Глава 6. Сдобные булочки
- Отпусти, - просипела Яна, отчаянно пытаясь вырваться из крепких неподвижных рук нападающего. Из-за нехватки кислорода девушке казалось, что голова – это железный колокол, по которому стучит без устали какой-то звонарь. По всему телу разливалась ватная слабость. Стройные деревья, обезображенное дикой яростью лицо, черная водолазка, густой мох расплывались блеклыми кругами и вспышками, не желая складываться в цельную картинку.
- Десять, девять, восемь, - парень начал обратный отсчет металлическим, лишенным человеческих эмоций голосом. Он всё сильнее сжимал шею Яны, отчего кадык её охватывали волны острой боли. Девушка надрывно кашлянула, ощущая, как пелена невольных слез застилает глаза. – Семь, шесть, пять...
- Костя, отойди от девочки, - сквозь нарастающий звон в ушах расслышала Яна. Чьи-то требовательные интонации заставили её мучителя на время ослабить хватку.
- С чего бы вдруг? – зло хмыкнул парень, поудобнее перехватывая затекшие янины руки.
- Иначе я выстрелю, - спокойно пояснил загадочный защитник.
Чуть повернув голову, Яна смогла разглядеть Александра. Закатанные до локтя рукава просторной рубашки обнажали худощавые жилистые предплечья. В левой руке он небрежно держал револьвер, даже не целясь в собеседника. Будто рассчитывал, что один только вид оружия позволит добиться желаемого эффекта.
- Ну, так чего медлите? – вывернув ладонь, парень подчеркнуто нежно провел кончиками пальцев по яниной щеке. – Такая новенькая. И уже такая неправильная.
- Оставь её, - Александр возвел курок. Лицо его при этом оставалось абсолютно спокойным и умиротворенным. Словно старейшина неспешно потягивал сладкий чай в теплой кухне.
- Вы же понимаете, что я успею перерезать ей шею до того, как вы выстрелите?
- Полагаю, ты этого не сделаешь, - Александр приподнял уголок губ и сделал несколько шагов вперед, держа руку с револьвером вытянутой перед собой.
- Ах, ну да. Вы же так хорошо меня знаете, - с издевкой протянул Костя, но Яна отчетливо ощутила, как слабеет его ладонь. Теперь он не столько сдавливал её горло, сколько всего лишь допускал соприкосновение с ним.
- Как твои дела? – мягко спросил старейшина, и в его блестящих зеленых глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее сожаление.
- А вы дайте новенькой поручение. Пусть напишет обо мне. Будете в курсе, - досада вытеснила иронию, и фраза сорвалась с костиных губ отчаянно и болезненно. Молодой человек едва уловимым движением оттолкнулся от ствола дерева, к которому прижимал Яну, и резво отпрыгнул в сторону, укрываясь в лесной тени. – Недолго вам осталось вершить судьбы. Скоро мы положим этому конец.
Яна сделала глубокий вдох и пошатнулась. Уперевшись ладонями в колени, она судорожно открывала рот, глотая долгожданный воздух с неистовой жадностью. Горло саднило словно при странной нетипичной ангине. Когда легкие насытились кислородом, а жар отхлынул от лица, девушка заметила, что Александр присел перед лежащей на земле Лидой. Разметавшиеся по прелому мху волосы обнажали окровавленный висок.
- Что с ней? – спросила Яна сдавленным голосом.
- Все будет в порядке, - пообещал Александр, поднимая неподвижную сочинительницу на руки. Тонкая ладошка девушки безжизненно свесилась вниз, и только огненные волосы играли на ветру знаменем неведомой победы.
- Кто это был? – смущенно поинтересовалась Яна, догоняя зашагавшего к поселению мужчину. Он нёс Лиду так, словно совсем не чувствовал её вес. Словно вся она состояла исключительно из пуха и перьев.
- Охотник, - буднично пояснил старейшина. Его походка, интонации, взгляд не таили в себе ни намека на злость, разочарование или осуждение. Он уверенно переступал через разросшиеся корни деревьев, огибал пестрящие спинками своих обитателей муравейники и тщательно оберегал лидину голову от касаний настырных веток.
- И на кого он охотится? На сочинителей?
- Они. Они охотятся. Охотники – это и есть бывшие сочинители. Те, кто не считают себя достойными писать судьбы. Нас они, конечно, тоже не жалуют.
- Они просто взяли и ушли?
- Ушли, уходят и будут уходить. Они не могут побороть внутренние противоречия и, всё что им остаётся, это борьба. Со своей сущностью, со своей природой, с теми, кого они считают виновными во всех смертных грехах. Цель их существования – уничтожить все Круги на земле. Всех творцов судеб. Они верят, что каждый человек должен сам творить свою судьбу. Должен и может.
- А это возможно? Уничтожить всех сочинителей?
- А ты думаешь, что так было бы лучше? – ответил вопросом на вопрос Александр.
- Не знаю, - честно ответила Яна. - Они опасны для нас?
- Если не покидать Круг без надобности, то нет, - старейшина внимательно посмотрел на девушку. – Когда они выходят за ворота, Круг перестает для них существовать. Они просто не могут его найти.
- Никто мне не говорил, что нельзя выходить за забор, - Яна не хотела оправдываться, но реплика её прозвучала виновато.
- Здесь нет законов. Каждый сам чувствует и знает границы дозволенного. На уровне инстинктов. Ты же понимала, что поступаешь неправильно, не так ли?
- Да, - прошептала девушка. Она смотрела строго перед собой, чтобы только не встретить изучающий взгляд мудрых глаз.
В сплетениях колючих веток, молодой зелени и хрупких майских соцветий притаилась увитая плющом калитка. От неё разбегались в стороны невысокие колышки забора, рассекая лес на две части — привычную и укутанную белесым туманом. Яна торопливо подняла засов, пропуская Александра перед собой. Напоследок она оглянулась, внимательно осматривая таежную чащу. В каждой тени ей чудились теперь силуэты застывших в ожидании охотников. В каждом шорохе слышались шаги и жестокий лающий смех. Встряхнув головой, девушка шагнула в Круг и тщательно заперла калитку изнутри.
Старейшина вел Яну неисхоженными тропинками окраин поселения, чтобы не встречаться с праздно гуляющими сочинителями и помощниками. Едва заслышав в отдалении голоса, он изменял маршрут, петляя между деревьями и хозяйственными постройками. Александр хранил загадочное молчание, и Яна боялась разгневать его очередным заданным невпопад вопросом.
Через какое-то время они вышли к тыльной стороне дома старейшины. В неогороженном небольшом садике умиротворенно похрапывал старый пес. Заслышав шаги хозяина, он косолапо вскочил и с радостным лаем помчался навстречу. Яна взъерошила шерсть на лохматой голове добродушного зверя.
Дверь в дом оказалась распахнута настежь. На крыльце стояла Нина, скрестив на груди полные руки. Её клетчатая рубашка была расстегнута, обнажая полоску простой черной майки без рисунков или узоров. На красивом лице смешались в тонкие морщинки тревога и возмущение. Едва завидев путников, она зашла в дом, не вымолвив ни слова приветствия.
В столовой уже расположились старейшины. Они прибыли в дом Александра не в полном составе. Во главе стола восседал, сцепив руки в замок, мужчина, похожий на викинга. Худощавая пожилая женщина с уложенными в изысканную прическу седыми волосами разливала чай по маленьким белым чашкам. Полный старичок в мешковатом свитере рассматривал книжные полки, заложив руки за спину.
Нина замерла у окна, сложив ладони у губ в молитвенном жесте. Женщина, которую Яна запомнила по цветастому дутому жилету, раскладывала по тарелкам сдобные румяные булочки. В углу комнаты, похрипывая, проигрывал меланхоличную мелодию граммофон. Ноты бежали друг за другом, переплетаясь в неподдельную чувственность.
Едва Яна появилась на пороге, Нина подняла иглу, останавливая звуки музыки. Следом вошел Александр и бережно уложил рыжую девушку на кушетку. Та, словно только и дожидалась мягкого касания подушки, приоткрыла замутненные карие глаза и что-то неразборчиво прошептала.
Зеленоглазый старейшина достал из кухонного ящика марлю и небольшой пузырек с пробковой крышкой. Сохраняя безмолвие, он передал медикаменты женщине, накрывавшей на стол. Присев возле Лиды, она принялась обрабатывать рану. Девушка поймала её руку, испуганно заглядывая в глаза, но не нашла утешения или ободрения. Женщина мягко отстранила дрожащую ладошку и отошла в сторону.
- Простите, - прошептала Лида, крепко зажмурившись.
- Яна, зачем ты покинула Круг? – Нина говорила отстраненно и старалась не смотреть на свою подопечную.
- Это всё я виновата, - сбивчиво затараторила Лида. – Яна пыталась меня остановить. Она не хотела покидать Круг. Я её вынудила. Она боялась отпускать меня одну. Вот и всё. Она не хотела никуда идти.
- Почему ты решила выйти из Круга? – мягко спросил рыжеволосую Александр, опустившись перед ней на корточки.
- Я не хотела уходить насовсем. Мне просто нужно было в город.
- В город? – севшим голосом переспросила женщина, стиснув в руках перепачканную кровью марлю.
- Уму непостижимо! – воскликнул мужчина, похожий на викинга, с силой хлопнув ладонью по столешнице.
- Андрей, пожалуйста, - поморщился Александр и вновь обернулся к Лиде. – Зачем ты пошла в город, милая?
- Я хотела познакомиться со своим персонажем, - пролепетала девушка, вжимаясь в угол кушетки. Яна ощутила внезапный прилив жалости к отважной путешественнице. Еще несколько часов назад она восторженно щебетала о своем свидании с обаятельным молодым врачом. Кокетливо хлопала пушистыми ресницами, играла подолом пышного платья, жмурилась от удовольствия и казалась абсолютно счастливой. Сейчас, угнетенная чувством вины и страха, девушка выглядела совсем ребенком, лишенным полноценного детства с приключениями и всесторонним познанием мира.
- Тебе это удалось?
- Да, - присутствовавшие в комнате едва расслышали её ответ. Старейшины обменялись серьезными взглядами. Худощавая женщина сокрушенно покачала головой, Андрей закатил глаза и, вскочив со стула, принялся мерить комнату размашистыми шагами. Нина нервно зачесала назад роскошные белые волосы и крепко сжала руками затылок.
- Ты что-то рассказывала своему персонажу о Круге?
- Нет. Ни единого слова.
Александр бросил короткий взгляд на Яну, и та еле заметно кивнула, подтверждая слова соседки. Юная сочинительница стояла в углу комнаты, теребя шнурок, затягивающий подол куртки. Вакуум в голове от пережитого страха мешал ей сосредоточиться на происходящем. Память вновь и вновь вышвыривала обрывочные образы грустной женщины на крыльце больницы, утренних улиц небольшого городка, ненавидящего лица Константина.
- Ты понимала, что не должна выходить из Круга?
- Да. И Яна... Она с самого начала говорила, что нужно вернуться домой. Она не хотела никуда идти. Она не виновата, - Лида вскинула испуганные растерянные глаза на старейшину, и тот по-отечески похлопал её по плечу.
- Почему ты решила познакомиться со своим персонажем?
- Он мне понравился. Очень понравился.
- Понравился как мужчина? – кашлянув, тихо уточнил старейшина. Лида кивнула и закрыла глаза ладонями. Яна заметила, как пылают от стыда её щеки.
- Ты разговаривала с парнем, который напал на вас в лесу? Он сам что-то говорил?
- Нет, - Лида покачала головой, не отрывая рук от лица.
- Он сказал, что у меня есть десять секунд, чтобы объяснить, почему я достойна писать чужие судьбы, - нерешительно сказала Яна и опустила голову, ощущая на себе проницательные взгляды старших сочинителей и членов Совета.
- И что ты ему ответила? – Александр ободряюще улыбнулся.
- Он сдавил мне горло. Я ничего не могла ответить. А потом появились вы.
- Понятно, - старейшина поднялся с пола и отряхнул руки. – Девочки, вы, наверняка, проголодались. Покушайте пока, попейте чай. Нам нужно немного посовещаться.
Александр первым вышел в коридор, захватив со стола одну из чашек чая. Женщина, которая обрабатывала рану Лиды, ласково улыбнулась ей впервые за все время, что рыжеволосая открыла глаза. Подняв со стола блюдо с булочками, она поставила его девушке на живот и тихо сказала:
- Тебе надо подкрепиться, моя хорошая. У тебя был тяжелый день.
- Арина, ты не злишься? – Лида, словно ищущий ласки несмышленый щенок, податливо вскинула голову, с надеждой уставившись на свою наставницу. Теперь Яна отчетливо понимала её роль в сегодняшнем собрании и жизни соседки.
- Ну что ты, - откликнулась та, прикусив нижнюю губу, и покинула комнату, плотно закрыв за собой тяжелую дверь.
- Угощайся, - рыжеволосая протянула Яне сдобу и широко улыбнулась.
- Спасибо, что взяла вину на себя, - неохотно промолвила та. Её захлестнуло смешанное чувство стыда перед храброй соседкой и облегчения, что не придется ни перед кем оправдываться. Что никто не сочтет её неправильной или недостойной.
- Так вина и впрямь моя, - пожала плечами Лида, запихивая в рот нежную мякоть сдобы.
- Ты знала, кто такие охотники? – спросила сочинительница, дождавшись пока собеседница с аппетитом прожует первую порцию.
- Охотники? – рыжеволосая недоуменно округлила глаза.
- Парень, который напал на нас. Александр сказал, что это охотник.
- И что это значит? – с неподдельным любопытством уточнила Лида, потянувшись за следующей булочкой.
- Охотники – это бывшие сочинители. Те, которые решили, что люди должны сами творить свои судьбы.
- Первый раз слышу о подобном, - Лида закашлялась, и Яна подала ей одну из чашек чая со стола. Девушка сделала большой глоток и блаженно улыбнулась. – Здесь нам все равно ничего не угрожает.
- Слушай, может, ты пока больше не будешь ничего есть? – нерешительно протянула застывшая в пугающей догадке сочинительница.
- Вот ещё. Такая вкуснотища, - категорично покачала головой Лида, прожевывая еще одну булочку. – Это ты себе дома наготовишь всяких деликатесов. А мне нужно впрок наесться.
- Мне кажется, с этой едой что-то не так.
- Конечно. Она слишком великолепна, - Лида уже опустошила блюдо наполовину, но даже не собиралась останавливаться.
- Ты помнишь, что случилось с твоим виском?
- А что с моим виском? - Лида недоуменно потянулась пальцами к ранке и, нащупав болезненный участок кожи, перевела растерянный взгляд на свою соседку.
- Ты помнишь, что случилось?
- Похоже, я упала?
- Лида, почему мы здесь? Почему мы в доме члена Совета?
- Наверно, хотят обсудить результаты нашей работы. Или попросят меня взять над тобой шефство. Или...
- Ты помнишь, что мы ходили в город?
- Чего? – Лида звонко расхохоталась и одним глотком осушила чашку. – Нельзя выходить за границы Круга.
- Вот черт! Ты ничего не помнишь, - пробормотала Яна и, схватив одну из чашек, не задумываясь, выплеснула содержимое в горшок с маленькой пихтой. Заметив непонимающий лидин взгляд, девушка умоляюще приложила палец к губам и пояснила: - Не хочу пить, но и обижать хозяина отказом угоститься тоже не хочу.
- Странная ты, - резюмировала Лида и сунула в рот ещё один кусочек булки.
В комнату один за другим вернулись старшие сочинители. Нина теперь выглядела куда более расслабленной, но Арина прятала глаза и даже стёрла украдкой блеснувшую слезу. Александр оставался невозмутимым и спокойным. Он окинул одобрительным взглядом почти пустое блюдо на животе у Лиды и внимательно посмотрел на Яну. Она постаралась изобразить самую безмятежную из своих улыбок и присела на стул, будто испытывала тяжесть после еды.
- Лида, мы приняли решение перевести тебя в помощники. Мы считаем, что пока тебе не стоит писать судьбы. Это временно. Как только ты будешь готова, вернешься к сочинительству, - поведал Александр, уперевшись руками в спинку свободного стула.
- Но я, - Лида непонимающе посмотрела на свою наставницу, перевела взгляд на Александра, повернулась к Яне. По бледным щекам заструились соленые ручейки слез обиды. – Но почему?
- Мы проанализировали результаты твоей работы и решили, что тебе нужно набраться опыта, прежде чем продолжать. Мы определим тебя на кухню, а там уже будет видно, чем ты займешься. Может, будешь выращивать овощи и фрукты. Или научишься готовить.
- Но я могу. Я могу сочинять! У меня же получается, - Лида отчаянно вертела головой, пытаясь найти поддержку или хотя бы понимание. – Пожалуйста! Арина! Дайте мне ещё один шанс. Я вас не подведу, обещаю.
- Конечно, не подведешь. Мы вернемся к этому разговору через год, хорошо? – зеленоглазый старейшина протянул девушке блестящее, точно натертое воском, красное яблоко. – Не переживай. Это не навсегда.
- Пожалуйста, - уже совсем тихо и обиженно пробормотала Лида.
- Яна, теперь то, что касается тебя. У нас есть вопросы по твоей работе. Поэтому мы даем тебе испытательный срок. Мы понаблюдаем за тобой этот месяц более пристально, чем за другими сочинителями, - проницательный взгляд Александра сверлил скудную янину оборону в виде наигранной улыбки. Девушке казалось, что старейшина отчетливо понимает, что она ничего не забыла. Что она помнит каждую минуту и каждое слово. – Я хочу, чтобы ты приходила ко мне на беседу каждые три дня. Нине ты будешь отчитываться за проделанную работу каждый вечер. Если мы поймем, что наши опасения излишни, ты вернешься к обычному режиму. У тебя есть возражения?
- Нет, - Яна покорно кивнула, подавив в себе желание узнать, что же именно не устроило Совет в её работе. Она не могла отделаться от мысли, что весь шквал вопросов, без устали курсирующий в её голове, свидетельствует о чем-то плохом. Сулит неприятности. Что если охотники со всеми их внутренними противоречиями начинали именно с таких рассуждений? Что если отступников Круга отличал именно пытливый ум и неуемное деликатесами любопытство? Что если её сомнения – это не следствие потери памяти, а инстинкт самосохранения или интуиция?
- Вот и славно. Можете идти, девочки. Лида, прошу тебя прибыть завтра на кухню к 9 утра.
- Хорошо, - рыжеволосая всхлипнула и, ни с кем не попрощавшись, вышла на крыльцо.
На улице вновь похолодало. Но затяжную тучу будто порезали на клочья небесные ножницы, оставив у линии горизонта прогалы, сквозь которые виднелось по-летнему васильковое чистое небо. Старый пес ткнулся влажным носом Лиде под коленку, но обычно отзывчивая девушка даже не заметила знака внимания со стороны чужого питомца. Она медленно шла к аллее, не интересуясь, следует за ней Яна или нет.
- Буравчик, не расстраивайся. Может оно и к лучшему? Не придется по ночам работать. А может, и правда, готовить научишься, - неуклюжая попытка успокоить не увенчалась успехом.
- Не хочу это обсуждать. Я пока даже не осознаю, что меня перевели, - сокрушенно покачала головой Лида.
- Хочешь, пойдем ко мне? Я что-нибудь приготовлю.
- Спасибо. Но я, наверно, пойду домой. Завтра рано вставать. Хочу лечь пораньше.
- Хорошо, - неохотно кивнула Яна, но Лида и не ждала её ответа. Ускорив шаг, она поспешила в сторону своего дома, не оглядываясь и не пытаясь втянуть соседку в очередной непринужденный разговор.
Сочинительница ощутила острый приступ одиночества. Ей захотелось поделиться с кем-то событиями этого дня, услышать чужое мнение, а лучше убедительные аргументы в пользу того, что все её переживания надуманы и не имеют под собой почвы. Но даже старый пес утратил к девушке интерес и флегматично улегся на крыльце, наблюдая за нахальными птицами.
Яна понуро брела по аллее, минуя дома обитателей Круга. Каждый сейчас был занят своим делом, и только она чувствовала себя неприкаянной и ненужной. Даже единственного человека, пожелавшего стать ей другом в этой странном новом краю, она не смогла сберечь от неприятностей и теперь, вероятнее всего, надолго лишилась чувства присутствия кого-то в своей жизни. Совсем недавно непрошенные визиты Лиды, её бесконечная болтовня и неуемная жажда действий раздражали Яну. Но сейчас она понимала, что без всей этой организованной соседкой суеты, её существование в Круге станет пустым и лишенным малейшего намека на человеческое тепло.
Проходящий мимо мужчина в низко надвинутой на глаза бейсболке вежливо кивнул ей в знак приветствия и продолжил следовать своему маршруту. Махнула из окна худенькая востроносая девушка, которую Яна встречала вовремя посиделок у костра, но чье имя так и не запомнила. Блеснула поодаль яркая крыша главы Верховного совета. Сочинительнице стало любопытно, знал ли он о проступке двух соседок. Участвовал ли в принятии решения о переводе рыжеволосой смутьянки в помощники?
Яне хотелось выяснить, был ли во всём Круге хоть один человек, кроме неё, задающийся вопросами, а не принимающий новую жизнь как данность. Понимал ли кто-нибудь, какое действие оказывает на сознание предложенная старейшинами еда. Раздумывал ли кто-нибудь о том, что случится, если мечта охотников станет явью и все сочинители будут стерты с лица земли.
За невеселыми размышлениями девушка дошла до своего дома. Она заметила, что спешно убегая на поиски Лиды среди ночи, забыла закрыть форточку на первом этаже. Обратила внимание, что у порога появились пакеты с едой, которые помощники ненавязчиво оставляли на крыльце два раза в неделю, не тревожа сочинительницу стуком в дверь. Яна вскользь задумалась, не будет ли теперь соседка поставлять ей продукты. Безмолвно и незаметно. Поднявшись по ступеням, девушка вытащила из кармана ключ, который так и оставила прицепленным к длинной ленте, и вставила в замочную скважину.
Механизм не сработал. Входная дверь уже была кем-то открыта.