Беда
Линь Чи был с Ли Тиньяном, когда ему позвонили. Новый год был не за горами, иулицы были украшены фонариками и вырезанными из бумаги фигурками, наполненными праздничным настроением.
Недавно он также принял участие в съемках новогоднего рекламного ролика вместе с одиннадцатью другими моделями.
Он был в хорошем настроении и смотрел в окно. Машина Ли Тиньяна остановилась на красный свет, и он увидел семью из трех человек, идущую по тротуару - теплая и гармоничная сцена. У маленького мальчика, которому на вид было лет пять-шесть, была круглая стрижка "грибочек", и отец души не чаял в нем, он попросил, чтобы его понесли, когда он пройдет несколько шагов.
Отец, утонченный мужчина средних лет, беспомощно улыбнулся и, взяв мальчика на руки, посадил его на плечо, разговаривая с матерью.
Линь Чи моргнул, на мгновение задержав взгляд на лице маленького мальчика.
Ему действительно нравились такие сцены.
Они заставляли его чувствовать, что в мире есть счастливые семьи, что не каждое рождение было ошибкой.
Именно в этот момент зазвонил телефон.
На дисплее высветился незнакомый номер.
Линь Чи не придал этому особого значения и сразу же ответил. Учитывая его плотный рабочий график, неизвестный номер вполне мог быть потенциальным сотрудником.
Но как только он поднес телефон к уху, то понял, что был неправ.
Незнакомый номер может также означать давно потерянного "отца".
Голос на другом конце провода был хриплым, он говорил на каком-то невнятном диалекте, как будто язык был поврежден, но при этом кричал во всю глотку.
Линь Чи на мгновение застыл, затем его лицо сразу же стало холодным.
"Откуда у тебя мой номер?" ледяным тоном спросил он.
Он редко с кем разговаривал в таком тоне.
Ли Тиньян оглянулся, но Линь Чи не обратил внимания на его реакцию.
Мужчина, говоривший по телефону, продолжал выкрикивать ругательства.
Линь Чи так долго не был в родном городе, что почти забыл старый диалект. Но он быстро разобрался в словах.
"Откуда я его взял, не твое дело, ты, маленький ублюдок, мешаешь своему старику."
Фоновый шум был хаотичным, отчего голос мужчины звучал еще грубее.
"Ты думаешь, что сможешь вечно прятаться от меня, сукин ты сын, как и твоя мать? Я буду звонить, когда захочу. Теперь ты знаменит, прячешься от меня повсюду, но как бы далеко ты ни убежал, ты все равно мой сын. Ты должен уважать меня, ты должен поддерживать меня".
Линь Чи чуть не рассмеялся вслух.
Хотя он знал, что от негодяя ничего нельзя ожидать, слышать такие грубые, неприятные ругательства все равно казалось ему абсурдным.
Он понятия не имел, откуда Линь Чжаофэн взял его номер. Но теперь он был взрослым.
Он зашел так далеко, построив свою собственную карьеру и свою собственную жизнь.
И все же время от времени эти мрачные тени из прошлого возникали вновь, пронзая его и напоминая о том, что он не должен забывать о мраке и водоворотах своего прошлого.
Линь Чи насмешливо фыркнул: "Если ты звонишь из-за денег, просто скажи об этом. Не ходи вокруг да около. До меня нелегко достучаться".
За эти годы он овладел искусством отвечать на подобные звонки.
На другом конце провода на мгновение замолчали, а затем разразились еще более яростными проклятиями: "Так вот как ты со мной разговариваешь! Подожди, маленький ублюдок..."
Но Линь Чи больше не слушал и повесил трубку.
В машине было тихо.
Крики на другом конце провода были такими громкими, что Ли Тиньян кое-что расслышал.
Несмотря на то, что он ничего не понимал, по нескольким словам он мог догадаться, кто это был.
Он снова украдкой взглянул на Линь Чи.
Рука Линь Чи лежала на подлокотнике, его хорошее настроение полностью испарилось.
Он знал, что Ли Тиньян все слышал.
"Прости, я тебя напугал?" вежливо извинился он. - "Извини, что тебе пришлось услышать такие неприятные вещи."
Он усмехнулся, все еще пребывая в настроении пошутить: "С твоим происхождением ты, наверное, никогда в жизни не слышала такой нецензурной лексики".
Ли Тиньян покачал головой.
"Не совсем".
Он сказал: "Когда я только начал заниматься семейным бизнесом, у меня были споры с партнерами и стычки с людьми на строительных площадках; они ругались еще хуже".
Он говорил правду. Деловой мир полон самых разных людей, многие из которых боролись за то, чтобы добиться своего. Что это за несколько проклятий?
Он помолчал, потом не удержался и спросил: - "Это был твой отец?"
Он слышал, как Линь Чи рассказывал о прошлом своей семьи, и знал, каким плохим человеком был его отец.
Но до сих пор этот человек был всего лишь расплывчатым символом, который теперь стал конкретным благодаря телефонному звонку.
Грубый, варварский и неполноценный.
Трудно было поверить, что такой человек мог быть отцом Линь Чи.
"Мм".
Линь Чи поднял руку и потер лоб.
Он не стал скрывать это от Ли Тиньян: "Да, это мой отец, но я прекратил с ним общаться, когда начал работать в восемнадцать лет. На протяжении многих лет, кроме того, что я время от времени посылал ему деньги, у нас не было никакого взаимодействия. Я никогда не оставлял ему свою контактную информацию и отправляю деньги через разные счета. Должно быть, на этот раз он каким-то образом нашел мой номер."
Линь Чи только что вспомнил яростный рев, от которого у него заболели уши и скрутило живот.
Отвратительный.
Но через некоторое время он приспособился.
Как он мог этого не сделать?
Он терпел подобное в течение первых восемнадцати лет своей жизни.
Шрамы, оставшиеся у него с детства, давно зажили.
Он небрежно сказал: "Ему больше нечего мне сказать, кроме как попросить денег. Я только что заблокировал его. Не беспокойся об этом".
Это был его способ сказать, что он не хочет больше это обсуждать.
Ли Тиньян тактично не стал больше задавать вопросов.
Но во время ужина он заметил, что Линь Чи кажется рассеянным.
Линь Чи обычно был очень разговорчив, от природы оживлен и мог рассказать что угодно интересно. За столом не было никаких правил соблюдать тишину; он всегда болтал с Ли Тиньяном.
Но сегодня он был необычно тих.
Ли Тиньян посмотрел на него через стол, чувствуя себя неуютно, видя его таким подавленным.
Особенно в такой праздничной атмосфере ресторана, с множеством красных украшений к предстоящему Новому году, красными стенами, украшенными красивыми золотыми колокольчиками, и украшениями из бумаги на окнах.
В этой радостной атмосфере Линь Чи казался холодным, как фарфор.
Это вызвало у него странное беспокойство.
Но поскольку Линь Чи не хотел говорить об этом, Ли Тиньян тактично не стал снова поднимать эту тему и вместо этого заговорил о лошадях, которых он держал в своем поместье.
Линь Чи заинтересовался этой темой.
"Если у тебя есть время, ты можешь поехать со мной в поместье на каникулы и увидеть их своими глазами", - сказал он.
Линь Чи только улыбнулся и не принял это близко к сердцу.
Они оба отнеслись к этому звонку как к незначительному.
После ужина Ли Тиньян повел Линь Чи в антикварное кафе. Линь Чи очень понравилось это место, и вскоре его настроение улучшилось.
После того дня он быстро забыл об инциденте, вызванном телефонным звонком, и с головой ушел в работу.
Внутренняя съемка для "GOX" была как сигнал, и вскоре на него посыпались всевозможные журнальные съемки. Хо Юнин тщательно отобрала их, оставив совсем немного.
Линь Чи, с жесткими волосами и блестящими чешуйками на лице, позировал в соответствии с инструкциями фотографа.
Наконец закончив съемку, он снял грим и переоделся в свою обычную одежду, но его телефон снова тревожно зазвонил.
Это был еще один незнакомый номер, но IP-адрес был знакомым, все еще из города более высокого уровня, где находился его родной город.
Город Цин.
Он нахмурился. Его первой реакцией было то, что его отец, помешанный на азартных играх, снова пристает к нему.
Но после минутного колебания он все же ответил на звонок. "Здравствуйте, могу я поговорить с мистером Линь Чи?"
Голос в трубке был мягким, но настойчивым.
"Это я."
"Хорошо, вот ситуация. Я из Второй народной больницы округа Чанъюй. Ваш отец, Линь Чжаофэн, в настоящее время проходит срочное лечение в нашей больнице..."
Она сказала еще что-то, но ее голос стал каким-то невнятным.
Линь Чи был так потрясен, что телефон чуть не выскользнул у него из рук.
Но он быстро успокоился.
Он уточнил некоторые детали у медсестры и сразу же ответил: "Хорошо, я прямо сейчас выезжаю".
Хо Юнин заметила, что с выражением его лица что-то не так, и перестала собираться, обеспокоенно спросив: "Что-то не так?"
Линь Чи собирался заговорить, но ему было трудно выговаривать слова. У него было такое чувство, будто что-то застряло у него в горле, что он не мог ни произнести ни проглотить ни слова.
Что он должен был сказать?
Хо Юнин и раньше знала о проблемах в его семье, и даже его злосчастный отец беспокоил ее. Если бы он сказал что-нибудь сейчас, Хо Юнин определенно захотела бы ему помочь.
Но он был уже взрослым и мог самостоятельно решать семейные вопросы.
После двух секунд молчания он небрежно сказал: "Дома кое-что происходит. Мне нужно вернуться и разобраться с этим. Это может занять пару дней. Не могла бы ты устроить мне несколько выходных?"