Экстра 2. Кулинарные истории.
Лучшим блюдом Цзяяна были вонтоны.
Его мышление было прямолинейным, он не умел импровизировать и всегда казался неуклюжим. Но именно то, что не требовало изменений и творческого подхода, у него получалось идеально.
Фарш для начинки Цзяян всегда приправлял так, что вкус получался в самый раз - не слишком пресным и не слишком насыщенным. Лепил вонтоны одинакового размера, один в один, аккуратные, пухленькие, красивые, и они никогда не разваривались.
Даже количество зелёного лука и уксуса в бульоне он отмерял с удивительной точностью. В итоге получался прозрачный ароматный бульон и нежная начинка, вкусная, но не приедающаяся. Все, кто пробовал его вонтоны, непременно хвалили их.
Все, кроме Сяо Мэна.
Ждать от Сяо Мэна похвалы было бы странно. За десятки лет дружбы он ни разу не сказал Цзяяну больше пяти добрых слов.
Просто если Цзяян готовил вонтоны на ужин, Сяо Мэн хмурился, делал вид, что ему не нравится, но в итоге съедал четыре-пять мисок, после чего ворчал, держась за живот, и шёл спать.
В последнее время Сяо Мэн из-за бешеных переработок в компании, где все трудились без разбора днём и ночью, заработал гастроэнтерит. Целую неделю ему пришлось есть пресную безвкусную пищу, и он уже готов был лезть на стену от тоски по нормальной еде. Когда наконец можно было вернуться к привычному рациону, Цзяян спросил, что он хочет на ужин. Сяо Мэн долго откашливался, прочищая горло, прежде чем ответить: «Хочу вонтоны».
Даже по выходным Цзяян должен был работать, но чтобы приготовить вонтоны для Сяо Мэна, он в обеденный перерыв помчался домой, впопыхах слепил несколько десятков штук и снова умчался на работу, чтобы вечером вернуться и сварить их для Сяо Мэна.
Сяо Мэн весь день без дела валялся с журналом, ворочался с боку на бок, не находя покоя, и, не дожидаясь возвращения Цзяяна, не удержался от соблазна проверить слепленные вонтоны. Увидев их, он не смог сдержать возгласа ужаса: «А-а-а! Этот идиот!!»
Цзяян забыл убрать слепленные вонтоны в холодильник. При температуре на улице 35 градусов, даже с работающим кондиционером в доме, вонтоны за десять с лишним часов успели испортиться.
«Чёрт возьми, как я это буду есть? Ты что, решил меня отравить?» — Злобно выругался Сяо Мэн, держа вонтоны в руках и сделав два шага к мусорному ведру, после чего остановился.
Если бы Цзяян узнал, он бы начал переживать и ворчать. Даже если вонтоны протухли, этот бережливый мужчина доел бы каждый, ни за что не позволив себе выбросить еду.
Если уж избавляться от улик, то лучше сделать это начисто — смыть в унитаз.
Он открыл крышку унитаза, но вдруг вспомнил, как Цзяян старательно рубил мясо.
Чтобы слепить эти несколько десятков штук вонтонов, тот дурак потратил больше часа на разделку мяса, вспотев от усердия.
Не догадался воспользоваться мясорубкой, идиот.
Продолжая ругаться, Сяо Мэн сам поставил вонтоны вариться, кинул в воду несколько кусочков имбиря и чеснока, добавил острого масла, чтобы заглушить неприятный запах, а затем, не переставая ворчать, в одиночку съел всю кастрюлю прокисших вонтонов.
Когда вечером Цзяянь вернулся домой, он увидел Сяо Мэна, лежащего на диване с мертвенно бледным лицом, будто на грани смерти.
«Ой, что с тобой?»
Сяо Мэн неохотно пробормотал: «Расстройство желудка.»
Цзяян очень удивился: «Как так вышло? Съел что-то несвежее?»
Сяо Мэн лишь недовольно заворчал, приняв величественную позу, чтобы Цзяян начал за ним ухаживать.
Он ни за что не признается Цзяяну, что сам накликал беду.
И уж точно не потому, что не смог выбросить то, что приготовил Цзяян, поэтому у него теперь болит живот.
Хм.