Язык любви

Как по заказу весь день тридцать первого валил снег. С утра и днём Юлий пытался его убрать во дворе, но потом плюнул и вернулся в дом отогреваться чаем. Он затопил камин в гостиной, и дрова приятно потрескивали за стеклом, делая всю атмосферу Нового Года только этим. Ближе к вечеру он сказал мне собираться. Пока особо ничего не говорил, что будет. Его расплывчатое «загород»‎ ничего не давало.

Я решила надеть то же платье, только уже с колготками, и взять с собой что-то потеплей и удобней, на всякий случай. Остальные нужные вещи сложили в одну большую сумку. Туда же я втихаря припрятала подарок.

Выехали мы в семь и двинули по М-5 к выезду из города. Снег всё шёл, падая большими хло́пушками, а из динамиков лился новогодний плей-лист. Настроение было приподнятым, а на столбах фонарей, мимо которых мы проезжали, перемигивались гирлянды.

— Так куда мы всё же едем? — От моего вопроса рука Юлия совсем чуть-чуть дрогнула на моей коленке.

— В Старосемейкино.

— И как мы будем отмечать? Ты что-то совсем ничего не сказал. Может, надо было что-то приготовить?

— О, не переживай. Там уже всё готово, — я нахмурилась, ничего не понимая.

В смысле всё уже готово? Кем и когда? Мысли заполнили мой мозг.

И только спустя минуту я всё поняла.

— Т-ты, что же, везёшь меня к своим родителям? — Сердце замерло от осознания, а ладони вспотели. Говнюк! Я сейчас умру от остановки сердца!

— Не волнуйся. Всё будет прекрасно.

— Ты сейчас смеёшься? — Голос совсем пропал от скрутившего меня волнения. — Ты мог сказать с утра? Я бы морально начала бы готовиться!

— Ты бы просто начала трястись раньше времени. Хотя тебе бояться вообще нечего. Я тебя уверяю, что ты сразу им понравишься, котёнок, — я согнулась, уронив голову на колени, а он начал гладить меня по голове. — Ну, котёночек, ну, пожалуйста, не переживай.

— Ты очень плохой человек, знаешь об этом? — И как я сразу не поняла? Алина же у него спрашивала, и он тогда ответил, что отмечает с родителями! Ну почему я не запомнила?

— Теперь, да, — Юлий усмехнулся. Я выпрямилась, отпихивая его руку, и заметила указательный знак с надписью «Старосемейкино». Ну отсюда бежать только в лес.

— Что мне нужно знать? Как себя вести? Что говорить?

— Котёнок, тебе просто нужно быть собой. Мама сама тебе обо всём расскажет. Особенно очень много стыдного про меня.

— Так тебе и надо! — Он, всё-таки, смог отвоевать обратно моё бедро под свою руку. — Как их зовут?

— Папа — Василий Сергеевич, а мама — Софико Давидовна, — он улыбнулся, заметив мой заинтересованный взгляд. — Тридцать два года назад красивая грузинская девушка напрочь вскружила голову одному летчику, а папа этой девушки был категорически против, но год понаблюдал за тем, как этот летчик постоянно маячил перед их домом с цветами, и сдался, всё-таки, отдав дочку за него замуж. Ну а через два года родился я.

— Как романтично, — я тут же обхватила его ладонь. Волнение пока притихло, но до конца не ушло.

— Папа рассказывал, что когда приходил к дому, всегда боялся, что ему открутят голову. Потому что помимо грозного отца, у мамы старший брат.

— Ну да, с таким ансамблем, думаю, было страшно. Так что же, ты и по-грузински можешь?

— Не. Дедушка пытался меня учить, но он умер, когда мне было десять, а никто кроме него не мог со мной усидеть. Бабушка вообще за голову хваталась, когда пыталась, — он вздохнул. — Её два года назад не стало, — я сжала его руку.

— Мне жаль, соболезную, — он кивнул, ответно сжимая мою ладонь. — А дядя?

— А дядя особо и не общается с нашей семьёй. Он так и не смирился, что дедушка разрешил папе жениться на маме. Как я понял, его хороший друг всё хотел прийти свататься, а тут такой облом, вот он и обиделся на всех. Но это уже его заморочки.

— Понятно. Сам придумал, сам обиделся, — мы свернули на очередную улочку и подъехали к большому дому.

— Приехали, — я сразу заёрзала на сиденье, всматриваясь в горящий свет из окон. — Поль, всё будет хорошо. Ты же помнишь, что я не обманываю.

— Ага, только не договариваешь. Ни подарков, ни гостинцев. Во, как хорошо!

— На счёт подарков не переживай, подарим совместный, — он чмокнул в щёку и, глуша двигатель, вылез из машины.

Ну что же, Полина. Сожми яйца в кулачок и иди знакомиться.

Большое крыльцо было подсвечено светом, который лился через стекло двери с тамбура. Там мы разулись, а потом прошли в широкую прихожую. Тут был шкаф, а так же ещё две двери около лестницы. Стянула с себя шапку, расстегнула куртку и сглотнула, чувствуя, как трясутся поджилки. С лестницы послышались торопливые шаги. Я сразу увидела невысокую темноволосую женщину в темно-синем платье. Она тут же оказалась около нас.

— Мам, это Поли...

— Полечка, как я рада! — Юлий не успел договорить, как меня первую стиснули в теплых объятиях. Только через несколько секунд она меня отпустила, теперь уже разглядывая. — Зови меня Софи, ладно? Без всяких отчеств, — Софико Давидовна перевела взгляд на сына. — Юльчик, ну что ты стоишь? Помоги Полиночке раздеться! — Она тут же переключилась, поворачиваясь к лестнице. — Вася! Васенька! Дети приехали!

В груди что-то сжалось и я часто заморгала. Меня так родители ни разу не встречали, а тут совершенно незнакомый человек. Юлий заметил во мне перемену, но я качнула головой, отвечая на его вопросительный взгляд. Надо запихнуть пока эти эмоции и подать голос, а то подумают, что я немая.

— Здравствуйте, очень приятно познакомиться! — Софи повернулась, одаривая улыбкой.

— А нам-то как приятно!

Мы с Юлием разделись и повесили верхнюю одежду, а после поднялись на второй этаж. Тут главной комнатой была кухня-гостиная и ещё несколько дверей в другие помещения прямо рядом с лестницей. Она же ещё уходила на следующий этаж.

С кухни выглянул поджарый высокий мужчина, улыбаясь и прищуриваясь, глядя то на меня, то на сына.

— Здравствуйте, — серые глаза приветливо блеснули, и он подошел ближе.

— Добрый вечер, вы как раз вовремя, а то мама уже вся извилась. Как увидела, что подъезжаете, то сразу бурную деятельность развела. Так что, милости просим к столу.

— Я пойду вещи кину наверх, а вот это можно под ёлочку, — Василий Сергеевич сразу подхватил пакеты и унёс в комнату, а я вцепилась в руку Юлия.

— Он тебя чем успел настращать? — Софико увидела мой порыв, и я смутилась.

— Нет, он просто только, когда мы подъезжали, сказал, куда мы едем. Ничем не стращал, — горло чуть сдавило, поэтому я совсем не узнавала свой голос.

— Вот ведь козел. Самый настоящий козел! — В Юлия полетел полотенец, который до этого висел на плече у Софи. А тот увернулся и, смеясь, скрылся наверху. — Ничего, как спустится, я ему наподдам! — Сказала громко, чтобы услышал. — Поль, никого не бойся и не смущайся, чувствуй себя как дома, ладно? Мы не кусаемся, — женщина приобняла меня за плечи и повела в гостиную.

В гостиной было всё празднично украшено, стояла искусственная ёлка, переливаясь разноцветными огонёчками гирлянд. В центре стоял стол с кушаньями на любой вкус накрытый на четверых. Нас тут определено очень сильно ждали. Софи усадила меня на диван и села рядом, пока Василий Сергеевич что-то делал около кухонной тумбы рядом с плитой.

— Ну какая же ты хорошенькая! — Я ожидаемо покраснела и потупила взгляд, не зная, как себя вести. — Юльчик вообще ничего не рассказывал! Сказал, что приедет не один и всё. Это мне уже самой пришлось поисковую деятельность разворачивать в интернете. Но я сразу, как увидела твою страничку, поняла, что это ты та самая девочка. Ну расскажи мне, как вы познакомились?

— Ну, я сидела в кофейне и делала задание по учебе, а он подошёл познакомиться, а потом...

— А потом начал смущать и доставать, пока Поля не сжалилась надо мной и не согласилась дать номер и пойти на свидание, — закончил за меня Юлий, спускаясь с третьего этажа. — Мам, давай прям чуть-чуть сбавим напор, хорошо?

— Хорошо-хорошо, но чем занимается-то можно спросить?

— Конечно можно. Я ещё учусь в магистратуре на химическом в политехе, — глаза у женщины загорелись, и она улыбнулась.

— Вот видишь, какая умница. А ты — неуч. Тебе не стыдно? Ты соответствовать должен! — Юлий вздохнул и поднял глаза наверх. По его губам я прочитала: «Боже, дай мне сил». — Ну вот что ты вздыхаешь? Тебе сложно порадовать мать?

— Нет, мам. Не сложно. Обещаю, всё брошу и пойду получать такое нужное, — пальцами показал кавычки, — мне образование. Меня же, неуча, на работу не возьмут никуда. Так и придётся бомжевать да побираться.

— Не ёрничай! Вот в кого ты такой противный? — Со стороны кухни послышался сдавленный смешок. — Вась, а я что-то смешное сказала?

—Нет, дорогая моя, конечно же, нет. Всё верно говоришь, — Василий Сергеевич отложил нож и принес к столу, видимо, последнюю тарелку с запеченным мясом, которое разделывал на кусочки. — А противный он, конечно, в меня.

Я силилась не засмеяться. Уже вроде и не страшно было. Эта женщина определённо тут самая главная. Юлий сел рядом со мной, погладив руку, как бы говоря, что рядом, а Софико Давидовна пересела поближе к мужу.

— Ну вас двоих в баню, — махнув рукой, она подправила тарелки. — Ладно, давайте поздравим этого оболтуса, пока он мне ещё каких-нибудь гадостей не наговорил. Полечка, ты что предпочитаешь пить? У нас есть шампанское, вино, чача, коньяк. Или, может быть, ты не пьешь, или тебе нежелательно?

— Мама! — Я стала красной вся целиком, вместе с шеей, явно уловив намёк про детей. Но что самое необычное — щёки Юлия тоже подрумянились. Надо же, он тоже умеет краснеть.

Женщина что-то пробормотала, хитро улыбаясь.

— Я буду вино, если можно. Крепкий алкоголь плохо переношу, а от шампанского голова сразу болит.

— Конечно, можно!

Бокалы и рюмки, у кого чем, были наполнены, и слово поздравить сына взяла Софи.

— Ну, наконец-то, Бог услышал мои мольбы и молитвы, — рядом послышался тяжёлый вздох, а женщина, услышав его, пришпорила сына взглядом. — Мой мальчик взялся за ум, не до конца, но тут уже радостно, что хотя бы так. Теперь, как мать, я за тебя полностью спокойна, видя, что у тебя всё получается, и ты счастлив. Для меня это самое главное. Начинай меньше работать и думать уже о других вещах. Всех денег всё равно не заработаешь и утраченное здоровье на них не купишь. Ты уже совсем взрослый у нас, а кажется, что ещё вчера был маленьким комочком. Но любим мы тебя с папой всё так же. С днём рождения, Юлий.

Такие отношения с родителями мне только снились... Юлию очень повезло.

— Присоединяюсь к маминым словам, но от себя хочу вот что ещё добавить, — Василий Сергеевич на миг задумался, а потом продолжил. — Ты всегда ставил себе такие цели с самого детства, что мне по началу было страшно за тебя, в том плане, что вдруг неудача сломает тебя, и ты потухнешь. Но, сын, ты с завидным упрямством шёл напролом, не останавливаясь. Это очень хорошее качество для мужчины. И вот ты вырос, всего добился сам, чего я для тебя и хотел. Софи упрекала меня, что я слишком строг и принципиален, что мы можем помочь тебе, и я почти сдался в один момент. А вот ты не сдался и ни разу в своей жизни не сдавался. Чем я очень сильно горжусь, Юлий. Уверен, что всё, что ты ещё для себя задумал, ты сделаешь. Ну а мы будем рядом. С днём рождения, сынок.

Сморгнув слёзы, я присоединилась к поздравлениям.

— Спасибо большое! Теперь все самые дорогие мне люди рядом, а это самое большее, что я хотел.

Вкусное вино, восхитительная еда и очень тёплые разговоры с рассказами о детстве Юлия. Меня тоже о многом спрашивали, и я старалась отвечать честно, правда, вот только темы родных касалась поверхностно, и родители Юлия, видимо, поняли и не настаивали на ответах. Потом, когда мужчины отлучились, в ход пошли детские альбомы и совсем смешные истории о маленьком Юльчике, которые Софико Давидовна рассказывала чуть ли не шёпотом, чтобы сын не пресёк. Я пообещала её не выдавать. На фотках он был ну просто прелестный, с пухлыми щечками и двумя большими карими пуговицами с длинющими ресницами. С разрешения, я сфоткала себе пару фоток, чтобы просто были.

Время близилось к двенадцати, но все уже не смотрели на переполненный стол. Под бой курантов прозвучало: «Ура, с Новым годом», и у старших полились звонки с поздравлениями. Своим я отправила лишь сообщение, намереваясь позвонить только Алине, но она меня опередила.

— Полечка! С Новым годом! Я тебе сейчас такое расскажу-у, — Свиридова звучала чересчур эмоционально.

— С Новым годом, Алинка! Рассказывай! — Я показала Юлию, что поднимусь наверх, чтобы никого не напрягать, но он пошёл со мной. Усевшись на ступеньки лестницы, почти уже на третьем этаже, я поторопила подружку.— Ну давай, не томи!

— Начну сначала. — По звукам из трубки услышала знакомый голос Литвинова.

— Постой, это Костя? — Юлий сел на ступеньку ниже, поглаживая мою лодыжку.

— Да. Слушай, Полька, слушай! — Я усмехнулась и вся обратилась в слух, ставя на громкую связь. Рассказ будет долгим, а руку около уха держать устану. — Я, как приехала, сразу обратила внимание, что мои ходят какие-то странные. Даже Тёма. А самым странным стало то, что мама погнала меня наряжаться и краситься. Ты же знаешь, Свиридовы встречают Новый год в пижамах, без выебонов, а тут прям погнала. Думаю, ну ладно, может, придёт кто. Пошла чипуриться, — Юлий хохотнул от словарного запаса Алины. — Родители и Тёмыч так же при параде, сели, выпили, закусили и сидим. Никто не идёт. А вот за пятнадцать минут до полуночи звонок в дверь. Не в домофон, а в дверь. Меня гонят открывать. Без задней мысли открываю дверь, а там Дед Мороз. Прям как настоящий, в шубе, с бородой, с красным носом и большими бровями, что глаз почти не видно.

— Он тебе Костю в мешке что-ли принёс? — Не выдержав, я засмеялась.

— Да слушай, говорю! — Сама ржёт, но продолжает. — Я ему говорю: «Ошиблись дедушка, у нас маленьких нету, некого поздравлять». А мне говорят: «Есть», таким голосом, что я реально поверила, что это сам Дедушка Мороз. Зашел, значит, родители его привечают, а Тёма ржёт. Ну, думаю, м-да, треш. За пять минут начинает толкать речь, что пришел по поручению, — Алинка вдруг всхлипнула и послышались звуки чмоков. Видимо, Костик успокаивает. — Говорит, что пришёл по просьбе одного мальчика, исполнять его желание. Что у этого мальчика единственное желание на будущий год, чтобы одна девочка стала его женой... — Свиридова рыдает, я уже тоже лью слёзы от понимания и радости за друзей. — И под бой курантов, Дед Мороз снимает бороду, вынимает из-за пазухи кольцо, становясь на колено-о... — На том конце слышится смех Литвинова и дикие всхлипы.

— Ну ты чего ревёшь-то, Алин? Я вас поздравляю!

— И я тоже! — Юлий смеётся, вытирая мне щёки.

— Я реву, потому что только этот дурачок, мог додуматься сделать предложение в костюме Деда Мороза-а! Он всё спланировал и подговорил родителей, и сказал мне что будет жопу морозить на севере специально.

— Дурачок, зато твой, — Свиридова что-то пробурчала невнятное в ответ на Костину ремарку.

— Я жду фотки!

— Фотки ужасные, потому что я вся в слезах и соплях.

— А думала будет иначе?

— Конечно, но это же Котя... Было бы даже обидно, если бы он сделал это как-то традиционно, — она смачно шмыгнула носом. — Ладно, вы уже заранее приглашены, пока не знаем когда. Щас скину тебе всё что есть. Целую и ещё раз с Новым Годом!

Мы распрощались, и через пару минут прилетели фотки и видео. Да, это был бы не Костя, если бы сделал не так.

— Ну вот, теперь и я могу озвучить своё предложение, — я тут же испугано перевела глаза от экрана на Юлия. — Нет-нет, не пугайся ты так! Пока другое, — он улыбнулся, поправляя плечико у платья, которое немного съехало. — Переедешь ко мне?

— Ты не думаешь, что рано?

— Нет. Мне только выходных мало, котёнок.

Все эмоции этого вечера и ночи вдруг сразу нахлынули, и я расплакалась. Юлий тут же меня обнял, перетягивая к себе на колени.

— Ну ты чего, Поль? Если не хочешь, я не буду настаивать и не обижусь, честно.

— Я просто. Слишком много всего сразу-у. — Я прижалась к нему, чувствуя мягкие поглаживания по спине. — Сначала твои родители встретили меня так, как не встречают мои, потом Алина с Костей, а теперь ещё и ты... Я не могу до конца поверить, что это правда.

— Ну тише-тише, котёнок. Всё в порядке. Это всё правда, — он целовал меня, пока я силилась остановить слёзы. Опять его рубашку испачкала. — Поплачь немножко, чтобы легче стало.

Вскоре я всё же успокоилась и затихла, он всё ещё обнимал меня. Крепко-крепко. Отпрянув от его груди, обхватила ладонями щёки и заглянула в глаза.

— Я очень сильно тебя люблю! И я переду к тебе, — он облечено выдохнул и мягко поцеловал в губы.

— Моя ты сладкая... — Сильно-сильно обратно прижал к себе. Снизу слышались бормотание телевизора и голос Софико Давидовны, она до сих пор с кем-то разговаривала по телефону. —Всё море выплакала?

Смущенно улыбнувшись, я кивнула.

— Посиди пока тут, а то мама сразу начнёт выспрашивать, думая, что я тебя обидел. А я сейчас вернусь, — ещё один поцелуй в нос и я перебралась обратно на ступеньку.

Пока его не было, до конца успокоилась и проверила сообщения. От родителей были ответные поздравления, а вот от сестрёнки пусто. Ну и ладно.

Юлий вернулся, неся в руках что-то не очень большое, завернутое в подарочную бумагу.

— Это тебе лисичка передала, — я засмеялась, принимая подарок.

— Твоя лисичка спрятала свой подарок в сумке, — потянувшись чмокнула сразу в щёку. Чтобы там не было, мне уже приятно. — Я открою?

— Нет, зачем? Пусть так останется, — закатив глаза, я ткнула его под рёбра. — Открывай скорей!

Подарочная бумага была плотная, и ничего через неё видно не было. Осторожно отлепив по бокам, начала пробираться к главному. Показался кусочек белой коробки в заводской пленке. Я вытянула её из бумаги, а Юлий подхватил обертку, потому что там осталось что-то ещё.

— Ты серьёзно? Это очень дорогой подарок. — В руках лежала коробка с последним айпадом.

— Конечно, серьёзно, — он достал из упаковки ещё одну коробочку, меньше и почти совсем плоскую. Сверху лёг ещё и стилус. — Поль, я хочу, чтобы ты снова начала рисовать. У тебя же вся лента в инсте в видео и картинках, как кто-то рисует на планшете. Поэтому я не раздумывал на счёт подарка.

Губы вновь задрожали.

— Спасибо. — Он принял мой поцелуй. — А мой опять дурацкий.

— Ух, щас кому-то жопу напорю. Все твои подарки автоматически самые лучшие, потому что от тебя и, уверен, с любовью.

— Ты самый лучший, знаешь?

— Знаю, — Юлий самодовольно улыбнулся. — Я тебе помогу настроить и скачать нужное приложение.

— Оно платное.

— Какой ужас. Придётся заложить дом, наверное.— Я вновь рассмеялась. Ну вот, всё может в шутку перевести.

— Дети! — Снизу послышался голос Софи. — Вы там уже с концами ушли? А то я с Лидой заболталась, а Вася уже носом клюёт.

— Мы, как, ещё посидим или пойдём играться? — Юлий кивнул на мой подарок.

— Как хочешь, только мне наверное умыться надо. Сильно всё размазалось, да? Я тебе опять рубашку испачкала.

— Не беда. Главное, что всё хорошо, — он встал со ступеньки и перегнулся через перила. — Мы с концами ушли, мам.

— Ну всё тогда, спокойно ночи! Если вдруг захотите кушать, спускайтесь, я ещё тут буду.

Мы пожелали в ответ, и Юлий утянул меня в свою комнату. Просторная, но не особо обжитая. Видимо, потому что он тут не особо частый гость. Большая кровать, с прикроватными тумбочками по краям, шкаф и телевизор с тумбой под ним, плюс мягкий ковер. Вообще, у Рахимовых весь дом был очень красивый.

— Вы всегда тут жили? — Уложив на кровать подарок, я расстегнула сумку, чтобы достать свой и также сразу одежду для сна.

— Нет. Родители переехали сюда, когда я одиннадцатый закончил, и мама уволилась из моей школы и стала тут преподавать, — Юлий скинул рубашку, оставаясь в джинсах и завалился на кровать.

— Она учительница?

— Ага.

— И по какому предмету? — Смущаясь, подтолкнула к нему упакованный сверток.

— Только не смейся, — а сам уже улыбается во всю, развязывая веревку на крафтовой бумаге. — По химии.

— Да ладно? — Я улыбнулась и расстегнула первую пуговицу на платье, замечая его искристый взгляд.

— Ага. Поэтому при нашем знакомстве, когда я услышал, где ты учишься, сразу понял, что это судьба. Ты не останавливайся, продолжай. Я уже вижу что-то интересное, — прищурив глаза, я запахнула обратно платье и взяла пижаму, чтобы переодеться в ванной. Бесстыдник. — Эй, ты это куда?

— Я всё по твоим зенкам вижу, о чём думаешь и что хочешь сделать. Это как-то неприлично.

— Котёнок, — Юлий встал, притягивая меня к себе и убирая мои ладони от платья, чтобы подлезть под него своими. — Мама прямым текстом говорила на счёт внуков, так что за приличия тут точно никто не переживает.

Он не дал мне возразить, целуя и спуская платье по рукам. Жёлтое кружево на моём теле его волновало намного больше, чем то, что подумают родители, если вдруг услышат что-то лишнее.

Этот Новый год начался определённо с самого лучшего.

***

Вечером первого числа мы вернулись в город и весь этот вечер провалялись на диване в обнимку, смотря фильмы. Юлий хотел по-максимуму вытянуть из новогодних каникул, проводя время вместе и отдыхая. Второго мы гуляли и ходили на каток, где меня учили хоть чуть-чуть стоять на коньках. Соцсети пополнялись фотками и счастливыми моментами. После варили глинтвейн и как в каком-то кино занимались любовью около зажженного камина. Хорошо, что ковер ну очень мягкий.

А третьего числа, собрались и поехали на тусовку к друзьям Юлия в Царевщину. В этот раз я уже не так волновалась. Планировали остаться с ночевой, так как у Тимофея, кто в этот раз всех собирает, по рассказам большой и гостеприимный дом.

Большая часть компании уже собралась, и нас очень тепло встретили.

— Юляша приехал! — оповестил громкоголосый, коренастенький и плотненький шатен с теплыми карими глазами. — Хоть раз в год твой лик увидеть и то хорошо.

— Не паясничай, Тимох, — они пожали друг другу руки и приобнялись. — Ты сам из своего болота не вылазишь. Наверное, безмерно рад, что в этот год ты хозяин вечеринки.

— Ой, всё! — первым делом повесили верхнюю одежду. — А кто это у нас тут прячется? Что за милая леди?

— Полина, — я скромно улыбнулся, поправляя волосы.

— Ну привет, Полина, — Тимофей улыбнулся и поцеловал мне руку.

— Ну, наконец-то, Юл! — В прихожую выбежала высокая девушка с потрясающими рыжими волосами и обняла Юлия, целуя в щёку. Ревность самую малость поскребла коготками, потому что дама очень красива, но заметив на безымянном пальце кольцо, идентичное по дизайну кольцу Тимофея, сразу затихла. Девушка отпустила моего мужчину и перекинула взгляд заинтересованных серых глаз на меня. — Я Камилла — жена Тимофея и давняя подруга Юла.

— Очень приятно, меня зовут Полина, — я не стала уточнять, кто я ему, наверное, это и так понятно.

— Ну проходите, не стойте! У нас почти все в сборе.

Мы прошли за парочкой, где на нас уставилось ещё несколько пар глаз. В основном на меня. Я думала, что будет меньше людей. За столом немного немало сидело десять человек, а это ещё не все, как успели сообщить. Пока знакомились, я, конечно же, всех запомнить не смогла, поэтому решила действовать по ситуации. Мне вручили вино, и хозяева предложили не ждать самых злостных опоздунов и начать веселиться, потому что все до конца всё равно не останутся.

Разговоры и шутки полились рекой, кто-то говорил тосты, прошлогоднего именинника поздравили первым, а потом в основном всё было за Новый год. Я побольше части молчала и слушала, но охотно отвечала, если спрашивали. Разговоры были в основном про бизнес, чьих-то детей, кто с кем развёлся, кто на ком вновь женился, кто погряз в кредитах и ипотеке и так далее по списку. Все, ясное дело, были взрослыми, возраста Юлия и даже старше. У меня-то самыми большими проблемами были сдать нормально предстоящие экзамены, получить хороший отзыв на статьи и написать быстро оставшиеся две. А у этих людей уже всё по-взрослому — налоги, ипотечные взносы и выбить садик рядом с домом.

Ближе к восьми часам большая часть разъехались, и у Мартыновых остались только мы с Юлием, ещё одна пара — Настасья и Леша, и двое одиночек Илья и Маша. Взгляд последней всё чаще и чаще останавливался на мне с течением вечера.

Камилла и Настасья были лучшими подругами и, в конце концов, затянули меня в свой уголок, расспрашивая более подробно, про наше с Юлием знакомство и прочее. Мужчины всё что-то ходили туда-сюда. То квадроцикл новый заценить, то бочки с коньяком посмотреть, то ещё что-то. Короче своё, мужицкое. Пока мужская часть уходила, девушки начинали немножко сплетничали про общих знакомых. Я к такому относилась спокойно, потому что мы с Алинкой тоже могли сесть и кого-нибудь запоносить, главное, не знать, что кто-то что-то сказал про тебя. С вина мы перешли на джин с тоником. Я старалась не налегать, потому что крепкий алкоголь и я — это не самые лучшие друзья. Язык мог развязаться на раз-два.

Когда мужчины вновь умыкнули из гостиной, к нам присоединилась Маша. До этого она всё крутилась около них.

— Так сколько вы уже с Юлом вместе? — Маша вытянула длинные худые ноги в кожаных штанах в облипку и чуть наклонила голову, наматывая белые кудри на палец с красивым маникюром.

— Не так давно, с середины ноября, — сразу поняла, что общение с ней не сложится, поэтому отвечала сухо. Девушка явно не рада, что я здесь.

— О, так мало. Я-то думала, что уже долго. Тогда понятно, всё не так серьёзно, — Маша улыбнулась и вздернула идеальную бровь. Я выпала в осадок. Вот ведь стерва! — Кстати, я вчера к Янчику ездила. Она такая милашка со своим пузякой! Ох, по-любому, если бы они с Юлом тогда поженились, она бы уже сейчас вторым была беременна, а не первым.

Я что-то говорила про стерву? Да нет, она самая настоящая сука. Я сделала больший глоток джина, чем до этого.

— Маш, я думаю, это не совсем уместная информация, — Камилла улыбнулась, чуть поджимая губы.

— Ну а что такого? Я же правду говорю, — она вновь повернулась ко мне. — Полин, они очень сильно друг друга любили, но Юл не стал бороться за них и просто ушёл. Я тогда была их медиатором, утешала обоих, — чем же, интересно, таким она его утешала?

— Думаю, это их личное дело, — алкоголь сделал своё дело и спрятал мою неуверенность. — Они оба справились и живут каждый своей жизнью. Тем более прошлое всегда остаётся в прошлом.

— Ну не скажи. Иногда яркое прошлое, может скрасить блеклое настоящее, — она склонила голову, проходясь по мне знаменитым сучьим взглядом «вверх-вниз».

— Полин, ты же ещё учишься, да? — Настасья решила увести тему в другое русло, как раз в тот момент, когда я хотела сказать пару ласковых этой сучке.

— Да, в магистратуре.

— А работать потом кем будешь? Или уже с таким мужчиной не планируешь? — Маша всё не унималась.

— В аспирантуру пойду преподавать, — с каждым её взглядом я всё больше заводилась.

— М. Училка, значит, — закатив глаза, она поставила стакан, из которого пила чистый виски. — Ну ладно, оставлю вас, дамы.

И встав, демонстрируя свою фигуру и явно сделанные сиськи, ушла из гостиной в направлении террасы.

— Не бери на свой счёт, Полин, — Камила обновила всем напиток. — Она просто несколько лет пытается привлечь внимание Юла, а всё не выходит, вот и бесится.

— Я так и поняла, — но спросить про это, потом, у него не забуду. И даже, наверное, в ближайшее время.

Девушки завели разговор про какую-то местную блогерку, а я просто слушала и маленькими глотками тянула джин. Вскоре к нам вернулись мужчины, правда, потеряв при этом Илью. Может, Маша занялась своим основным любимым делом?

Юлий сел рядом, обнимая меня за плечи.

— Можно тебя на пару минут? — Наклонившись к его уху, тихонько шепнула, заглядывая в глаза.

— Конечно. Пойдём, как раз покажу комнату, которую нам отдали, — он перехватил мою ладошку и повел на второй этаж.

Комнатка была небольшая с мансардой, сразу видно, что просто гостевая — кровать, пару тумбочек и комод.

— Что такое, котёнок? — Юлий сел на краешек кровати, притягивая меня к себе.

— У тебя было что-то с этой Машей?

Он, видимо, совсем не ожидал такого вопроса.

— Э-э, несерьёзно и давно. Она тебе что-то сказала? Я, честно, не знал, что она будет присутствовать.

— Ну типа, — правда совсем чуть-чуть расстроила меня. Всё же, надеялась услышать, что нет. — Сказала, что «яркое прошлое может скрасить блеклое настоящее». Короче, повела себя как сука.

— Забей, Поль. И не воспринимай её слова всерьёз. Да, эпизодически мы проводили время, но это было не то, что у нас с тобой.

— Я не могу как ты, — тихонько прошептала, обнимая за шею. — Не могу не ревновать к прошлому, потому что оно у тебя красивое, худое и сексуальное.

— И которое совсем не волнует меня так, как ты. Тебе правда не о чем беспокоиться. Но если хочешь, мы уедем. Это не проблема.

— Нет-нет, уезжать совсем не обязательно. Я и правда буду её просто игнорировать. Но если она не поймёт и будет провоцировать, то не досчитается своих белых кудрей.

— Ух, какая ты у меня! — Юлий откинулся на кровать, увлекая меня на себя.

— Котята бывают очень злыми, если их выбесить.

Вернулись обратно мы после нескольких минут целовашек. Я, вроде бы, успокоилась и стала открыто игнорировать Машкины провокации. Она что-то ещё пыталась рассказать про бывшую Юлия, но он сам пресёк этот её порыв, на что Маша демонстративно обиделась, хотя всем было откровенно похуй на её обиды, а потом она и вовсе уехала под ручку с Ильёй, и мы остались совсем маленькой компанией. Так было даже лучше. Я смогла полностью расслабиться и уже болтала с Камиллой и Настасьей более открыто. Мужчины вновь куда-то делись, теперь уже на подольше, но это была совсем не проблема.

И к поздней ночи я поняла, что мне понравился джин. И вообще все были такими хорошими. Ну или потому что я, всё же, напилась. Голове было слишком легко, я без умолку болтала, рассказывая смешные истории из универа, а девчонки смеялись с них.

Юлий с друзьями вернулся совсем неожиданно, когда мы уже хотели подключить караоке.

— Та-ак, а вы зачем мне Полю споили? — На плечи опустились родные ладони, и я резко вскинула голову вверх, пьяно улыбаясь.

Он такой у меня красивый! Вот прям очень-очень!

— Мы не спаивали, — подала голос Настасья, так же пьяненько лыбясь.

— Да они уже все хорошие, Юл. Не только твоя. Да-а, бабоньки! — Тимофей помахал двумя пустыми бутылками джина. — Вас одних явно оставлять нельзя.

— Тимочка, а подключи нам песенки! Мы планируем попеть! — Голос Камиллы не терпел возражений, но муж её явно был не согласен с нашими планами.

— Нет, дамочки, вы сейчас планируете поспать. А то завтра начнется: голова болит, мне плохо, меня тошнит и вот всё в том же духе. Давайте-ка, все по койкам!

Я спать не хотела. Совершенно. У меня появились совсем другие планы. Особенно на Юлия. Приставать к нему я начала ещё на лестнице. А в комнате накинулась уже с поцелуями, но он мягко меня отодвинул, и я непонимающе уставилась на него. Это что ещё за выступления вашего мастера?

— Полечка, ты совсем никакущая. Я тебя и пальцем не трону в таком состоянии, — он потер переносицу, усаживаясь на кровать.

— А пальцем и не надо, — со мной пьяной и не поспоришь. Оседлав его, запустила пальцы в волосы, целуя кадык. — Тебе и не надо меня трогать, я всё сама сделаю.

Он шумно втянул в себя воздух, но всё ещё не касался меня.

— Котёнок, я тоже не трезвый, и мы играем в очень опасную игру.

Но я его совсем не слушала. У меня были только цель и путь к ней, как у самурая. Выцеловывая его шею и ключицы, я пыталась стащить с него джемпер. Сам Юлий, что-то не слишком и упирался. Позволил толкнуть себя на постель, когда, всё же, сняла с него верх.

Губы потекли вниз мокрыми поцелуями, а руки уже расстёгивали ширинку. Он и не останавливал и не принимал участия. Такой расклад меня, увы, не устраивал. Снова вернулась к шее, запустив ладонь под ткань джинс, наглаживая стояк.

— Я так сильно хочу тебе отсосать, — он вздрогнул, судорожно выдохнув, а я продолжила стаскивать штаны. — Как представлю твой член в своём рту, сразу мокну.

— Замолчи, Полин. Пожалуйста, замолчи, — прошептал сквозь зубы, явно еле сдерживаясь.

Налитый член уже был свободен от одежды, а я глядя в глаза, провела языком по своим губам.

— Ну так заткни меня.

Выдержав мой призывный взгляд, Юлий сам толкнул меня вниз, хватаясь рукой за основание шеи. Бархатная кожа была раскалённой. Обхватив ладонью его член, провела языком по головке, смотря ему прямо в глаза. Это алкоголь так меня раскрепостил или щепотка ревности? Наверное, всё вместе. Из приоткрытых губ вылетали тихие стоны, пока я с наслаждением и усердием сосала, беря глубже, чем обычно. Юлий держал мои волосы, слегка подаваясь бёдрами вперёд. Язык порхал по уздечке, обрисовывал вены, а горло, когда насаживалась им, обласкивало головку. Он вздрогнул, пытаясь отстраниться, но я подалась ближе, ощущая горячую струю по глотке и слыша его сиплый стон.

Юлий подтянул меня к себе, впиваясь поцелуем, а руки шарили по спине, пытаясь нащупать молнию платья. Найдя язычок молнии, сразу расстегнул, от чего плотная ткань платья спала, оголяя спинку. Лифчик также ловким движением щёлкнул застежкой. Я скинула в сторону мешающую одежду и избавилась от колготок и трусов.

— Ну, давай проверим дальше, до какой степени ты у меня раскрепостилась, — не меняя нашего положения, чуть съехал вниз, подтягивая меня выше, чтобы.

Его руки зафиксировали моё тело, удерживая за талию, и я сумела только еле слышно вскрикнуть, когда его язык мазнул по клитору. Взгляд сам скользнув вниз, сталкиваясь с его. В этот момент не было ни какого смущения, ни каких моих загонов. Только желание и страсть. Ладонь сама скользнула ему в волосы, перебирая пряди. Постанывая от движений его языка на мне и во мне, сама поддавалась вперёд, прося большего. Толчки, поглаживания и всасывания стали слишком чувствительными, и я выгнулась ещё больше, с силой сжимая волосы и сжимаясь вся сама. По телу прошлась крупная дрожь. Было слишком хорошо.

Юлий перешёл поцелуями на внутреннюю часть бедра, гладя мою поясницу. Тяжело дыша, я сдвинулась, усаживаясь ему на живот. Ноги ещё потряхивало, а пульс всё никак не успокаивался. Он приподнялся на локтях, целуя грудь и прикусывая соски. Склонил голову чуть в бок, порочно улыбаясь, а потом притянул меня к себе и прошептал в губы:

— Давай, Полечка, оседай меня и оттрахай. Я весь твой.

Целуя его в губы, сама насадилась на член, ощущая, как легко он вошёл от обилия смазки. Юлий откинулся на спину, обхватывая ладонями мягкие полушария груди, чуть сдавливая. Обычно, всегда, когда была сверху, наклонялась к нему, прячась. Но в этот раз, наоборот, откинулась назад, опираясь ладонями о его бедра. Раскачивалась, насаживалась и скакала, срываясь на хриплые полустоны-полувскрики.

— Ты так хороша, моя девочка. Не останавливайся, — Юлий кусал губы и неотрывно смотрел на меня, будто пытаясь запомнить.

Его пальцы от сосков спустились вниз, там, где мы соединялись, и стали легко кружить вокруг вновь пульсирующей горошины. Не выдержав, ногти впились в его бедра, и я стиснула его, почти задыхаясь от невозможности сделать нормально вздох из-за стонов. Юлий и сам простонал и сдавил ладонями мою талию, насаживая ещё глубже, а не снимая с себя. Частые содрогания внутри разлились теплом. Он уложил, совсем обмякшую меня, на себя, целуя. А мне было слишком хорошо, чтобы что-то говорить и думать.

Не запомнила момент, как меня вырубило, зато очень хорошо могу описать своё пробуждение — голова чугунная, трещит, во рту сухо, а горло чуть дерёт. А потом и все воспоминания сразу накатились.

Юлий обнимал меня со спины и размеренно дышал в спину. Ещё спит.

Чуть шевельнувшись, попыталась вылезти из хватки, но рука прижала только сильнее. Выдохнул и потёрся подбородком о плечо.

— Поспи ещё чуть-чуть.

— Я вчера... — Не смогла выговорить, что я вчера, потому что на трезвую голову это было слишком смущающе. Краска залила всю меня. Чувствовала, как пылают даже плечи.

— Не смей краснеть, Полина. Ты была потрясающей. Кого ты стесняешься-то? Мне кажется, мы уже не в том статусе, чтобы стесняться, — голос твёрд, хотя только спросонья.

— Просто я так себя никогда не вела.

— Значит, я настоящий везунчик. И очень надеюсь, что следующий такой раз будет без помощи алкоголя, — на плече расцвел поцелуй.

— Ты вообще не собирался, так что, лучше помолчи, — ну ничего не могла с собой поделать. Над этой частью меня ещё долго придётся работать.

— Не собирался, не потому что не хотел, а потому что понимал, что выпил больше нормы и что не смогу остановится. Что и вышло.

Вспомнив вчерашнюю концовку, кровь вмиг отлила от лица.

— Я не смогу выпить таблетку экстренной контрацепции. Я слишком много раз их уже пила, и это не совсем будет хорошо.

— Тебе не надо ничего пить, котёнок.

— А если я...

— Тогда мама будет вне себя от счастья.

— Это несмешно, — ни капельки. У меня не было нормального примера матери, чтобы самой стать нормальной.

— Ты знаешь, сколько пар долгое время пытаются завести детей?

— А некоторые делают это случайно и с первого раза. Статистика бывает разной.

— Давай решать задачи по мере их поступления? Если мы сейчас ничего не можем сделать, значит, нужно подождать и уже потом решать, — я вздохнула, признавая его правоту. Только вот есть мозг я всё это время ожидания не перестану. — Что бы не случилось, Поль, я тебя очень люблю и никуда уже не отпущу. Ты моя душа.

Я повернулась в кольце его рук, чтобы заглянуть в глаза. Они никогда не врут.

— Честно?

Юлий улыбнулся, убирая с моего лица спутанные волосы.

— А ты сомневаешься?

Опустив глаза к его губам, я потянулась к ним и, касаясь своими, прошептала:

— Нет.