Ошибка

Меня начала мучить бессонница. Сегодня была четвёртая ночь, как я не могу полноценно спать. Уснуть просто не получалось — голова была забита мыслями о том, что я узнала. В ней не укладывалось то, что Уилл сделал несколько лет назад. Я не могла в это поверить. Первые минуты после просмотра видео я пыталась всё отрицать и оправдывать его в своей же голове. Но потом глаза снова возвращались к этому чёртову видео… как же можно было отрицать то, что ты видишь собственными глазами?

Это не мог быть фотошоп, дипфейк и всё остальное существующее. Это был Уилл. Та сторона Уилла, которую, по-видимому, я не успела увидеть.

После осознания меня пробрал страх.

«А что, если Уилл играл со мной, а потом поступил бы так же? Ведь не зря он был таким напористым в поцелуях, постоянно приглашал в свою комнату?» — вертелось в голове, как заевшая пластинка.

Но пугал не только Уилл.

Пугал и Алекс. Откуда у него это видео? Как он вообще узнал об Уилле? Зачем следит за мной?

Никому нельзя доверять…

Но после того, как правда об Уилле всплыла, Алекс пропал. И я не знала, что тогда испытывать: радость, облегчение или настороженность?

Может, он пропал, чтобы потом появиться и сделать что-то похуже?

Вот уже второй час я сижу над словарём, пытаясь выучить новые французские слова. Но они не задерживаются в памяти — словно песок сквозь пальцы, ускользают, исчезают. Я не могу сосредоточиться. Каждая строчка перед глазами тут же размывается, превращаясь в невидимые буквы. Мысли об Уилле, об Алексе заполнили всё пространство внутри меня, медленно, но верно разъедая сознание.

Дверь распахнулась с оглушительным звуком, ударившись о стену, и тут же захлопнулась с такой силой, что я подпрыгнула на стульчике. Я резко обернулась — в комнату влетела раскалённая от ярости Скарлетт. Девушка драматично начала снимать с ног ботинки, отбрасывая их в стену или в конец комнаты. Потом так же резко сняла с себя куртку и бросила на пол.

— Что-то случилось? — осторожно спросила я, хотя и без слов было понятно, что подругу что-то взбесило.

— Все мужики козлы! Лжецы! Мудаки! — выпалила Скарлетт, размахивая руками, словно пыталась избавиться от накипевшего раздражения.

Я прикрыла рот ладонью, стараясь скрыть выступающую улыбку. В момент мне стало смешно. Наверное, скорее от её реакции, нежели от слов. Ведь сама ситуация была мне знакома. Стоит ли этим поделиться с ней?

— А чего так, кто уже оказался мудаком? Тот, с кем ты переспала на той вечеринке, или какой-то другой?

— Тот! — Скарлетт взмахнула руками, её голос прозвучал одновременно возмущённо и отчаянно. — Оказывается, все эти недели, что мы… дружили, он спал с другими девушками!

Я с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Не знаю, на что она надеялась, но, по-моему, было очевидно, что парень, с которым она переспала на вечеринке, вряд ли окажется надёжным.

Но несмотря на это, я понимала её чувства. Всё равно больно. Всё равно неприятно.

— Уверена, совсем скоро ты встретишь другого.

— Естественно, — с вызовом и ноткой гордости в голосе ответила Скарлетт, вздёрнув подбородок. Но спустя секунду её взгляд прищурился, оценивающе пробежавшись по моему лицу. — А ты чего такая… поникшая какая-то?

— С чего ты взяла?

— Вижу. А ещё знаю, что твой парень уехал.

Ручка выпала из рук, и я теперь полностью повернулась к Скарлетт. Сглотнула и переспросила:

— Что? Кто?

— Как «кто»? Парень твой, говорю. Ну, Уилл, я имею в виду. Уехал. Ты что, хочешь сказать, не в курсе?

— Куда уехал?

— Никто не знает. Просто собрал вещи рано утром и уехал из города. Ты не знала?

— Мы расстались. Вчера вечером. Ночью, точнее, — уточняю я, и Скарлетт удивляется.

— Не говори только, что он из-за тебя уехал.

Или из-за Алекса. Я уверена, что он угрожал ему. Чёртов сталкер!

Скарлетт выдохнула и успокоила всю свою недавнюю злость. Затем уселась на мою кровать и подозвала к себе. И я, закрыв тетрадь, наплевав на все дела, переместилась к Скарлетт. Облокотившись о холодную стену и прижав ноги к груди, я повернула к подруге голову и качнула её.

— Рассказывай.

— Что?

— Из-за чего расстались-то? Всё же хорошо было, как мне казалось.

Я тяжело вздохнула и принялась рассказывать Скарлетт всё, ничего не утаивая. Правду про Уилла. Все выходки Алекса. Даже Эйдена успела приписать — о нём она ничего не знала до сих пор.

Я видела, как Скарлетт пару раз приоткрывала губы, готовясь что-то сказать, но тут же закрывала, так и не найдя слов.

Уилл… Тот самый добрый, весёлый, заботливый Уилл. Как можно поверить в то, что он оказался насильником? Это не укладывалось в голове. Он не выглядел как монстр, не вёл себя как чудовище. В нём не было ничего пугающего… по крайней мере, на первый взгляд.

И, возможно, это правда была ошибка. Может, он тогда слишком напился, не осознавал, что делает. Может, он раскаивается. Может…

Но что бы там ни было, факт остаётся фактом: из-за него пострадала девушка. Он сломал ей жизнь, разрушил её психику. Такое не забывают. Не перечёркивают. Не оправдывают.

А я? Я просто не могла теперь притворяться, что ничего не знаю. Не могла заставить себя закрыть на это глаза.

Общаться с ним, любить его, держать за руку того, кто когда-то стал причиной чужой боли?

Нет.

Я бы себе этого никогда не простила.

— Так, получается, что это Алекс нарыл на него эту информацию? — прерывает тишину Скарлетт, и я молча киваю. — Выходит, что он… молодец?

— Молодец? — я фыркаю, недоверчиво усмехаясь.

— А если бы Уилл и правда что-то тебе сделал? Алекс, можно сказать, уберёг тебя. Может, я была не права насчёт него. Вдруг у него раздвоение личности? То он плохой, то хороший.

Я закатываю глаза.

— Я за него рада, — раздражённо бросаю я. — Но что мне теперь с этим делать?

Словно в ответ на мой вопрос, телефон резко завибрировал. Я опустила взгляд вниз, и… конечно. Очередное сообщение от Алекса. Вспомни черта — он и объявится.

«Как ты?»

С одной стороны, хочется зарядить ему этим телефоном по морде за все его выходки, а с другой — улыбнуться этому сообщению. Наверное, раздвоение личности не только у него.

«Ты в своём уме?»

«Нет, Лучик, ты мне вскружила голову».

«Твоя шизофрения тебе голову вскружила, а не я. Что ты сделал с Уиллом? Рассказывай всё подробно. Кто ты и чем ты занимаешься?»

Глядя в экран телефона, Скарлетт одобрительно хмыкнула и показала мне большой палец.

«Соскучилась по мне?» — отвечает он вопросом на вопрос, и я взрываюсь от его поведения.

«Ты невыносим».

«А ты красивая».

Я собралась отправить ему ещё одно сообщение со своим потоком гнева, но Алекс ответил первым:

«Я хакер, Лучик. Больше скрывать от тебя этого не собираюсь. И ты мне нравишься — этого скрывать я так же не буду, хотя даже не пытался. И когда возле тебя стал крутиться этот тип, конечно же, я стал действовать. Нарыл на него информацию — и вуаля».

— Спроси, для чего он всё это делает? — шепчет подруга.

«Для чего тебе всё это?»

Прочитал. Печатает. Останавливается. Выходит из сети. Снова печатает и останавливается.

Ответ пришёл через пять минут, словно ему нравилось держать меня на иголках.

«Потому что я хочу, чтобы ты была моей».

«Хочу тебя разочаровать, я с психами, сталкерами и просто идиотами не встречаюсь».

«Посмотрим», — самоуверенностью несло даже через экран телефона.

— Придурок, — прошипела я телефону, будто Алекс мог слышать меня.

— Придурок придурком, — кивает Скарлетт, соглашаясь, — но помог тебе.

— Это не отменяет того факта, что он странный.

— Я не спорю. Не сближайся с ним снова, — продолжает раздавать советы она. — Однако и не отдаляйся. Посмотри, что он будет делать дальше. Если что-то ненормальное — план остаётся таким же: звоним в полицию.

Не сближайся с ним, но и не отдаляйся.

Кто же ты такой, Алекс?

И почему такой непонятный?

Вечером следующего дня мне пришлось выйти на улицу в метель, потому что настала моя очередь идти за продуктами, а весь холодильник в нашей комнате был пуст. На погоду мне, как обычно, сильно «повезло». Меня буквально сдувало ветром, в лицо хлестал колючий снег, заставляя всю тушь размазаться вокруг глаз.

Продавцы смотрели на меня как на ту девицу из «Звонка» — с ужасом, будто я и вправду была каким-то чудищем. В магазине было куда теплее, чем снаружи, поэтому я провела там больше времени, просто чтобы согреться. Выходить обратно в ту метель не хотелось. Почему не изобрели телепорт? С ним было бы куда проще жить.

Набрав два пакета продуктов — таких тяжёлых, что руки отваливались, — я вышла из магазина, молясь всем возможным богам поскорее оказаться дома. Пойти под горячий душ, если повезёт, было моим единственным желанием.

Зима раздражает тем, что темнеет рано, и в пять часов вечера ты идёшь по улице, а ощущение такое, будто уже полночь. Все страхи вылазят наружу, и начинает мерещиться всё, что только возможно.

Несмотря на то что я думала только о том, как бы успешно дойти до общежития, в голову успела просочиться мысль о маме. На Новый год, который я в этом году не отмечала — потому что была далеко от дома, да и отмечать было не с кем, — мне написала большой текст мать. Не просто текст, а текст с извинениями за всё то, что она сделала. Признаюсь, он меня растрогал до такой степени, что я рыдала так громко, что в комнату начали стучаться соседки с других комнат, спрашивая, что происходит.

Скарлетт, к сожалению или к счастью, в комнате не было — она ушла отмечать Новый год со своим, ещё на тот момент, парнем. Поэтому я могла вдоволь нареветься в подушку, захлёбываясь слезами.

Руки так и не дрогнули, чтобы ответить ей. И я за это себя винила. А потом вспоминала все моменты и переставала это делать.

«Дорогая Айви.

Во-первых, я поздравляю тебя с Новым годом. Знаю, как сильно ты любишь этот праздник. Помню, в детстве ты всегда смотрела на него первую часть «Гарри Поттера». Интересно, сейчас ты делаешь то же самое?

Я рада, что ты, наконец, смогла убежать от меня и начать новую, самостоятельную жизнь. Ты одна, и я надеюсь, что от этого тебе хорошо, и ты не грустишь. Ты мне не писала об этом, я понимаю почему, но мне интересно, появились ли у тебя друзья или, быть может, парень? Как учёба? Надеюсь, ты справляешься, дорогая.
Я пишу вообще совершенно по другому поводу. Нет, конечно, поздравить тебя тоже хотелось, но… В общем, неважно.

Знаешь, вчера сидела на кухне, совсем одна — а дома так пусто. Не играет музыка из твоей комнаты, не слышу твоего голоса. Пришло осознание, что я совершенно одна.
И мне жаль, что я не ценила тех моментов, когда ты была дома. Жаль, что никогда не обращала на тебя внимания. Жаль, что не давала тебе материнской любви ни тогда, когда ты была маленькой, ни во взрослом возрасте. Я прекрасно осознаю, что я ужасная мать.

Я совершила много ошибок. Но самой моей большой ошибкой было то, что я никогда не выбирала тебя.

Мне стыдно. Не жду, что ты поймёшь меня хотя бы на пару процентов, не жду, что ты простишь. Но я извиняюсь перед тобой, доченька. Мне очень жаль. Жаль, что я не заметила, как ты выросла. Жаль, что не была рядом.

Твоя мама».

Глаза окутала пелена. Чёрт, зачем я вспомнила об этом прямо сейчас, идя по улице? Как это вообще и зачем?!

Погода чуть стихла за то время, что я была в магазине, поэтому я решила присесть на лавочку и успокоиться. Поставив сумки, села сама и, сняв перчатки, стала вытирать глаза, зная, что выгляжу теперь ещё хуже. Мои пальцы были все чёрные от туши, а во что было превращено моё лицо — страшно представить.

Но сейчас это наименьшее, что меня волновало.

Сердце взволнованно билось от мыслей о родной матери, которая впервые за все восемнадцать лет решилась на подобное. Да, это не слова в лицо, но это уже что-то. Она нашла в себе силы отправить сообщение.

А я не нашла силы на ответ.

Я сжала кулаки так сильно, что чувствовала, как ногти больно впиваются в кожу, стараясь этим подавить в себе эмоции. Но не получалось. Вместо этого меня накрывало всё больше и больше.

«Всё хорошо? Ты скоро?» — высветилось сообщение от Скарлетт, которая уже начала переживать.

Я взглянула на время и поняла, что меня нет уже целый час, хотя магазин в десяти минутах от общежития. Понимаю, что пора возвращаться, но сил нет ни на что.

Согнувшись, я опустила голову к коленям и закрыла руками лицо.

В таком положении я просидела пять минут, а затем услышала мужской голос, который назвал моё имя. Я резко подняла голову, ища глазами человека.

— Айви? — за спиной стоял Эйден. Обойдя лавочку, он сел рядом. — Ты чего тут мёрзнешь?

Он всматривался в моё лицо. Но смотрел не на потёкшую косметику, а будто выискивал в нём что-то, чтобы понять моё состояние.

Ответить парню сил тоже не было. Я покачала головой, пытаясь дать понять, что не могу ответить. Тяжело. Больно.

Жизнь решила дать мне пинок под зад — накинуть на меня кучу дерьма одновременно. Кто-то смотрит на меня сверху и явно наслаждается моими страданиями.

— Тебе нужна помощь? — финальный вопрос Эйдена отправил меня в нокаут. Я всхлипнула. Да так громко, что парень, казалось, вздрогнул. Я заревела навзрыд, перестав стесняться, стыдиться или бояться этого.

Было всё равно, что обо мне подумает Эйден. И было всё равно, что будет дальше. Сейчас мне действительно нужно было выплеснуть эти эмоции и чтобы кто-то просто посидел рядом, предложив своё надёжное плечо.

— Подсаживайся поближе, Айви. Давай, иди, — Эйден ненавязчиво приобнял меня рукой за плечо, подталкивая к себе.

Я положила голову сначала ему на плечо, а потом забила на всё окончательно — уткнулась в его чёрную куртку носом. Эйден, кажется, не ожидал такого порыва, поэтому замер на несколько секунд, но затем положил свою ладонь мне на спину и прижал сильнее.

Так мы сидели минут десять. Когда метель усилилась вновь, Эйден поднял мой подбородок своими пальцами, заставляя меня посмотреть на него.

— Я проведу тебя до общежития, ладно? Не стоит мёрзнуть.

Тон был таким тёплым, что я вовсе не обращала внимания на мороз на улице.