Чëрное небо

Эту ночь я спал скверно, но бывали на моей памяти и хуже. Я просыпаюсь в мягком кресле своего кабинета и шумно выдыхаю. Ладонь проходится по шее, растирая затекшие мышцы и я снимаю с себя плед. Сегодня нужно заняться пустующей комнатой, вторую ночь в кресле я не переживу, каким бы джентльменом не был. Первая половина дня, как и некая часть второй его половины, свободны. Сам Бог велел навести порядок.

Я поднимаюсь на ноги, оставив плед в кресле и тихо подхожу к двери, ведущей в мою спальню. Костяшка указательного пальца аккуратно стучит по обшарпанной деревянной поверхности, и я прислушиваюсь.

-Эвелина? Я сейчас пойду в душ, заправь к тому времени постель и возьми в моем шкафу что-то из одежды. Рубашку, например. Я посмотрю, что у нас здесь есть из подходящего тебе, - мой голос не самая мягкая вещь с утра, возможно тому виной количество скуренных мной сигарет. В церковь время от времени приносят одежду, для нуждающихся, конечно она передается приютам, но возможно что-то удастся найти для нее, на первое время.

-М? Да, хорошо, сейчас, - сонный голос этой девушки намного приятнее моего. Он звучит также мягко, тепло и уютно, как если бы я выпил кружку теплого молока с мёдом и корицей. Хотя, моему восприятию может быть виной то всепоглощающее одиночество, которое я так старательно пытаюсь утопить в алкоголе, табаке и прочих «обезболивающих».

Холодная вода острыми лезвиями стекает по горящей после сна коже, я упираюсь лбом в плитку душа, прислушиваясь к своим ощущениям. Струи воды перемещаются, теперь раня широкую спину. Я недовольно цмыкаю и веду уголком губ, когда холодные нити скользят по широким рубцам на спине. В академии мне сказали, что это был несчастный случай и из спины пришлось удалять какие-то посторонние объекты. Но тот разговор куратора и директора в кабинете. Правда ли там были когда-то крылья? Я отнимаю голову от плитки и провожу рукой от подбородка вверх, убирая мокрые пряди волос со лба. Почему я? Почему всё это дерьмо выпала именно на мою судьбу? Меня не принимают наверху и внизу считают уродом. Ошибкой природы. Хотел бы я быть обычным смертным, завести семью, возможно даже детей. Мне часто снится сон о небольшом доме, на ферме. Конюшня с лошадьми, пара коров и всякая живность. Дети бегают во дворе и верещат от того, как высокие колосья травы щекотят лицо. Забудь, Джек. Иисус тоже много чего хотел, а в итоге, инициатива наказала инициатора. Я усмехаюсь своим мыслям и выключаю воду, повернув вентиль в стене.

Выйдя из душа в домашних свободных штанах, рубашке, со все также мокрыми волосами, я захожу в свой кабинет и обнаруживаю, что дверь в спальню открыта.

- Ты оделась? - Я беру в руки плед и начинаю его складывать, чтобы убрать в шкаф. Мой взгляд тормозит на пороге в комнату, заметив пару босых ног. Глаза медленно поднимаются выше, минуя края белой рубашки, прикрывающие тело от середины бёдер. - Можешь взять полотенце в шкафу, любое, душевая прямо по коридору и направо. Я пока займусь завтраком и поищу что тебе надеть, - мои брови мельком хмурятся, я отгоняю от себя грязные мысли и прохожу мимо неё в комнату. Плед отправляется на полку, и я ставлю чайник на плиту.

-Я могу приготовить завтрак. Нужно же мне быть хоть немного полезной. А потом схожу в душ, идет? - она прикусывает край губы, и я почему-то заостряю на этом внимание, немного подвисая. И когда ты, Джек, стал так остро реагировать на женский пол? Здесь что-то не так. Меня влечет к ней, но иначе чем...чем к другим девушкам.

-Если хочешь...Можешь устроить обыск во всех шкафа, найдешь всё что нужно.

Я оставляю Эвелину хозяйничать в моей спальне, а сам переступаю порог до сих пор пустующей комнаты, соседней от моей. Да, давно здесь никого не было. Столько паутины и пыли. Спальня выглядит лучше. В шкафу есть постельное белье и чистые полотенца. Я беру веник из нижнего отдела одного из шкафов и возвращаюсь в рабочую зону комнаты. Сняв простынь, накрывающую стол, я заставляю подняться в воздух небольшое облако пыли. Вот она, суть женщин. Даже не являясь твоей, она заставляет всё вокруг себя претерпевать изменения.

Не могу сказать, что это была прям генеральная уборка, но здесь стало уютнее. Я оставил окно открытым, чтобы немного проветрить помещение, оставил на постели стопку белья и полотенец и вышел. Далее мое путешествие по коридору третьего этажа церкви закончилось в кладовке. Внимание остановилось на коробке с надписью «платья». Взяв коробку как она есть, я оставляю ее в уже не пустующей комнате и захожу в свой кабинет.

-Ты вовремя! Я сделала чай и поджарила нам хлеб и яйца. У тебя не так много продуктов здесь. Может стоит...- я перебиваю ее и снова чувствую боль в висках.

- Эвелина, как я уже сказал, делай по хозяйству всё, что считаешь нужным. Комнату и вещи я тебе приготовил, дальше каждый сам по себе,- возможно мои слова звучали грубо, судя по тому, как медленно исчезла улыбка с ее лица. Отлично, ничего не сделал, а уже чувствую себя виноватым.

- Вчера ты был другим. Я что-то сделала не так? - голос ее становится тише и от волнения она начинает перебирать в пальцах края рубашки на своем теле. Это заставляет мою голову лишь сильнее болеть.

-Боже! Да переоденься ты уже! - я ненарочно повышаю на нее голос, ощущая непонятный жар по всему телу. В глазах девушки застывает едва заметная дорожка слез и я остываю. -Чёрт. Эвелина, я не хотел про...

- Не нужно. Я усвоила урок, - она смаргивает подступившие слезы и спешно покидает мою комнату, захватив с собой чай и тарелку с завтраком. Что со мной происходит? С ее появлением в церкви происходит какая-то бесовщина. Причем только лишь со мной.

Не притронувшись к завтраку, из-за чувства вины, я спешно переодеваюсь и выхожу на улицу. При нашей церкви есть небольшой сад, стены его оплетены виноградом, который также заполнил и решетчатую крышу, скрывая посетителя этого места от посторонних глаз и солнца.

Тяжело рухнув на скамью под небольшим вишневым деревом, я закуриваю сигарету. Боль в голове утихает. Возможно из-за никотина или же потому, что я нахожусь дальше от этой девушки. Мне вообще сейчас не до этого! Разговор с Азазелем до сих пор крутится в моей голове

***

Неделей ранее

-Почему Вас это так заботит, Он же Ваш...владыка? Или как он заставляет всех себя называть? Хозяин Ада? - я иронично веду бровью и продолжаю изучать мужчину перед собой.

- Если бы ситуация не была критичной, я бы навалял тебе как следует пацан, - цедит сквозь зубы мужчина, отрезая гильотиной конец сигары.

-Вообще-то мне двадцать семь.

-Вообще-то мне насрать, Харис. Добавь к своим цифрам пару нулей и то будет мало, чтобы сосчитать мои годы существования в этом мирке, - он замолкает, чтобы подпалить свою сигару и глухо чмокает пару раз, раскуривая ее. - Нам всем надоело сидеть внизу, скучно. А здесь, столько всего интересного. У кого-то бизнес, кто-то сидит рядом с королевской семьей в дворце, в правительстве нас сейчас больше, чем в преисподней. Но если сюда поднимется Он...Ты разве забыл о первой мировой? А о всех войнах до нее? Все его визиты наверх кончаются плохо. Плюс, он очень зол на Вас. На Ваше превосходство. Вся эта чушь о равновесии света и тьмы, лишь на бумаге имеет вес. Ему нужно больше.

- А я здесь причем? - отпивая от стакана с виски, интересуюсь я. У птичьего пера на небе больше веса, чем у меня. Учитывая отношение обоих сторон к моей персоне. Вдруг на лице мужчины появляется хитрая, хищная улыбка и уровень моего негодования растет.

- О, мой милый Джек. Ты так молод и так слеп. В этой истории ты занимаешь не последнее место, поверь мне. Жаль, что рассказать всего я тебе не могу. Безумно хочу увидеть тот шок на твоем лице, что ты испытаешь, узнав правду! - на его лице появляется какой-то детский восторг и я совсем теряюсь.

***

Злость снова захватывает мою грудь, распаляясь адским пожаром, я понимаю, что теряю контроль над происходящим с собой. Левый глаз пронзает боль, и я тихо рычу, сжимая скамью под собой руками. Рванный выдох и до меня доносится треск рвущейся на спине ткани. Я открываю глаза, стараясь сфокусировать взгляд хоть на какой-то мелочи, как вдруг замечаю огромную тень, возвышающуюся за мной. До ушей доносится странный шелест, словно бы позади выросло огромное дерево, которое встревоженно шелестит листьями. Я поворачиваю голову к плечу и замираю. Черные перья красиво переливаются синим под лучами солнца, пробивающимися сквозь виноград. Поворачиваю голову к противоположному плечу и хмурюсь. Белое крыло расправляет перья, словно бы озябло, прячась до этого в тени и наконец добралось до тепла.

-Джек...- я резко поворачиваюсь на голос и сердце пропускает удар.

-Эвелина?..