Глава 1. Неудачное знакомство
***
Дождь барабанил по огромным окнам студии звукозаписи с такой настойчивостью, словно пытался пробиться внутрь и смыть все неудачные дубли этого бесконечного дня. Ван Ибо устало потер глаза, чувствуя, как напряжение сковывает плечи и шею. Уже четвертый час подряд они записывали один и тот же трек, но что-то постоянно шло не так. То ритм-секция сбивалась на самом важном моменте, то вокалист брал не ту ноту, то звукорежиссер недовольно качал головой, бормоча что-то про "неправильную атмосферу".
В студии пахло застоявшимся кофе, сигаретами и тем особым запахом электронного оборудования, который всегда напоминал Ван Ибо о долгих ночах творчества. Но сегодня этот запах казался удушливым.
— Давайте сделаем перерыв, — наконец сдался продюсер Лао Ван, видя, что музыканты находятся на пределе. Его обычно спокойное лицо выражало плохо скрываемое раздражение. — Пятнадцать минут, а потом попробуем еще раз. И на этот раз, пожалуйста, постарайтесь попасть в темп.
Бас-гитарист закатил глаза, барабанщик с громким стуком отложил палочки, а вокалист демонстративно потянулся, показывая всем своим видом, что готов на всё, лишь бы не повторять эту композицию в шестой раз.
Ван Ибо молча поднялся с места, Ему хотелось сказать, что проблема не в исполнении, а в самой композиции. Но он знал, что его мнение никого не интересует. Выйдя в коридор, он почувствовал, как немного расслабляется. Здесь было прохладнее, тише, и можно было хотя бы на несколько минут забыть о необходимости делать музыку, которая ему не нравилась. Ван Ибо медленно направился к автомату с кофе, размышляя о том, стоит ли ему продолжать работать в коммерческой индустрии или лучше вернуться к собственному творчеству и довольствоваться лапшой быстрого приготовления.
Возле автомата уже стоял незнакомый парень. Первое, что бросилось в глаза — растрепанные темные волосы, которые выглядели так, словно их обладатель весь день нервничал и теребил их руками. На парне была мятая клетчатая рубашка с закатанными рукавами, из-под которой виднелась черная футболка, и джинсы с пятнами, похожими на краску. Он бурно жестикулировал свободной рукой, держа телефон у уха, и его голос звучал напряженно и взволнованно.
— Нет, Ли Хай, слушай меня внимательно! — парень почти кричал в телефон, явно пытаясь кого-то убедить. — Я же объяснял тебе три раза, что синий не подойдет! Это обложка для джазового альбома, а не реклама моющего средства!
Ван Ибо остановился в нескольких шагах, не желая мешать разговору, но и не имея возможности пройти к автомату.
— Да, я понимаю, что заказчик хочет синий! — продолжал незнакомец, переминаясь с ноги на ногу. — Но заказчик также хочет, чтобы альбом покупали, а не смеялись над обложкой! Ты видел, что получается, когда мы слепо следуем всем пожеланиям клиентов? Помнишь ту обложку с розовыми слонами для рок-группы?
Парень заметил Ван Ибо и виновато показал жестом, что еще минутку. В его глазах читалось извинение и одновременно отчаяние человека, который пытается достучаться до глухого собеседника.
— Хорошо, хорошо, — он явно сдавался, — давай завтра утром все обсудим спокойно. Но я предупреждаю — если мы сделаем синий фон с золотыми нотами, как он просит, этот альбом будет выглядеть как упаковка новогодних конфет, а не как серьезная музыкальная работа.
Наконец парень повесил трубку и обернулся к Ван Ибо. Вблизи он выглядел еще более измученным — под глазами залегли тени, а на лбу виднелись следы от привычки хмурить брови.
— Извини за шум, — сказал он, пряча телефон в карман. — Разногласия с коллегой. — Он выглядел уставшим и раздраженным, но в голосе слышалось что-то вроде самоиронии. — Блин, а как тут этот проклятый автомат работает? Уже минут десять тыкаю во все кнопки подряд, а он только мигает и издает странные звуки.
Ван Ибо посмотрел на панель автомата — действительно, она выглядела запутанно, особенно для человека в стрессе.
— Сначала деньги, потом выбор напитка, — сухо объяснил он, вставляя монеты в щель. — Эта модель древняя, но работает.
— О, спасибо тебе огромное! — парень с облегчением начал рыться в карманах, извлекая мятые купюры и мелочь. — Слушай, ты случайно не знаешь, кто тут музыку пишет для альбомов? В смысле, у нас студия дизайна на третьем этаже, мы делаем обложки, а музыку записывают где-то здесь же, в этом же здании...
— Зависит от того, какую музыку, — ответил Ван Ибо, нажимая кнопку капучино. Автомат загудел и начал свою медленную работу. — Если какую-то попсу — четвертый этаж, там студия "Голден Хитс". Если что-то более серьезное - второй этаж, студия "Сильвер Саунд".
— Серьезное? - парень хмыкнул, и в его голосе прозвучала нотка иронии. — А что, попса автоматически не серьезная музыка?
Ван Ибо получил свой кофе и посмотрел на незнакомца оценивающе. В его глазах читалось искреннее любопытство, но и некоторый вызов.
— По-моему, музыка, которую штампуют на конвейере за пару дней по шаблону, серьезной быть не может, — холодно ответил он. — Это развлекательный продукт, не более.
— Интересная точка зрения, — незнакомец наконец нашел нужную мелочь и начал заказывать кофе, тыча в кнопки с преувеличенной осторожностью. — А ты сам что пишешь? Музыку для вип особ? Концерты для избранной публики?
В голосе прозвучала легкая ирония, которая Ван Ибо не понравилась. Он почувствовал, как поднимается привычное раздражение — еще один человек, который не понимает разницы между искусством и ремеслом.
— Я пишу музыку, которая что-то означает, — сказал он, стараясь сохранить спокойный тон. — Музыку, которая рождается из потребности выразить чувства, а не заработать деньги.
— А-а-а, понятно, — парень получил свой кофе и повернулся к Ван Ибо лицом. — Значит, ты из тех, кто считает, что если песню понимает и любит больше десяти человек, значит, она недостаточно глубокая и интеллектуальная?
— Я из тех, кто считает, что музыка должна рождаться от потребности сказать что-то важное, а не от потребности угодить максимальному количеству людей, - резко ответил Ван Ибо.
— Вау, — незнакомец присвистнул и отхлебнул кофе. — А я-то наивно думал, что художники — самые большие снобы в мире искусства. Оказывается, музыканты дают нам серьезную конкуренцию.
Ван Ибо почувствовал, как раздражение перерастает в настоящую злость. Этот тип явно издевался над ним.
— А ты из тех, кто рисует обложки с синими китами и золотыми нотами для джазовых альбомов? — язвительно спросил он.
— Нет, — неожиданно серьезно ответил парень, — я как раз из тех, кто с этим изо всех сил борется. — Он усмехнулся, но без злости. — Хотя, признаюсь честно, иногда все-таки приходится рисовать и китов, и слонов, и даже единорогов. Деньги, знаешь ли, штука упрямая — без них трудно платить за аренду и покупать краски.
— Понятно, — сухо сказал Ван Ибо, чувствуя себя несколько неловко от того, что так резко отреагировал.
Повисла неловкая пауза. Парень отпил кофе и скривился от вкуса.
— Боже, какая же это гадость, — пробормотал он. — Ты правда это посоветовал бы?
— Я ничего не советовал, — ответил Ван Ибо. — Просто показал, как пользоваться автоматом.
— Справедливо, — незнакомец пожал плечами. — Сяо Чжань, кстати. Художник-неудачник, который иногда вынужден рисовать синих китов для странных-заказчиков.
Он протянул руку для пожатия. Ван Ибо колебался секунду, потом пожал ее.
— Ван Ибо. Музыкант-сноб, который считает, что попса — зло.
Они посмотрели друг на друга и почти одновременно усмехнулись. Напряжение в воздухе немного спало.
— Знаешь, — сказал Сяо Чжань, отставляя кофе, - мне кажется, мы оба просто устали от бесконечной борьбы за свои принципы и поэтому огрызаемся на случайных людей.
— Возможно, — согласился Ван Ибо, впервые за этот разговор почувствовав что-то похожее на симпатию к собеседнику.
— Хотя твой кофе из автомата действительно отвратителен, — добавил Сяо Чжань с усмешкой.
— А твой заказчик действительно идиот, если хочет синюю обложку с золотыми нотами для джазового альбома, — парировал Ван Ибо.
Сяо Чжань неожиданно рассмеялся — искренне и громко.
— Вот это уже больше похоже на нормальный человеческий разговор, — сказал он. — А то я уж подумал, что мы сейчас начнем цитировать классиков и спорить о высоком искусстве до полуночи.
— Я не против поспорить, — ответил Ван Ибо, неожиданно обнаружив, что улыбается. — Но желательно за более качественным кофе.
— Договорились, — кивнул Сяо Чжань.
В этот момент из студии донесся недовольный голос продюсера:
— Ван Ибо! Где наш аранжировщик? Перерыв закончился!
— Мне пора, — вздохнул Ван Ибо. — Нужно идти мне, пока мне бошку не выкрутили..
— Удачи, — сказал Сяо Чжань. — А мне нужно идти и убеждать коллегу, что джаз и синие киты — вещи несовместимые, даже если заказчик — полный кретин.
Они разошлись в разные стороны, но Ван Ибо еще долго думал об этой странной встрече. Возможно, он действительно был слишком категоричен. А возможно, этот художник понимал проблемы людей лучше, чем казалось на первый взгляд.Во всяком случае, остаток рабочего дня прошел легче — всякий раз, когда продюсер требовал сделать музыку "более внушительной", Ван Ибо вспоминал фразу про синих китов и внутренне усмехался.