Глава 5
А Бориса отвели в тюрьму. Увидев Бориса, комиссар тюрьмы был крайне возмущен: «Отведите его в колонию для несовершеннолетних». Через минуту он крикнул: «Стойте! ». Подойдя к Борису, посмотрев внимательно на него, он сказал: «Отведите в камеру 104, пусть ухаживает за Михеем, а Ежова отправить на работы». «Будет сделано, товарищ комиссар», -ответил подчиненный. Проходя по тюремному коридору, конвойный сказал Борису:«Ты знаешь, за кем ты будешь ухаживать? За самим вором в законе, по кличке Тихий. Будь внимателен к нему, паренек». С этими словами он открыл дверь в камеру.
Войдя в камеру, Борис увидел старичка, спящего в постели. Дневной свет проникал через узкие окна, что были расположены ближе к потолку. Койки располагались вдоль стен, а в середине стоял большей деревянный стол, окруженный скамейками. «Вот за ним будешь ухаживать», – указал на спящего старичка, а затем вышел, закрыв за собою дверь. Борис присел и заплакал, вспомнив все, что с ними произошло за последнее время. Неожиданно он услышал голос. «Какая ошибочка за тобой, малец? »- переворачиваясь набок, говорил старик. Дневной свет, который падал через окна, освещал камеру. Борис внимательно посмотрел на него. На бледном широком лице отдавались болезненность и усталость. Старик продолжал: «Значит, ты будешь вместо Ежова». «Да», не отрывая взгляда от старика, сказал Борис. Прищурившись, старик продолжал: «Ну, поведай-ка, малец, чьих будешь, и как оказался тут, без утайки, все как на духу». Борис рассказал старику все, что с ними произошло. Когда речь зашла о Веронике, Борис заплакал. «Ну, ну, – твердым голосом сказал старик, – продолжай». Протирая слезы, Борис продолжил свой рассказ. Когда Борис закончил говорить, старик присел. Он сказал: «Беспредел». Кусая губы, добавил: «А что из благородных, так это хорошо». Промолчав некоторое время, старик сказал: «Ежели нам предстоит жить вместе, то будем знакомы: Я Тихонов Михей Григорьевич». Борис тоже представился. В камере Михея жили кроме Ежова, еще двое заключенных, которые утром уходили на работу, а поздно вечером возвращались. Борис заботливо ухаживал за Михеем. Однажды Михей посмотрел на Бориса и сказал: «Отныне мы будем кликать тебя «Благородным». Как-то раз, в один из воскресных дней, Борис услышал разговор между Михеем и Ежовым. Михей говорил Ежову: «Порешить надобно, сам знаешь, кого. Скажи бродягам, чтобы все было чисто». Через неделю Ежов говорит Борису: «Тот милиционер, который отправил тебя сюда, лишился жизни, возле своего подъезда. Говорят, что убийца не найден». Борис догадался, кто приказал убить милиционера, он посмотрел на Михея, с благодарностью кивнул ему.
В детском доме Вероника часто смотрела в окно, повторяя одно и то же: « Я хочу к маме, я хочу к брату». Однажды в детский дом пришла немолодая супружеская пара. Директор детского дома привела детей. Пришедшая пара посмотрела на детей. Болезненно худощавой супруге так понравилась Вероника, что других детей она не рассматривала. Мужчина спросил, кто она и откуда. Воспитательница начала говорить: « В детский дом ее привел неравнодушный гражданин, полгода тому назад…». Рассказав, каким образом Вероника оказалось детском доме, она добавила, что девочка все время просится к маме и к брату. Такой ответ не смутил супружескую пару. Они решили не откладыая в долгий ящик забрать девочку к себе в дом. Когда начали оформлять документы, мужчина представился: «Еремеев Иван Иванович». «Еремеева Ольга Ивановна», – сказала жена. Руководитель детского дома взглянула на Иван Ивановича и сказала : «Вы лучший участковый города Москвы. Мне очень приятно видеть Вас в нашем детском доме. Я про Вас читала в газете», – и улыбаясь, вручила им документы. Когда Веронику привезли в дом, Ольга Ивановна увидела на шее Веронике серебряный крест и небольшой серебряный кулон с фотографией внутри. На фотографии была изображена красивая статная, хорошо одетая женщина с младенцем на руках. Ольга Ивановна спросила: «Кто это женщина и кого она держит? » Вероника сразу прикрыла кулон сваей маленькой рукой, словно испугалась его потерять. «Это моя мама», – сказала она и громко заплакала. С того дня Ольга Ивановна ни разу не спросила у Веронике о его семье.