Подозрительная кошка
Северус
Размахнувшись, я зашвырнул пустую бутылку в уже потухший камин. Засорять его осколками стекла уже становится традицией. Злорадно хмыкнув, я провёл рукой по лицу. Понадобилось же Грейнджер ослушаться меня и окрасить свою реку таким знакомым мне чувством. Я поднялся с дивана и пьяно пошатнулся. Под ногами валялся старый фотоальбом, который я так внимательно изучал, напиваясь в одиночестве. С распахнутой страницы на меня смотрела счастливая тринадцатилетняя Лили Эванс. Я помнил тот день... воспоминание моего патронуса. Родители Лили подарили ей волшебный фотоаппарат, и она принесла его на нашу встречу.
Она не хотела фотографироваться одна и постоянно убегала от меня, стоило мне только направить на неё камеру. Но я все же успел запечатлеть рыжеволосую девушку, когда она, оборачиваясь на бегу, заливисто рассмеялась и смешно прищурилась от яркого солнца. Ее волосы искрились в лучах заката, а светлое платьице широко развевалось на бегу.
Согнувшись, я поднял фотоальбом с ковра и вырвал фотографию с пожелтевшей страницы.
Нет больше этой девочки! Ты сам привёл к ней смерть, Северус! Ты сам уничтожил вашу дружбу! Жалкий раболепствующий Нюниус!
В порыве ярости я сжал колдографию в кулаке и со всей дури врезал им по каменной кладке стены. Вспышка острой боли в костяшках немного отрезвила меня, но не облегчила муки совести.
Как же я надрался... отшвырнув фотоальбом на диван, я приблизился к камину и сгрёб здоровой рукой горсть летучего порошка.
Мне нужна Кара прямо сейчас!
***
Яркий луч солнца ослепил меня. Едва соображая, что происходит, я огляделся. Значит, я вчера все-таки отправился к Каре. И судя по расположению солнца за окном, проспал завтрак в Хогвартсе. Благо сегодня была суббота и я мог не переживать, что мне нужно торопиться на уроки.
Снизу донёсся стук каблуков. Как видимо, Кара уже ждёт меня в гостиной.
— Надеюсь, она подготовила мне антипохмельное зелье, — пробурчал я себе под нос, вылезая из-под одеяла.
Голова не болела, но я чувствовал, что все ещё пьян. Неудивительно... давно я так не напивался. Все эта чертова Грейнджер со своей рекой безответной любви. Напомнила же. Да, я и сам дурак... дал себе расслабиться и вместо того, чтобы заморозить нахлынувшие воспоминания, зачем-то достал этот старый альбом и начал его рассматривать. Словно старый болван, ей-богу!
Внизу уже был накрыт стол для завтрака. Кара встретила меня в столовой с улыбкой и протянутым зельем. Я с благодарностью принял его и поторопился избавиться от хмельного состояния.
— Как себя чувствуешь? — вежливо поинтересовалась Кара, усаживаясь напротив меня и приступая к завтраку. Она была одета в домашнее голубое платье, собрав волосы в высокую прическу. Педантично нарезая свой бекон, женщина искоса поглядывала на меня, ожидая ответ.
— Словно и не пил, — усмехнулся я. — Надеюсь, я не натворил ничего такого, за что мне пришлось бы извиняться перед тобой сегодня?
Кара мягко улыбнулась и пожала плечами.
— Даже не знаю, — я видел, как в ее глазах заплясали чертики, но она постаралась придать себе самый серьезный вид. — Ты пришёл ко мне поздно ночью, с окровавленной рукой, сжимая колдографию какой-то девочки, бормотал что-то невразумительное себе под нос и в грубой форме запретил мне залечивать твою руку.
Так и не вспомнив описываемые события, я бросил короткий взгляд на уже здоровые костяшки пальцев.
— Видимо, ты оказалась проворнее меня, раз моя рука теперь абсолютно здорова, — усмехнулся я, радуясь, что все оказалось не так уже и страшно. В который раз Кара видела меня в таком состоянии?
— Да, я даже начала немного ревновать, — она уже открыто насмехалась надо мной. — Ты все повторял это имя...
Она задумчиво коснулась указательным пальцем нижней губы и возвела глаза к потолку, делая вид, что никак не может вспомнить. Черт, неужели я все же разболтал ей про Лили?
— Ах, да! Точно! Ты все время говорил что-то о Лили Грейнджер, — вспомнив, она округлила свои глаза и довольно заулыбалась. А я даже скривился от услышанного. Серьезно, Северус? Лили Грейнджер?
— Извини, но я не знаю таких людей, — пробурчал я и схватил стакан с водой со стола, делая вид, что речь идёт о ком угодно, но не обо мне.
— Но я точно запомнила! — Кара словно немного расстроилась. Отложив приборы, она поднялась из-за стола и вышла из комнаты.
— Вот, — донёсся ее голос из гостиной. — Ты вчера хотел порвать эту колдографию... Я едва смогла забрать ее у тебя!
Вернувшись, Кара подошла ко мне и протянула разглаженную колдографию Лили.
— Я почистила и разгладила ее, так как ты сильно ее смял и испачкал кровью, — тихо произнесла она, наблюдая, как я прячу заветный листок в карман брюк. — Я поняла, что она важна для тебя и решила ее сохранить...
— Кхм... — я не знал, что сказать. Откровенничать с ней о Лили у меня не было желания. Но поблагодарить ее стоило. — Спасибо, что... за все.
Кара расплылась в улыбке, усаживаясь напротив, и снова вернулась к своему завтраку. Но почти сразу заговорила вновь:
— Можно вопрос?
Я напряжённо застыл с поднесённой ко рту вилкой. Недовольно прикрыв глаза, все же опустил руку и кивнул ей. Кара имела право получить ответы.
— Девочка на колдографии и есть эта Лили Грейнджер? — взгляд ее коснулся моего лица. Она с любопытством ждала мой ответ.
— Нет, Кара, не она, — фыркнул я, в душе даже немного посмеиваясь над этой нелепицей. Я понимал, что, скорее всего, упоминал имя Лили и фамилию Грейнджер в разных контекстах, но, как видимо, моему языку удалось озвучить далеко не все мои мысли.
— Но кто же тогда? — ее брови удивленно взмыли вверх.
Смерив Кару тяжелым взглядом, я все же ответил:
— Всего лишь воспоминание из детства.
За столом воцарилась неловкая тишина. Кара больше не заводила разговор о прошедшей ночи. Мерное постукивание приборов о тарелки, да, тихое звяканье льда о стенки бокалов лишь раздражали меня. Кое-как запихнув в себя пару ломтиков бекона, я все-таки отодвинул тарелку в сторону и поднялся из-за стола.
— Прошу меня извинить, — бросил и едва кивнул Каре на прощание. — Мне нужно возвращаться в школу.
Она даже не подняла голову в мою сторону, когда я развернулся и вышел из столовой.
***
Гермиона
Сегодня мне снова приснился профессор Снейп...
Я распахнула глаза, проснувшись, и тут же накрылась одеялом с головой, желая спрятаться от собственного смущения. О том, что творилось во сне, вспоминать было крайне неловко! Прикосновения профессора были такими нежными...
Быстро помотав головой, я все же выбралась из постели. В комнате никого уже не было. Я наскоро оделась и направилась в ванную старост.
Горячая вода пенилась разноцветными пузырьками и так приятно окутывала мою кожу. Облокотившись затылком о борт небольшого бассейна, я прикрыла глаза от наслаждения. Как же хорошо принять горячую ванну и никуда не торопиться! Можно расслабиться и не думать ни о чем...
Я начала очищать сознание, пряча свои мысли в сферу, и отправляя ее на дно чёрной реки. В тот момент, когда я уже собиралась вернуться в реальность, за оболочкой сферы мелькнул отрывок из моего сна.
Я стояла обнаженная перед зеркалом и стыдливо пыталась прикрыться руками. Профессор Снейп медленно подошёл ко мне из-за спины, и положил руки мне на плечи. Его взгляд был прикован к моему отражению. Мое сердце готово было выскочить из груди, когда я почувствовала как он, едва касаясь, провёл пальцами по моей ключице. Снейп мягко повернул меня к себе лицом. Я стояла перед ним абсолютно открытая. Прятаться больше не хотелось, поэтому я убрала руки от груди и положила ему на грудь. Он обнял меня за талию, прижал к себе и, склонившись, едва ощутимо поцеловал...
Тихо застонав, я опустила руку в горячую воду.
***
Северус
Сегодня вечером должен был состояться бал по случаю Хэллоуина для старшекурсников. Посещать его всем преподавателям было необязательно, но как декан я обязан был присутствовать.
За слизеринцев я был спокоен. Если они и собирались нарушать правила, то всегда делали это незаметно для преподавателей. Зато за другими факультетами нужно было тщательно присматривать. Учитывая то, как халатно Макгонагалл и Стебль относятся к вызывающему поведению своих студентов, я мог считать себя практически единственным оплотом дисциплины на этот вечер.
Закончив вместе с остальными деканами последние приготовления, я вернулся в свой кабинет, надеясь, хоть немного побыть в тишине.
Празднование должно начаться сразу после ужина в Большом зале и закончиться только к полуночи. А учитывая, что студентов ещё придётся вылавливать в коридорах, мне точно предстояла бессонная ночь. Я уже предупредил Кару, что сегодня не приду, однако именно сейчас мне больше всего хотелось оказаться рядом с ней.
Я пожалел, что ушёл вчера, даже не поговорив с ней нормально. Она слишком ко мне хорошо относилась. Вечером даже прислала письмо, где говорила, что понимает мое нежелание откровенничать с ней и уже скучает.
Чем я заслужил такое хорошее отношение к себе?
В кабинет постучались. Впрочем, дверь сразу открылась и в комнату вошла Минерва.
— В приличном обществе, Минерва, стучат не только для вежливости, — язвительно прокомментировал я. Макгонагалл лишь отмахнулся, усаживаясь напротив.
— Хотела поговорить об успехах на твоих занятиях мисс Грейнджер, — сказала она, внимательно изучая мое лицо. Я приподнял бровь и вальяжно откинулся назад.
— В каком смысле?
— Северус, давай откровенно, — Минерва положила руки на стол и посмотрела на меня так, будто это я пришёл к ней в кабинет. Нехотя и словно делая мне одолжение, она уточнила:
— Мисс Грейнджер от корки до корки знает всю школьную программу, а твои оценки ее мастерства всегда были неоправданно занижены. С чего бы она захотела дополнительно с тобой заниматься? И, что интереснее, с чего вдруг ты согласился ей помочь?
Старая кошка, как обычно, слишком проницательна.
— Лучше поинтересуйся, Минерва, с чего вдруг я должен перед тобой отчитываться за свои действия? И, что интереснее, за действия мисс Грейнджер? — я надеялся, что яд в моих словах разъест излишнее любопытство Макгонагалл.
— Перестань ехидничать, — скривилась она в ответ. — Я в жизни не поверю, что ты просто так решил помочь ей!
— Не просто так, она обещала мне свою душу взамен, — съязвил я. Этот разговор начинал раздражать меня все больше.
— Ты невыносим, Северус! — возмутилась ведьма. Резко поднявшись, она смерила меня уничижительным взглядом. Сказать ей было нечего, а жаловаться Дамблдору она точно не станет. Во-первых, он явно в курсе всего, что происходит в школе, а во-вторых, не было ничего предосудительного в помощи учителя своему ученику.
Минерва резко развернулась и покинула мой кабинет, сердито хлопнув дверью.
И зачем, спрашивается, она приходила? Видимо, руководствовалась принципом «попытка — не пытка».
Однако все-таки стоит предупредить Дамблдора, чтобы он немного унял любопытство декана Гриффиндора. Скрывать, конечно, особо нечего, но мне излишние слухи ни к чему. Не хватало ещё, чтобы они до Темного лорда дошли.
***
Гермиона
Наступил долгожданный для многих студентов день! Бал!
Старшекурсники второпях заканчивали приготавливать свои костюмы, младшие курсы обсуждали предстоящий вечер и готовили свои планы на вечеринку в гостиной, а преподаватели с хладнокровием подготавливали декорации на вечер.
Я вместе с другими старостами помогала профессору Макгонагалл, и раздумывала над странным поведением Гарри в последнее время. Его маниакальное желание доказать нам, что Малфой уже стал Пожирателем Смерти и теперь готовится совершить что-то действительно страшное, начинало пугать.
Я искренне понимала его недоверие к слизеринцу, однако постоянные придирки Гарри к любому передвижению Малфоя уже начинали раздражать.
Радовало лишь то, что это хоть немного успокоило увлечение Гарри учебником по зельеварению. Я все ещё выискивала в школе любую информацию о Принце, который мог здесь учиться.
— Мисс Грейнджер, можно вас на минуту? — позвала меня профессор Макгонагалл. Я приклеила серебристую паутину к челюсти заколдованной куклы-банши и подошла к декану.
— Подскажите, мисс Грейнджер, — начала профессор, ненавязчиво уводя меня в сторону от других старост, — как проходят ваши дополнительные занятия с профессором Снейпом?
Я опешила. С чего вдруг подобные вопросы?
— Все хорошо, профессор, — неловко улыбнулась я. — Профессор Снейп помогает мне...
— Гермиона, — Макгонагалл внимательно посмотрела на меня из-под очков. — Что именно из заклинаний у тебя не получается?
Мне хотелось рассказать профессору о своих занятиях окклюменцией, но Гарри говорил, что Дамблдор советовал воздержаться от подобных откровенностей. Лучше козырь прятать в рукаве...
— На самом деле, профессор, у меня перестал получаться телесный патронус, — я опустила голову, пытаясь показать смущение.
— Перестал? — переспросила Макгонагалл. Я закивала.
— Да, в прошлом году Гарри обучал нас этому заклинанию, — объяснила я.
— И какой же у вас был патронус? — с сомнением заинтересовалась женщина.
— Выдра, профессор, — коротко ответила я, надеясь, что декан удовлетворится моей откровенностью и закончит разговор.
— И что же случилось? — пытливо доканывала Макгонагалл меня.
Я пожала в ответ плечами.
— Все, что сейчас происходит за стенами школы, очень тревожит меня... — я замолчала, не зная, что ещё добавить для убедительности.
Макгонагалл молча разглядывала мое лицо, но, не дождавшись продолжения, медленно кивнула.
— Что ж, это очень... уважительная причина, — протянула она. Я облегченно выдохнула, состроив при этом расстроенную гримасу.
— И я так решила, профессор, — закончила я, хмурясь.
Макгонагалл явно успокоилась. Ее плечи расслабленно опустились и она едва улыбнулась.
— Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, у вас получится вернуть себе своего патронуса, — она утешительно похлопала меня по плечу и отпустила дальше подготавливать декорации к балу.