Приёмыш

Хёнджин обернул полотенце вокруг своих мокрых бёдер и рукой протёр мутное запотевшее зеркало. В помутневшем расплывчатом отражении на него смотрел уставший, измученный, но такой же красивый длинноволосый подкачанный молодой мужчина с пухлыми губами и идеальной кожей.

Хван состроил недовольную мину. Выглядел в его глазах он реально хреново. Последние сутки он не ел и не спал, зато очень много нервничал, накручивая себя угрызениями совести. Учиться нормально он вообще сегодня не смог, а добить себя в спортзале ему не дал тренер.

Феликса накормить вчера так и не удалось. Студент уже чуть ли не с рук пытался засунуть кусочек в упрямого блондина. Закончилось тем, что паренёк запустил в Хвана куском пиццы и в слезах выбежал из дома в одних майке и шортах. Хёнджину стоило невероятных сил и терпения — уговорить плачущего юношу вернуться в дом. Феликс оказался вообще не тем, кем себя показывал в склоках с ним. Парень мог от души огрызаться, но давалось это ему вовсе не так легко. Вчера, после всего случившегося, он потерял способность себя контролировать. Юноша искренне рыдал весь вечер, показывая свою израненную душу, но Хёнджина к себе так и не подпустил. Закончилось всё тем, что брюнет пообещал Феликсу, что сейчас уйдёт, и вернётся, когда придут родители. Парень согласился.

Родители приехали домой к середине ночи. А Хван вернулся раньше них. Он просто сидел во дворе дома и дожидался, когда Ликс заснёт. Мужчина бы в жизни не оставил парня одного в таком состоянии. Вернувшись, брюнет тихонько пробрался в кровать и, прижав к себе жёлтый худи паренька, пролежал с ним всю ночь в раздумьях и самопожирании.

Феликс спал тоже плохо. Он всхлипывал, часто переворачивался и иногда говорил что-то непонятное. Хёнджин поднимался, смотрел на юношу и подавлял желание подойти, погладить по голове или пожалеть. Проснувшийся парень бы устроил истерику, в лучшем случае.

Хван не знал, как исправить то, что он натворил. Вернее, исправить уже было невозможно. Мужчина теперь вообще не знал, как себя вести. Всё, что он точно понимал — это то, что он хочет Феликса ещё больше и что не может его отпустить.

***

Утром блондин проснулся, как всегда, очень рано. Закрылся в ванной минут на двадцать. Вышел уже одетый во всё чёрное и оверсайз. Взял свой школьный рюкзак и ушёл из комнаты. Даже кровать не заправил. Впервые. За него потом это сделал Хёнджин. Хван не знает, позавтракал ли парень. Он слышал лишь звук кофемашины.

Сейчас уже был почти вечер, и Феликс домой, похоже, до сих пор не приходил. Раньше было абсолютно пофиг, где он и с кем. Теперь же это вдруг стало важностью всей жизни. Вот так? За одну ночь? Ну, да. Как оказалось, такое бывает. Особенно, когда ты совершил ужаснейший поступок и причинил непростительную боль невинному человеку.

Брюнет грустно вздохнул и достал станок и пенку для бритья. Щетину, даже однодневную, он терпеть не может.

Закончив процедуру, Хван ополоснул лицо и нанёс бальзам после бритья. Стало приятней. Прибрав за собой, брюнет снял с крючка запасное полотенце и, набросив его себе на плечи, направился к выходу, вытирая мокрые волосы одной рукой.

Открыв дверь и сделав шаг из ванной, Хёнджин успел только протянуть руку к шкафу. На шею сильным ударом опустилось что-то очень тяжёлое и потянуло его вниз. Хван запоздало сгруппировался, пытаясь вывернуться от захвата и устоять на ногах. Свободную руку мужчины с болью и хрустом завели назад за спину.

— Нравится? — до боли знакомый голос возле уха. — Каково тебе в роли жертвы?

— Ликси... — брюнет попытался двинуться.

— Хуикси! — блондин навалился на мужчину всем телом, чтобы удержать. Ещё бы. Его вес значительно меньше. — За всё заплатишь!

Феликс, кажется, прижался теснее к бедру брюнета. Хёнджин не уверен. Ему не видно.

Вот же ж наивный мальчик.

Мужчина на секунду замер, оценивая ситуацию. Затем, мгновенно просчитав лучший манёвр для освобождения, схватил свободной рукой предплечье парня и нагнувшись низко вперёд, просто перебросил блондина через свою спину вперёд. Тот лишь ахнул от неожиданности. Еще один простой манёвр захвата и ошарашенный Феликс стоит прижатый к стене возле двери туалета. Хёнджин держит парня обеими руками за предплечья и пытается сдержать его выпады. Блондин вырывается. Ругается. Пытается замахнуться кулаками на полном серьёзе.

— Сука, отпусти! — юношу аж трясёт от злости. Он выкручивается всем телом, явно нанося себе увечия, ударяясь о стену, будучи зажатым в сильной мужской хватке.

— Феликс, перестань. — голос спокойный, ровный. — Пожалуйста, успокойся. Мы можем поговорить нормально.

Хёнджин никогда больше не повторит вчерашней ошибки. Он не позволит больше мозгу отключаться. Не позволит инстинкту взять верх. Феликс больше никогда не пострадает от его рук. Чего бы Хёнджину это не стоило. Он виноват и он будет пытаться искупить вину любой ценой до конца жизни.

Полотенце с плеч брюнета давно упало. На бёдрах ещё держится, хоть уже и не так плотно.

— Я тоже умолял перестать! — низкий глубокий голос юноши вдруг задрожал. В красивых больших глазах появился особый слёзный блеск. — Тебе было насрать на меня!!

Школьник ещё раз сильно, но тщетно дёрнулся и со всего размаху заехал ногой Хёнджину по голени. Хвана скрючило от боли. Мужчина сильно стиснул зубы и шумно выдохнул через нос. Инстинктивно, злобно соскалившись он тряханул Феликса о стену и навис над ним словно желая ударить.

Феликс вдруг замер, перестал двигаться и ощутимо обмяк в руках брюнета. Он не произнёс ни слова. Он просто смотрел, не моргая, своими красивыми щенячьими глазёнками снизу вверх.

— Феликс..

По закрашенной тональником коже, оставляя мокрую дорожку, скатилась крупная слеза. Выражение лица юноши не проявляло ничего. Он проиграл... Он сдался... Снова...

Хван замотал головой в стороны, не соглашаясь ни с собой, ни с парнишкой. Опустив виновато голову, брюнет медленно ослабил хватку и отпустил руки юноши. Феликс не двинулся. Хёнджин, как в замедленной съёмке, съехал вниз на пол и опустился перед парнем на колени. Обнял белокурого юношу, обхватывая его ноги в кольцо из рук и зарывшись лицом в его чёрные джинсы.

— Прости меня. — донёсся заглушённый звук из плотной ткани.

Ладонь Феликса легла на шёлковые волосы мужчины. Хёнджин закрыл глаза, отдаваясь столь нежному новому ощущению. Однако, продлилось оно лишь мгновение. Феликс схватил чёрные шёлковые волосы и с силой потянул назад, запрокидывая его голову вверх. Хенджин удивлённо открыл глаза и посмотрел вверх на доминирующего сейчас блондина. Глаза встретились с холодным, решительным и серьёзным взглядом.

— Соси. — одно слово, от которого Хвана бросило в нервную дрожь.

— Что?? — мужчина опешил.

— Что слышал! — Феликс злобно шкамутнул голову за зажатые в кулаке волосы. — Соси, давай!

Брюнет застыл с открытым от шока ртом. Расправы, вроде, легко удалось избежать, а сейчас предоставлен, якобы, выбор. Отпихнуть Феликса и увеличить пропасть ведущую к войне между ними? Или, унизиться, и сделать свой первый в жизни минет человеку, которого накануне изнасиловал?... Человеку, на которого член постоянно встаёт при малейшей мысли о нём.

Хван хочет его сам, и заставлять не надо. Тут очевиден выбор без выбора. Феликс просто об этом ещё не знает.

Хёнджин кивнул. Блондин убрал свою руку с чёрных длинных волос. Мужчина размыкает обнимающие парня руки и тянется к его ширинке. Приподняв длинный чёрный худи, он медленно расстегнул пуговицу джинсов и молнию замка ширинки. Положив руки на бёдра парня, аккуратно стянул их вниз до колен. Рассматривая идеальную кожу и открывшиеся интимные места, вернулся к паху и провёл рукой по спрятанному в белом белье ещё не вставшему пенису.

Феликс не смотрит. Он уставился в сторону шкафа стеклянным, ничего не выражающим взглядом. Руки юноши просто опущены вниз вдоль тела.

Хёнджину все ощущения новы. Никогда он ещё не прикасался к мужскому пенису. Он и не задумывался даже о таком. Одно дело — обладать, толкаясь своим хуем в горячее узкое отверстие. Другое — самому принимать чужой стояк. Не важно каким образом. До сего момента, в мыслях, мужчина воспринимал и представлял Феликса как объект, которым можно владеть и использовать. Сексуальный, женственный, красивый объект, который в фантазиях был одет в яркий худи, кружевные трусики и сексуальные чулки. Но, ведь, точно. Феликс не девочка. У него же и член есть. Брюнет нервно сглотнул. Поглаживая одной рукой увеличивающуюся выпуклость, другой рукой Хёнджин потянулся к красивому бедру юноши, пытаясь занести руку подальше и положить ладонь на желанную круглую, идеальную ягодицу.

— Только посмей! — Феликс перехватил и с силой отбросил схваченную чужую конечность.

Мужчина разочарованно посмотрел на Ликса обиженным взглядом.

Феликс отвернулся и закатил глаза. Пиздец. Нет слов. Он ещё и обиженку включает. И как только совести хватает?

— Шевелись давай! Твои родители скоро придут. — А у самого руки уже потеют и трясутся. Юноша их спрятал за спиной.

Хёнджин покорно потянулся уже обеими руками к паху блондина и, нежно наглаживая одной ладонью выпуклость, другой рукой начал медленно стягивать трусы.

Никто из них не признается друг другу, что обоим очень сложно. У обоих данный опыт первый. Но, если брюнету пересилить себя помогает сильное чувство вины, то Феликсу приходится наступать на горло чувству собственного достоинства. Почему? Потому что обида — такая вещь. Накатившая волна ненависти спала. Сперва мучает желание мести, а когда дело до неё доходит, вдруг понимаешь, что тебе это не поможет. Ты лишь сделаешь другому человеку что-то плохое, а тебе легче не станет. И справедливости всё равно не будет. И сейчас Ликс снова перед мужчиной, который вчера над ним надругался, и снова без одежды вот-вот покажет свой член. И, казалось бы, вот он — шанс получить минет от этого знойного красавчика своей мечты, получить одновременно и кайф, и восстановить справедливость, но не таким же способом... Он не такой. Ликс всю жизнь на обратной стороне. Он знает, к чему приводит насилие... Он так не сможет. Он не маньяк. В его мечтах всё должно быть обоюдно, нежно, с чувством настоящей взаимной любви.

Парень забросил голову назад, стукнув себя о стену, и завыл вслух, позволяя всем душащим его сейчас эмоциям вырваться наружу.

— Блять... Сукин ты сын! Я не могу так... — громкий всхлип. — Будь ты проклят, Хёнджин! — Феликс на секунду закрыл лицо ладонями, пряча красные мокрые глаза. Но тут же убрал руки, хватая ладони брюнета, стягивающего с него трусы. — Ненавижу тебя!

Ликс отпихнул удивлённого мужчину и молниеносно надел свои джинсы, даже не застегнув ширинку. Блондин сделал шаг в сторону, чтобы позорно уйти, но поднявшийся на ноги Хван успел поймать юношу за рукав толстовки:

— Феликс!! — Он дёрнул руку парня и потянул с силой на себя. Тот почти потерял равновесие на развороте. Хёнджин поймал его за предплечья, держа обеими руками и смотря ледяным злобным взглядом сверху вниз на блондина. Мужчина, стиснув зубы, громко прошептал в лицо:

— Повтори ещё раз, что сейчас сказал!

Парень понял, что наступил на грабли. Старший взбешён, и сейчас юноше прилетит. Но чувство гордости не позволяет пойти на попятную. Феликс устал. Будь, что будет... Он расправил плечи и, смело смотря брюнету в глаза, громко и чётко повторил фразу:

— Я ненавижу теб...

Хёнджин заткнул рот Феликса.

Заткнул своими губами, присосавшись самым страстным и желанным поцелуем своей жизни. До самого брюнета запоздало дошло, что сейчас происходит, и что он сделал. Его реакция опередила его разум.

Мужчина ожидал в ответ драку, летящие кулаки, укусы, маты, что угодно. Но ничего этого не последовало. Почему?

Наслаждаясь пухлыми нежными губами, брюнет так и стоял, держа юношу крепко за предплечья. А тот и не сопротивлялся. Блондинчик напрягся сперва от неожиданности, весь сжался и пытался даже рыпнуться в крепких руках, но спустя мгновение обмяк, отдаваясь Хвану полностью. Что-то поменялось в сознании парнишки? Феликс целовал в ответ. Неумело, робко, стеснительно, но целовал! Мир Хёнджина остановился окончательно, когда юноша потянулся скованными руками вперёд и положил холодные ладошки на горячие бока мускулистого тела. Феликс, еле стоя на ногах, пошатнувшись, прильнул ближе и издал низкий, едва ли слышный стон в губы.

Вот теперь... Теперь у них всё правильно. Сейчас всё взаимно. Ведь, взаимно же?

Студент, не веря происходящему, оторвался от Феликса и на расстоянии вытянутых рук посмотрел на его лицо, всё так же держа парня в своих объятиях. Юноша по инерции сперва потянулся вслед за ускользающим ртом, а поняв, что поцелуй прерван, заворожённо уставился на Хвана пьяным возбуждённым взглядом заплаканных глаз. Его губы были мокрыми, обслюнявленными и яркими от настойчивого засоса. Пальцы парня впились в кожу мужчины. Феликс хотел Хёнджина. Весь его вид просто кричал сейчас об этом. Брюнет не верит своим глазам. Что такого сейчас случилось, что парень сам готов отдаться? Внимание? Близость? Объятия? Поцелуй? Мужчина пожалел, что не сделал этого раньше. Смотря в слегка заплаканные глаза этого красивого парня, до Хвана дошло. В его руках сейчас наконец-то сбывшаяся мечта:

— Феликс, ты мой. Ты же знаешь, ты только мой!

Тормоза сняты. Больше нет смысла скрывать чувства.

Хёнджин набросился на блондина с новым поцелуем, как хищник на добычу. Впиваясь в дразнящие губы, он прижался к желанному телу настолько тесно, насколько это было возможно. Возбуждение не заставило себя ждать. Обмотанное вокруг бёдер полотенце приподнялось перпендикулярно полу. Феликс не мог этого не заметить. Парень сам вильнул бёдрами, толкаясь животом в упирающийся в него член. Хёнджин рыкнул. Он не из тех, кто умеет растягивать игры и терпеть. Поцелуй стал громче. Мокрый язык нетерпеливо проник в девственный рот Феликса, вырывая из обоих мучительные, нетерпеливые стоны. Мужчина крутанул блондина вокруг себя и, толкая его перед собой, прижал к той же стене, где они только что стояли. Не отрываясь от сочных губ, брюнет снял вцепившиеся в его бока ладошки и поднял руки Феликса вверх над его головой. Похоже, парню это доминирование понравилось. Потому что он податливо помог произвести эти нехитрые манипуляции и размяк ещё больше. Как же возбуждает это послушание. Так и держа прижатые руки над головой юноши, Хёнджин захватил своей большой ладонью оба нежных запястья. Другая рука быстро перенеслась на талию, прижимая тело парня к себе максимально плотно. Феликс, ощущая такое невыносимое чувство близости, не выдержал. Забыв о шалившем внутри его рта языке, он с громким несдержанным стоном запрокинул голову назад и выгнулся дугой в руках брюнета. Хёнджин, принимая бесконтрольно накатившую волну возбуждения парня, наклонился к его шее и укусил кожу ключицы, тут же облизывая вмятинки зубов языком. Хван сильно толкнулся своим стояком в Феликса, аккурат попав по его спрятанному в трусах, эрегированному члену, так вызывающе выпирающему из растёгнутой ширинки. Феликс вскрикнул и закатил глаза. У обоих молодых людей тела задрожали от переизбытка возбуждения. Ноги блондина предательски подкосились. Такого он ещё никогда не испытывал. Тело перестало слушаться. Мозг отказался участвовать в игре, сдав дело правления природному инстинкту.

— Хёнджин... Джин... — парень явно задыхается от слишком частого и быстрого дыхания. Он пытается сглотнуть скопившуюся во рту слюну. Перенасыщение кислородом тоже к добру не приводит. — Я... я не могу...

В этот момент в окнах блеснул яркий свет фар и послышался знакомый звук мотора. Родители вернулись.