Черная река
Северус
Я лежал в постели, чувствуя, как тонкая рука Кары ласково касается моей груди. Ее голова покоилась на моем плече, а волосы беспорядочно разбросались по подушке. Каждую ночь мы проводили вместе, и я чувствовал, что привязываюсь к ней все больше. Я начинал привыкать к нашим вечерним разговорам за бутылочкой вина, к ее пьянящим поцелуям и горячим прикосновениям.
Нет, мое сердце не оттаяло, и я не влюбился. Я просто обрёл иллюзию того, во что уже много лет не верил. Я не разрешал себе мечтать о семье, о любимой женщине, о детях... ничто из этого мне не грозило. Семью могли распять за непослушание, жену могли использовать для шантажа, детей могли испортить лживыми истинами. Пока Темный лорд жив, мне не следовало об этом и мечтать. Повелитель видел во мне свою родственную душу, человека, которому, как и ему, чужда любовь и привязанность. И это слепое верование Тёмного лорда играло мне на руку.
— Каждый раз, когда ты так молчишь, мне кажется, что ты словно исчезаешь куда-то, — послышался мягкий голос Кары. — Хочется ухватиться за тебя покрепче и никуда не отпускать.
Я провёл рукой по изгибу ее обнаженной спины и слегка прижал к себе.
— Я здесь, — ответил я.
— Но не мыслями, — грустно усмехнулась она. Ее взгляд блуждал по моему лицу. — Если бы я тебя не знала, то предположила бы, что ты думаешь о другой женщине.
Я едва улыбнулся ее словам. Она была права. Рядом с ней я не вспоминал даже про Лили. Это было бы оскорблением ее памяти. Так я считал.
— С завтрашнего дня я буду приходить позже, — сообщил я. Кара слегка нахмурилась. Я почувствовал едва уловимую волну ее возмущения, но женщина быстро взяла себя в руки. Она не смела мне перечить. А я не смел давать ей ложные надежды.
— Хорошо, может ты тогда и задерживаться начнёшь? — выдавив из себя улыбку, пошутила она. Я улыбнулся в ответ.
— Ты знаешь, что не смогу.
Она молчала. И я не нарушал эту меланхоличную тишину. Отвернувшись к окну, я заметил, что небо уже начало светлеть. Пора было возвращаться. Сегодня нам не удалось уснуть, впрочем, мне хватало и пары часов сна перед завтраком, чтобы придать себе силы.
Мягко отодвинув Кару от себя, я поднялся с кровати. Пока я одевался, она следила за моими движениями и мягко улыбалась. Мне даже начинало казаться, что она любуется мной.
— Давай уедем вместе, — вдруг сказала она. Я замер. Сердце пропустило удар, и я обернулся к ней.
— Только ты и я, Северус, — словно искушая, промурлыкала она. — Нас никто не найдёт. Мы сможем начать жить по-настоящему. Вместе...
Как бы хотел, Кара! Как бы я хотел... но я не мог предать Лили... не мог предать магический мир, от моей информации для Ордена слишком многое зависело. Но отказаться от предложения Кары у меня не поворачивался язык. Поэтому я молча продолжил одеваться.
— Как видимо, для тебя много значит то, что вокруг происходит, — Кара верно истолковала мое молчание. Я не знал, что именно она имеет ввиду, озвучивая свои мысли, но уточнять не стал. Считает ли она меня злодеем с Чёрной меткой на руке, который больше собственного счастья хочет поработить маглорожденных? Стоит ли мне заботиться о том, что она думает обо мне? Вряд ли. Наши встречи все равно скоро закончатся, а о моей смерти она может даже и не узнать.
Когда я уже накинул мантию, Кара вылезла из-под одеяла и подошла ко мне. Обнаженная, красивая и мягкая. С каждым днём уходить от неё было все сложнее. И каждое утро, возвращаясь в свои комнаты, я испытывал чувство вины перед Лили. Не за то, чем занимаюсь с Карой, а за то, что начинаю испытывать к ней. За то, что с Карой я более мягок, чем был когда-то с Лили. За то, что защищаю Кару, отгораживаясь от неё, а Лили так и не смог спасти. Каждое утро я за многое корил себя и терзался старыми воспоминаниями.
— Не знаю, кто заставил тебя снова возжелать встречи со мной, — касаясь губами моего уха, прошептала Кара. — Но, вынуждена признать, что я безмерно ей благодарна.
Поцеловав меня на прощание в губы, она удалилась в душ. Я, вдохнув напоследок сладкий аромат этой женщины, трансгрессировал.
***
Гермиона
Сегодня вечером должно было пройти первое занятие у Снейпа! Весь день я ходила как на иголках. Постоянно тренировала защиту сознания, ведь если я попаду впросак, то Снейп узнаёт о моих фантазиях о нем! Этого нельзя было допустить!
Мое состояние колебалось от «ура! Я буду часто видеться со Снейпом наедине!» до «можно лучше Волан-де-Морт позанимается со мной окклюменцией?». С ним я хотя бы гордо умру, а не буду страдать от регулярного унижения!
Уроки тянулись один медленнее другого, словно специально продлевая мою муку! Кормак прислал мне несколько летающих записок, в которых просил прощение, если обидел меня. Я гордо игнорировала бумажных птичек и лишь отмахивалась от них, веселя этим Рона. Жаль, что сам Маклагген нисколько не унывал. Словно ничто в этом мире не могло переубедить его в собственном совершенстве.
Гарри совсем помешался на слежке за Мафлоем. Он постоянно носил с собой карту мародеров и периодически исчезал под мантией-невидимкой, чтобы лично проследить за Драко. Счастливая Джинни могла болтать только на три темы: Гарри, квиддич и бал. Не то, чтобы мне стало вдруг с ней скучно, просто если она чем-то загорелась, то ее внимание практически невозможно было перевести на другие темы.
На ужине Рон и Гарри всеми силами настраивали меня бежать прочь из кабинета Снейпа, как только что-то пойдёт не так.
Рон вызвался стеречь меня под дверью кабинета, но я легко отговорила его, напомнив о необходимом на завтра эссе по зельеварению, которое ему нужно было подготовить.
Наконец, пришло время окклюменции. Я стояла перед дверью в кабинет Защиты от Темных искусств. Меня пробирала дрожь, поэтому я сжала кулаки и сосредоточилась, опуская сферу с эмоциями и воспоминаниями на дно бушующей черной реки.
Когда течение успокоилось, а блики на поверхности сравнялись в медленный ритм, я постучалась.
Дверь медленно открылась. Аудитория оказалась пуста. Парты были отставлены в сторону. Лишь посреди класса стоял один стул, напротив которого и обнаружился профессор Снейп. Кивком головы он указал мне сесть. Я прошла в кабинет, тихо затворив за собой дверь, и устроилась напротив профессора.
— Вначале я проверю ваши результаты самостоятельного обучения, мисс Грейнджер, — медленно растягивая слова, произнёс Снейп. — А затем уже отвечу на ваши вопросы.
Я кивнула, принимая условия профессора. Он скинул мантию и бросил ее на кафедру, все ещё стоявшую позади неё.
— Вынужден предупредить, что проникновение в разум всегда немного... болезненно, — он слегка скривился, произнося последнее слово.
— Я понимаю, сэр, — Гарри рассказывал нам с Роном о своём опыте в окклюменции. Поэтому я была готова. Я так думала, по крайней мере. Пока Снейп не наставил на меня волшебную палочку и не прошептал «Легилименс».
***
Северус
Я ворвался в сознание Грейнджер, слыша, как разрываются ее голосовые связки от крика. Вокруг бушевали тяжёлые чёрные волны, взбивая серую пену на поверхности. Я видел, как в глубине реки блеснула сфера с воспоминаниями, и уже устремился к ней. Но почти тут же течение отнесло меня на несколько метров назад, а перед тем, как очередная волна накрыла меня с головой, я уже выскользнул из разума Грейнджер.
Девушка сидела передо мной, схватившись руками за голову и тихо скулила, раскачиваясь из стороны в сторону. Она молодец, на самом деле. Для первого раза, она смогла удержать защиту от проникновения и даже пыталась противостоять мне, подняв на меня огромную волну. Ее результаты поразили меня.
Я приманил заклинанием колбу с обезболивающим, которое приготовил заранее, и протянул девушке.
— Выпейте, мисс Грейнджер.
Она уже перестала скулить и теперь лишь потирала пальцами виски, пытаясь уменьшить головную боль. Заметив мою руку с зельем перед собой, она подняла на меня свои покрасневшие глаза.
— Спасибо, профессор, — слегка дрожащими пальцами она забрала колбу и послушно выпила обезболивающее.
Я трансфигурировал ближайшую парту в кресло и передвинул его в центр аудитории, поставив напротив Грейнджер. Удобно расположившись в нем, я сложил руки на коленях и заговорил:
— Я впечатлён, мисс Грейнджер, — девушка удивлённо вскинула брови. — Опишите сами свои ошибки и достижения.
Девушка замялась, подбирая слова. Она уставилась на мои руки и беспокойно захлопала ресницами, вспоминая неприятные ощущения.
— Мне было очень больно, поэтому я расслабилась и не смогла удержать сферу на дне. — Грейнджер говорила тихо и сбивчиво. Но голос с каждым произнесённым словом становился все ровнее. — Она начала подниматься и, должно быть, вы ее заметили. Я не совсем помню, что случилось, но я испугалась, что вы доберётесь до неё и затем вас начало уносить течением, — закончила она.
Я молчал, вглядываясь в глаза девушки. Я не замечал прежде, что они по цвету напоминают тягучую карамель с золотистыми искорками на радужке.
— Ваши инстинкты работают на вас, мисс Грейнджер, — произнёс я. — Я заметил сферу не потому, что вы расслабились, а потому, что вы испугались этого.
Грейнджер задумчиво нахмурилась, анализируя мои слова.
— Вспомните, что я вам говорил, когда вы запаниковали, — подсказал я очевидное. — Не смотрите туда, где спрятано ваше сокровище. Вы даёте подсказку злоумышленникам. А в случае с легилиментом, вы, в буквальном смысле, выставляете напоказ то, что пытаетесь укрыть.
Девушка медленно кивнула.
— Попробуем снова? — предложил я.
Грейнджер напряглась, но кивнула. Поразмыслив секунду, я все же трансфигурировал ее стул в кресло, похожее на мое. Если она вдруг потеряет сознание, лучше, чтобы она не стукнулась о каменный пол головой.
***
Я стоял на одном из высоких камней и оглядывал спокойное и равномерное течение реки. Это возможно назвать рекой? По виду больше напоминала нефть, разве что более плотная и вязкая. Грейнджер уже немного привыкла к моему присутствию в ее разуме и начала расслабляться. Правильно, девочка, разреши мне быть здесь. Чем больше сопротивляешься, тем больнее проходит легилименция.
Я огляделся и заметил, как из серой пены вверх взмывают редкие вороны. Они не стали набрасываться на меня, но закружили сверху, будто давая понять, что следят за мной. Я ухмыльнулся. Да, Грейнджер уже на второй уровень защиты метит. Слабовато еще, но гораздо лучше и интереснее стандартного первого уровня.
Я не собирался прорываться сквозь тяжёлые воды реки в поисках сферы. Но мне стало интересно, как поведёт себя река, если я войду в неё.
Медленно опустившись, я нырнул в воду. Тягучая жидкость накрыла меня, и я почувствовал приятное тепло, окутывающее меня. Вся вода была словно наполнена смирением и принятием. Удивительно! Грейнджер передавала свои эмоции через образ чёрной реки? То есть она не прятала свои чувства! Она их трансформировала для самозащиты в образ воды. Интересно...
А что если «взбаламутить» эту воду? Я начал давить на жидкость вокруг себя злостью, как когда-то внушал самой Грейнджер гнев.
Река становилась горячей и там, куда я направлял ненависть, вода начинала бурлить. Крупные пузыри поднимались со дна и оглушительно лопались на поверхности. Мое тело стала обжигать чёрная жидкость, а течение резко набрало скорость, стремительно опуская меня на дно.
Меня выбросило из сознания Грейнджер. Девушка сидела передо мной, крепко вцепившись в подлокотники кресла и тяжело дышала. Она с беспокойством рассматривала меня.
— Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — спросил я, потерев пальцами правый висок. Выброс был болезненным, хотя и слабым. Видимо, она старалась быть аккуратной.
— Зачем вы это сделали? — резко спросила она. Ее глаза были широко открыты, а грудь тяжело вздымалась. Словно не я, а она чуть не захлебнулась минутой ранее в воде.
— Проверял кое-что, — ответил я спокойно, проигнорировав ее вольное обращение ко мне. Грейнджер явно была напугана. Хотя я и не понимал причины ее беспокойства.
— Зачем вы транслируете свои чувства и эмоции через реку, мисс Грейнджер?
Девушка молчала. Она начала успокаиваться, и я поднялся за очередным зельем для неё. Мне было необходимо размяться. Почувствовать твёрдую землю под ногами.
— Река должна быть пустой и задерживать легилимента. Отвлекать его нападать, — объяснял я, извлекая из чемоданчика, необходимое зелье. — Ваша защитная иллюзия не должна рассказывать чужаку о том, что вы чувствуете. И тем более, она не должна поддаваться его внушению!
— Да, сэр.
— Вам сложно контролировать свои эмоции, поэтому вы их трансформируете, чтобы было легче ими управлять, — я пытался расписать ей то, что понял о ее защите. — Я бы предложил вам транслировать лживые эмоции, чтобы хотя бы запутать легилимента. Иначе, если он приблизится к сфере, вы тут же выдадите себя.
— Да, вы правы, сэр, — я протянул ей успокоительное зелье и оглянулся на часы. Оставалось десять минут до отбоя.
— Транслировать эмоции вместе с картинкой очень тяжело, мисс Грейнджер, — девушка выпила зелье, и я забрал из ее рук пустую колбу. — Попробуйте придумать какой-то звук или шум и закрепите ее к картинке реки. Чтобы он был привычный для вас, и вы могли отвлекаться на него, если что-то пойдёт не так.
— Не совсем понимаю, профессор...
— Все что нам привычно, нас успокаивает, — я снова устроился в кресле напротив неё и продолжил: — Выберите для себя такой фоновый шум, который будет вас успокаивать и погружать в лёгкий транс. Например, тиканье часов, или шум воды, или крик чаек. Что-то, на что вы будете отвлекаться, если вдруг начнёте паниковать.
Девушка кивнула, наконец, понимая, о чем я говорю.
— А теперь свободны, мисс Грейнджер, — мой голос вновь стал резким и отчуждённым.
Несмотря на то, что Грейнджер меня сегодня приятно удивила, лучше к ней я относиться не стал. Девушка коротко поблагодарила меня за урок и вышла из класса. А я устало прислонился затылком к высокой спинке кресла и закрыл глаза.
Да, простит меня Кара, но сегодня я остаюсь в замке. Сил на жаркую ночь у меня уже не было. Отправив любовнице патронус с сообщением, что сегодня меня не будет, я быстро навёл порядок в аудитории и отправился в комнату.
Я даже не успел очистить сознание, как уснул, едва коснувшись подушки.
Мне снилась чёрная тягучая река, которая смиренно принимала меня в свои буйные воды.