Глава 1. Пробуждение
— Первое место за отличную учёбу и выдающийся талант получает... Карина Миронова!
Аплодисменты гремят, зал встаёт. Я подхожу, немного дрожащими руками принимаю диплом, прижимаю к себе. Всё... всё сбылось. Я горжусь собой. Я иду к своей мечте.
— Бабушка, я сделала это, — прошептала я, глядя в небо.
И тут — звон.
Резкий, обидный, слишком настоящий.
— Карина, просыпайся! Пора вставать! — голос тёти Лёси разрезает воздух. — Хозяева вот-вот проснутся!
Я открыла глаза. Потолок. Серый. Моя комната. Привет, реальность.
Оказалось, всё это был сон. Прекрасный, горький сон.
Я — Карина. Да, та самая, которая только что получала диплом, стоя под овации. Только в жизни я пока всего лишь горничная в богатом доме. Работаю, убираю, прислуживаю.
Я сирота. Родители оставили меня, когда я была совсем маленькой — развод, ругань, детский дом. К счастью, я провела там недолго. Меня забрала тётя Лёся — добрая, строгая, но справедливая. Она работает в этом же доме, как и её муж — дядя Моша. Он всегда на позитиве, умеет поднять настроение даже в самые мрачные дни.
В нашем "нижнем мире" ещё были два охранника — Тима и Гоша. Не скажешь, что у них с интеллектом всё в порядке, но зато весёлые до безумия. Иногда, благодаря им, забываешь, где находишься.
После завтрака мы с тётей Лёсей пошли готовиться. Был четверг, а значит — приём. В доме начиналась суета. Накрыли на стол, расставили бокалы, зажгли свечи.
Хозяева — Алон и Мелина — спустились позже обычного. Напряжение между ними витало в воздухе.
Хозяйка молча заняла своё место. Статная, холодная, красивая — как фарфоровая статуэтка. Алон чуть хмурился, но пытался сохранять лицо. Мы с Лёсей переглянулись: он, как обычно, вернулся под утро. Очередная интрижка. Очередной след от чужих духов на рубашке.
— Ты же помнишь, что сегодня у нас ужин с детьми? — проговорила Мелина ледяным тоном, не глядя на него.
Мы стояли в стороне. Я, Лёся и Тима с подносами.
И в этот момент я снова почувствовала ту странную смесь — неловкость, тревогу и отчуждение. Как будто мы наблюдаем спектакль, на который не покупали билеты.
А ещё — странную, жгучую тоску.
За тем сном. За той Картиной Мироновой с дипломом.
С удовольствием! Вот продолжение главы с описанием детей хозяев — в твоем стиле, с нужным настроением и голосом Карины:
В этом доме всё построено по правилам. Даже имена детей.
У Алона и Мелины — четверо. И всех, как по заказу, назвали на букву «А».
«Буква А — первая в алфавите, значит, и вы у меня будете первыми во всём», — как-то сказал хозяин. Гордился, будто изобрёл этот принцип сам. Хотя, по правде сказать, у каждого из них жизнь складывалась по-своему. И далеко не по плану.
Алина — старшая.
Высокая, точёная, с идеальной осанкой и идеальной улыбкой. Но вся её красота — как за стеклом. Холодная, расчетливая, она говорит ровно столько, сколько нужно, и никогда не открывается до конца. Сейчас она готовится выйти замуж за какого-то английского герцога.
Ох, сколько раз я слышала, как она репетирует на балконе фразы на английском:
— Darling, how lovely to see you...
А потом тихо добавляет сквозь зубы:
— Тошно.
Двуличная. Такая же, как мать. Только улыбается чаще. И острее бьёт словами.
Адриан — второй по старшинству.
Единственный из всех, кто вызывает у меня какое-то уважение. Молчаливый, сдержанный. Он будто всегда витает где-то вне этих золотых стен.
Часто сидит в библиотеке. Иногда я приношу ему чай, а он даже не замечает. Утонувший в книгах, мыслях, своих мирах.
Иногда мне кажется, он такой же чужой здесь, как и я.
И всё же — он хозяин. А я — прислуга.
Амир — третий.
Разбитной, громкий, дерзкий. Всегда с телефоном, всегда с кем-то ругается. То охрану гоняет, то с Мелиной спорит. Его недавно пытались пристроить в военную академию. Не знаю, что из этого выйдет.
— Надо делать из него человека, — сказала хозяйка.
Но, по-моему, он уже сам всё решил. И точно не в сторону дисциплины.
Алона — младшая.
Ах, Алона... Единственная из них, кто действительно умела жить. Дикая, свободная, как ветер. Любила устраивать сцены, устраивала побеги. И, в конце концов, убежала по-настоящему.
В Париж. С каким-то художником или музыкантом — никто точно не знает. Хозяин после этого едва не попал в больницу.
С тех пор её имя здесь почти не произносят. Но я знаю, что Мелина тайком смотрит на её фотографии. А Алон... Алон просто старается забыть.
Всё они — как будто идеальны. Карточный дом.
Но стоит только присмотреться — и трещины повсюду.
И всё же... они наверху. А мы — внизу.
Я поправляю фартук, выхожу из кухни и слышу, как кто-то из детей спорит на втором этаже.
Обычное утро.
Но в груди всё ещё тихо стучит:
А вдруг этот сон был не просто сном?