Глава10
На пропускном пункте я объявилась только через три часа. Изорванный комбинезон цвета хаки, кое-где залитый кровью, — не самый лучший наряд для того, кто хочет поймать попутку, а для автобусов было рановато. В итоге надо мной сжалился водитель грузовика, направлявшийся из Брея в Корк. Меня тут же вырубило от усталости, я даже увидела обрывки снов: взрывающееся лобовое стекло вертолета, жжение царапин на лице, трехглавый Пейн, треплющий Старушенцию, как тряпичную куклу. Потом сон прервался, я открыла глаза, когда машину тряхнуло на кочке, но стоило мне закрыть их, и сон продолжился. На этот раз передо мной был пустой, полуразрушенный двор психбольницы. Несколько выживших после атаки Пейна свинодемонов бегали по опустевшему двору и выискивали что-то. Двор был засыпан осколками стекла и битыми кирпичами: Пейн разрушил забор и стену здания. Посреди двора стояла весьма помятая Старушенция в новом облачении: длинный красный плащ с рисунком глаза на спине. Внезапно кто-то из свиней издал победный визг и принялся бить копытцем по земле, привлекая внимание стражницы. Старушенция подошла к животному и наклонилась. Когда она выпрямилась, в ее сухих пожелтевших пальцах сиял тонкий длинный осколок лобового стекла. Утреннее солнце пронзило его лучом, и осколок засветился розовым на просвет. Я знала, что на нем запеклась моя кровь. И старушенция знала это тоже.
Охранник на пропускном пункте отсалютовал мне кружкой с кофе и пробормотал что-то вроде «Утречко, Найтингейл». Меня кольнула совесть, потому что я не помнила его имени и будто бы вообще видела впервые в жизни. До своего корпуса я добралась без приключений, чувство усталости гнало меня побыстрее в свою кровать, я не могла думать ни о чем, только о подушке. Но стоило мне переступить порог, как Лорен подскочила ко мне, уже полностью одетая и готовая к утреннему постороению.
— Саванна, твою мать! — она схватила меня в объятия и пару минут так крепко прижимала к своей груди, что я чуть не задохнулась. — Тебя где носило?! Уэсли сказал, что ты повезла кошку в ту больницу, и с тех пор от тебя ни слуху, ни духу! Господи, что с твоим комбинезоном? Это что, кровь?
— Я попала в аварию, — соврала я, не планируя пересказывать свои приключения ни одной живой душе.
— Я так и знала! Чувствовала неладное! Даже поехала за тобой вчера следом, объехала тот госпиталь по периметру, но ни следа твоей машины не обнаружила.
— Вчера? — повторила я.
— Ну да. Ты вчера поехала отвозить кошку и всю ночь тебя не было. У тебя сотрясение что ли?
— Вчера?! — еще раз переспросила я, ошарашенно моргая.
— Слушай, приляг-ка. Ты выглядишь не очень. Ты помнишь, где именно оставила машину?
— Возле того госпиталя. Прямо у ворот. Вроде бы, я уже ни в чем не уверена, — сказала я, расстегивая комбинезон. В тех местах, где алые шерстинки Пейна прилипли к ткани, она словно разогрелась. Я чувствовала ладонями интенсивное тепло.
— Я скажу Уэсли, они разберутся. Найтингейл, черт, я так рада, что ты в порядке!
Лорен еще раз стиснула меня в объятиях, подоткнула одеяло со всех сторон и ушла на построение. Я проспала до полудня, меня разбудило яркое солнце и громкие голоса за дверью.
— Ты проснулась? Тут Уэсли хочет тебя повидать, — предупредила меня Лорен, заглядывая.
— Секунду, оденусь...
Я выползла из-под одеяла, достала сменный комбинезон и кое-как влезла в него. Если бы не туго перебинтованные ноги и царапины на лице, я бы посчитала, что мне просто приснились безумные сновидения. Или может я действительно попала в аварию и хорошенько треснулась головой?
— Найтингейл! Твою мать, я чуть не чокнулся! — завопил Уэсли, врываясь в комнату ровно через пять минут. Он был так бледен, что белая стена позади него казалась румяной. Под глазами пролегли тени, будто он не спал всю ночь. — Тебя просто невозможно отпускать с базы, каждый раз какая-то херня! Ты цела?!
Потом он заметил порезы на моем лице и тут же умолк.
— Возьми отгул сегодня. Сходи к врачу. Не волнуйся ни о чем... Машину уже вытащили и привезли. Лобовое разлетелось, но будет как новая.
— Машину нашли? — вытаращилась я. — Где?
— Недалеко от базы, в овраге, — ответил Уэсли, вглядываясь в мое лицо. — Ты вообще что-нибудь помнишь?
Я помню кошку, которая общалась со мной мысленно. Магический медальон, который мне нужно было прятать в вагине, потому что он слишком «светился». Свинорылых стражников. Трехголового пса. И парня, который подзаряжался жизненной энергией, занимаясь сексом. И должна сказать, потрясным сексом. Но аварию я не помню вообще. Хотя может именно она и была самой реальной.
— Тебе что-то нужно? — спросил Уэсли. — Может отпустить тебя домой на пару дней? Все-таки домашняя кровать удобнее, чем казённая.
— Я бы не отказалась, — сказала я после секундного размышления. Предложение вдруг показалось мне волшебным.
— Тогда собирай манатки и езжай. Кстати, Найтингейл...
— Да?
Уэсли подошел ко мне и обнял. И я тоже закинула руки ему на плечи, вдруг обмякнув. Найл был реален и успокаивающе привычен, как мой комбинезон или моя постель. И не требовал постоянного напряжения моего мозга, как... все остальное.
— Я испугался вообще-то.
— Не похоже на тебя.
— Вообще-то я всегда боюсь за тебя! Может потому, что с тобой постоянно что-то случается! У тебя редкий талант попадать в передряги. Признай это.
— Нет у меня такого таланта.
— То ты ногу повредила на пробежке, то полночи шаталась по лесам и полям в поисках кошки, а теперь это! Уехала и не вернулась!
— Ладно, ладно... — я выставила вперед ладонь, умоляя его прекратить, и тут же спрятала ее. Потому что моя ладонь, черт возьми, светилась ярче фонаря. Адрес мой сестры сиял на ней пронзительным аметистовым светом. Я думала, Найл как минимум удивится, но он никак не отреагировал на эту чертовщину. Продолжил распекать меня, как маленькую девочку, которая постоянно разбивает коленки, пока не устал. Потом неловко обнял меня, похлопал по плечу и ушел, так тихо и аккуратно прикрыв дверь за собой, что мы с Лорен вытаращились. Обычно Уэсли обращался с дверьми так, что те едва не слетали с петель.
— Между вами что-то есть! Сознайся! — прошептала Лорен и наставила на меня палец, как только Уэсли исчез.
— Пару поцелуев под пологом ночи, как в подростковом кино. Даже пересказать нечего.
— Но все куда-то идет?
— Нет. Ты что парней не знаешь? Сегодня одно, завтра другое. Еще ни одного не встречала, который знал бы, чего хочет.
— Однако все это время, пока тебя не было, Уэсли ужасно нервничал. Не удивлюсь, если он однажды швырнет тебе свое бунтарское сердце к твоим ногам.
— Максимум, на который он способен, — швырнуть меня на кровать, — проворчала я. — Это заводские настройки у всех парней. Не знаю, может выйдет какой-то апдейт и у них появится какие-то новый функицонал, но, если честно, чем дольше живу, тем меньше надежды на парней и все больше на свою правую руку. Кстати о руке, мне кажется у меня тут заноза... Ты ничего такого не видишь? — и я показала Лорен свою ладонь.
Та не увидела на ней ничего подозрительного, хотя моей ладонью можно было осветить стадион, до того ярко она светилась.
***
— Да это же Саванна, богиня моего сердца! — воскликнула Виджета и кинулась меня обнимать.
Я сдавала ей одну из комнат в своей квартире в Ратфарнаме, практически задаром, лишь бы кто-то присматривал за ней, пока я буду учиться. С Виджетой мы познакомились на концерте Дермота Кеннеди пару лет назад, она танцевала под проливным дождем, подняв в воздух два бокала пива и вымокнув до нитки в своем золотом платье. От нее веяло такой бесконечно свободой и драйвом, что я вдруг поймала себя на мысли, что больше смотрю на Виджету, чем на Дермота, а ведь я почти сто евро заплатила за билет. Ее длинные, до пояса, волосы летели по ветру, закатное солнце залило все рубиновым светом, и на песне «One Life» я пошла танцевать вместе с ней.
— Ты откуда? — спросила Виджета, хохоча, когда песня закончилась и мы без сил плюхнулись прямо на траву.
— Из летной школы, — сказала я. Какой вопрос, такой и ответ.
— Ты знаешь, а ведь я тоже умею летать, — сказала он и вскочила на ноги. — Посмотри, разве мои ноги стоят на земле?
— Ой, да ты паришь над землей, как богиня! — подтвердила я.
— Нет, богиня тут — это ты! — закричала Виджета.
— Нет, ты!
Потом мы затерялись в толпе, и я подумала, что уже никогда ее не увижу. Но уже после концерта, когда я шла босиком по ночной Стоунмасонс Уэй, неся в руках промокшие насквозь босоножки, рядом затормозил роскошный BMW, и в девушке, которая наполовину высунулась из окна, я узнала Виджету.
— Эй, богиня! Подбросить до трамвая?
Рядом с ней сидел престарелый индус в золотых очках — ее отец, как я потом узнаю. И я не отказалась, потому что кто я такая, чтобы отказывать богине. Мы обменялись номерами на остановке, и с тех пор на все концерты ходили вместе. Чуть позже я выяснила, что она поступила в UCD и ищет жилье, и я предложила ей комнату в своей квартире, а может и всю квартиру, учитывая, что я бывала там не чаще чем раз в месяц.
После исчезновения сестры, Виджета стала тем человеком, который вытащил меня из затяжной депрессии. Сладкое пиво и куриный карри, который она готовила мне каждый вечер, стали моей лесенкой, цепляясь за которую, я выползла на божий свет. Следом Виджета добавила в целительный рецепт танцы в никому неизвестных клубах, прогулки в никому неизвестных местах, ашваганду, алкоголь и экстази, пикники на берегу моря и долгие ночные поездки на машине. Друзья Виджеты — все сплошь хиппи, мои друзья — все сплошь кадеты военной академии, внезапным образом прекрасно поладили. Это было странное сочетание, но оно выстрелило, как шоколад и перец чили. Я не думала, что после исчезновения Селесты оживу вообще, но случилось невероятное.
Я надеялась, что и на этот раз Виджета сотворит со мной свою магию. Я отчаянно нуждалась в ней. И она тоже это поняла, стоило мне переступить порог квартиры.
— Так-так, как его зовут? — чуть ли не с порога спросила она, разглядывая мое осунувшееся лицо. — Я его прикончу, клянусь.
— Иеремиил или просто Рем, — сказала я. — Но я не уверена, что его можно убить, потому что не уверена, что он — человек.
— О-о, ну вообще-то я так и думала! Только чудовище могло обидеть мою богиню.
***
Три дня я практически не вылезала из кровати. Только изредка просыпалась, чтобы заново перебинтовать ноги или поесть (карри, конечно же), и меня тут же вырубало снова. На третий день Виджета принесла мне большой стакан воды с долькой лимона и сказала, что это лекарство, но сначала мне нужно сделать тест на беременность.
— У меня стоит противозачаточный имплант.
— Ничто не панацея, — фыркнула Виджета. — Одна женщина из сотни беременеет при любом методе контрацепции.
— Это не беременность, уже поверь, это просто депрессия.
Тест оказался отрицательным, и тогда я залпом выпила лекарство, которое оказалось джином с тоником.
— Класс! — сказала я, вытирая рот и снова проваливаясь в подушки. — Неси еще один.
— Продолжим в баре, — сказала Виджета и бросила мне плащ и шарф. Они упали мне на лицо, но я даже не пошевелилась. — Раз уж грудничок отменяется, пора встряхнуться. Давай выйдем прогуляемся, выпьем вина. А на днях я устрою вечеринку, чтобы тебя немного развлечь. Пойдешь?
— Пойду. Вечеринка — святое.
— Вот и славно. А теперь расскажи, что с тобой приключилось. Я же знаю тебя, Саванна. Если ты уезжаешь с базы и три дня подряд спишь, то значит все плохо.
— Ничего экстраординарного. Меня попросту отвергли.
Виджета умолкла, вздохнула, сходила на кухню за еще одним джином с тоником и, вернувшись, сказала:
— Да он просто идиот, Саванна.
Я ничего не ответила, стянула шарф с лица и медленно села на кровати.
— Я серьезно вообще-то, — сказала она.
— Угу.
— Никаких «угу», а ну вставай, иди сюда.
Виджета включила свет в ванной комнате и распахнула передо мной дверь, совершая руками завлекательные жесты, как клоун у входа в цирковой шатер. И когда я сдалась, подвела меня к зеркалу и сказала:
— Смотри. Ей двадцать пять лет, ее зовут Саванна, и она — одна из самых красивых женщин на этой планете. И к тому же она умная. Таких аттестатов, как у нее, просто днем с огнем не сыщешь. Физически одаренная, чемпионка Ирландии по смешанным единоборствам среди юниоров. Кадет военной академии, будущий пилот истребителя. А еще прекрасный друг, покровитель животных и, вероятно, самое сексуальное создание во всей Вселенной. Я видела, как ты танцуешь и флиртуешь, так что возражения не принимаются, Найтингейл. А теперь просто посмотри на себя и повтори за мной: «Он идиот».
— И у него есть девушка...
Виджета закатила глаза.
— Я надеюсь, существует отдельный круг ада для тех парней, у которых есть партнерши, но которые при этом умудряются разбить сердце другим женщинам. Ведь все это случилось не от того, что он просто в сторонке стоял, правда?
— Все сложно.
Виджета взяла расческу и принялась расчесывать мне волосы, пока я разглядывала себя в отражении: бледную и изможденную.
— А по-моему, все просто, Саванна. Нахрен пусть идет. Что касается вечеринки: позови Уэсли. Подобное лечат подобным.
***
Виджета не увидела светящуюся надпись на моей ладони. Я попросила ее застегнуть браслет на моем запястье и кроме «готово» не услышала никаких слов. Хотя надпись на руке сияла так, что можно было ослепнуть. Мне теперь даже фонарик не был нужен. С такой ладонью я смогла бы и ключи в темноте найти, и в туалет сходить по темному коридору, и сигналить поездам на железнодорожных путях.
В тот вечер нас застигла непогода, проливной дождь и ветер, но Виджету, намеревавшуюся вывести меня прогуляться, не остановил бы даже Армагеддон. Мы добрались до ближайшего бара в Дандруме, взяли бутылку вина и две тарелки крылышек в соусе чили.
— Они точно добавили сюда перца? — спросила я, подозрительно щурясь.
— Что, после моего карри еда уже не кажется острой? — рассмеялась Виджета.
— Да, ты испортила мне вкусовые рецепторы.
— Ничего, на пресной солдатской еде они вернутся в норму, — фыркнула Ви.
Она перебросила роскошные черные волосы через плечо, и я заметила, как официант в дальнем углу зала мечтательно захлопал ресницами.
— Как твои родители?
— Ищут мне мужа вовсю. Думаю, скоро все это закончится парадом идеальных кандидатов, одобренных звездами и судьбой.
— Мне бы так, — сказала я. — Я бы хотела проснуться утром, и чтобы идеальный суженый ждал меня на пороге, в галстуке и с цветами.
— Хватит издеваться, — расхохоталась Ви.
— Да я серьезно. Сил уже нет штопать свое сердце.
— Оно сильное, Саванна. А там, где рвется, становится только крепче.
Я узнала строки из книги своей сестры. Подняла на Виджету глаза, не донеся до рта вилку.
— Я тоже ее читала, — пожала плечами она. — И нашла в ее книжке много мудрости. Именно в таких книгах человечество найдет спасение. Твоя сестра была настоящим кладезем, очень жаль, что она потерялась. Кстати!
Виджета наклонила ко мне голову и прошептала:
— Я была у гадалки недавно с мамой. Ты знаешь, я в такие вещи не верю, а вот ей не терпится найти мне суженого... Ну в общем, я шутки ради спросила о твоей сестре. Она разложила карты и сказала, что Селеста в надежном укрытии, ее берегут, и вы однажды встретитесь. Только вот...
— Что?
Виджета помолчала, залпом допила свое вино.
— Для тебя это будет... небезопасно. Гадалка вытащила карту «Смерть». Она конечно тут же сказала, что эту карту не обязательно толковать как физическую смерть, но стоит быть осторожной. Даже не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Наверно лучше предупредить, и пусть все это окажется полной нелепицей, чем не предупредить и... ну...
— Похоронить? — закончила я, и мы обе нервно рассмеялись.
— Я не хочу тебя хоронить, Найтингейл! Поэтому можешь считать меня просто буйной помешанной, без конца треплющейся про Таро.
— Договорились, — фыркнула я, похлопав Виджету по плечу. — А теперь извини меня, богиня, но мне надо в туалет. Страх нехорошие вещи делает с мочевым пузырем.
В туалете мне пришлось побрызгать холодной водой в лицо, чтобы прийти в себя. Я не верила в гадания и не верила в предсказания. Но также до недавнего времени я не верила в разговаривающих кошек и демонов со свиными рылами. Я своими глазами столько безумного увидела за последнюю неделю, что выпавшая мне «Смерть» уже не казалась чем-то нелепым.
Туалетная кабинка за моей спиной скрипнула и открылась, но... из нее никто не вышел. А в следующую секунду в туалете вдруг загудела сушилка для рук, хотя никто не поднес к ней руки. Затем оглушительно заревела вторая, висевшая на противоположной стене. Мое сердце ухнуло в пятки от необъяснимого ужаса. Я отошла от раковины, прижалась спиной к кафельной стене, и в этот момент в туалете погас свет.
Секунды мне хватило, чтобы сообразить, что к чему. Я подняла руку и выставила вперед ладонь, которая светила розовым, как фонарем. Свет ударил в проем двери, и я заорала от ужаса.
В проеме двери уже стояла стая свинорылых. Слюна капала с их морд, щелкали клыки и я интуитивно отвела взгляд от их синих глаз, помня, чем рискую. Однако, мне все равно нечем было обороняться. Я стащила туфель с ноги и зажала его в руке, но нутром уже знала, что мне конец.
Первая из свиней, самая мощная и самая черная — рванула ко мне с молниеносным ускорением. Мое тело приготовилось испытать адовую боль от встречи с ее клыками, но боли не последовало. Рядом со мной вдруг ударил голубой луч — и свинья отскочила, врезавшись в него мордой так сильно, что сломала клык. Опыт вожака, однако, ничему не научил других свиней — те тоже ринулись ко мне, только чтобы изрезать себя об голубые струны, вставшие вокруг меня кругом.
Они не испытывали боль. Даже, когда струны глубоко ранили их пятячки, свиньи продолжали рваться ко мне с молчаливым усердием. Кровь хлестала из их морд и текла прямо ко моим ногам. Тошнотворный ужас схватил меня за горло, когда я поняла, что свиньи не иссякают. Новые просто взбирались на трупы погибших и продолжали бодаться с лучами. Они просто похоронят меня тут, подумала я. Их будет так много, что лучи начнут гнуться. А потом они продавят их так сильно, что доберутся до меня.
И тут я услышала рык. Низкий, вибрирующий, утробный.
Алая шерсть промелькнула в узкой дыре между свиными боками, и в следующую секунду сразу три свиных головы исчезли в трех собачьих пастях. Пейн крушил свиное цунами мощными челюстями, а лапами разгребал трупы, пока не добрался до меня. Наконец невидимая сила подхватила взвила меня в воздух и швырнула Пейну на спину. Он ударил лапой дверь, и та слетела с петель. Я вцепилась в Пейна, обхватив его руками, пока он несся по коридорам на улицу, и зарылась лицом в его шерсть. Он пах углем и дымом, и совсем немного — горьким миндалем.
***
Я предполагала безумную киношную погоню, приготовилась скакать на спине цербера по городу, пока Пейн будет нарушать дорожный трафик, разбрасывать машины и взрывать лапами дорожное полотно. Однако мы вышли из бара... пешком. Пейна нигде не было. Меня за плечи придерживал мощный рыжебородый мужик в красной фельдшерской куртке, как телохранитель, глядя во все стороны.
— Пейн? — вытаращилась я, когда он довел меня до машины скорой и усадил на скамейку внутрь. — Это ты?
— Да, — даже не сказал, а грохнул он в ответ. Я чуть не заорала от изумления: настолько сильно этот мужчина смахивал на цербера: огненно-рыжий, здоровенный, лохматый, с широко посаженными золотисто-желтыми глазами.
— Ты умеешь становиться человеком? Серьезно?
— Наименее любимый из моих ликов, — ответил Пейн, вдруг встряхнувшись. — Теперь послушай меня. Твоя метка на ладони светится как прожектор на весь город. Серьезно Саванна, видно аж из Брея. Неудивительно, что они нашли тебя.
— Что им надо?
— Мы не знаем, но пытаемся понять. Ордену Равновесия обычно плевать на простых людей, за редким исключением.
— Каким?
Пейн не ответил, вдруг встал на четвереньки и попытался почесать голову ступней. Потом опомнился и снова вскочил на ноги.
— Твой оберег понемногу выветритвается, этого нельзя допустить. Я бы на твоем месте вернулся к Рему и сделал его посильнее. На всякий случай. И желательно поставить такой, который не будет светиться на всю Ирландию.
— То есть «не будет светиться»? — переспросила я, уже догадываясь, о чем речь.
— Лучше спрятать метку. Там, где ты ее уже прятала.
Пот полился по моей спине, когда я вспомнила, как Рем ставил на мне свой последний оберег. Или вернее сказать «во мне»? Я нервно задышала, как скаковая лошадь перед забегом. После того, как он отказался заниматься со мной любовью, я не позволю ему прикоснуться ко мне. Это больше, чем позволяет моя гордость.
— Это Рем тебя послал? — спросила я, разглядывая лицо Пейна. Его зрачки были широкими, как у собак, и белых глазных яблок почти не было видно.
— Да.
— Я не приду. Не хочу заниматься с ним настолько интимными вещами, — сказала я.
— Он тоже не хочет. Как вариант ты можешь пожить у Микаэля какое-то время, пока мы не выясним, что Ордену от тебя нужно. Туда стражники не явятся.
— У меня свои планы, Пейн. Мне нужно возвращаться на базу, потом ехать к сестре, я никак не могу просто сидеть у Микаэля и ждать с моря погоды.
— Тогда у тебя нет выбора. Приходи и пусть Рем усилит твою метку. Это просто ритуал. Сексом с тобой заниматься он не планирует.
— Откуда мне знать? — выпалила я, запрещая себе вспоминать, как пальцы Рема скользили во мне и как жарко он целовал меня, пока пытался поставить оберег.
— Он занимается этим с другой женщиной, — ответил Пейн, и я почувствовала, как невидимый кулак ударил меня под дых. Со всей дури.
— Со своей невестой что ли?
— Нет. Его невеста далеко и пока не может ему помочь.
— Он же собирался восстанавливаться естественным путем, — панически проговорила я, словно Пейн угрожал мне ножом.
— Может и собирался. Людям свойственно переоценивать себя. Но я не думаю, что это реалистично, — Пейн помолчал и продолжил: — Рему нужна сила, сейчас, иначе до невесты он никогда не доберется, потому что свиньи Ордена сожрут его быстрее, чем он скажет «ой». Поэтому он обратился к блуднице. Правда ее энергетика не сравнится с твоей, даже не знаю, сколько раз ему придется повторить...
— Хватит, Пейн, — я втянула голову в плечи, содрогаясь на каждом слове.
— Ты расстроена? — спросил Пейн, с любопытством разглядывая меня. Его рыжие волосы топорщились во все стороны, как наэлектризованные.
Да нет, Пейн. Не расстроена. Просто нахрен окаменела, пытаясь уложить в своей голове факт, что мужчина, по которому я с ума схожу, отказал мне в близости, чтобы пригласить к себе шлюху. Пока я тут, как идиотка, предаюсь воспоминаниям о нем и даже плачу, не в состоянии выбросить его из головы.
— Ты расстроена, — повторил Пейн, но на этот раз утвердительно.
— И что? Как будто это имеет какое-то значение.
— Имеет. Но только если ты скажешь ему об этом. В противном случае твои чувства останутся незамеченными.
— Спасибо за совет, но говорить я с ним больше не буду.
— Я буду вынужден передать ему это.
— Мне ни холодно, ни жарко.
Я вышла из машины скорой и, кутаясь в плащ, вернулась в бар. Там царил полный хаос. Упало со стены огромное зеркало в уборной и разлетелось на миллион осколков. Люди без конца шептались только о том, что, мол, какое счастье, что никого не задело. Виджета замахала мне руками, когда увидела меня:
— Слава богу, ты цела! Я была уверена, что ты ушла именно в тот туалет!