Глава 16. Между сном и Тенью
«Я создал Завесу, чтобы отделить мир от Эванурис. И не заметил, как вплёл в неё тебя.» — мысли Фен'Харела в Тени.
— Ты понятия не имеешь, что вы наделали, — голос раздался, будто удар в грудную клетку изнутри. Не звук, а ощущение. Как хрип боли, сдерживаемый веками.
Я распахнула глаза... или это была только мысль о том, что я их распахнула. Вокруг меня был серый мрак, не тень и не свет. Место вне мира, вне тела, вне времени. Камни висели в воздухе, как запятые в предложении, которое никто не дописал. Пространство дрожало, как стекло, натянутое на стальной каркас.
Он стоял на другом краю бездны в какой-то невозможной тишине. Прямой, почти как статуя, с лицом, которое не отражало гнева, только боль. Слишком глубокую, чтобы её носить, но он всё же носил.
— Очень даже имею, — ответила я, чувствуя, как в груди поднимается ледяная решимость. — Мы не дали тебе уничтожить мир.
Солас не пошевелился, только кинул в мою сторону тяжёлый взгляд, будто каждая секунда стоила ему новых лет.
— Я не собирался его уничтожать. — Голос был ровным, но я слышала трещины. — И теперь, когда вы прервали мой ритуал, магические энергии затянули меня сюда, в Тень. — продолжил он с горечью.
Я смотрела на него и всё равно не могла поверить, что он стоял так спокойно, будто ничего не случилось. Как будто Варрик не лежит с окровавленной грудью. Как будто он не пытался выпустить демонов из Завесы, уничтожив её. Как будто не пытался убить этот мир ради того, что считает правильным. Но... В мои мысли ворвался вопрос.
Меня тоже втянуло в Тень?
— Это объясняет, почему ты здесь. Но почему здесь я? — вырвался из меня вопрос, который уже начал меня беспокоить.
Он чуть склонил голову, и я заметила, как уголок его рта едва дрогнул, будто ему было смешно от глупости ситуации.
— Твоё тело сейчас без сознания. Но кровь... — Он замолчал на миг, будто подбирая слова, не желая называть то, что уже случилось. — Нескольких капель твоей крови на месте ритуала было достаточно. Связь между нами — слабая, но её хватило, чтобы ты общалась со мной тут.
— Магия крови? — Я сжала пальцы, а под ногами заскрипел обломок камня.
Солас исчез. Просто миг, и его не стало. И тут же он появился снова — позади меня, на том же расстоянии, но теперь с другой стороны. Всё так же по ту сторону обрыва. И всё так же спокоен.
— Во-первых, я испытываю отвращение к магии крови, — сказал он, будто выплюнул эти слова мне в лицо. — А во-вторых, если бы я мог тебя контролировать... то уже бы сделал это.
Я смотрела ему в лицо и чувствовала, как внутри всё горит. Как боль не ушла. Как злость ещё не нашла выхода.
— Значит, ты притащил меня сюда, чтобы поговорить? О чём?
Он не сразу ответил. Его взгляд ушёл куда-то в сторону, будто он видел что-то, что случилось тысячу лет назад и происходило прямо сейчас.
— Об Эванурисах, — наконец произнёс он. — Или, как вы их называете, «эльфийских богах». Эти существа покинули Тень. В древности они были правителями эльфов, но этого им было мало. Они жаждали не просто послушания, а поклонения. Когда я восстал против них, они использовали ужасающую магию скверны, заражая ею всё вокруг, пока я не пленил их. Впрочем, благодаря тебе в плену теперь я, а осквернённые «эльфийские боги» разгуливают на свободе.
Я всмотрелась в его глаза, пытаясь найти там признак того, что всё это ложь, но, в глубине души, я уже понимала, что он не врёт. Однако всё равно произнесла:
— Конечно. Ты ведь ничего такого не делал, когда мы подоспели.
Он не спорил, только смотрел на меня, как будто принял, что его словам больше никто не верит, и всё равно продолжал говорить.
— Тюрьма, в которую я их заточил, начала разрушаться, и я перемещал их в другую.
— То есть ты не разрушал Завесу, наводняя мир демонами и дикой магией, и не ты убил долийских эльфов? — прошипела я.
Он медленно опустил голову, но не как в оправдание, а от бесконечной усталости.
— Я всё спланировал. — тихо проговорил он.
— Варрик предупреждал, что ты будешь долго объяснять, почему ты ни в чем не виноват. — добавила я.
— Варрик... — тихо повторил за мной Солас
— Да, он сказал, это в твоем духе: не врать, а использовать хитрую полуправду и пытаться убедить ею самого себя. Но всё же он пытался тебя вразумить... И пострадал. — с болью бросила я ему его же ошибку.
— Варрик... — чуть сорвался Солас и внезапно замолчал, обдумывая свои последующие слова, — и сам часто говорит лишь часть правды.
— Так что там вырвалось из Тени? Ты говоришь, это боги? — резко спросила я, так как мне больше не хотелось, чтобы он хоть ещё одним словом касался Варрика. Он уже достаточно принёс ему боли.
И тут под ногами что-то хрустнуло. Камень дрогнул, и я инстинктивно шагнула назад. Пространство вокруг зазвенело — не от звука, от напряжения. Как перед падением.
Но Солас не шелохнулся.
— Это они говорят, что они боги. — Его голос был уже не резкий, а холодный. — Осквернённые садисты и тираны. Мне пришлось потратить все свои силы на то, чтобы пленить их тысячелетия назад. Но наверняка у тебя всё получится.
В голове всплывали образы древних эльфийских богов. Серин что-то знала о них, но я не могла вспомнить что именно. Однако уже другое привлекло ещё большее моё внимание. Это абсолютная тишина в моей голове. Дух молчал. И это казалось мне подозрительным. Но надо было разобраться с Эванурисами и Соласом...
Я обернулась и сказала почти резко:
— Спасибо, это очень помогло. Ты кто, эльфийский бог сарказма?
Он, как ни странно, не усмехнулся. Лишь склонил голову набок, будто оценивая тон моего голоса.
— Обмана, предательства и бунтарства. В зависимости от истории.
Ответ прозвучал так, будто он заучил его тысячу раз, но каждый раз произносил чуть иначе — по вкусу собеседника.
— Да и чем я могу помочь? У меня нет ритуального кинжала. У меня нет доступа к сети зеркал, способной перенести меня из Маяка в любую часть света. Я могу предложить лишь свои знания. — он говорил спокойно, почти устало.
Я хмыкнула, даже не пытаясь скрыть, как сильно меня раздражает этот тон всезнающего учителя, прячущего истину за полуправдой и бросила в ответ, пальцем указывая прямо на него:
— Полезный совет от эльфийского бога, цитируя тебя же, «обмана, предательства и бунтарства».
Он не сразу ответил, лишь поднял на меня взгляд — из-под лба, чуть прищурившись, будто оценивая, сколько в моей фразе злости, а сколько сарказма. И только потом, с медленной, почти ленивой усмешкой, проговорил:
— В зависимости от истории.
— У меня ничего из этого нет. — резко бросила я, устало сжав кулаки.
Он посмотрел на меня, и на его губах появилась улыбка — горькая, как пепел на языке. Не насмешка, не ирония, просто... признание очевидного. Хотя мне всё же казалось, что он это произнёс как насмешку.
— Ну что ж... — он выдохнул. — Полагаю, тогда у тебя будет полно дел.
Я не ответила, но и не нужно было. Ответ застрял где-то глубоко внутри — между раздражением, страхом и той ясностью, что впереди меня ждёт ещё очень много... работы.
— Теперь Эльгарнан и Гиланнайн — твоя проблема. — Его голос стал почти шепотом. — И твоя ответственность.
Он сделал шаг назад, будто собирался исчезнуть, но остановился и посмотрел на меня — не как на противника, не как на вынужденного союзника... а как на того, кого он внезапно узнал и признал.
— Когда я создал Завесу, я думал, что закрываю мир Теней и реальный мир. — голос его дрогнул. — Но с этим... я создал тебя.
Мир вокруг будто замер. Я не знала, что ответить, но знала, что это правда. Завеса пульсировала во мне с самого пробуждения. И он... тоже почувствовал это.
— Ты — то, чего я не предвидел, — сказал он. — Возможно... это мне и нужно было.
*******
Темнота не отступила сразу. Сначала пришли звуки: обрывки, эхо, будто Завеса не отпускала так просто. Голос Варрика прозвучал в моей голове или в самом пространстве, но не тот тёплый и родной, а сдержанный, полусломанный:
— Тогда ты не оставил мне выбора...
Потом раздался голос Соласа. Его спокойствие пронзало как ледяной клинок:
— Теперь Эльгарнан и Гиланнайн — твоя проблема. И твоя ответственность.
А за ними — крики Хардинг:
— Держи её! Луканис — быстрее!
Голос Луканиса, будто откуда-то из глубины, взволнованный и чужой:
— Рук! Рук, чёрт возьми, не смей!
Я вздохнула воздух резко, как утопающий. Грудь свело болью, голова раскалывалась, словно изнутри её всё ещё рвали магией, а веки не сразу подчинились, всё плыло, будто смотрела сквозь толщу воды. Я медленно провела рукой по лицу, с усилием, потом ещё раз — по глазам, по лбу. Пальцы наткнулись на влажный бинт у виска. Запахло травами, кровью... и лириумом.
Медленно приподнявшись на локтях, я осмотрелась.
Полутемное помещение, где золотой свет свечей разливался по древним стенам, как по венам старого мира. Эльфийские письмена на камне едва мерцали. На столах — зелья, бинты, алхимические инструменты. Где-то капала вода. Всё было спокойно. И всё было... неправильно.
Я обернулась в сторону других кроватей и замерла. Он лежал на боку, грудь перевязана тугими повязками, лицо бледное, под глазами тени усталости, а в уголке рта... да, была усмешка. Даже сейчас.
— Так-так... — прохрипел Варрик, откашлявшись. — Смотри-ка кто очнулся.
Мир сжался вокруг меня. Я не дышала и не могла поверить.
— Но... — мой голос сломался сорвавшись на шепот. — Я же видела, как Солас...
Слова повисли в пространстве горькой правдой, которую я отказывалась признавать, а к горлу подступил ком и я держалась из последних сил.
— Да, да, да. Вонзил кинжал, красиво и драматично, — проворчал он, поудобнее устраиваясь. — Но мне и похуже доставалось. Пара царапин — не повод умирать. Я же говорил, у меня девять жизней. Осталась ещё парочка. Хотя... — он снова кашлянул, на этот раз с хрипом — ...в разведку мне пока рановато.
Я прижала ладони к лицу и выдохнула, почти хрипло. Затем спросила:
— Что произошло?
— Как ты и говорила, — ответил Варрик, — Смеюн не послушал. Хардинг каким-то чудом вытащила нас всех через элувиан. Не спрашивай как — до сих пор не знаю, как она вообще нашла его. Нэв в порядке, кстати. Похоже, она покрепче нас всех... Ну или точно покрепче меня.
Моя голова качнулась в виноватом жесте и слова вышли хрипом:
— Я должна была придумать план получше. Всё пошло не так... Кальперния...
— Стоп. — Варрик поднял руку. — Ты работала с тем, что было. И, кстати, у тебя получилось. Демоны не заполонили мир, и это уже неплохо, согласись.
Я уже открыла рот, чтобы возразить, но замерла, потому что вспомнила.
— Это ещё не всё, Варрик. Мы заперли Соласа в Тени, но на свободу вырвалось кое-что другое.
Он вновь перебил меня, глядя из-под лба.
— Рук, ты справишься. Я видел тебя в деле. Ты спасла того парня от скверны, хотя могла просто прикончить его. Ты сожгла порождения тьмы у деревни, прежде чем они добрались до живых. Ты вытащила Луканиса из Костницы, где и Создатель бы заплутал. Я не просто так втянул тебя в эту заварушку с Соласом. Ты умеешь думать. Приспосабливаться. И при этом для тебя нет никаких границ.
Я молчала, потому что иначе бы заплакала. И в этот момент дверь лазарета приоткрылась, и внутрь вошла Нэв. На её лице были ссадины, на лбу — швы, губы чуть разбиты, но она держалась прямо и вошла уверенно, даже чуть громко:
— Рук! Глядите-ка кто проснулся!
Она подошла к шкафу с зельями, заглядывая внутрь.
— Я просто искала тут лириумные настойки, — сказала она, не оборачиваясь. — Не хотела врываться без приглашения.
— Всё в порядке, — ответила я, и голос дрогнул. — Я всё равно собиралась... осмотреться.
— Ну тогда осматривайся с умом, — сказала она, перебирая флаконы. — Только будь осторожнее, если выйдешь наружу. Падать там... долго. Мы в Тени, Рук. Похоже, элувиан перенёс нас сюда.
Я повернулась к проёму в коридор, где стены отбрасывали искривлённые тени, как будто сама реальность здесь была тоньше.
— Тогда стоит осмотреться внимательнее.
— Вреда от этого не будет, — кивнула Нэв. — В теории. И ещё. В центральном зале есть круглый стол. Предлагаю встретиться там позже. С остальными.
Варрик вытянулся на боку, шумно выдохнув и отвернулся к стене.
— Ступай, Рук. А я... я, пожалуй, посплю ещё немного.
И я могла поклясться, что услышала невероятно печальным голосом:
— Увидимся позже, дружище.
Я ещё раз посмотрела на него, на его лицо, на его глаза. И медленно кивнув направилась к выходу.