Часть 2
Остались наши путники одни.
Куда тропа их эта приведет?
И поначалу вдруг замешкались они,
Неведомо, что впереди их ждет.
Что бы там ни было, им времени терять нельзя,
Нужно спешить, царевна в заточение томится,
Должны они успеть к закату дня,
Вблизи владений волшебника Зарастро очутиться.
Тропа вела их по горам скалистым,
То узкой лентою вилась меж горных круч,
Вдоль горных речек бурлящих, чистых,
То над обрывом проходила выше туч.
Вот, наконец, остались горы позади,
Пред взором путников чудесный вид открылся.
Все солнцем залито, куда ни погляди,
А на холме, весь в зелени, замок волшебника светился.
Остановились путники, и глаз не могут оторвать,
От света яркого и красоты глаза слепило
И было невдомек им, было не понять,
Увиденное, дара речи их лишило.
К гнезду волшебника приблизились они,
И думали, что встретит их кромешный мрак,
И что расставлены повсюду западни,
И лес дремучий, и не пройти никак.
22
И в небе бесконечном, голубом щебечут птицы,
И дышится свободно, и на душе легко,
И радует глаз ручеёк, что с гор бежит, искрится.
Вздохнули воины облегченно, спешились,
Взяв под уздцы коней, к тенистой роще подались,
Где от всех чуждых глаз сокрылись
И наслажденью чудною природой предались.
За отдыхом и не заметили, как начало смеркаться,
Как солнца шар за горизонт ушел
И как на землю вечер тихий стал спускаться,
Как сумерки сгустились, и месяц на небе взошел.
Такая тишина, безмолвие кругом,
Лишь иногда вдали кричит ночная птица,
Уснули всадники усталые, и погрузились в крепкий сон,
Но только сон к Тамино не идет, ему не спится.
Он достаёт портрет царевны молодой,
Пытаясь в темноте, в любимы черты, вглядеться,
И мысли заняты лишь ей одной,
Лишь ей одной принадлежит отныне его сердце.
Он медленно встает, чтобы не разбудить друзей,
Идет к лужайке, где, тихо фыркая, пасется его конь
А, возвращаясь, почудилось ему, между ветвей,
Совсем не далеко от них горит огонь.
Тамино удивлен, но любопытство верх берет,
Ведь думали они, что здесь находятся одни,
Откуда вдруг в ночи здесь огонек?
И что за люди там, и почему его зажгли?
Как зверь, почуявший добычу, он подкрался,
Раздвинул ветки пышного куста и оцепенел на миг,
На небольшой лесной поляне храм ветхий показался,
А перед входом, с горящим факелом в руках, седой старик.
Не верит воин глазам своим, возможно, это сон,
Откуда храм в безлюдье этом и старик?
Или почудилось ему все, что увидел он?
От недоуменья, страха он чуть не издал крик.
И в тот же миг услышал голос старика:
«Не прячься за кустом и подойди поближе,
Уже давно заметил и услышал я тебя,
Чиста душа и намерения твои чисты, я вижу».
23
Как старец догадался, был изумлен Тамино?
Ведь он так осторожно, тихо подошел.
Смущаясь, он своё укрытие покинул
И к старцу шагом медленным пошел.
Пред старцем он почтенно преклонился.
Тот предложил ему с ним в храм войти.
Войдя, он в светлом зале очутился,
Где, стоя на коленях, молились в благоговении жрецы.
Их было несколько, кто старше, кто моложе,
Не замечая никого, они молитву продолжали.
И внешне были друг на друга так похожи,
Что различить их можно было бы едва ли.
Не обращая на молящихся жрецов вниманья,
Старик вглубь храма поспешил и вмиг исчез,
Тамино у двери остался и был, как одурманен,
Не уж то оказался он в стране чудес,
Вдруг вздрогнул он от легкого прикосновенья
И, встрепенувшись, широко раскрыв глаза,
Замер на миг от удивленья –
Старик стоял с ним рядом, в руках, что- то держа.
Затем велел он следовать за ним,
По узеньким ступенькам куда – то вниз спустились
И подошли к проходу, что едва был различим,
И через несколько шагов на небольшой поляне очутились.
Луна светила, и лес стоял густой стеной,
И вся поляна в лунном свете серебрилась,
Вокруг овеяно все было тишиной,
Словно в глубокий сон природа погрузилось.
В центре поляны почудился Тамино голубоватый свет
И ближе подойдя, увидел он, что это камень,
Он излучал тепло, вблизи имел он серый цвет
И на поляну, бледную бросал он тень.
«Ты видишь камень, - старик рассказ свой начинает, -
И камень этот вовсе не простой,
Тому секрет свой, тайну открывает,
Кто в мыслях чист и чист душой.
Уж много лет подряд от глаз людских
Мы этот камень охраняем.
Прикосновения к нему достойны лишь немногие из них,
И далеко не всем мы тайну доверяем.
24
Мы приняли послание богов,
Что ты и есть тот воин бравый,
Что может сокрушишь наших врагов,
От черной силы царствие избавишь.
И должен я тебе еще сказать,
Не с темной силой ты сражаться был отправлен,
А светлого волшебника Зарастро наказать,
Что царство темноты и зла оставил.
Не со злым умыслом, а по велению богов,
Красавицу Памину он похитил.
Из сатанинских вырвал он её оков.
Она нуждалась и нуждается в его защите.
Её он как зеницу ока бережет,
От глаз, от посторонних охраняет,
И день, и ночь её страж верный стережет,
Кого он стережет и сам не знает.
Возьми на память перстень этот, прежде чем расстаться,
Надень и руку к камню приложи,
Придаст силу тебе он и поможет разобраться,
Кто друг тебе, а кто враги.
О встрече нашей никому не говори,
Глядя на перстень, разговор наш вспоминай,
Волшебнику же, встретив, тот перстень покажи
И никогда с руки его ты не снимай».
Сказав так, вдруг старик пропал,
Тамино вновь с друзьями рядом очутился.
Странно ему, как он сюда попал,
Иль просто сон ему приснился?
Все та же тишина кругом
И конь его так мирно на лугу пасется,
Забылись и друзья глубоким сном
И лунный свет холодный льется.
«Наверное, мне только все приснилось
И храм, и тот старик, и камень что светился,
И что во мне, вдруг, появилась сила,
И что опять на своем ложе очутился».
И в мыслях вновь он на поляне оказался,
Увидел храм и старика, что ниоткуда появился.
Глянув на руку свою, он очень испугался,
На ней был перстень, что светом голубым светился.
25
[16:56:03] Nelly: «Так значит, это был не сон,
Нельзя назвать и наважденьем,
Должен всему поверить, что услышал и увидел он,
На то была воля богов и их решенье».
Вот ночь прошла и первый утра луч пробился,
Окрасился зарею небосвод,
И лес таинственный с зарею пробудился,
Встречая солнца красного восход.
Пора и нашим путникам настала просыпаться,
Ведь впереди ждут важные дела,
Они решили прежде поплескаться
В кристально чистых водах ручейка.
Пока товарищи резвились и плескались,
Решил Тамино вновь поляну отыскать,
Где ночью лунною со стариком они расстались,
Но нет поляны той и храма не видать.
И призадумался Тамино
Не уж то злую шутку с ним сыграли,
Иль он ошибся, или прошел все ж мимо,
Но нет, вот и знакомый куст он ошибиться мог едва ли.
Хотелось бы ему друзьям все рассказать
И про поляну, и про храм, и про виденья,
Но вспомнил – велел старец молчать,
В тайне держать ночные приключенья.
К друзьям Тамино воротился,
А те уж с нетерпеньем ждут,
Вспомнив наказ царицы, к шуту он обратился,
Чтоб первым тот пошел и показал им путь.
Повел их шут по узеньким лесным тропинкам
И чрез густой кустарник путь лежал.
Вел всех уверенно и без заминки,
Лес этот, как своих пять пальцев знал.
И вскоре оказались у высокого холма,
Там на вершине замок красовался.
Вела к нему лишь узкая тропа,
А холм под пышной зеленью скрывался.
Остановившись у подножия холма,
Стали решать, как дальше поступать.
Решили первым на разведку послать шута,
А сами с нетерпением остались ждать.
26
Немного времени прошло, и шут вернулся
И забросали все вопросами его,
Но он им всем лукаво улыбнулся,
Коня взял под поводья и не ответил ничего.
Рассвирепели воины: »Что за шутки?
Мы ждем ответа от тебя.
Нельзя терять нам ни минутки,
Иль посылали тебя зря?»
«Ах, упокойтесь, - ответил шут лукавый, -
Нам нет препятствий на пути,
Открыт для всех тот замок величавый,
Без затруднений к нему мы сможем подойти».
Ведя коней своих по узенькой тропе,
Неспешно стали к замку подниматься.
И ни дозоров, ни постов, не встретили нигде,
И некого им было опасаться.
Сияло солнце ярко в небе голубом
И лес встречал своей прохладой.
Лицом к лицу столкнутся скоро с колдуном,
Но кажется, что встрече этой будут рады.
Еще мгновенье и они уже у цели,
Стены и башни замка сверкают белизной,
Все зелено кругом и раздаются птичьи трели,
В глазах рябит от красоты такой.
Лишь только подошли, ворота отворились,
Как бы приглашая путников войти,
Лишь те вошли, они за ними тотчас же закрылись,
Назад теперь уж не было пути.
Пред взором площадь им открылась,
Вся залитая солнцем и теплом.
Казалось, все кругом искрилось,
Сверкал и замок, будто литый серебром.
К ним тут же слуги подбежали,
Коней забрали, на отдых повели.
И путников усталых радостно встречали,
Вина и хлеба им преподнесли.
К ним подошел мужчина в странном одеянье,
Велел всем следовать за ним.
Держался же от них на расстоянье
И был обличьем он, каким - то не земным.