Ночные размышления
Северус
Я плыл по течению чёрной реки, окутанной густым туманом, и предвкушал предстоящую встречу. Горячая вода обжигала кожу, я тонул, захлёбываясь, выныривал, вдыхая влажный воздух, сопротивлялся течению и вновь сдавался, подчиняясь бурному потоку. В какой-то момент впереди замаячил огромный валун, возвышаясь прямо посреди реки. Тонкая фигура девушки, сидящей на нем, поманила меня рукой.
Сквозь туман я смог различить ее рыжие волосы, сердце пропустило удар, а потом ускорило свой ход, словно быстрее стремилось оказаться рядом.
Подплывая ближе, я с удивлением узнал Лили. Она смотрела на меня, мягко улыбаясь, а в ярко-зелёных глазах плескалась нежность. В груди защемило, я из последних сил подтянулся на руках, чтобы взобраться на камень, и уже через несколько секунд сидел на коленях прямо перед ней, пораженно рассматривая такие знакомые черты лица и мечтая остановить это мгновение. Тонкие пальцы Лили коснулись моей щеки, заставляя меня рвано выдохнуть, и она, прикрыв глаза, наклонилась ко мне. Лили целовала несмело, нежно прикусывая. Мягкость ее губ пьянила меня, а робкие прикосновения языка обжигали. В груди поднялся жар, и я притянул девушку к себе, углубляя поцелуй.
Тихий стон Лили эхом отозвался в моей голове. Острая боль в плече заставила меня содрогнуться. Девушка передо мной медленно растворялась в воздухе, оставляя после себя лишь ледяную пустоту. Река вокруг валуна разбушевалась и темные воды, высоко поднявшись, резким толчком смыли меня с камня, погружая на дно. Очнувшись, я открыл глаза, с тяжелым сердцем понимая, что моя Лили была всего лишь наваждением.
***
Гермиона
Ещё отуманенные сном глаза профессора изучали мои раскрасневшиеся от поцелуя губы. Я замерла перед ним, словно напуганный кролик перед броском змеи, не в силах даже пошевелиться от ужаса. Наконец, Снейп медленно перевёл взгляд на мои глаза... Я резко отшатнулась назад, наблюдая, как нарастает ярость в его сузившихся зрачках. Скривив в презрении тонкие губы, он едва слышно прохрипел:
— Как недостойно, Грейнджер.
Я уже судорожно придумывала себе оправдание, как из-за двери, ведущей в кабинет, донесся глухой топот ног и голос директора. Мигом вскочив с кровати, поправляя волосы и успокаивая бешено колотящееся в груди сердце, я быстро обернулась к уже входящему в спальню Дамблдору. За ним в комнату вошёл какой-то мужчина средних лет в лимонном халате. Коротко кивнув мне и Снейпу, целитель тут же начал осматривать профессора, размахивая над ним палочкой и шепча заклинания.
— Мисс Грейнджер, вы прекрасно справились, — обратился ко мне Дамблдор, уводя под локоть в сторону кабинета. Услышав за спиной глухое фырканье профессора Снейпа, я стыдливо прикрыла глаза и залилась краской. Неправильно расценив мои действия, Дамблдор мягко улыбнулся и ободряюще похлопал меня по плечу.
— Профессор Снейп жив и это лучшее, что вы могли сделать для него, — добавил он. — Однако сейчас, я попрошу вас вернуться в свою гостиную, чтобы целитель мог спокойно выполнить свою работу.
Я поспешно закивала. Надо убраться отсюда как можно быстрее!
— И ещё... Я полагаюсь на ваше благоразумие и на то, что события этой ночи не станут известны за пределами этой комнаты, — директор внимательно заглянул мне в глаза. Я снова кивнула. Дайте мне уже скорее уйти!
Дамблдор отпустил меня, и я обернулась, чтобы попрощаться с целителем и профессором Снейпом. Последний бросил на меня недовольный взгляд, но даже не удостоил ответом. Гордо вскинув голову на это, я пожелала директору доброй ночи и поторопилась уйти.
Мерлин! Снова я попала впросак!
Жалела ли я о произошедшем? Нет! Мне, конечно, было страшно, что после этого Снейп совсем не захочет иметь со мной каких-либо дел и, скорее всего, откажется от занятий окклюменцией. Но этот поцелуй я, в конце концов, заслужила! Как верно заметил Дамблдор, я спасла ему жизнь!
Разочарования не было. То ли от пережитого стресса, то ли избежав наказания за свою вольность, но теперь я думала, что все сложилось не так уж и плохо. Как же вовремя появился директор! Невольно улыбнувшись, я назвала Полной Даме пароль и, проигнорировав ее недовольное бурчание, зашагала в свою комнату. Что ж, я все равно не рассчитываю, что Снейп когда-нибудь ответит мне взаимностью... Теперь мне, по крайней мере, будет, что лелеять темными ночами в своей голове. А об остальном можно подумать уже завтра.
***
Кара
Я отшатнулась назад, прерывая связь. Все-таки Северус с ней!
Схватив шар, я размахнулась и с силой швырнула его об стену. Грохот разлетевшегося на мелкие осколки презента не смог заглушить мою боль. Перед глазами все ещё маячила картина их поцелуя, а я закричала, рывком сметая все со стола. Задыхаясь от рыданий, я упала на пол и обняла себя за плечи. Казалось, что сердце сейчас разорвётся от боли и обиды! Почему она? Почему именно ей ты решил ответить взаимностью, Северус?!
Мне хотелось применить к себе Обливиэйт, чтобы больше никогда не чувствовать эту боль! Забыть эту любовь! Не видеть его больше никогда!
Я, конечно, всегда знала, что Северус не принадлежит мне... Он не упускал случая напомнить об этом! Но как же я ошибалась, считая, что больнее мне уже не будет! Я сдерживалась, чтобы не писать гневных писем каждый раз, когда он исчезал на долгие месяцы. Молчала при виде фотографий Лили или следов чужой помады на его лице... но смотреть, как он с такой нежностью отвечает на поцелуй другой, я была уже не в силах!
Разбросанные по паркету осколки магического шара привлекли мой взгляд, и я с ужасом осознала, что оборвала единственную возможную связь с Северусом. Призвав к себе успокоительное зелье, я залпом выпила его и выдохнула. Нужно обдумать, как мне поступить дальше. Я не могу позволить какой-то глупой влюблённой девчонке увести у меня Северуса сейчас, когда мы с ним... О, Мэри! Не лги себе, тебя предупреждали, и ты с радостью согласилась играть эту роль рядом с ним...
Мои руки безвольно опустились, и я закрыла глаза, считая до десяти и понимая, что опустошена увиденным. Зелье начинало действовать, и мои мысли постепенно очищались от этих раздирающих чувств.
Для начала, мне необходимо встретиться с Северусом.
***
Северус
Я лежал в постели и задумчиво разглядывал потолок. Забинтованные плечо и грудь напоминали о себе неприятным зудом, но обезболивающая мазь хотя бы избавила меня от острой боли при каждом движении. Противоядие должно быть готово только к полудню, а до этого момента мне необходимо обновлять самоочищающие чары и каждый час принимать кроветворное зелье.
Дамблдор, проводив целителя, задержался, чтобы узнать подробности этой ночи.
Услышав, что я так рисковал своим положением ради женщины, Альбус нахмурился.
— «Ядовитый сад»? — переспросил он, прищуриваясь. — Я слышал о нем, но считал, что он находится за пределами Англии.
Я рассказал про Кару все, что знал, умолчав о подробностях нашего знакомства и интимном характере встреч.
— Я знал Луиса Пурфе, — вдруг проговорил директор, задумчиво прочесывая почерневшими пальцами бороду. — Он был человеком замкнутым и очень одиноким. Не могу вспомнить, чтобы слышал что-либо о его семье и дальних родственниках. Но он в те времена только приехал в Лондон и ещё очень плохо говорил на английском. Отчасти потому и был таким неразговорчивым.
Я рассказал, что Волан-де-Морт дал мне неделю на то, чтобы я нашёл Кару и привёл ее. Честно признавшись Дамблдору, что и не собирался ее разыскивать, я сжал челюсти, возвращаясь к воспоминаниям о произошедшем.
— У меня было все продумано, — произнёс я, погружаясь в себя. — Я смог предупредить Кару, что буду вынужден назвать точный адрес «Ядовитого сада» Темному лорду. Она все подготовила, предупредила своих сотрудников... Они не найдут ничего интересного и оставят ее в покое. Я уверен.
— Но почему тогда ты вернулся в таком состоянии?
— Темный лорд проверил подлинность моих безуспешных попыток отыскать Кару и призвать к служению. Да, он уже отпустил меня, поверив моим воспоминаниям. Но, когда я уходил, послал мне в спину проклятие ужаса, одновременно внушив мне...
Я умолк, не желая озвучивать увиденное. «Пытки Кары... лорд внушил мне ее мучительную смерть», — я не произнёс ни слова, но Дамблдор кивнул, понимая меня без слов.
— Я дал слабину, — продолжил я. Злость на самого себя съедала меня изнутри. — Сорвался на доли секунд... Но Темный лорд успел разглядеть мои чувства к ней. Он понял, что Кара мне, кхм, небезразлична. По его меркам, я стал предателем, поставившим страсть к женщине превыше блага своего повелителя.
Несмотря на зелье, которое восстановило мой сорванный голос, говорить было все еще тяжело. Прочистив горло, я продолжил:
— Я смог заверить его в своей преданности. Признав свою слабость, я выдал местоположение «Ядовитого сада» и все личные адреса Кары.
— Он поверил? — с сомнением поинтересовался Альбус. Я кивнул.
— Я предоставил ему подлинные воспоминания, знал, что они мне понадобятся. Он при всем желании не смог бы усомниться.
— И все же, он решил тебя наказать, — директор не спрашивал. Он знал о жестокости Темного лорда.
— Да, Темный лорд развлекается, глядя, на что идут люди ради спасения собственной шкуры, — губы невольно скривились от отвращения. — Это должно было стать уроком не только для меня... Он показал, что предпочтёт предать смерти любого, но не потерпит даже малейших сомнений среди своих приближенных.
Вот только Волан-де-Морт и представить не мог, что я стану встречать смерть с надеждой на освобождение. Он считал, что, как и всякий на моем месте, я буду сражаться за свою жизнь и сделаю все, чтобы спастись. Он дал мне достаточно времени, чтобы найти возможность излечить себя от яда Нагайны. Этого, разумеется, я озвучивать Альбусу не стал. Он не должен знать, что смерть мне кажется большим благом, чем служение любой из сторон.
— Мне жаль, Северус, — Дамблдор поднялся со стула. — Извини, что вынудил тебя рассказать мне все сейчас. Теперь отдыхай...
Уже стоя возле двери, он обернулся ко мне:
— Предложи мисс Кэндисс встретиться со мной. Пусть придёт в Орден, и мы сможем защитить ее.
Когда за директором захлопнулась дверь, я с некоторым облегчением откинул голову на подушки. Казалось, что эта ночь никогда не закончится. Как и список моих обязательств. А свобода была так близка...
Дамблдор говорил, что своим спасением я обязан гриффиндорке, но никакой признательности к ней я не испытывал. Видимо, меня не оставят в покое, пока я не выполню все, что от меня требуется.
Грейнджер...
Зачем ты вмешалась и, главное, как нашла меня в эту новогоднюю ночь?
Дамблдор все продолжал нахваливать ее, когда девушка уже ушла, выразив своё восхищение ее рассудительностью и скорой реакцией. Его комментарий о прелестном крылатом патронусе Гермионы пробудил во мне любопытство, но я не стал расспрашивать подробностей. Был ещё слишком зол на девчонку.
Хмыкнув, я вспомнил, как побледнело ее лицо, когда она поняла, что я проснулся. Даже знать не хочу, что творилось в ее голове в этот момент. Тогда я был близок к тому, чтобы разорвать ее.
Как идиот рассматривал эти розовые припухшие от поцелуя губы, отказываясь признавать произошедшее. До меня не сразу дошло, что целовал я вовсе не Лили... Волна разочарования накрыла мое сознание. Меня обманули! Только что моя Лили была, наконец, рядом со мной, ОНА целовала меня!
Моя школьная любовь была отражением света в моей душе, погрязшей в Темных искусствах. Именно память о Лили удерживала меня на этой грани, позволяя лавировать между противоположными сторонами. И я не мог себе позволить смешивать это светлое чувство с обычными плотскими утехами.
А сегодня... за меня это сделала глупая маленькая гриффиндорка, нагло воспользовавшись моим беспамятством!
Я выдохнул сквозь зубы и сжал кулаки, успокаивая свой гнев. Хотя, честно признаться, считать Грейнджер глупой становилось сложнее с каждым днём. То, с каким упорством она обучалась окклюменции, и как стремительно достигала поставленных целей, вызывало восхищение. Даже взять этот злосчастный поцелуй... мечтала о нем — заполучила его.
Вот знал же Дамблдор, как она ко мне относится, и все равно оставил ее присматривать за мной. Студентку!
Согласен, подобный поступок никак не вязался с привычным образом Гермионы Грейнджер. У девушки оказался весьма парадоксальный нрав, который каждый раз сбивал с толку и просто не давал возможности предугадать, что сейчас она может учудить. То дышать при мне боится, то уже врывается в кабинет и кричит на меня. То нападает на Драко и даёт сдачи Маклаггену, то уже через минуту дрожит в истерике, словно напуганный ребёнок. То прячется под столом, краснея, то лезет с поцелуями... к спящему взрослому мужчине!
Сейчас я не мог сказать конкретно, как именно отношусь к гриффиндорке. Безусловно, она вызывала у меня уважение своим твёрдым характером, целеустремленностью и редким аналитическим мышлением, но иногда Грейнджер становилась жутко раздражающей занудой. А еще эта ее склонность вляпываться в самые нелепые истории, иногда даже так глупо рискуя собственной жизнью.
Грейнджер будто начала играть со мной в игру «Доведи профессора Снейпа». То одно, то второе, то третье... словно она искала случай, когда мое терпение, наконец, лопнет.
Я, конечно, понимал, что подросткам свойственно совершать всякие глупости, чтобы привлечь к себе необходимое внимание, но Грейнджер даже в эти моменты выглядела такой искренней... если это слово вообще можно отнести к общей неуклюжести и гормональным всплескам этой молодой особы.
Осознав, что я уже больше получаса размышляю о странном поведении своей студентки, я загнал свои мысли в сферу и скрыл ее в сером тумане. Мне необходимо было отдохнуть, а уже завтра я обдумаю, что делать дальше.