Ошибка

Мои руки продолжали дрожать, несмотря на то что я всё ещё крепко сжимала телефон. Экран теперь был чёрным — я выключила его сразу после прочтённой смс. Скарлетт резко развернула меня к себе и, глядя в глаза, задала вопрос, который заставил сердце бешено забиться:

— Это он, да?! Он написал тебе?! — я едва успела сглотнуть, пытаясь не выдать, как сильно меня всё это тронуло. Закрыв глаза, я попыталась взять себя в руки, сделать пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Заметив изменившееся лицо девушки, к нам подошёл Макс и встал рядом со мной.

— Всё нормально? — спросил он, и мне на секунду показалось, что его голос звучит слишком громко, как будто бы эхом отдавался в моей голове. Я пыталась не расплакаться, но в груди начала нарастать тяжесть.

«Оставьте меня в покое», — отчаянно хотелось выкрикнуть, но я сжала зубы, чтобы удержать эти слова внутри. Паника поднималась внутри. Я ощущала, как воздух становится плотным, как ком застрял в горле, и тут же поняла — мне нужно уйти.

Скарлетт взяла меня за руку, когда я молча решила уйти от них, уже сделав несколько шагов.

— Куда ты?

— В общежитие. Мне нужно… — понятия не имела, что мне нужно. — Мне нужно в общагу. Побудь со своим бойфрендом, — я нервно подмигнула, отчаянно надеясь, что Скарлетт согласится и отпустит меня.

— Ладно. Но если что — звони мне сразу.

Я кивнула, не находя силы произнести ни слова, и поспешно побежала внутрь. Сердце колотилось в груди, а дыхание сбивалось, становясь всё более прерывистым. В этот момент я не могла понять, что происходит: это уже началась паническая атака или просто усталость от бега? Но когда ладошки стали мокрыми, а слёзы невольно выступили на глазах, все вопросы отпали. Истерика. Она уже овладела мной, и я не могла больше игнорировать этот бурлящий внутри хаос.

Голова закружилась, и я инстинктивно прижалась к стене коридора, пытаясь хоть как-то удержаться на ногах. Всё вокруг стало нереальным, как в тумане. Стены плыли, потолок двоился. Каждое движение, каждый взгляд казался затуманенным, как будто я не в своём теле. Всё внутри меня горело адским пламенем.

Внезапно дверь в общежитие хлопнула, и я замерла. Мне так не хотелось, чтобы это была Скарлетт. Не хотелось, чтобы она увидела меня в таком состоянии, ведь я не могла позволить себе выглядеть такой уязвимой. Но шаги, доносившиеся из коридора, были явно не женскими. Может, мне просто кажется? Ведь в женское общежитие не может войти мужчина...

Но когда в начале коридора эхом пронёсся кашель, стало ясно — это точно мужчина.

А потом я замерла, даже задержала дыхание…

— Лучик?.. Где ты?

Алекс.

Господи.

Это Алекс!

Всё тело сжалось от страха, напряглось. Я чувствовала, как каждая клеточка тела отреагировала на его присутствие. Мозг кричал мне о том, чтобы я набрала Скарлетт как можно скорее, попросила зайти Макса и помочь! Но я не могла двинуться. В этот момент мне казалось, что я застряла между реальностью и кошмаром.

Алекс и был этим моим личным кошмаром…

Я прислонила ладонь к губам, когда из них хотел вырваться всхлип.

Мне не верилось в то, что Алекс действительно объявился. Что он вышел на новый уровень.

Он пришёл ко мне.

Господи, но зачем?

Зачем ты делаешь это со мной, Алекс? Зачем пугаешь, зачем издеваешься?

— Раз, два — я ищу, — раздаётся его голос.

Я не понимаю, что он делает, чёрт возьми?! Ему весело?!

— Три, четыре — ближе подхожу.

Шаги становятся действительно ближе. Держась за стену, прижимаясь к ней лопатками, я делаю медленные шаги, стараясь не издавать ни единого звука. Я даже почти не дышу.

— Пять, шесть — не прячься, знай.

До комнаты остаётся не так уж и много. Я должна успеть.

— Семь, восемь — что я рядом с тобой, не сбегай.

Я резко ускоряюсь, сердце грохочет в груди, будто пытаясь вырваться наружу. Адреналин пульсирует в висках, кровь бежит быстрее, чем мысли. Дрожащей рукой ныряю в карман, пальцы лихорадочно нащупывают холодные металлические ключи. Они звонко брякают, сталкиваясь друг с другом, и этот звук кажется невыносимо громким в тишине. Я закусываю губу, пытаясь сдержать охватившую меня панику.

— Девять, десять — будь смелее, ну давай!

Его голос, пронзительный и полный торжества, врезается в мой разум, парализует. Он победил. Выиграл. Ему удалось сделать то, чего он так хотел. Напугал до дрожи. Сквозь приоткрытые ресницы замечаю массивные чёрные кроссовки. Он стоит прямо передо мной, неподвижный, уверенный. Должно быть, сейчас он наслаждается этим зрелищем: я на коленях, дрожу, едва сдерживаю слёзы. Я хочу, правда, хочу показать, что мне всё равно. Встать, выпрямить спину, насмешливо взглянуть в его глаза. Но это невозможно.

Я слабая.

Всегда была и останусь.

— У страха глаза велики, — доносятся его очередные слова, но я совсем не понимаю их смысла. Я вообще ничего не понимаю. Не понимаю, что будет дальше. Чего он хочет добиться? — Открой глаза, Айви. Открой.

Я не слушаюсь. Вместо этого скручиваюсь ещё сильнее, поджимаю голову к коленям, обнимаю саму себя и просто молюсь, чтобы он ушёл.

Пожалуйста, пусть он уйдёт.

— Боишься посмотреть на меня?

Шорох ткани, лёгкий скрип обуви — Алекс опускается передо мной на колени. В следующее мгновение его рука резко хватает меня за подбородок. Пальцы холодные, грубые, сильные. Они врезаются в кожу, сжимают так, что кажется, вот-вот раздастся хруст. Мои глаза всё ещё плотно сжаты.

— Открой глаза, Айви. Или их открою я.

Угроза подействовала. Я верила, что он способен на это. В том, как он держит меня, есть что-то безжалостное, предупреждающее — он не шутит. Я широко распахнула глаза. Карие глаза сверкают в темноте, как два кусочка застывшего янтаря. Жестокие, пронзительные.

Лишь теперь я замечаю: Алекс в чёрной балаклаве. Ткань скрывает его лицо, оставляя лишь эти страшные, бездушные глаза, в которых нет ни капли сомнения, ни малейшего проблеска сожаления.

— Зачем ты скрываешься? — спрашиваю я, собрав остатки сил.

Голос звучит тише, чем хотелось бы, но всё же не дрожит. Это уже победа. Алекс чуть наклоняет голову, словно изучает меня, оценивает.

— Не терпится увидеть меня?

Чёрная ткань балаклавы натягивается в районе его губ, выдавая улыбку, которой я не могу увидеть, но чувствую.

— Не переживай, Лучик, — его голос становится мягче, почти ласковым, но именно это пугает сильнее всего. — Это произойдёт скорее, чем ты думаешь. Но не всё так сразу, постепенно, да? Иначе будет не так весело.

Он наслаждается этим.

Мои слёзы высохли. Не потому, что страх ушёл — он цепкими пальцами держится за меня, не ослабляя хватки. Но плакать больше нельзя. Я не позволю себе.

Не тогда, когда он смотрит в мои глаза.

— Зачем это всё?

— Зачем? — переспросил Алекс. — Потому что это приносит мне удовольствие. Да, Айви, твой страх приносит мне удовольствие. Ты не представляешь, какая ты сейчас красивая, когда дрожишь.

Меня передёргивает, волна омерзения пробегает по телу, закручивает изнутри. Меня едва не выворачивает. Настолько противно, настолько мерзко звучит это из его уст.

— С этого дня можешь начинать бояться сильнее, — и ткань снова натянулась. — Мне это нравится.

Пока он всё это говорил, я прокручивала в голове всевозможные варианты дальнейших событий. Что он сделает следующим? Украдёт меня? А может, убьёт? Но я точно никак не ожидала того, что Алекс просто встанет. Без лишних слов, без жестов — легко, спокойно, будто ничего не случилось. И начал уходить. Я осталась сидеть на полу, растерянно следя за его уходящей спиной.

Я так и не увидела его лица.

Если я увижу… я могу ведь заявить на него в полицию?

Голова кружится, но я поднимаюсь с колен рывком и бегу за ним.

— Алекс! — кричу ему в спину. — Стой!

И парень останавливается. Он знал, что я сделаю это. Конечно, знал. Алекс всегда всё просчитывает наперёд. Мозг запоздало кричит мне остановиться, но тело действует быстрее, чем разум. Я бросаюсь вперёд. Запрыгиваю ему на спину, чувствуя, как его мышцы напрягаются подо мной. Сердце колотится о рёбра, гулко, отчаянно.

Пальцы тянутся к балаклаве. Я почти чувствую её под подушечками пальцев. Ещё чуть-чуть. Ещё секунда — и я узнаю.

Но этого Алекс сделать не дал.

Резкое движение — он резко наклоняется назад, сбрасывая меня с себя. Я не успеваю среагировать, просто лечу вниз, ударяясь о твёрдый пол. Боль вспыхивает в запястье и пояснице.

Я вскрикиваю.

Но ему всё равно.

Алекс уже надвигается на меня. Наклоняется, и его пальцы обхватывают мою шею. В мгновение ока он поднимает меня, заставляя встать, а затем с силой прижимает к холодной стене.

— Ещё раз так сделаешь — пожалеешь. Ты увидишь меня, клянусь, но тогда, когда я решу!

Когда его рука отпустила мою шею, я сделала рваный вздох. Гнаться за ним больше не стала…

Дверь общежития захлопнулась, говоря о том, что он ушёл. Ушёл, но надолго ли? Если он так спокойно может войти в женское общежитие, какова вероятность, что он не зайдёт в нашу со Скарлетт комнату посреди ночи?

Я начинала себя накручивать, но это продлилось недолго. В коридоре снова возникла тень, но на этот раз это была тень подруги, которая сразу подбежала ко мне.

— Что такое?! — завопила она, видя мои округлённые глаза и ладонь, прижимающуюся к горлу.

— Он был здесь, — шепчу я.

Скарлетт резко качает головой, недоумённо морщится. Не понимает.

— Кто?

— Алекс. Был здесь. Скарлетт, он приходил ко мне.

На её лице появляется тень замешательства, застывшая между удивлением и тревогой. Гримаса сомнения, лёгкое подрагивание ресниц. Она глубоко вдыхает, словно собираясь с духом, прежде чем заговорить:

— И… что он хотел?

Я покачала головой, давая понять, что сейчас не смогу рассказать. Не хочу говорить о нём… думать… снова вспоминать то, как жестоко он сжимал мой подбородок и горло.

Только с подругой я наконец оказалась в нашей комнате. Дверь захлопнулась, отрезая нас от всего, что было там, снаружи. Но страх не исчез. Он всё ещё сжимал меня ледяными пальцами, стучал в висках, прятался в дрожащем дыхании.

Это была самая страшная, самая ужасная ночь в моей жизни. Она была страшнее даже той, когда незнакомый мужчина зашёл в мою комнату, когда я была маленькой. Но Алекс... Он пугал сильнее.

В этих ситуациях есть только одно общее: меня некому было защитить. Ни много лет назад, ни сейчас.

Свет в нашей комнате погас только ближе к двум ночи. Стресс и страх напрочь отбили сон. Я не то что не хотела спать — я боялась. Боялась того, что Алекс вернётся, что ему всё же удастся каким-то образом проникнуть в комнату, вытянуть меня из объятий сна и… сделать что-то, чего я даже не могу предугадать.

После того, что случилось в коридоре, я не могла успокоиться. Скарлетт просидела со мной столько, сколько мне было нужно. Она долго гладила меня по спине, пыталась сказать что-то ободряющее. Напоила меня молоком с мёдом — это всё, что было под рукой.

— Это уже не шутки, — серьёзным голосом сказала подруга, услышав от меня все подробности произошедшего. — На него нужно заявить. Сделай это, Айви. Он неадекватный. После случая с Уиллом я подумала, что, может, твой Алекс нормальный, но оказалось, он преследовал лишь свои цели. И устранил Уилла вовсе не для того, чтобы уберечь тебя.

Да, теперь это осознание пришло и ко мне. В Алексе нет ничего хорошего… абсолютно ничего.

После горячего молока с мёдом Скарлетт уложила меня в постель, словно сестру — ласково погладила по голове и укрыла одеялом до самой шеи. Казалось, что всё уже позади, сейчас ведь всё хорошо… Только это было самообманом — я чувствовала.

На кровати ворочалась я до трёх. Прокручивала в голове так много вариантов того, что будет дальше, что в какой-то момент хотелось встать и разбудить Скарлетт. Но, разумеется, я не стала. Накрылась одеялом уже с головой, согрелась и перестала дрожать, и потом незаметно уснула.

В пять пятнадцать глаза распахнулись от звука будильника. Сначала я выключила его на автомате и опустила голову опять на подушку. А затем снова открыла глаза в непонимании. Нахмурилась.

Я ведь не ставила будильник. Вообще никогда не ставила на такое время.

Что за чертовщина?..

Бросаю короткий взгляд на сторону Скарлетт — слава богу, она не проснулась от этого звука.

С неохотой беру телефон, опасливо провожу пальцем по экрану, снимая блокировку. Глаза лениво закрываются, но я усердно стараюсь держать их открытыми. Алекс, будто зная, что я проснулась, прислал мне сообщение, от которого я сразу вздрогнула. И желание снова уснуть отпало. А вместе с этим пришлось снова всё вспомнить.

«Проснись и пой, Лучик. Надеюсь, я тебе снился?»

Сердце пропустило удар. Он больной.

Я сжимаю телефон крепче, пытаясь унять дрожь в пальцах.

«Как ты это сделал?» — печатаю я, имея в виду будильник. Как? Неужели он был в моей комнате? Нет… не может быть.

«Что, реально попал в твой сон? Какой я там был, не урод, надеюсь?»

«Монстр. Ты уродливый монстр», — я выплёскиваю весь свой гнев, сохранённый с ночи.

«Не говори так. Я ведь и обидеться могу».

На это я ничего не ответила, только повторила свой вопрос:

«Как ты это сделал?!»

«Ах, ты про будильник? Ловкость рук — и никакого мошенничества».

Кто он, мать твою, такой?..

«Выгляни в окно», — новое сообщение, и я резко поднимаю голову, устремляя взгляд в окно.

Не может быть. Нет.

Я не хотела подходить. Алекс, почувствовав это, написал ещё раз:

«Выгляни. В ебучее. Окно».

Сглотнув и встав с кровати, я подошла к окну и отодвинула шторку, стараясь сделать тихо, чтобы не разбудить Скарлетт. Вид из нашей комнаты выходил на тот самый парк. Он, конечно, был далеко, но отсюда всё равно его было видно.

Алекс стоял у лавочки — на его лице всё та же балаклава — и махал мне рукой. При этом я была уверена, как под этой тканью растягиваются его губы в мерзкой, самодовольной улыбке.

«Помаши в ответ», — наклоняю голову, пробегая глазами по новому сообщению.

Тошнотворное чувство подступило к горлу. Вместо того чтобы выполнить его просьбу, я медленно подняла руку… и показала ему средний палец. Прижала его к самому стеклу, чуть сильнее, чем следовало. Раздался глухой стук. Я тут же резко повернула голову к Скарлетт. Спит. Слава богу, у неё очень крепкий сон.

Экран снова вспыхнул.

«Айви, ты какая-то грубая…»

Он насмехается! Ему смешно!

«Что тебе нужно, Алекс? Зачем ты это делаешь?»

«Ты всё узнаешь, обещаю. Но не так скоро, Айви. Так же неинтересно. Скучно. А я люблю веселье».

Я уже поняла это, идиот.

«Ты хочешь убить меня?» — предположила я, не побоявшись написать ему это.

«Дура», — коротко ответил Алекс и вышел из сети.

«А что тебе нужно?!»

А следом ещё сообщение:

«Для чего ты всё это делаешь?»

И ещё одно:

«Подонок! Вот кто ты, Алекс! Подонок!»

Он снова зашёл в сеть:

«Хватит гневно стучать пальчиками по клавиатуре, Лучик. Отдохни. Мы обязательно встретимся, и ты всё узнаешь. Просто наберись терпения».

Выключив телефон, я швырнула его на постель, всё ещё продолжая стоять у окна. Алекс поднял голову и, не шевелясь, просто смотрел на меня. Отсюда мне не было видно его взгляда, но я отчего-то знала, какой он сейчас. Наверное, точно такой же, каким был ночью. Холодный. Насмешливый. Ждущий.

Алекс простоял недолго. Вскоре развернулся и снова молча ушёл. Я бездумно смотрела ему вслед.

Ненавижу.