Чужие лица

Хосок прилетает в Париж первым же рейсом. Он берёт такси и мчится к больнице, где до сих пор, почти сутки, в беспамятстве лежит Тэхён. Что с ним случилось? Как такое вообще могло произойти? Хосок вбегает в палату. Наконец, он видит мальчишку таким, каким помнил его! Альфа падает перед кроватью на колени, бережно берёт его почти прозрачную руку и прижимает к своим губам. Входит доктор и спрашивает:

— Кто Вы ему?

— Я его опекун. Что с ним, доктор? — спрашивает Чон, настороженно глядя на альфу в белом халате.

Тот хмурится и без особой охоты отвечает:

— Истощение, я бы сказал, крайнее.Ещё гастрит и сильный испуг. Кто-то напугал мальчика так, что при положительных показателях он никак не желает приходить в себя. Вы что-нибудь знаете об этом?

Хосок качает головой. Кроме того, что Тэхён вот уже полгода получает премию за регулярное снижение веса, он не знает ничего! Эта его гордость и впрямь до добра не доведёт. Хосок наврал Чонгуку. Никто не согласился на те контракты, которые от имени Тэхёна подписал директор. Альфа мог только догадываться, чего добивается глава модельного агентства, выискивая такую работу для Тэхёна.

Хосок решил проблему по-своему. Он пришёл к директору и сказал, что Тэхён его жених. И теперь, если агентство желает подписать омегу на что-то подобное, они должны помнить, что у Кима теперь есть семья, которая может за него и вступиться. Хосок от всей души надеялся, что его слов будет достаточно. Осталось только уговорить Тэхёна, чтобы он подтвердил его слова.

Сейчас, проходя по коридору, Хосок увидел Чонгука. Тот был бледным и совсем потерянным. Вот только этого Хосоку не хватало! Если Чонгук влюбится в Тэхёна, то ему, хёну, придётся уступить. Чонгук обладает такой силой добиваться своего, что омега просто не сможет устоять. И, как бы ни было обидно старшему, у него таких способностей нет.

Сейчас он смотрит на почти забытое лицо и очень старается запечатлеть в памяти каждую чёрточку. Однако то, что говорит доктор, снова бьёт по нервам альфе:

— Если Вы его опекун, то должны знать, что была попытка к изнасилованию. Больной поступил к нам в разодранной одежде с синяками на бёдрах, руках, шее и внутренних сторонах бёдер чуть выше коленей. Его пытались удержать и развести ему ноги, но что-то остановило насильников. Могу сказать, что мальчик чудом остался нетронутым. Думаю, что его спас обморок, который насильники, возможно, приняли за смерть. Судя по следам, их должно быть не меньше двух.

Если это случайные люди, то хорошо, что у них ничего не получилось. Но мальчик слишком привлекателен. И вокруг него очень много людей. Вы уже, как минимум, шестой, кто требует от меня отчёта о его состоянии. И каждый, смею заметить, может быть насильником. Кроме двух омег, конечно. Вы вне подозрений, потому что только прибыли в страну, а то я и на Вас мог бы подумать. Если Вы и впрямь его опекун, отдайте его скорее замуж, да желательно так, чтобы альфа согласился сразу его пометить.

Хосок кивает. Он и сам готов взять на себя эту ответственность, вот только Тэхён вряд ли на это пойдёт. Ох, Тэ, что ж ты за омега, если не можешь просто покориться и жить, как омега?

Вдруг тонкая ручка слабо дёрнулась, Хосок моментально отреагировал, впившись взглядом в дорогое личико.

— Хосок, что со мной? — тихо спрашивает Тэ.

Альфа офигевает. Он хотел сам расспросить Тэхёна, что с ним случилось, но...

— Тэ, что ты помнишь? — спрашивает Хосок.

— Меня выписали, — медленно говорит омега. — Я знал, что все работают, поэтому пошёл потихоньку к метро. Телефон у меня разрядился, и я решил попробовать добраться на общественном транспорте. Но потом... Я не помню. Потом было что-то неприятное, но я этого не помню, Хо, только ощущения. Что со мной было?

Альфа решает не скрывать правду:

— Тэ, кто-то напоил тебя и очень старался изнасиловать. К счастью, у них ничего не получилось. Тебя нашли на берегу Сены. Боюсь, что тебя хотели сбросить в воду, но кто-то помешал. Тэ, есть какие-нибудь воспоминания?

Омежка покачал головой, глядя на друга широко раскрытыми от ужаса глазами. Он тихо спрашивает:

— За что, Хосок? Я ведь никому ничего плохого не сделал!

Чон только вздыхает и говорит:

— Тэхён, насилуют не за плохие дела, а потому что ты кому-то нравишься, но по-другому тебя получить не выходит. Вот так это работает.

Но омежка упрямо крутит головой:

— Меня не могут хотеть, Хо. Только не меня. Меня ведь не видно.

Хосок словно начинает о чём-то догадываться. Он очень боится услышать правду о себе, а ещё больше боится забыть этого мальчика, но всё равно спрашивает, сильно краснея:

— Те, кто тебя просто вожделеют, перестают тебя видеть, так?

Тэхён молча кивает. И Хосок смотрит на него, боясь забыть, зачем он тут. Но он помнит. И видит Тэхёна.

— Я вижу тебя. И помню. Что это значит?

Тэхён только мотает головой:

— Ты должен догадаться сам, Хосок. Я не обманываю. Как только я скажу тебе всю правду, ты забудешь меня. Подумай сам, и всё поймёшь.

Хосок кивает и спрашивает:

— Я вижу тебя, когда ты нуждаешься в моей помощи?

Тэхён мотает головой. Хосок расстраивается, потому что больше у него нет никаких идей. Но он с жадностью рассматривает омегу, с ужасом понимая, что снова теряет мальчишку. Неужели даже просто желание запомнить каждый изгиб его тела тоже можно считать вожделением?

— Прости, Тэ, — шепчет он, прижимаясь щекой к широкой смуглой ладони альфы, который теперь строго смотрит на него с больничной подушки серыми глазами. — Я не видел тебя, поэтому не понял, как сильно ты исхудал. Я знаю, что Гук заставил тебя пройти обследование. Что сказал врач?

Тэ говорит низким голосом:

— Мне ещё не прислали результатов, Хо. Я обещаю, что скажу тебе правду, что бы у меня ни нашли.

Хосок с ужасом понимает, что мальчишка тоже подозревает у себя худшее. Он гладит чужие, с проседью волосы, и шепчет:

— Тэ, сейчас почти всё лечится. Не расстраивайся.

Мальчик кивает. В это время входит доктор и требует:

— Оставляйте больного. Ему нужен отдых. И заберите из коридора всех сочувствующих. Оставьте кого-то одного, но не всю эту толпу! Даже не понятно, как при таком количестве друзей мальчик влип в эту передрягу?

Хосок выходит к друзьям, внимательно смотрит на каждого. Кто это мог быть? Джин и Чимин, прижавшиеся друг к другу, конечно, не в счёт. Чонгук терял Тэ. Можно было бы заподозрить его. Но то, как Гук вопил ему в трубку о том, что хочет заплатить за Тэ, говорит в его пользу: ни один альфа, каким бы психом он ни был, не станет насиловать того, кого ему жалко. Тут ведь забота в полный рост! Так что, его Гук ни при чём, это можно сказать определённо. Намджун толчётся рядом с Джином. И Хосок понимает, из-за кого его суперпопулярный друг требует у Юнги развода. Тут тоже, вроде, всё ясно-понятно. Но их пятеро, а доктор сказал про шестерых. Кого-то не хватает.

— Кто ещё приходил к Тэ, пока меня не было? — спрашивает он у присутствующих. Те с недоумением глядят на альфу, но он с раздражением поясняет: — Интересующихся здоровьем Тэ было шестеро. Нас тут пятеро. Кто ещё?

Но все только пожимают плечами, и Хосок бежит за доктором, чтобы поинтересоваться загадочным шестым. Однако ему говорят, что тот доктор сменился и будет только через три дня. Номер телефона? Нет, каждый имеет право на отдых, поэтому, будьте добры, подождите, пока он выйдет в свою смену. Хосок предлагает друзьям идти домой, пока он сторожит Тэхёна, однако Чонгук упрямо говорит:

— Хо, ты после самолёта. Иди, отдохни, я тут побуду.

— И я могу, — сквозь слёзы предлагает Чимин. — Я всё равно боюсь один в номере.

— Нет, — твёрдо говорит Намджун. — На Тэ покушались альфы. Омегам тут делать нечего. Мы должны поделить дежурство между собой. Надо охранять не только Тэ, но и Джина с Чимином, вам не кажется?

Чонгук кивает головой, но Хосок интересуется:

— Почему тебя это так волнует, Намджун?

Альфа строго смотрит на старшего Чона и холодно отвечает:

— Это я пригласил сюда омег. Это первое. Второе, ни для кого не секрет, что Джин — мой любимый, хотя он этого и не признаёт. А Тэхён... Я хотел сказать сначала ему, но как-то не решился. Он — мой кузен. Скоро придут анализы, подтверждающие это, но мне эти доказательства не нужны. Я и так знаю, что Тэхён — сын брата моего отца.

Все, в том числе и Джин, с удивлением глядят на него. Но Намджун больше не намерен говорить на эту тему. Он предлагает:

— Первым пусть Тэ охраняет Чонгук, я побуду с остальными. В моём номере есть кровать и диван. Я посплю на диване, вы расположитесь на кровати. Потом мы поедем на съёмки, Хосок приедет к Тэ, а Чонгук пусть отдыхает. Завтра Тэ выпишут, и мы сможем охранять их круглосуточно. Я постараюсь отснять материал, как можно быстрее, чтобы скорее вернуться домой. Как вы на это смотрите?

Все согласились, и вскоре коридор опустел. Чонгук прошёл в палату, сел рядом с кроватью. Он смотрел на парня, который сейчас крепко спал под действием успокоительных. А Чон думал, что тот опять, похоже, ни хрена не жрал почти два дня! Сколько он так протянет? Со злости он жмёт кнопку, вбегает врач. Чонгук объясняет эскулапу, чего хочет:

— Покормите его через систему. Он голодный двое суток.

Доктор кивает, и спящему Тэ ставят капельницу, после которой на лицо омежки постепенно возвращаются краски. Чонгук снова погружается в размышления: что случилось с Тэ? Его изнасиловали? Он видел разодранные джинсы и трусики, превратившиеся в лохмотья. Как узнать? И что, если это так? Что станет с мальчишкой? Чонгук набирает Джина. Тот отвечает сонным голосом:

— В чём дело, Чонгук? Что-то с Тэ?

— Нет, наверное. Джин, что будет с Тэхёном, если... ну... у него после этого будет ребёнок?

— Чонгук, я надеюсь, ты это не серьёзно? — давится возмущением омега.

Но альфа неумолим:

— Ты видел, в каком он был состоянии? Одежда в хлам, все ноги и руки синие. К тому же пьяный. Что с ним могло случиться, как ты считаешь? А, насколько я знаю, от этого иногда дети появляются. Так что с ним будет, Джин?

Омега недовольно сопит. Потом говорит:

— Пусть лучше этого не случится, Гук. Потому что это нарушение контракта с огромной неустойкой! Огромной даже для меня, понимаешь?

Чонгук предполагает. И где в таком случае Тэхёну брать денег? Он благодарит омегу и даёт отбой. Пишет секретарю, чтобы тот подсчитал свободные деньги, которые у него есть. Нужно что-то решать. Если омежка попал к мерзавцам, которые не пощадили его, вряд ли парня можно отдавать за кого-то из них замуж, даже если Хосок найдёт уродов.

Чонгук представляет, как возмутится папа, если он приведёт в дом беременного омегу, к тому же с чужим ребёнком! Но не бросать же мальчишку! К тому же он, вроде как, взял за него ответственность, и прошляпил. Вроде, как его косяк, а значит, и разруливать ему.

Он с обидой глядит на мальчишку — за что ему такое наказание? И почему он сразу не уехал вместе с Суном? Тогда он сейчас спокойно спал бы! Нет, решил защищать его, и вот к чему это привело. Чонгук представляет, что было бы, продолжай он ухаживать за Чимином. Точно ничего подобного! Он просто ждал бы парня в Корее, вечерами созваниваясь с ним по видеосвязи. Ох, не того он омегу взял под защиту!

Вдруг серые глаза распахнулись, и омежка прохрипел:

— Я не хочу пить, я не совершеннолетний, мсье Дюваль!

Чонгук хмурится. А вот это уже интересно!

***

Юнги снова просматривает камеры. Опять как-то до хрена слепых зон. Стоит только всё выставить, как кто-то двигает их! Мин нетерпеливо звонит Чонгуку. Тот говорит, приглушая голос, странно шипя в трубку:

— Что стряслось, Мин?

— Стряслось, — злобно шипит в ответ Юнги. — Опять камеры двигают. В четырёх клубах точно и ещё в двух под вопросом, но, кажется, тоже.

Чонгук хмурится. Как всё не вовремя! Прошлые проверки ничего не дали. Чонгук решается на небольшую аферу.

— Юнги, ничего не трогай. Примерно дня три пусть всё будет, как есть. Потом я запущу своих ребят. Если кто-то торгует под нашей крышей, нужно позволить им расслабиться. Пока просто наблюдай.

— Хорошо тебе говорить, отдыхаешь там, — ворчит Юнги, представляя путешествие Чонов сплошной романтикой.

Однако Чонгук прерывает его восторги:

— Да уж, в гробу я видал такой отдых. У нас тут, похоже, омежку изнасиловали. Точно не знаю, но по всем признакам так и есть.

— Кого? — обмирает Юнги, представляя то Чимина, то Джина.

Но слова Чонгука заставляют его вздохнуть с облегчением, а потом ударить себя по щеке.

— Тэхёна. Высокого такого. Помнишь, он и Чимин в нашем баре сок и воду пили?

— Помню, — глухо отвечает альфа. — Как такое произошло? Почему пацан оказался без присмотра?

— Да его выписали раньше, — оправдывается Чонгук, понимая, что ни хрена это не оправдание.

Он должен был с утра сидеть тут и ждать. Но зачем-то попёрся на съёмки. Естественно, там интереснее, чем в больнице! Юнги же глухо ворчит:

— Потащили пацанов в самое гнездо разврата! Не проебите остальных. Там, как никак, два моих любимых. Чон, головой мне за них отвечаешь, понял? Или я брошу дела и сам за ними приглядывать приеду.

— Ни хрена, ты жадный, — поражается Чонгук. — Оставь Джина его новому альфе, — смеётся он, дразня Юнги.

Но того так просто не пробьёшь, он говорит так, что Гук затыкается:

— Вот когда он женится на Джине, тогда я успокоюсь и переложу всю ответственность на него, а пока что Джин мой муж, и я его защищаю. Как и Чимина, на котором потом женюсь.

Чонгук понимает, что это не просто слова. Он не удивится, если вскоре к омежкам прилипнет парочка бет, которые в случае опасности прикроют парней собой. А он, Гук, только и может, что трепаться да пичкать парня странной едой. Однако Юнги всё ещё на проводе, и Чонгук интересуется:

— Что-то ещё, Мин?

— Чонгук, как ты относишься к детям преступников? — слишком спокойно интересуется Мин. Неожиданно так.

— Что? — удивился молодой альфа. — Лично я не отношусь. Но, если серьёзно, дети преступников ведь не виноваты в преступлениях своих родителей, верно? Так что, если они сами закон не нарушали, то ничего страшного не вижу.

Юнги вздыхает с облегчением, но так, чтобы Чон этого не слышал. Осталось поговорить с Хосоком. Он не имеет права скрывать такое от друзей. И, самое страшное, ему придётся рассказать об этом сначала Джину, а потом и Чимину. Альфа грустно смотрит на фото мальчика. Он стянул это изображение из его Инсты, но теперь точно знает, что этот профиль — просто ширма от агентства. Какой у него настоящий, Юнги не знает, поэтому от души надеется, что цветы, которые ежедневно доставляют его мальчику, не позволят забыть о нём, Мине Юнги.

***

Намджун позвонил Дювалю и сообщил о проблеме. Тот сухо ответил:

— Нам-и, это твои модельки, ты отвечаешь за них. Мне важно, чтобы ты закончил вовремя, а как ты это сделаешь, меня не интересует. Твои экзотические омежки, конечно, великолепны, но зачем нужно было тащить их сюда? Можно было найти кого-то тут или поснимать их на родине. У вас столько условностей! Всё же Азия пока ещё дикая. С вашими устоями лучше сидеть дома. Взять того же Тэхёна. Что он из себя строит? Я узнал, что он — приютский. А ведёт себя, словно принц крови!

Намджун строго перебивает альфу:

— Так и есть, мсье Дюваль. Тэхён имеет очень знатные корни. И не важно, где он вырос. Кровь даёт о себе знать. К тому же у нас не принято обижать омег, будь он хоть крестьянского сословия. Возможно, это придаёт нашим нравам дикости, но нам нравится думать, что у альф предназначение — защищать, а не обижать или равнодушно проходить мимо.

Намджуну не нравится то, как отзывается этот француз о его родине и таких дорогих его сердцу мальчиках. Он решает выбить дух из гримёров, но закончить съёмки до конца недели! Сейчас он ходит по гостиной своего номера и поглядывает на дверь в спальню. Там скрылись омежки, но возня никак не прекращается. Мальчишки о чём-то говорят, и Намджун решается спросить:

— У вас там всё нормально?

— Нет, — всхлипывает Чимин. — Тэхён беременный!

— Что? — в ужасе орёт Намджун.

Омежки выползают к нему с покрасневшими от слёз глазами и носами. Джин расстроенно шмыгает и, задрав подбородок, говорит:

— Мне звонил Чонгук, интересовался, что ждёт Тэхёна, если он беременный.

Так он беременный или нет? — не понимает альфа.

— Джун, — холодно говорит Джин, — ты звонил бы мне почти среди ночи с таким вопросом, если бы не было повода?

Намджун шмякается на диван. Он знает, какая неустойка ожидает мальчишку, если он действительно решится завести ребёночка! С другой стороны, он, Джун, может ему помочь. Это ведь так просто — подписать договор с агентством, чтобы Тэ был его постоянной моделью. Но нужно уточнить.

Намджун звонит Чонгуку. Тот отвечает совсем сонным голосом:

— Что случилось, Намджун? Джин и Чимин в порядке?

— Да, они тут, рядом со мной. А что с Тэ? — в свою очередь интересуется старший.

— Спит после успокоительных. Ты не знаешь, Джун, если что, ребёнку это не повредит? — решает прояснить вопрос Чонгук.

Намджун хватается за голову: видимо, омежки всё поняли правильно! Он отвечает:

— Врачам виднее, Чон. А что, это уже точно?

— Что — точно? — переспрашивает сонный Чонгук.

— Ну, что Тэ беременный? — как-то стеснительно мямлит Намджун.

У Чонгука обрывается сердце. Значит, он прав! Но говорить об этом прямо сейчас он не может. Он так и говорит Джуну:

— Давай поговорим об этом завтра, — и отключается.

Намджун с недоумением смотрит на трубку. И что ему сказать омежкам?

— Давайте поговорим об этом завтра, — крадёт он идею у младшего. — Сегодня мы все сильно устали. Просто отдыхайте, утром проблемы порешаем.

Джин, ещё раз гордо шмыгнув носом, удаляется. Чимин ускользает вслед за ним, а альфа встревоженно проворачивает в голове возможные варианты помощи кузену. Ну надо же так влипнуть! Бедный пацан!

***

Тэхён просыпается от того, что желание попасть в уборную перебивает в нём любое другое. Он выдёргивает из себя иголку, отрывает проводки и тащится за заветную дверь. Открывает её, запирается и удобно присаживается, запуская процесс обмена пищеварения. Сам прикрывает глаза, потому что успокоительное рубит его не по-детски! Вскоре по палате начинается какое-то интенсивное движение. Ничего не понимая, омега спокойно доделывает свои дела и выходит. Тут же на него налетает огромный альфа и ощупывает его с головы до... ниже пояса. Потом интересуется:

— Тэ, ты как? С ребёнком всё в порядке? Ты зачем встал? Почему меня не разбудил?

Рядом стоит доктор с иглой наперевес. Он злобно таращится на Тэхёна. Тот, ничего не понимая, возвращается в кровать, натягивает одеяло до самых глаз и спрашивает:

— Вы чего? Я просто сходил в туалет! Или мне нельзя?

Врач холодно и резко говорит:

— Вы — лежачий! Нужно было нажать на кнопку, я пришёл бы и помог Вам. А теперь нужно заново настраивать всю аппаратуру! И писать протокол, что это была не смерть, а просто бестолковый больной!

— Не смейте ругать его, — зарычал внезапно Чонгук. — Он не знал ваших правил! Что у вас тут вообще происходит? Вы почему так грубите своим клиентам?

Врач только фыркает и начинает снова лепить на Тэхёна датчики. Тот настороженно смотрит на злобного бету. И ещё более злого альфу. И не понимает, да в чём его вина? Ох, лучше притвориться мёртвым! И Тэ снова прикрывает глаза. Однако он слышит, как Чонгук что-то спрашивает у доктора. Тот резко отвечает:

— Конечно, нет! — и выходит.

А альфа садится к нему на кровать, берёт за руку и говорит:

— Ты только не расстраивайся, малыш. Я помогу тебе и ни за что не брошу. Мы вместе воспитаем твоего ребёночка.

Тэхён предельно распахивает глаза и кладёт руку на живот. Прислушивается к себе. Да что с ним было-то? Хосок что, ошибся? Или специально успокоил его? Неужели всё так серьёзно? Самое страшное, Тэхён совершенно не помнит, кто с ним это сделал!

Вот родится маленький, спросит: «Папа, а кто мой отец?» И что он ему скажет? Что отец погиб? Что он лётчик-испытатель? Что он скажет, глядя в глазки, полные ожидания? Слёзы текут из глаз Тэхёна. Он уже представляет, как его мальчик будет ходить в школу, где каждый посчитает своим долгом ткнуть его тем, что у него нет отца. И как он будет это переживать? Будет приходить домой с синяками? Их поставят на учёт, как неблагополучную семью?

Тэхён уже почти рыдает в голос, а Чонгук тихо просит не волноваться, ведь это так вредно для маленького! На волне страха и обиды Тэ хватает телефон и пишет Джину: «У меня будет ребёнок. Я не знаю, кто его отец и как нам жить дальше. Джин, забери меня отсюда!» Через час в больницу прилетают Джин, Намджун и Чимин. Омежки плачут и обнимаются, давая друг другу клятвы поддерживать Тэхёна. Тот немного успокаивается, дежурный врач, тот самый бета, берёт с них расписку, что они покидают больницу самовольно, и с облегчением провожает этих сумасбродных азиатов! Сущие дикари, честное слово!

Альфы привозят омег в гостиницу, но теперь места в номере Намджуна не хватает. До утра остался какой-нибудь час, поэтому Джин идет в свой номер готовиться к съёмкам. Чимин так же решает приготовиться, но Тэхён, всё ещё пребывая под успокоительными, падает на кровать и засыпает мёртвым сном.

Чонгук садится в кресло напротив и продолжает сторожить его. Хотя вот прямо очень сильно хочется поехать в агентство и вытрясти из Дюваля правду! Из того, что сказал Тэ, этот лягушатник, как минимум, спаивал мальчишку, паразит! Но, раз уж сам он не может, можно натравить Хосока. Он пишет брату о своих подозрениях и со спокойной душой засыпает в кресле.

***

Намджун торопится. Он дёргает гримёров, ругается с костюмерами. Вместо трёх позиций они за один день делают двенадцать. Чимин и Джин валятся с ног, но Намджун, переживая за Тэхёна, теперь опасается и за них. Домой! Там он знает, как защитить своих! Уже с утра к омегам прибывают три телохранителя. Они говорят:

— Нас нанял господин Мин. Мы будем сторожить этих двоих и ещё одного омегу. Кстати, где он?

— Он в номере, — пищит Чимин, и один из телохранителей срывается и уезжает в гостиницу.

Ближе к обеду приезжает, как всегда, Дюваль. Он сегодня очень недоволен, то и дело нелестно высказывается о профессионализме «этих азиатов»! Однако вскоре на площадку пребывает Хосок. Он, с криком: «А вот и шестой!» — подлетает к альфе, хватает его за грудки и интересуется:

— Ты зачем, сука, поил моего Тэ?

Джин, услышав это, растерял всю горделивость, подскочил к альфе и пнул его под колено с воплем:

— Это ты, поганец, сделал ему ребёночка?

— Что? — закричал альфа. — Я не трахал вашего припадочного! Если он беременный, то поинтересуйтесь у того шкафа, что назвался его женихом, а сам терял его постоянно!

— Что значит — припадочного? — не отстаёт Сокджин. А Намджун наводит на альфу камеру и включает запись видео. Джин продолжает колотить своего директора кулачком в плечо, приговаривая: — И что ты с ним делал?

Дюваль пятится от взбесившегося Джина. Он совершенно охренев, говорит:

— Это До Лим Хо предложил! Он уже больше года на Тэ слюни пускает, но тот ни в какую с ним не хочет. Вот ему и пришло в голову и для начала напоить его. Это оказалось нетрудно - налили мальчишке в сок коньяка, его сразу и вынесло. Но с остальным было не так просто - пацан упёртым оказался, искусал нас, щипал, как знатный шкуродёр. А потом вырубился. Я испугался, что он сдох. Предложил скинуть в реку, но тут нас патруль спугнул, который его и нашёл. Я не трогал вашего Тэ, он мне и не больно нравится! К тому же замороченный он. От этого у него все проблемы.

Хосок слушает внимательно. Теперь всё стало ясно. Кроме одного:

— Что значит — он замороченный? — требует Чон ответа у Дюваля.

— А то и значит, — отвечает альфа. — Если кто-то смотрит на него с вожделением, тот перестаёт видеть его настоящим. Пока не станет твоя любовь преданной и бескорыстной, ты не будешь его видеть. Ну, если только изредка, когда искренне заботишься о нём. Кто-то очень близкий закрутил ему эту защиту. Но, наверное, молодой совсем. Не знает, что когда омежку кто-то видит в другом облике, его энергия сильно тратится, всем болезням доступ открывается. А в последнее время его фото повсюду. Как думаете, сколько они из пацана энергии тянут?

— И что ему делать? — пугается Джин.

— Найти того, кто ему эту защиту поставил, чтобы он же её снял. Ну, или убрать все фото, спрятать его и никому не показывать. Иначе пипец вашему неуловимому красавчику! — хохочет Дюваль.

Чимин прикрывает рот ладошкой. Он смотрит на Хосока, но тот отвернулся от Дюваля и глядит вдаль. Омежка подбегает к другу и спрашивает:

— Что будем делать с Тэ, Хосок?

— С каким Тэ, Чимин? — с недоумением смотрит Хо на Пака.

Тот в ужасе шарахается от альфы, а Дюваль хохочет:

— Вот это сила! А я думал, ошибся. Но нет, ему и вправду ещё и забвение навесили! Кто ж так хотел спрятать мальчишку? А хотите прикол?

Джин сурово посмотрел на директора. Тот лыбился во весь рот. Ему явно нравилось то, что он узнал. Ведь даже сам пацан верил в то, что у него написано в паспорте. И альфа, не дожидаясь никого, сказал:

— По паспорту парнишка — творец. Но это то же самое, что описывая орла, сказать, что у него есть крылья, и только. Там такого понамешано — папа не горюй! Я точно не хотел бы быть таким, как он!

Все с некоторым страхом глядят на смеющегося альфу. Что-то с ним точно не так. Он так и уехал, хохоча.

***

Тэхён проснулся, когда солнце уже нависло над горизонтом, собираясь погрузиться в жаркое марево. Он вышел на балкон, внимательно посмотрел на город. Что-то изменилось, он чувствовал это. Внизу к гостинице подъехали три машины. Группа прибыла со съёмок. А на третьей машине приехал Хосок.

Сердце омежки радостно затрепетало. Он бросился причёсываться, зачем-то посмотрел в зеркало, и кинулся вниз мимо ошалевшего Чонгука. Тот быстро последовал за ним. Однако когда мальчишка вбежал в комнату, его словно обдало ледяной волной. Хосок, его бесценный друг, посмотрел на него вначале спокойно, затем заинтересованно, а потом равнодушно. И из омеги словно выдрали часть сердца. Ещё до того, как Чимин подошёл к нему и прошептал на ухо:

— Хосоку рассказали правду о тебе, — Тэхён всё понял сам.

Он отвернулся от вошедших, пряча слёзы. Но когда повернулся, то понял, что это — ещё не все испытания. Друзья смотрели на него с лёгким испугом, словно перед ними не их Тэхён, а некое восьмиглавое чудовище! Совсем расстроившись, Тэхён бросился назад, наверх, и попал прямо в объятия Чонгука.

Альфа подхватил его на руки и унёс назад в номер. Там он, замирая всем естеством, слушал скорбное рыдание мальчишки о том, что его забыл любимый. Что Тэхён берёг свою тайну, но больше не хочет, поэтому:

— Я расскажу тебе, Чон Чонгук, почему ты меня теряешь!

— Можешь не утруждать себя, я всё понял. Когда я хочу тебя тупо трахнуть, то перестаю видеть. А когда просто жалею и забочусь, то вижу ясно. Сейчас я вижу тебя ясно. И я думаю, что это значит, что мои чувства к тебе стали более глубокими. Это ты хотел мне сказать?

Омежка кивает.Он не понимает, почему Хосок не догадался? Почему он потерял его и никак не мог увидеть? И как теперь им быть? Если правда то, что у Тэ будет ребёнок, а Хо забыл его, как он выпутается? В этот момент в комнату ворвался Чимин. Он потребовал от Чонгука:

— Иди, объясни своему брату, что он тут делает. Скажи, что ты позвал его. Но для чего — придумай сам. Он не понимает, что происходит.

Чонгук идёт к брату, вспоминая, как плакал Тэхён. Нет, смотреть на такое он точно не может! Это невыносимо — видеть, как тёмные ресницы становятся острыми, а мокрые дорожки на щеках подчёркивают их худобу. Как между густыми бровками появляется скорбная морщинка, а уголки губ заламываются вниз! Он налетает на брата и говорит:

— Хосок, вспомни! Ты приехал сюда, потому что Тэхён попал в больницу!

— Кто такой Тэхён, Гук? — равнодушно спрашивает старший брат.

— Твой подопечный, — почти плачет Чонгук. — Брат, ты почти два года нянчил его, в люди выводил. Даже от меня скрывал! Ну, вспомни — друг Чимина.

— Джин? — с недоумением спрашивает Хосок. — Он что, взял себе псевдоним?

Чонгук видит бесполезность своих объяснений, поэтому достаёт телефон и начинает показывать фотографии Тэхёна. Но Хосок, внимательно посмотрев на первые две, потом равнодушно говорит:

— Первый ничего такой, зачётный. Но потом ты потерял вкус. Чонгук, я и не знал, что тебя интересуют брутальные омеги. С другой стороны, восхищаюсь тобой. Полюбить красивого легко, а вот такого, конечно, надо постараться! Так что у нас тут за дела, что ты дёрнул меня в разгар проблем?

И Чонгук смирился. Он предложил брату сходить в пару заведений, чтобы приглядеть какие-нибудь новшества для их клуба. Вечером Хосок улетал, ворча и бурча о том, что в их команде строитель не он, непонятно, зачем Гук таскал его на другой край географии? Так он и улетел, лишь в последний момент сказав:

— А твой Тэхён ничего такой, симпатичный. Папа будет рад твоему омеге. Привози его знакомиться.

***

Сам Тэхён в это время внимательно слушал Чимина, изредка хлюпая носом. Друг рассказал ему всё, что поведал им Дюваль. Ну, что сказать, для Тэхёна почти ничего не было новостью. Кроме его специализации.

Творец само по себе определение расплывчатое, так ещё, оказывается, и оно описывает его возможности не в полной мере! А это значит, что придётся ему, Тэ, самому выяснять, какое для него занятие больше подходит. Но это не страшно.

Тэхён уже знает, что он хочет быть архитектором, композитором, поэтом, певцом и моделью. А ещё воспитателем в детских приютах, врачом, механиком и барменом. К тому же интересно разрабатывать программы для компьютеров и узнавать макровозможности микромиров. Никаких проблем с выбором! Просто времени не хватает на всё, а так-то он точно знает, чем хочет заниматься!

А, точно, ещё он хочет, ну просто мечтает уже скорее стать папой.

— Не получится, — прерывает глубокие рассуждения друга Пак. — Это Дюваль и До тебя похитили, но ты не позволил им к себе прикоснуться. Дрался, щипался и кусался, пока не отключился. Так что, не знаю, кто там придумал, что ты беременный, но пока что это не так. Тэхён, ты что, расстроился, глупый мальчишка? Это ведь значит, что ты когда-нибудь сможешь подарить ребёнка любимому альфе без всяких сожалений!

— Не смогу, — шепчет Тэхён, и снова начинает шмыгать носом. — Хо забыл меня. Он никогда не подарит мне сына.

Чимин вздыхает. Ему хочется сказать, что Хосок — не единственный альфа в этой Вселенной, но понимает, что именно сейчас Тэ его не услышит!

***

Мин Юнги внимательно смотрит за происходящим внизу. Прямо сейчас он готов поклясться, что насчитал больше десятка «торчков», которые пришли в клуб вполне адекватными. Отсюда неутешительные выводы: кто-то однозначно торгует наркотиками в их клубах. И делает это так нагло и бессовестно, что Юнги только зубами скрипит. Кто ж такой отчаянный? Посмотреть бы на того.

Мин выхватывает глазами нескольких альф. Это явно ребята Чонгука. Они внимательно следят за происходящим, а если присмотреться, то можно понять, что они всё записывают на маленькие камеры, припрятанные в очках или галстуках. Значит, вот, что Гук в последний раз заказал своему другу разработчику на ту кругленькую сумму, за которую Юнги почти полмесяца пилил мелкого!

Пацан, как всегда, полон идей, но в себя не верит, потому что отец частенько говорил ему: талант строителя больше подходит омеге, а не альфе. Вот парень и не делится идеями, пока не воплотит их в жизнь и не увидит положительного результата. Даже интрижку с Суном Чонгук начал после слов отца: «За воином любой омега побежит. Защита важна каждому. Но вот что взять со строителя? Даже не скажу, не был таковым!» И Чонгук выбрал самую сложную цель, чтобы доказать отцу, что и он на что-то, да годен!

Сейчас братья Чон на двоих в год зарабатывают больше, чем их отец заработал за всю жизнь. Конечно, Хосок новатор и завоеватель, но без чувства прекрасного Чонгука вряд ли их клубы были бы столь популярны. Вот и сейчас идея Гука отлично работает! Мин заходил в охранную. Снова видеокамеры не отражают половины углов, по которым можно не только зажиматься, но и вовсю торговать, чем не надо. Однако на душе у альфы спокойно. Скоро они узнают, кто и зачем сбивает им прицел.

Неожиданно ему на телефон приходит оповещение. И оно от... Чимина? Так-то у альфы нет его номера, но кто ещё может написать ему:

«Господин Мин, благодарю за цветы, они прекрасны!»

Альфа дрожащими пальцами набирает:

«Я очень рад, что тебе понравилось. Как работа? Сильно устаёшь?»

Ему сразу отвечают (а ведь это — признак заинтересованности!):

«Я почти привык. Спасибо, что спросили. А Вам не сложно работать почти все ночи напролёт?»

Юнги задумывается. Честно говоря, он уже может и не торчать тут все ночи подряд, но привычка. К тому же пустота в доме, пустота в сердце даёт о себе знать. Днём он старательно спит, а ночью делает вид, что радеет за общее дело. На самом же деле давным давно Мин равнодушно смотрит на то, как другие погрязают в страстях, забывая про суровую реальность. Но Чимину об этом знать совершенно необязательно. Поэтому Юнги пишет:

«Я тоже привык. Давно уже. Хотелось бы снова жить нормальной жизнью, но пока что нет того, ради кого стоит что-то менять».

Через некоторое время приходит ответ:

«Может тот, кто нужен, сейчас рядом с Вами? Нужно просто посмотреть внимательно».

Юнги улыбается. Такие прозрачные намёки больше подходят таким, как Сун, но кто знает, где омеги этому учатся? Может, кто-то в интернете советует посмотреть им какие-то дорамы с подобными манипуляциями? Мин не знает. Но узнать того, к кому тянется его сердце, он очень хочет. Поэтому пишет:

«Я смотрю. Но кое-кто очень старательно прячется от меня. Раз уж ты написал мне сам, расскажи, что мы делали бы, будь сейчас рядом, на расстоянии вытянутой руки?»

Мин улыбался, представляя, как краснеет его омежка. Но ответ приходит слишком быстро:

«Вы мне скажите».

Хм. Ответ совсем не детский и с множеством подтекстов. Но Юнги решил продолжить игру:

«Я мог бы угостить тебя молочным коктейлем».

Следующее сообщение греет душу альфе:

«Ах, какой тонкий лёд! Если бы не треклятая диета!»

Прекрасно, мальчик начинает раскрываться! И Юнги пишет:

«А ещё можно заказать лёгких алкогольных коктейлей. Тебе точно понравится. Они вкусные, а спирта там почти нет».

В диалоговое окошко навалилась куча колобков, подмигивая и посылая поцелуйчики. Это напрягло Юнги, но он продолжал:

«Ты ведь уже пробовал спиртное?»

Ответ ожидаемый, хотя и не слишком приятный:

«Конечно, господин Мин. И не раз!»

Вот как! Значит, мальчишка только рядом со своим длинным другом весь такой правильный? Так, может, и не стоит он того, чтобы из-за него так душу рвать? И Мин отчаянно закидывает удочку:

«Так что, встретимся, как приедешь? Только прямо один на один?»

Ответ совсем выбивает Юнги из колеи:

«Могу приехать через час, господин Мин».

Это как? Когда они вернулись? И Юнги окончательно раскрывается:

«Когда ты вернулся, Чимин? И почему так рано? Джин тоже приехал?»

Следующее сообщение выбивает из-под ног альфы планету:

«Господин Мин, кто такие Чимин и Джин? Так мне к Вам приезжать, или Вы не поняли, кто Я?»

И только после этого сообщения Юнги понял, как он попал!