Ошибка

Я просыпаюсь от резкого толчка в плечо. Мой взгляд сначала падает на сидящую рядом рыжую бестию, а затем — на преподавателя в начале аудитории, который, кажется, пытался до меня дозваться. По всему помещению проносится смешок одногруппников, который я стараюсь проигнорировать. Мне становится неловко.

— Мисс Коллинз, у вас какие-то проблемы? — не отстаёт от меня преподаватель.

— Нет, — коротко ответила я.

— Тогда почему вы позволяете себе спать на лекции? С таким же успехом вы могли остаться в общежитии. Я не буду ставить вам баллы за посещаемость моих лекций, если вы на них занимаетесь всем, кроме учёбы.

Ненавижу, когда поступают так. Отчитывают перед всей группой. Ну уснула, подумаешь… из этого теперь что, трагедию разводить?

— Извините, — с трудом выдавила я, чувствуя, как сильно хочется закатить глаза.

Мужчина кивнул мне с таким видом, словно хотел сказать: «Надеюсь, вы поняли, что были неправы».

Всю ночь я провела без сна из-за конспектов по языковедению, которые преподавательница требовала к сегодняшней паре. А в итоге её отменили. Я в восторге.

Неудача за неудачей — это уже мой стиль жизни.

Как только лекция закончилась, я быстрее всех начала собирать вещи и выскочила из аудитории. Достав телефон из кармана, заметила на экране пять новых сообщений от матери, которые, как обычно, решила проигнорировать.

Скарлетт быстро догоняет меня и останавливает, положив руку на плечо.

Она вполне милая и, похоже, старается наладить со мной контакт, но мне сложно ответить ей тем же. Я никогда не была особо общительной, всегда держалась в одиночестве, и мне так привычно. Мне так комфортно, и я совершенно не жалуюсь.

Однако, поступив в университет, я понимала, что от прежнего образа жизни придётся отказаться. Нужно было создать новую версию себя: стать общительнее, смелее и хотя бы изредка рисковать.

— Пошли сегодня на вечеринку четверокурсников? — предлагает соседка. — Они устраивают типа посвящения в студенты для всех первокурсников.

— В ноябре? — приподнимаю бровь в удивлении.

— Да какая разница! Главное — мы сможем повеселиться.

— Ты сможешь повеселиться. Я туда не пойду.

Я никогда не была на вечеринках и даже не хочу. Знаю, чем каждая из них заканчивается. Не хочу оказаться раздетой утром в кровати какого-то бабника. Не хочу быть пьяной, потому что кто-то захочет повеселиться, подмешав в коктейль какую-то дрянь.

— Зануда… — протянула Скарлетт и отпустила моё плечо.

Я не успеваю ничего ей ответить, потому что девушка сразу убегает вперёд, заметив кого-то. Телефон снова вибрирует от нового сообщения мамы. И я продолжаю игнорировать. К сожалению, она потеряла право называться матерью по множеству причин. Она вспомнила обо мне только тогда, когда поняла, что потеряла надо мной контроль.

Ей всегда было всё равно, что со мной, где я и с кем. Она никогда не интересовалась, как я себя чувствую, что ела или чем занималась. Мать проводила больше времени с мужчинами, в барах или на работе. Её почти никогда не было дома — даже по выходным. Как бы странно это ни звучало, я видела собственную мать только по праздникам.

Поэтому теперь, поступив в университет в другой стране, я и вовсе забыла о её существовании. Всю жизнь я была предоставлена самой себе — сейчас мало что изменилось. Только теперь мама пытается напомнить о себе, сделав вид, что она хорошая мать. А я плохая. Не отвечаю на звонки, игнорирую. Оказывается, людям неприятно видеть отзеркаленное поведение.

Захлопнув дверь комнаты, я разуваюсь и ставлю сумку на тумбу у входа. Чёрт, даже на расстоянии у этой женщины получается испортить мне настроение. Плюхнувшись без сил на кровать, утыкаюсь лицом в подушку и громко вздыхаю от усталости и беспомощности.

И казалось, что весь день уже испорчен, но потом приходит сообщение от Алекса. И в миг забывается всё плохое.

Я быстро захожу в Телеграм, в наш чат.

«Привет, студентка», — написал друг.

«Привет, — быстро напечатав ответ, пишу сразу следующее сообщение: — Как дела?»

«Устал немного, но это пустяки. Нормально. А ты как?»

«Устала тоже. Только от людей».

Алекс присылает смеющийся стикер.

«Не смешно!» — рассердилась я.

«Конечно, нет. Что случилось?»

«Сначала я уснула на лекции, потому что всю ночь писала конспекты, и за это получила от препода перед всей группой — посмешищем меня сделал. Потом соседка сказала, что я зануда, потому что не захотела идти на вечеринку. А добила меня мама своими сообщениями».

Я Алексу рассказывала всё, что происходило в моей жизни. Не знаю, зачем делаю это. Не знаю, правильно ли я поступаю. Но просто мне кажется, что он — единственный человек в этом мире, которому на меня не всё равно, который действительно интересуется мной. Которому я правда интересна.

Странно, но он единственный, кому я смогла довериться за всю жизнь. Не знаю, почему так случилось. Но он очень располагает к себе своим отношением. Алекс всегда пишет первым, отвечает в любое время дня и ночи. Он буквально тот человек, который мне был нужен всё это время, чтобы перестать чувствовать себя одинокой и какой-то не такой. Только жизнь и здесь решила меня наказать: Алекс живёт в другой стране. И он просто… друг по переписке.

«Может, тебе всё же стоит поговорить с мамой? Хоть немного, Айви. Она, может быть, реально волнуется».

Знаю, что он хочет как лучше, но начинаю злиться.

«Конечно. Она начала волноваться только когда поняла, что потеряла меня. Раньше нужно было думать об этом, когда я была рядом, но не получала от неё ни малейшего внимания», — я выплёскивала все эти накопившиеся во мне эмоции. Руки дрожали при наборе сообщения. Стало так больно — меня накрыло. Я пыталась держаться долгое время, но, кажется, срок подошёл к концу.

«Ты права. Конечно, ты знаешь свою мать лучше. Я просто пытался поддержать тебя».

Теперь я чувствую себя ещё хуже…

«Нет, извини меня, я просто… — написала я, а потом быстро стёрла и поняла, что не хочу ему жаловаться и давить на жалость. Перепечатала новое: — Извини. Я вспылила».

Выключив интернет, а затем телефон, я совсем раскисла.

Не помню, сколько времени проплакала в подушку. Но, видимо, это сильно утомило меня, и я уснула.

Странный назойливый шум вытянул меня из сна. И вот уже второй раз за день кто-то так издевается надо мной. Так и хочется крикнуть: «Дайте поспать!». Кто-то настойчиво тарабанит в дверь, и я всё же вынуждена встать и открыть её.

— Кто? — не самым добрым тоном спрашиваю я.

— Открой, блядь, быстро! — ответом мне послужили такие вот слова, доносящиеся из уст какого-то парня. Кажется, это старшекурсник — уж больно серьёзный и взрослый у него голос.

Я не спеша открываю дверь и с опаской выглядываю. На пороге действительно стоит высокий парень с достаточно взрослыми чертами лица, а рядом с ним моя соседка. Он привёл её под руку.

Я ничего не могу сказать, только что-то бессвязно мычу, пока незнакомец заводит Скарлетт внутрь. Он заговорил первым:

— Она набухалась в хлам. Начала вытворять всякое. Заметил, как к ней пристали двое парней, пройти мимо не смог.

Мой взгляд переводится то на парня, то на соседку, которая упала на свою кровать и сразу же уснула. То, что он ей помог, — чудо. Любой другой на его месте либо просто посчитал бы, что это не его дело, либо присоединился бы.

— Спасибо, — зачем-то произношу я, хотя благодарить на самом деле должна Скарлетт. Но будем считать, что это её слова прозвучали с моих уст.

— Не за что. Проследишь за ней?

— Она уснула.

— Может, посреди ночи проснётся и заблюёт всю комнату.

— Ладно, поставлю ей тазик, — киваю ему и снова смотрю на подругу.

— Я, кстати, Уилл, — подняв голову от внезапных его слов, я позволяю себе задержать на нём взгляд, чтобы рассмотреть.

Кудрявые русые волосы и выразительные зелёные глаза — это первое, на что я обращаю внимание. Лишь потом замечаю его лицо в целом. У Уилла спортивное телосложение, что сразу наталкивает на мысль, что он, скорее всего, состоит в каком-нибудь университетском спортивном клубе. Возможно, волейболист или футболист…

— А я Айви.

Уилл протягивает мне руку, и я мгновенно теряюсь. Это первый раз, когда парень знакомится со мной так уверенно и прямо. Сердце на секунду замирает, но я быстро беру себя в руки и отвечаю на его жест, протягивая ладонь в ответ. Его рукопожатие оказывается тёплым и уверенным, а моя голова тут же начинает прокручивать мысли о том, как неловко я, наверное, выгляжу.

— Может, оставишь мне номер? — добивает меня Уилл, и у меня подкашиваются ноги.

Я странно улыбаюсь и сглатываю.

— Для чего?

— Напишу тебе, пообщаемся. Или ты против знакомств? Или там… парень есть? — приподнимает бровь он.

— Нет, я не против знакомств. Давай телефон.

Быстро записав свой номер в его телефонную книгу, я протягиваю телефон обратно. Уилл ещё немного задерживает на мне свои зелёные глаза, а потом разворачивается.

— Я сейчас позвоню тебе, чтобы и мой номер сохранился у тебя. Вдруг понадобится помощь.

Уилл покинул нашу комнату через три минуты. А я всё ещё стояла посередине, не понимая, что сейчас произошло и почему он так настойчиво попросил номер… А может, с ним всё нормально, и это я дура, которая придумывает всякое?

Наверное, так и есть…

Почему-то именно сейчас меня решил посетить флешбэк из прошлого:

Мне было семь лет, когда ко мне приставал взрослый мужик. Это было у нас дома. Мама привела к нам своих друзей, и они начали выпивать. Мне всегда было страшно, когда это происходило.

В тот момент мама сидела за столом с другими друзьями-мужчинами, вместе с ними смеялась так громко, что хотелось закрыть уши от их противного смеха. Я сидела в комнате на кровати, как вдруг дверь в мою комнату открылась, и луч света из прихожей упал прямо в тёмную комнату.

Глаза, привыкшие к темноте, смогли чётко рассмотреть силуэт. Это был мужчина. Высокий и большой. Он медленно подошёл к моей кровати и сел на её край. Я, уже лежавшая под одеялом, затряслась от чувства беспомощности и… плохого, я бы даже сказала, ужасного предчувствия.

— Привет, Айви. Тебя ведь так зовут?

Я аккуратно кивнула, не произнося ни звука.

— Меня зовут Льюис. Это твой мишка? — мужчина бросает взгляд на моего коричневого медведя, который был размером со мной.

— Мне его папа подарил, — вспоминаю я сквозь слёзы. — Перед тем как умер.

Рука Льюиса внезапно оказалась на моей ноге. Он в «заботливом» жесте похлопал по ней и начал понемногу гладить.

— Хочешь поговорить об этом?

Я верчу головой, потому что мне вообще не хочется разговаривать с ним.

— Зачем вы зашли в мою комнату, дяденька?

— Я думал, это туалет.

Не видя его лица, я знала, что он врёт, ведь на двери был нарисован мой рисунок. А ещё там была надпись: «Вход только волшебным существам». Он явно не был похож на волшебника или фею.

— Я хочу спать, дяденька. Можете выйти? — в моём голосе было столько вежливости, насколько мне позволял страх, который уже подобрался к горлу и начал раздирать его стенки.

— Подожду, пока ты уснёшь, ладно? Вдруг к тебе монстры заберутся.

Единственным монстром был он. И моя мать.

Повлиять на его решение семилетняя я никак не могла. Я просто сделала вид, что уснула. И через пару минут начало происходить то, о чём и кричало моё предчувствие. Рука Льюиса ползла выше — к краю одеяла, чтобы стянуть его с меня.

Не знаю, как он не заметил, что я сразу же начала дрожать.

Когда его рука скользнула мне в пижамные штаны, я закричала. Вот тогда я настолько испугалась, что начала визжать. Только вот мама не слышала. На кухне был звон стаканов и их смех. Никому не было дела ни до меня, ни до моих криков и слёз. Его большая мозолистая рука залезла ко мне в трусы — и тогда я ударила его ногой прямо в нос. И снова закричала.

Внезапно стало тихо. А потом послышались шаги.

Дверь в комнату наконец-то распахнулась, в комнату зашла мама!

Она быстро включила свет и сразу подлетела ко мне со своей фальшивой заботой.

— Почему ты кричала? — первое, что спросила мама. Она не спросила, что её друг забыл в моей комнате!

— Льюис зашёл ко мне! Он начал приставать ко мне! — закричала я, но следом за криком вырвались и слёзы.

— Что? — нахмурилась мама.

— Твоя дочка придумывает. Ей приснился кошмар. Я шёл в туалет и услышал, как она кричит. Зашёл проверить, вдруг с ней что-то случилось… Ей приснилось.

Мама выдохнула и кивнула.

Она. Поверила. Ему.

Не мне.

Она поверила не своему ребёнку, а пьяному человеку.

Этот момент стал финальной точкой в наших с мамой отношениях. После этого… я стала её ненавидеть. Я часто вижу кошмар с этой сценой. И каждый раз, просыпаясь в слезах, я не могу понять одного: почему мама мне не поверила?

Я быстро смахиваю слезу, которая незаметно стекла по щеке, и вытираю нос. Всхлип норовит вырваться, но я проглатываю его. Забравшись на свою постель, бросаю последний взгляд на Скарлетт, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Затем накрываюсь одеялом с головой и пытаюсь уснуть.

Но не получается.

Перед глазами снова стоит та сцена.

Я лежу в кровати, а незнакомый мужик сидит рядом и лапает меня.

Моё тело содрогнулось от мерзких воспоминаний.

Внезапно на телефон пришло сообщение, и я вытягиваю руку из-под одеяла, чтобы взять его.

Алекс.

«Ты ничего больше за весь день не написала. И даже перед сном. На тебя это не похоже. У тебя всё нормально?»

Сглатываю. У меня не всё нормально…

«Нормально», — отправила я сухой ответ.

«Ты можешь рассказать мне всё, что захочешь, ты ведь знаешь. Мне кажется, сейчас ты меня обманываешь своим вот этим “нормально”».

«Ты прав, — я сдалась, зная, что утром буду себя ненавидеть. — У меня всё очень плохо. Я устала от себя и людей вокруг, устала от тяжести в этом мире. Я не могу уснуть, потому что перед моими глазами кошмары из моей жизни. Я просто устала, блядь, устала от всего!»

Сожаление об отправленном сообщении настигло меня сразу, не дожидаясь утра. Алекс просмотрел сообщение, но ничего не писал в ответ. Какая же я дура. Зачем я только написала об этом?

Иногда в общении с Алексом я чувствую себя такой наивной, какой не чувствую даже в обычной жизни. Я делюсь с ним всем, даже не задумываясь. Это странное чувство, которое возникает при общении с ним, — просто доверять ему всё ценное, не думая ни о чём. С людьми, с которыми общаюсь вживую, я никогда не позволяю себе таких откровенностей. Помню, рассказала школьной подруге о своей семье только в выпускном классе.

«Я бы забрал всю твою боль себе, если бы мог, Айви», — появилось новое сообщение от него на экране блокировки. А затем следующее:

«Мне бы очень хотелось тебя обнять и сказать, что всё будет хорошо.»

«Представь, что именно это я и делаю.»

«Ты можешь рассказать мне свои кошмары, когда будешь готова. Ты можешь доверять мне, Айви. Я всегда готов выслушать тебя. Спокойной ночи, Лучик.»

Я не нашла в себе сил, чтобы зайти в мессенджер и ответить ему что-то… Просто выключив телефон, я повернулась лицом к стене и закрыла глаза. Больше страшных картинок перед глазами не было. Вместо них был Алекс. Я и Алекс. Он никогда не скидывал своё фото, поэтому я представляла его в капюшоне — в том самом, что стоит у него на аватарке.

И мне сразу стало хорошо.