть. — Брюнет довольно стыдливо улыбнулся. — Смотри.

Мужчина повернулся к блондину задом. На одной упругой ягодице красовалась довольно большая цветная татуировка жёлтого пушистого цыплёнка, держащего нож. Это было очень мило и никак не подходило ни его характеру, ни его статусу. Феликс громко залился смехом.

— Тише ты! — Старший развернулся и мгновенно закрыл рот парня ладонью. Юноша перестал смеяться и понимающе кивнул. Хван убрал ладонь, надеясь, что родители их ещё не засекли. Искренняя открытая улыбка осталась на лице парнишки. Бабочки в животе мужчины активно запорхали крыльями от умиления. — Смешно тебе? — Он состроил притворную обиженную гримасу. — Я её по пьяни с Чаном сделал. Он был умнее, у него на заднице шикарный белый заяц.

— Поэтому ты больше не пьёшь? — Феликс пытается подавить саркастичный смешок.

— Отчасти. Мне не нравится чувство потери самоконтроля.

— Хм... мне тоже это не понравилось. — Блондин вдруг стал серьёзней. — Но, твоя тату такая милая. — Широкая улыбка вернулась на очаровательное лицо. — Она тебе совершенно не подходит, но смешная.

— Тебе бы подошла. — Хёнджин прильнул к парню плотнее. — Он реально на тебя похож.

Феликс на мгновение зажмурился и в ответ, так же обвил руки вокруг талии брюнета. В мыслях проскользнула мысль, как, наверное, здорово иметь парня, особенно такого как этот:

— Ну, считай, что я перманентно поселился на твоей заднице. — Юноша открыл глаза и посмотрел на мужчину.

— И в моём сердце. — Хван приблизился к лицу Ликса и прикоснулся своим лбом к его.

Паренёк закрыл глаза, его нижняя губа задрожала. Это очень душевно и интимно. Близко. Так делают родные люди. А они не родные. Это обманка. Разовая акция. Кроме родных родителей, Феликса никогда по-настоящему не любили и не будут. Им всегда только пользовались. Хёнджин — не стал исключением. Ему нет смысла верить. Это обидно и больно. Поэтому парень имеет право воспользоваться его игрой на его же условиях.

— Может, продолжим? Вода включена. — Ликс отстранился, не поднимая глаз и опустил лицо, чтобы брюнет не увидел его снова намокших глаз. Он и так уже показал слишком много своей слабости.

— С удовольствием. — Джин нежно обхватил шею парня сзади и прильнул губами к тонкой коже.

Мужчина страстно выцеловывает шею Феликса, а Феликс тихонечко постанывает и пытается запомнить каждый нежный поцелуй на своей коже. Пытается отбросить все волнующие его мысли и насладиться невероятным чувством желанности и нежности, ведь, у него это всё сегодня впервые.

Спустя буквально две минуты блондин уже бесконтрольно стонал и тёрся о Хёнджина, оглаживая маленькими ладонями его идеальное мускулистое тело. Хван в этот раз был осторожен. В первую очередь, он хотел доставить удовольствие юноше, что мужчине было довольно сложно.

Он привык в первую очередь думать о себе. Нет, он не эгоист. Просто имеет право. Будучи единственным ребёнком он всегда был в центре внимания и получал всё, что хотел. Так же было и с девушками, что табуном бегали за красавцем. Постоянных отношений никогда не было. Девушки добровольно сами шли на что угодно, лишь бы лечь с ним в постель. Нравилось им, или нет, Хвану не было никакого дела. Сейчас же ситуация резко изменилась. Мало того, что мужчина вчера наконец-то уже в открытую признался себе, что стал геем из-за Феликса. Но, ещё, сегодня он отодвинул свои хотелки на второй план ради него.

— Чего ты хочешь? — Брюнет вернулся к сладкому рту, с причмокиваниями засасывая распухшие от засосов губы.

— Тебя. — страстно и шумно выдыхая, шепчет возбуждённый парень, руками прижимая мужчину теснее к себе.

— Я тоже тебя хочу. — ответный шепот в губы и толчок членом в член парня.

Блондин откинул голову назад и выгнулся тазом вперёд, навстречу прикасающемуся к нему стояку.

— Я сделаю всё, что скажешь. — юноша задыхается от собственного возбуждения.

Его глаза закрыты. Он еле стоит на ногах.

— Я не прошу тебя ничего делать, я сам предлагаю свои действия.

Рука Хёнджина нежно прошлась по веснушчатому плечу, спустилась вдоль руки парня и, огладив бедро, легла на оба члена сразу. Феликс тихо взвизгнул тут же осекаясь.

— Извини. — парень извинился, за шум.

Ладонь мужчины держит и ласкает оба члена, тесно прижимая их друг к другу. Феликс инстинктивно начал толкаться бёдрами в такт двигающейся руке чуть сильней. Его маленькие ладони всё-таки осмелели и легли на гладкую грудь брюнета, оглаживая рельефы и выступы. Хёнджину такие нежные ласки приятны не меньше. Нежно надрачивая их оба члена, вторую руку он опустил на ягодицу парня и крепко сжал. Феликс инстинктивно простонал в рот мужчине и высунул язык, который тот, не долго думая, пахабно засосал. Погладив и пощупав нежную круглую попку, Хван рыкнул в губы юноши и шумно прошипев на выдохе пробрался пальцем к дырочке его анала. Без смазки или слюней он сильно надавил, с трудом просовывая фалангу во внутрь. Проход не был таким узким. Точнее он вообще узким не был. Хенджин простонал в полголоса. Возбуждение дошло до красной шкалы. Как же его манит это волшебное отверстие. Как хочется поскорее вогнать туда свой хуй до упора, и зверски отодрав, накачать своей спермой под завязку. Палец двигаться на сухую не хочет. Брюнет убрал руку от попы парня, прервал поцелуй и, собрав всю слюну быстро сплюнул себе на пальцы. Зажмурившись от приятных ощущений, он вернул руку к анальному входу и, размазав слюну, просунул сразу треть пальца. Хван шумно зашипел от восторга. Ни одна девушка такого кайфа не предоставляла. Он потянулся к губам Феликса но, наткнулся на его подбородок. Открыв глаза, мужчина увидел запрокинутую голову блондина. Его глаза были сильно зажмурены, а сжатые губы он прикусил терпя чужие пальцы. Лицо юноши выражало сильнейшую боль.

— Тебе больно? — Хёнджин вынул палец из парня. — Почему ты молчишь?

Лицо блондина тут же вернулось в обычное блаженное состояние. Он посмотрел на мужчину затуманенными от возбуждения глазами.

— Ты же хочешь меня трахнуть? Всё нормально. Я потерплю. — Руки юноши легли на плечи брюнета и обвили кольцо вокруг его шеи. Он потянулся к губам за новым поцелуем.

— Феликс. Я не буду тебе делать больно. — Хван убрал руки парнишки, отстранился и с полным серьёзом посмотрел на юношу.

— Вчера же сделал. — блондин будто пьяный тянется к губам, как маленький ребёнок к пульту от телевизора. — Я привык. Я потерплю. Только поцелуй ещё.

— Прив...? В смыс... Что с тобой и с поцелуями? Тебе так нравится когда тебя целуют?

— Раньше не целовали. Ты первый. Это приятно. — Феликс , как опьянённый льнёт к губам и пытается сам поцеловать.

У мужчины в голове тут же возникает куча вопросов. Девственности лишился в тринадцать лет, а до сих пор ни с кем не целовался? Как так? Это, как минимум, странно.

Парень нашёл пухлые пельмешки брюнета и слегка прикусил нижнюю. От сильного возбуждения, он начал активно толкаться бёдрами вперёд.

— Феликс, можно я тебе отсосу? — Хван ляпнул фразу раньше, чем сам понял, что это означало.

Блондин перестал целовать его и, отстранившись, уставился удивлённым взглядом.

— Яааа, не знаю. Мне неудобно.

— Ты сам просил. — констатирует факт старший.

— Я не планировал. Я пришёл, а тут ты дома. А потом.. Я... ляпнул не подумав. Я не собирался заставлять.

— Я сам хочу!

Хёнджин на взводе. Он убрал руки с парня. Подошёл к огромной мраморной столешнице у раковины и одним взмахом руки смёл к чертям на пол всё, что на ней стояло. Баночки кремов, бритвы, палочки для ушей, зубная паста и т.д., всё с огромным шумом и лязгом полетело на пол. Хёнджин поднял своё полотенце и, быстро сложив его в несколько раз, постелил на поверхность. Повернулся к ошарашенному Ликсу и, взяв его за подмышки, как ребёнка, с лёгкостью усадил поверх полотенца. Парень стыдливо открыл рот от изумления и, натягивая майку пониже, руками прикрыл свой пенис. Мужчина, не обращая внимания на смущённость юноши, медленно толкнул его в грудь, укладывая в положение полулёжа впритык к стенке. Резко раздвинул его ноги и положил их себе на плечи. Свои руки он запустил через низ по бокам бёдер парня и, ухватив маленькие ладошки, убрал их с члена прижимая по обе стороны к столу. На мгновение он полюбовался открывшимся с этого ракурса зрелищем. Поразительно, как красиво смотрится мужской член. Или это только член Феликса такой? Идеально ровный, с очень красивой выделяющейся головкой, абсолютно гладкий без каких-либо складочек, весь в проступающих наружу венках, с аккуратными подтянутыми яичками. Вся кожа в интимном месте парня светлая и без единого изъяна. Всё везде начисто выбрито. Ни у одной девушки брюнета не было такой идеальной промежности. Этот малыш создан, чтобы его облизывали и пожирали. Хёнджин сглотнул обильно выделившуюся слюну.

— Будь тихим.

Посмотрев на крайне удивлённое лицо Ликса, абсолютно довольный собой, мужчина открыл рот и смело всосал горячую головку.

Горячая, мокрая скользота обволокла плоть и это ощущение оказалось неземным.

— Мм!! — вырвалось из парнишки. Вспомнив условие, он тут же замолчал, шумно и часто дыша. Его грудь и живот просто беспорядочно ходуном ходят. Руки парня дёрнулись, но Хенджин не позволил освободиться. — Это слишком... ммм... аххх, это слишком приятно.

Тело юноши прогнулось от волны напряжения, а сбивчивое дыхание ускорилось ещё больше. Он вильнул тазом, напрягая бедра и слегка перенося вес тела на заброшенные на мужчину ноги.

Брюнета такая реакция лишь подстегнула. Захотелось довести владельца этого великолепного члена до самого сумасшедшего экстаза в его жизни. Бросив быстрый взгляд на перевозбуждённого блондина, Хван высунул язык и насадился на каменный член ещё больше. Горячая головка упёрлась куда-то в нёбо на грани со входом в горло. Феликс глубоко и низко захрипел от прибивающих его ласк, а мужчина разочарованно расстроился. Он хотел вобрать всю длину до упора носом в лобок, а это оказалось не так легко. Ничего. Он попытается снова. Выпустив плоть изо рта, Хван снова всосал только упругую головку и, подвигав по ней языком, насадился снова. Тот же эффект. Впустить чужеродный предмет в горло оказалось не так легко. Но Хёнджин не из тех, кто сдается. Он уже поставил себе цель – удивить Феликса, чтобы этот минет запомнился ему до конца жизни. Брюнет начал насаживаться на ствол увеличивая скорость и, стараясь расслабить упрямое горло, при этом не забывая двигать языком для большего ощущения скольжения и всасывать головку для ощущения вакуума. С каждым глубоким толчком стало получаться насадиться на стояк всё больше и больше. От исполнения задуманного, чувство возбуждения брюнета взмылось вверх до максимального накала. Он образовал из себя две лужи. Одну под задницей парнишки из-за стекающих по члену и его яичкам слюней. Другую у него между ног из-за обильно капающего тягучими ниточками из его стояка предэякулята.

Феликс вспотел. Черная майка плотно прилипла к его стройному телу. Он бьётся в агонии, бесконтрольно вышептывая непонятные слова и шипящие выдохи. Парень борется с сильно державшей его хваткой и пытается освободить руки, чтобы схватиться за насаживающуюся на его хуй голову и самому оттрахать этот мокрый горячий рот до потери сознания. Мужской инстинкт всегда покажет себя. Сознание юноши присутствует лишь частично. Он бесконтрольно виляет бёдрами навстречу разомкнутым губам, пытаясь вставить член поглубже. Это лучшее, что он когда-то смог испытать.

— Боже.. Боже.. Аааа!! Я не могу больше.. Нет, щас потечёт. — Феликс задрожал всем телом. — Стой..Прошу...Я.. яаа кончу... нельзя так..

Юноша начал вырываться, борясь всем телом, ради освобождения. Он не мог допустить себе излиться в рот мужчины. Это уже было слишком для него. Слишком интимно. Слишком доверяюще. Слишком для любящих людей. Он не по наслышке знал, каково это, когда в рот кончают против воли. Такое чувство унижения потом невозможно забыть.

— Хен..джин умоляю.. от..пусти. — парнишка задыхается от переизбытка кислорода. — Я не могу больше!!

Слёзы проступили на глазах желтоволосого юноши. Он снова бессилен, его снова держат, но почему это ощущается так приятно и так правильно?

Брюнет, сильно зажав маленькие, сжатые в кулаки ладошки, поменял положение стоя и чуть вытянул шею. С полным остервенением он начал насаживаться на, кажется, ещё больше увеличившийся и отвердевший член. Не жалея себя, мужчина просунул ствол максимально глубоко себе в глотку до боли, сам себе удивляясь, что ему это нравится и у него напрочь отсутствует рвотный рефлекс.

— Ааааа!! — Закричал басом Феликс и, напряжённо вытянув ноги на чужих плечах, забился в конвульсиях.

Хёнджин замер на какое-то время вслушиваясь в невероятное чувство сильной пульсации напряженной плоти. Где-то глубоко в глотке ощущалась жара изливающейся жидкости. Вкус! Он хочет узнать вкус! Хван немного отстранился, выпуская член из горла. Тут же язык почувствовал горячие, бьющиеся под давлением струи спермы. Какого они вкуса он так и не понял. Потому, что в горле защекотало и захотелось откашляться. А это делать с полным ртом семени не очень красиво. Он начал сглатывать всё, что ему выплёскивал член. Последнюю струю, брюнет буквально уже высосал сам, как из бутылочки с соской, лишь бы быстрее освободить рот. Тело Феликса резко обмякло. Его сопротивляющиеся до этого руки, обессиленно упали на стол, а ноги съехали с плеч мужчины на его локти. Парень тщетно пытался отдышаться.

Хёнджин выпустил член изо рта и сильно закашлялся. Отпустив руки юноши, он бережно опустил одну его ногу и вытер тыльной стороной ладони свои очень опухшие от трения губы.

Феликс резко пришёл в себя и, пытаясь усадить своё непослушное, обленившееся после оргазма тело, стал просить прощения, быстро тараторя слова сожалений и извинений:

— Прости. Я не смог сдержать. Я не хотел в рот... блять. — парень закрыл лицо руками. — Я же тебя просил. Почему ты не освободил меня?

— Тебе не понравилось? — голос Хвана стал довольно хриплым. Мгновенный результат первого горлового минета.

— Это было лучшее, что я когда-либо испытал в жизни. — Феликс убрал руки от лица и, положив их на свой пах, посмотрел на мужчину.

— Я хуже, или лучше других? — Хёнджина заденет один из ответов, но ему надо знать. Не зря ли он старался?

Ликс отвел глаза в сторону:

— Ты доставил мне незабываемое удовольствие. Доволен? — юноша с укором посмотрел на мужчину.

— Значит, не лучше. — брюнет состроил обижено-расстроенную моську.

— Откуда мне знать?! — Феликс закатил глаза, а потом стыдливо отпустил вниз, теребя подол своей растянутой майки. — Ты у меня первый.

— В смысле, первый? — Хван подозрительно посмотрел на парня. Похоже, его слегка наябывают?

— Без смысла... это был мой первый в жизни минет. Мне никогда его не делали?

Хёнджин удивился. Если вспомнить коллекцию членов с бельём у блондина и раннюю потерю девственности, то казалось, что у него в этом плане жизнь бьёт красочным ключом. Про возраст Ликса Хван вообще «слегка» подзабыл.

Блондин, желая сменить тему разговора, хотел слезть с мраморной поверхности и, возможно, выбить ещё один последний сладкий поцелуй. Но придвинувшись к краю, взору открылся неспавший стояк брюнета. Феликсу стало стыдно. Точно. Хёнджин его до оргазма довёл, а сам остался ни с чем. Ну, и что, что было вчера? Сегодня он всё сделал по-другому.

— Моя очередь. — школьник соскочил со стола и, обхватив ладошкой здоровенный орган, потянулся к красным припухшим губам.

Поцелуй вышел немного неловким, потому, что Хван не успел сообразить и нормально сразу отреагировать. Прежде, чем брюнет вошёл во вкус, юноша отстранился и, глядя в глаза, опустился перед ним на колени.

— Феликс, ты не должен. Я могу сам подроч... — мужчина запнулся, посмотрев вниз. Полуголый парень, стоящий перед ним на коленях, и смотрящий доверяющим взглядом маленького котёнка, с открытым ртом у его хуя. Хёнджин громко сглотнул подступающую слюну и шумно выдохнул, сложив губы трубочкой. — Ты меня с ума сводишь. Я и минуты не продержусь.

Брюнет запрокинул голову и закрыл глаза, нежно прикасаясь к волосам парнишки.

Блондинчик пожал плечами и прильнул к члену. Взяв орган одной ладошкой, он отодвинул крайнюю плоть и нежно, как мороженое, всосал блестящую головку. Перевозбуждённый брюнет зашипел и толкнулся бёдрами в руку юноши. Прикинув размеры члена и свои возможности, парень ничего лучше не придумал, кроме как обхватить эту елду руками и отсосать насколько влезет. Ликс тихонько сплюнул в одну руку и быстренько перетер ладони. Обхватил ствол и, наглаживая обеими руками вдоль, насадился на конец до упора. Хван протяжно гортанно застонал. Ритмично двигаясь в такт рукам, юноша мгновенно довёл старшего до точки невозврата. Мужчина еле стоит на ногах. Его пальцы ног бесконтрольно подгибаются. Он низко стонет, похабно облизывая пухлые губы.

— Я же сказал, что не смогу терпеть. Чёрт.. Ликс, быстрее..

Хван начал двигать бёдрами в более ускоренном темпе. Юноша покорно подстроился под него, звучно причмокивая на каждом толчке.

— Вот так, малыш. Папочка тебя так любит.

Хёнджин даже не обратил внимания на слова вырвавшиеся из его уст. Зато парнишку это улыбнуло. Он невольно разомкнул губы и из глотки послышался удушающий открытый звук затыкаемых членом голосовых связок «Глр».

Ускоряя темп, брюнет опустил голову и посмотрел наконец на юношу. Вид маленьких ладошек и пальчиков на его огромном члене, мгновенно послал сигнал в мозг, а тот перенаправил в мошонку. Мужчину согнуло пополам. Сперма выстрелила для него так же неожиданно, как и для Феликса.

— Блять.. ааааа.. — брюнет, растерялся, не зная что делать. — Ты меня в могилу сведешь!

Первая струя попала блондину в рот, что его не то, чтобы испугало, но дёрнуло от неожиданности. Не желая глотать, он открыл рот и высунул язык подставляясь под фонтан выстреливающего семени.

От такого вида юноши Хвану стало плохо. Нежное кукольное личико. Похабно открытый рот и вульгарно высунутый язык. И всё это заливается толстыми и густыми лентами выстреливающей из большого члена спермы. Брюнет не выдержал. Выставив свои бёдра вперёд, он положил свою ладонь поверх ладошек парня и, направляя свой член, постучал им по языку и губам юноши. Он никогда не забудет это зрелище. Даже если к старости его накроет деменция, он всё равно будет помнить залитое его спермой лицо малыша Ликси.

— Ликс... Я тоже тебя люблю. — Мужчина отпустил свой член и ласково провёл по светлым волосам юноши.

Феликс, не закрывая рта, вытолкнул порцию белой жидкости, смешанную со слюной. Смесь грязно и пошло поползла по подбородку на шею.

Блондин в момент стал серьёзным и каким-то... злым?

— Я что-то не то сказал?

Парнишка убрал руки с члена мужчины, сел на пятки и опустил голову:

— Знаешь, когда я слышу фразу «я тебя люблю», мне всё время хочется услышать продолжение. Например, «я люблю тебя мучать» или «я люблю тебя тыкать вилкой». В общем, я не верю, что всё так просто.

На душé Хёнджина мгновенно образовался хомут, давящий грузом угрызений совести. Не нужно быть великим психологом, чтобы понять, почему парень такое говорит. Вопрос в другом: можно ли его переубедить? Мужчина опустился на колени и сравнялся с юношей. Он взял запачканное лицо парнишки обеими ладонями.

— Ты не веришь в любовь?

— Я не верю, что меня можно любить. — Феликс снова обвил руки вокруг своей талии.

— Ты же понимаешь, что ты неправ. Ведь я смог. Ещё раньше, чем позволил себе это осознать.

— В тебе просто говорит чувство вины. — И снова эта слабость, которую Феликс так старательно пытается прятать. Подкативший ком к горлу спёр дыхание. Глаза позорно защипало.

— Я безусловно перед тобой виноват. — Хван незаметно вытер слёзы юноши большими пальцами. — Я не смог себя контролировать. Этому нет оправдания. Но если ты дашь мне шанс, я найду способ тебя переубедить.

— Зачем? — Феликс посмотрел в глаза Хвана глубоким взрослым взглядом, полным боли. — Ты меня ненавидишь. Тебе нужно моё тело? Считай, что ты его получил... ещё вчера получил... — парень взялся за ладони мужчины и убрал их со своего лица. — Остальное тебе не нужно.

— Феликс...

Хёнджин хотел возразить, но юноша не позволил. Он встал и, натягивая майку пониже, перебил старшего:

— Мне нужен душ. Тебе тоже. Кто пойдёт первым?

Ну, естественно, вдвоём — не вариант. Брюнет разочарованно поджал губу.

— Я подожду. Иди ты.

Хёнджин взял полотенце и, обернув его вокруг бёдер, направился к выходу. Настроение съехало. Когда мужчина открыл дверь, Феликс окликнул его:

— Хён?

— Да? — мужчина с надеждой обернулся.

— Ты тоже был первый.

— Ты о чём?

— Минет...

— Оо... если честно, я думал, ты уже делал.

— Делал... очень много раз.

— Тогда я не понимаю.

— Ты был первым... добровольно. — юноша выдохнул и отвернулся, делая вид, что пробует температуру воды. — Если не трудно, принесёшь мне потом пижаму. Она на кровати.

— Хорошо.

Хёнджин молча вышел из ванной и тихонько закрыл дверь. Его трясло. Сильно.

Сдерживая подступивший к горлу ком и слёзы, он со всего размаху заехал по стене кулаком. Боль мгновенно раздалась по руке, а из костяшек проступили капельки крови.

— Осёл!! Как можно быть таким ослом?!

Вытерев руку о полотенце на бёдрах, он прошёл в комнату и сел на свою кровать.

Он был в ярости. За стенкой находился человек, который стал ему дорог и которому явно нужна была помощь и защита. Но которого он, по своей тупости, закопал ещё больше.

Джин не знал Феликса. Не знал его прошлого. Он не знал о нём ничего. Но с первой секунды выбрал удобную ненависть, которой прикрывал свой жалкий эгоизм и скрытое сексуальное влечение. Мужчину скривило от самого себя. Насколько он жалок, ничтожен и туп.

Дети не по своей воле попадают в детдома. То фото, что он нашёл у парня в сундучке говорило о каком-то тёмном секрете, приведшем к трагедии. Из немногих фраз юноши стало предельно понятно, что он подвергался сексуальному насилию. И, уж, точно, не по своей воле с 13-ти лет.

Хёнджин всю жизнь как сыр в масле катался. Окружённому любовью, вниманием и заботой, ему не было смысла задумываться, что не всем так повезло в жизни. Светловолосый парень открыл ему глаза. И он извлёк урок, заплатив за него собственным спокойствием и душевной гармонией.

Феликс не верит миру. Не верит, что его можно любить. Не верит, что можно быть самим собой. Он покорно отдаёт себя на пользование другим, и позволяет менять, считая это уже неизбежной нормой.

Хёнджин повернулся к своей подушке и, отодвинув её, достал жёлтый худи.

Признаться себе, что всё-таки влюбился в Феликса оказалось самым сложным и болезненным. Душу заволокло потребностью огородить парнишку от всего мира и справедливо сделать счастливым во что бы то ни стало.

— Прости... Я верну тебе твоё солнышко. — прошептал брюнет себе под нос. — Я буду любить тебя так же сильно, как любили меня. Я смогу...

Мужчина сидел на кровати, молча позорно роняя слёзы и переваривая всё месево своих чувств, эмоций и информации. Прийти в себя он смог только когда вода в душе перестала литься и Феликс немного приоткрыл дверь.

Хёнджин встал, взял пижаму и отнёс её юноше, не смотря на него и не говоря ни слова.

Завоевать доверие этого израненного птенчика будет сложно. И сделает мужчина это на условиях самого юноши.