Бабочка
Когда машина подъехала к вилле, Ли Тиньян проснулся, схватился за лоб и какое-то мгновение не понимал, где находится, пока не увидел рядом с собой Линь Чи, пьющего молоко.
На мгновение он остолбенел, потом вспомнил, что ездил встречать кого-то в аэропорт.
"Извини, я заснул," - сказал он.
"Тебе не за что извиняться, - рассмеялся Линь Чи. Машина медленно остановилась. Как только она полностью остановилась, не дожидаясь, пока водитель откроет дверь, Линь Чи сам распахнул дверцу машины: "Пошли, - потянул он Ли Тиньяна за собой, - пора ужинать".
Ужин действительно пришелся Линь Чи по вкусу, в основном это были вегетарианские блюда и легкие закуски.
Там был грибной суп, который тоже был очень вкусным. Линь Чи съел несколько порций.
Ли Тиньян наблюдал за ним через стол и поддразнивал: "Разве ты плохо питался за границей?"
"В основном, - вздохнул Линь Чи, - Там всегда много холодной еды, даже на завтрак. Я все равно предпочитаю что-нибудь горячее".
Покончив с супом, он улыбнулся тетушке, находившейся рядом с ним: "Я бы хотел маленькую тарелку риса с черными трюфелями, пожалуйста".
Он широко улыбался, был в хорошем настроении и особенно уважительно относился к старшим. Все старшие слуги в доме Ли Тиньяна очень его любили.
Увидев его в таком состоянии, тетя тоже не смогла сдержать улыбки.
Ли Тиньян, наблюдавший за происходящим через стол, тоже беззвучно изогнул губы.
На самом деле, когда он жил здесь один, дом действительно был совершенно безжизненным.
Он часто ездил по работе, и хотя слуги, проработавшие на него много лет, хорошо ладили с ним, за исключением двух, которые проработали с ним дольше всех, остальные держались на довольно вежливой дистанции.
Он не ожидал, что Линь Чи, пробыв здесь всего несколько дней, завоюет любовь стольких людей.
Но это было нормально.
Ли Тиньян подумал, что, когда он впервые увидел Линь Чи в баре, сидящего на сцене с гитарой в руках, он привлек внимание всех присутствующих.
Казалось, никто не мог устоять перед ним; он, естественно, привлекал их.
После ужина Ли Тиньян вернулся в свой кабинет, чтобы заняться своими делами.
Линь Чи вернулся в спальню, чтобы поиграть в одиночные игры.
Но, как говорится, сытый желудок пробуждает желания. Во время своей поездки он не видел Ли Тиньяна четыре дня. За последние двадцать дней они были вместе всего один раз, и все закончилось быстро, хотя они все еще были полны энтузиазма.
Линь Чи на мгновение задумался и решил, что игра была немного скучноватой по сравнению с Ли Тиньянем.
Он посмотрел на часы на стене. Было уже больше десяти; несомненно, Ли Тиньян следовало бы сделать перерыв.
Он надел халат и неторопливо вышел, сначала проскользнув на кухню, чтобы взять коробку с закусками, прежде чем постучать в дверь кабинета Ли Тиньяна.
Когда Ли Тиньян открыл дверь, он все еще разговаривал по телефону. Увидев Линь Чи снаружи, он на мгновение остановился. Разговор подходил к концу, и он сказал: "Хорошо, давайте на этом остановимся. Поговорим завтра".
Когда он повесил трубку, выражение его лица смягчилось, став менее суровым. Он спросил: "Почему ты здесь?"
Линь Чи подумал: "Я не могу точно сказать, что хотел заскочить перекусить поздно вечером, чтобы встретиться с тобой".
Это было бы слишком неловко.
Он прикрыл это легким покашливанием: "О, ничего особенного. Просто подумал, раз уж я все равно собирался принести тебе чего-нибудь перекусить на ночь, я мог бы и сам прийти".
Он поднял коробку с едой, которую держал в руке, и с улыбкой спросил: "Могу я войти?"
Ли Тиньян не планировал сегодня перекусывать на ночь глядя, но раз уж Линь Чи принес это, он решил, что перерыв не повредит.
Он улыбнулся и отступил в сторону, пропуская его внутрь.
Линь Чи обычно не заходил в кабинет Ли Тиньяна. Во-первых, ему было неинтересно, а во-вторых, в телевизионных сериалах часто показывали секретные документы, хранящиеся в кабинетах. Как гость, он решил, что лучше не бродить по окрестностям.
Сегодняшний вечер был исключением.
Он поставил коробку с едой на кофейный столик и пошутил с Ли Тиньянем: "У тебя есть какие-нибудь специальные документы или листы? Лучше убери их, пока я их не увидел".
Ли Тиньян тоже подошел.
Он открыл коробку с едой, проверяя, что принес Линь Чи, и со смехом ответил: "В этом нет необходимости, ты можешь свободно осмотреться".
Его компьютер действительно был все еще включен, на столе небрежно разбросаны несколько проектных предложений и отчетов.
Линь Чи жил у него уже несколько дней, и не было такого места, куда ему было бы запрещено заходить. Если бы Линь Чи захотел украсть коммерческие секреты его компании, это было бы проще простого.
Но Ли Тиньян просто зачерпнул ложку супа из белой фарфоровой миски, совершенно невозмутимый.
Он также взял кусочек бататового пирога и поднес его ко рту Линь Чи. - "Хочешь кусочек?"
Линь Чи посмотрел на Ли Тиньяна, его губы медленно приоткрылись, чтобы откусить кусочек от маленького квадратного бататового пирога с легким привкусом черники.
Но, конечно, он пришел сюда не просто перекусить.
После того, как он откусил несколько кусочков палочками Ли Тиньяна, его рука легла на ногу Ли Тиньяна, дразняще поглаживая его колено.
Палочки Ли Тиньяна замерли в руке.
Он посмотрел на Линь Чи, который смотрел на него в ответ, верхний свет излучал мягкое сияние, которое мало кто мог вынести при таком прямом освещении.
Но Линь Чи был другим.
Чем ярче становился свет, тем отчетливее становились черты его лица, его глубокие глаза походили на мерцающие озера, а на губах все еще оставались крошки от пирога, которые он слизывал легким движением языка.
Рука Линь Чи блуждала по Ли Тиньян, словно играя на пианино, не произнося ни слова, просто глядя на него с полуулыбкой.
Ли Тиньян наконец-то заметил скрытые детали в одежде Линь Чи.
Линь Чи был одет в мягкий белый халат, плотно завернутый в него, когда он прибыл, с тщательно затянутым поясом.
Но теперь, из-за его сидячей позы, халат немного распахнулся, открывая взгляду красивую длинную цепочку внутри.
Взгляд Ли Тиньяна потемнел.
Он отложил палочки для еды, и аппетитная еда потеряла всякую привлекательность.
Он протянул руку своими длинными, светлыми, но холодными пальцами, сначала дотронулся до кадыка Линь Чи, затем двинулся вниз, распахивая его халат.
Его рука взялась за кулон на конце длинной цепочки, не зная, что холоднее - его рука или цепочка.
"Что это?"
Он рассматривал металлическую бабочку в своей руке, красивого холодного золотистого цвета, инкрустированную крошечными драгоценными камнями.
От этой бабочки отходило несколько тонких переплетенных шнурков, свободно обвивавших талию Линь Чи.
Ли Тиньян усилил хватку, зажав бабочку в ладони, отчего тонкая цепочка на талии Линь Чи слегка покачнулась.
Линь Чи ухмыльнулся, тихо посмеиваясь.
Он смело снял халат, обнажив свое безупречно белое тело.
Как ни странно, несмотря на многочисленные шрамы, полученные в трудную юность, его способности к исцелению были замечательными, стирая все следы его прошлого.
Он сидел под светом лампы, похожий на неприкосновенную статую божества.
У Ли Тиньяна на мгновение перехватило дыхание.
Наконец-то он увидел Линь Чи во всей красе.
Единственной вещью, которая сейчас прикрывала Линь Чи, была поясная цепочка из нескольких тонких звеньев.
Холодное золото, украшенное маленькими гладкими черными драгоценными камнями, отполированными до многогранной формы, инкрустировано на цепочке и на теле Линь Чи.
На левой стороне этой цепочки была изображена металлическая бабочка поменьше, холодная, изящная, но в то же время трепещущая, словно готовая взлететь или застывшая в последний момент, напоминая бабочку в руке Ли Тиньяна.
Линь Чи сидел, скрестив ноги, рядом с ним лежал сброшенный белый халат.
Он спокойно сидел в кабинете Ли Тиньяна, как король на своем троне.
Он пришел, чтобы соблазнить Ли Тиньян, но ему ничего не нужно было делать.
Потому что он был воплощением обольщения.
"Красиво, не правда ли?"
Он приподнял бровь и тихо спросил, лениво глядя на него.
Он также поиграл с цепочкой, свисающей с его пояса. "Это был реквизит со вчерашней съемки. Я купил его сам, потому что он пришелся мне по вкусу".
Он ясно видел тьму в глазах Ли Тиньяна, его взгляд был тяжелым, как цепи или холодные змеи, обвивающие его.
Линь Чи встал и медленно сел на колени к Ли Тиньяню. Он посмотрел в глаза Ли Тиньян так близко, что их ресницы почти соприкоснулись.
Он прошептал: "Когда я надевал его вчера, я знал, что оно тебе понравится".
Его ладонь легла на грудь Ли Тиньян. Он моргнул, понизив голос: "В конце концов, ты так сильно хочешь запереть меня".
Линь Чи тихо рассмеялся, и когда он произнес эти слова, сердце Ли Тиньян, казалось, забилось под его ладонью.
Тук, тук, тук.
Снова и снова.
Он почувствовал, как пальцы Ли Тиньяна внезапно сжали холодную цепь.
Его тело бессознательно подалось вперед, а затем упало в объятия Ли Тиньян.
И в следующую секунду его грубо поцеловали.
Большую часть времени Ли Тиньян казался внешнему миру утонченным человеком.
Но только Линь Чи знал, что Ли Тиньян был тираном в постели, стремящимся контролировать каждую деталь своего партнера.
Например, прямо сейчас Ли Тиньян страстно целовал, его пальцы с силой сжимали подбородок Линь Чи, почти заставляя его открыть рот и выдержать поцелуй.
Линь Чи всхлипнул.
Вначале он несколько раз чуть не подрался с Ли Тиньянем.
Он всегда привык быть сверху, и растущее доминирование Ли Тиньян в постели легко задевало его.
Но со временем он постепенно привык к этому, даже стал немного зависимым.
Иногда он даже думал, что, возможно, с самого начала выбрал не ту роль...
Может быть, на самом деле ему больше подходило быть низом?
Как только он подумал об этом, его губы внезапно заболели. Он зашипел, подозревая, что его укусили. Но вскоре встретился с тяжелым взглядом Ли Тиньяна. "Все еще не можешь сосредоточиться в такой момент?"
"Хех".
Линь Чи усмехнулся.
Он поиграл с поясом халата Ли Тиньяна, многозначительно спросив: "Разве у тебя нет работы? Если ты слишком занят, я могу уйти".
Он вызывающе улыбнулся Ли Тиньян.
Ли Тиньян молча смотрел на человека, сидевшего перед ним, хитрого, живого и поразительно красивого, как солнце, на которое трудно смотреть прямо.
Прирожденный чародей.
Он тоже усмехнулся, подхватывая Линь Чи на руки.
Он понес Линь Чи к столу. "Действительно, есть еще работа, которую нужно сделать".
Небрежным движением он отбросил важные и неважные документы в сторону, оставивнесколько разбросанных. Он положил Линь Чи на холодный стол.
Он неторопливо сказал Линь Чи: "Мне нужно, чтобы ты стал моим помощником и помог мне справиться с этим".
Сначала Линь Чи не понял, нахмурившись в замешательстве. "Что ты имеешь в виду?"
Но вскоре Ли Тиньян заставил его понять это своими действиями.
Когда Линь Чи в изнеможении проснулся на следующий день, он все еще думал, что Ли Тиньян - ублюдок.
Какой придурок заставил бы его читать документы в такое время?
Хех.
Черт возьми.
Он должен проверить, не играет ли Ли Тиньянь в эти неподобающие игры со своим помощником во время работы.
Линь Чи задумался, массируя ноющую поясницу.
Но сейчас было уже слишком поздно говорить об этом; вчера он действительно выдал себя.
Напряжение, накопившееся за двадцать с лишним дней, казалось, выплеснулось за один день.
Линь Чи лежал в постели, предаваясь воспоминаниям, и совсем не хотел вставать. Но вскоре дверь его комнаты распахнулась, и на пороге появилось лицо Ли Тиньян.
"Проснулся?"
Вошел Ли Тиньян и присел на край кровати. Увидев ошеломленный взгляд Линь Чи, он усмехнулся и спросил: "Хочешь позавтракать в комнате?"
Увидев Ли Тиньяна, одетого в костюм, Линь Чи понял, что он вот-вот отправится на работу.
"Ты собираешься на работу?" спросил он, приподняв бровь.
"Да."
Задав этот вопрос, они оба погрузились в странное молчание.
Ли Тиньян держал Линь Чи за запястье, казалось, погруженный в свои мысли. На нем все еще были следы вчерашних ссадин.
Наконец, Линь Чи рассмеялся первым. Он сказал: "Хорошо, поторопись и иди на работу".
Он лениво высвободил запястье из руки Ли Тиньяна, подперев лицо одной рукой и слегка улыбаясь. Его бледное, худое лицо и красные губы делали его похожим на герцога-вампира в замке.
Он сказал: "Не нужно так на меня пялиться. Я никуда не уйду. Я все еще буду здесь, когда ты закончишь работу".
Ли Тиньян подумал о прошлом Линь Чи и слегка приподнял ресницы. "Ты будешь?"
"Я буду."
Линь Чи все еще улыбался.
До тех пор, пока ты в конце концов не дашь мне тот ответ, который я хочу, я буду оставаться здесь.
Как бабочка, пришпиленная к кресту.
Но в остальном......
Он слегка вздохнул про себя.
Иначе он не смог бы стать бабочкой. Он был бы подобен солнцу, восходящему на востоке и заходящему на западе, и никто не смог бы его удержать.