Молчание ангелов

Усталость сморила меня, я уснула у Рема на груди и проспала остаток ночи. А когда проснулась, поняла, что осталась одна. Все окна и двери по-прежнему были забраны решетками из лучей, но Рема нигде не было. Рядом со мной, на краю ложа, лежал один из его кинжалов. Белый металл матово блестел, а рукоять была покрыта символами, которые я никогда раньше не видела. В бороздках запеклась кровь, отчего казалось, что узоры выведены красным.

«Доброе утро, он скоро вернется. Кинжал — для самозащиты, на всякий случай», — зевнула Блисс.

— Что ж, приятно знать, что в схватке со стаей свиней я успею проткнуть парочку... А вот третья меня сожрет вместе с кинжалом.

Я умела обращаться с холодным оружием, прошла курс подготовки. Но что-то подсказывало мне, что в схватке с теми существами у меня нет ни единого шанса.

«Есть, — сказала Блисс. — Это не просто кинжал. Тот, кто берет его, получает вместе с ним еще и умение Рема драться».

— Хочешь сказать, что пока я держу его в руке, я могу перерезать целую стаю монстров, прямо как Рем в том коридоре?

«Именно».

— Не может быть!

«Было бы здорово доказать тебе на практике, — сказала Блисс. — Но надеюсь, не придется».

— А если я выроню его в бою?

«Тебе конец».

— Ну спасибо, что предупредила.

Я потянулась к кинжалу, взяла его в руку и... тотчас раскаленный жар опалил кожу на моей ладони. Я вскрикнула и уронила его.

«Забыла сказать, тебе нужно прикасаться к нему медленно. Палец за пальцем, обхватывать рукоять. В нем слишком много энергии. Держащий должен приноровиться к ней».

— Какой своевременный совет!

«А ты не хватай незнакомые вещи голыми руками».

— Да откуда я могла знать, что нож, не прожигающий ткань, на которой лежит, может обжечь мне руку! — проворчала я и... вздрогнула от накатившего чувства дежавю.

Это уже случалось со мной. Подобная ситуация. В тот день, когда я в последний раз видела сестру. Я была у нее дома, мы решили приготовить вместе пасту и запечь камамбер в духовке. Салат из томатов и красного перца тоже почти был готов. Осталось порезать немного зелени.

«Подай мне нож», — попросила Селеста.

Я взяла первый попавшийся из ящика стола, и — он обжег мне руку.

«Прости! — выпалила сестра — Я, идиотка, бросила его в ящик минуту назад, а он видимо успел нагреться от индукционной плиты!»

«Ничего, ничего, проклятие!» — сказала тогда я и тут же забыла об случившемся. Тот факт, что нож не прожег дыру на тонкой пластиковой подкладке, на которой лежал, но обжег мне руку — тогда почему-то не привлек мое внимание.

Но теперь это воспоминание выбило из меня дыхание не хуже той проклятой старушенции, швырнувшей меня об стену. Тот нож был совершенно обычным, а этот выглядел как старинный артефакт, но каковы шансы, что и тот и другой будут обладать столь похожими свойствами?

— Как зовут девушку Рема? — спросила я у Блисс, замерев от сковавшего меня ужаса.

«Эстелла».

— Кто она? Где они познакомились?

«Почему бы тебе не спросить у него самого?»

— Я подозреваю худшее, — призналась я.

«Это не Селеста. Спроси у него сама, он не соврет. Рем ни за что не притронулся бы к младшей сестре своей невесты».

— Невесты? — поперхнулась я.

«Ах, да. Но какая разница, каким именно словом ее называть. Ты и так знала, что там все серьезно».

Знала. Но, Господи, если это Селеста...

«Это не Селеста», — заверила меня Блисс.

Однако я не смогла прекратить думать обо всем этом, пока не вернулся Рем. Примерно через час лучи, затянувшие дверь, дрогнули, загудели, и Рем явился, как по волшебству. Спасибо, хоть дверь перед этим распахнул, а не то я бы сердечный приступ схватила от неожиданности.

Он раздобыл себе одежду. Рубашку, брюки и даже куртку. Все было черным и черный ему был, черт возьми, к лицу. Я даже слова растеряла на пару минут. На его одежде запеклась свежая кровь — такая же темная, как у свиней, с которыми он бился вчера.

— Как поспала? — спросил он.

— Ты в порядке? — охнула я.

— Сойдет. Нужно было сходить на разведку, — улыбнулся Рем, глядя на меня пристально. Словно раздумывал, поприветствовать меня словами или объятиями. В итоге он молчаливо предоставил решить это мне.

А я обниматься не хотела. Мысли о Селесте не давали мне покоя.

— Я нашла твой кинжал, спасибо, — сказала я. — Блисс рассказала мне, что он... необычен.

— Не за что, — ответил Рем. — Но тебе вряд ли пришлось бы воспользоваться им. Я бы почувствовал, что ты в опасности, и успел вернуться.

— Окей, — кивнула я, не зная, куда деть себя от волнения. — Можно задать тебе пару вопросов?

— Задавай.

— Как зовут твою девушку?

— Эстелла, — ответил он, когда справился с эффектом неожиданности.

— Как она выглядит? Какой национальности?

— А что?

— Мне нужно знать.

— Брюнетка. Зеленые глаза. Ее отец — американец латинского происхождения. Мать — австралийка.

— Рост? Возраст? Профессия?

— Она гораздо выше тебя. Ей двадцать семь. Она художница, — сказал Рем. — Если это так важно.

Меня начало понемногу отпускать. Это точно не Селеста. Селеста была миниатюрной — еще меньше меня. Блондинкой с синими глазами. Наш отец точно не был американцем латинского происхождения, а мать — австралийкой. И лет ей было побольше: тридцать. Я выдохнула. Словно наконец отошла от края пропасти.

— У моей сестры был похожий нож. Внешне совсем другой, но... он тоже обжег мне руку, хотя для других предметов оставался холодным.

— Ты уверена? Как зовут твою сестру?

— Селеста.

Кто знает, вдруг это был просто огнеупорный пластик. Если такой бывает. Затем я описала Рему свою сестру и тот подтвердил, что никогда не встречал похожего человека.

— Еще будут вопросы? — поинтересовался Рем. — Или можем приступить к плану побега?

— Подожди, — теперь я хотела просто унять праздное любопытство. — А где вы познакомились? Как давно? При каких обстоятельствах?

— В Париже. Несколько лет назад. Обстоятельства... невероятны.

— Как и сам ты, — зачем-то сказала я.

Рем промолчал. Будто не расслышал. Отвел взгляд.

— Что, уже и комплимент сказать нельзя? — спросила я. — Я знаю, что у нас чисто деловые отношения, но комплименты я буду говорить, когда захочу.

— Говори все, что считаешь нужным сказать, — с улыбкой сказал он. — Я просто... не привык к ним.

— Не привык? Что, твои бывшие не говорили тебе, что ты просто... охрененный?

Рем рассмеялся, поймал мой взгляд, снова смутился. Я так и не поняла, как человек, который этой ночью трахал меня лучше, чем все мои бывшие вместе взятые, — мог взять и покраснеть от простого комплимента.

— А у тебя есть кто-то? — спросил он.

— Учитывая, что я обычный человек и мне не нужна подзарядка сексом, чтобы вырваться из магической психушки, то крайне маловероятно, чтобы я спала с тобой, встречаясь еще с кем-то.

Рем понял, что вопрос мне не понравился, но извиняться не стал. Только сказал:

— Я бы не удивился, если бы ты оказалась в отношениях. Блисс легко может узнать твою потайную мечту и заставить тебя делать невероятные вещи. Например, спать с незнакомцем. По моему опыту, человека легко соблазнить. Люди всегда голодны и всегда алчны.

— О да, я очень алчная, — отвернулась я и принялась убирать постель, чтобы не топтаться по ней. — Меня она подкупила тем, что может помочь мне найти сестру.

— Что случилось с твоей сестрой? — спросил Рем, когда проглотил мою колкость.

— Исчезла.

— Давно? При каких обстоятельствах?

— Год назад. Обстоятельства — невероятны, — передразнила его я, подражая его тону. — А может и не очень. Она просто собрала чемодан и растворилась в воздухе. Будто бежала от чего-то. Хотя я всегда думала, что с такими, как она, плохое не случается. Наверно ты слышал о ней, она писательница, философ и духовный наставник. Селеста Найтингейл.

Рем только головой покачал. Очевидно, единоборства и секс занимали его куда больше, чем эзотерика и духовные практики. Как и меня, вот что забавно.

— Я могу помочь тебе найти ее, если выберусь отсюда. Земля не так велика, чтобы бесследно затеряться, — предложил Рем.

— Земля не велика? — хмыкнула я.

— Не очень, — кивнул он.

***

Мы позавтракали под вой свинорылых, доносившийся издалека. Эспрессо и яичница с беконом. Бекон хрустел на зубах, как и положено хорошо зажаренному бекону, а об остальном я старалась не думать.

— Итак, план таков, — сказал Рем, когда мы покончили с едой и тарелки снова магическим образом исчезли, превратились в солнечные блики. — Нам нужно будет разделиться.

Я подняла на него глаза, вдруг ощутив противный холодок во всем теле.

— Ненадолго, — продолжил он. — Мне нужно забрать кое-кого отсюда, я не брошу его. Но он находится в таком месте, куда я не хочу брать тебя. Слишком опасно. Мы встретимся в ангаре — здесь есть ангар и несколько вертолетов. Если повезет, мы улетим все вместе. Если я не справлюсь — то тогда ты одна. Блисс поможет тебе с управлением вертолета.

— Я знаю, как управлять вертолетом. По крайней мере, самыми ходовыми моделями, — сказала я. — Но, Рем, если есть шанс, что ты не выберешься, то я не хочу расходиться. Возьми меня с собой, вместе мы сильнее.

— Исключено.

Он так резко сказал это, что я вытаращилась.

— Почему? Я умею драться. С виду не скажешь, но пристойно. Даже парни не любят становиться со мной в спарринг. С ножом справлюсь тоже. Я смогу подзарядить тебя, если вдруг понадобится, — принялась перечислять я.

Мысль, что я могу больше не увидеть его, оказалась просто невыносимой.

— Саванна, — его рука коснулась моей. — Вероятность неудачи невелика.

— Блисс, что ты на это скажешь? — обратилась я к кошке, зная, что Рем не скажет мне всей правды.

«Вероятность неудачи как раз таки велика, но с тобой будет еще выше. Он будет бояться за тебя, и это отвлечет его от дела. На этот раз лучше сделать, как он говорит».

— Нет, — выдохнула я. — Нет, не заставляй меня. Я не буду сидеть и ждать в вертолете, пока ты там погибаешь. Рем...

Меня вдруг затрясло от эмоций. Я редко плакала, объясняя это юмористической теорией, что у меня узкие слезные каналы. Но сейчас эти каналы, черт возьми, были широки, заполнены и готовы пролиться. Рем привлек меня к себе, шепча мне всякие нежности в ухо.

— Саванна, так мне будет спокойнее. Тем более, что это не твой бой и не ты должна рисковать. Позволь мне сделать это самому. Там будет столько стражников, что в крови можно будет утонуть. А может и хранители явятся. Это те, вроде твоей старушенции. И как только я прихвачу своего приятеля и уйду оттуда, мне нужно будет, чтобы вертолет уже прогрел двигатели и готов был сорваться в небо. Сделай это для меня, — Рем коснулся губами моего виска.

Твою мать... Эмоций стало так много, что слезы потекли по щекам. Знаю, не по-солдатски, но не каждый день тебе предлагают попрощаться с близким человеком. Или даже может самым близким. Мои глаза расширились сами от осознания того, насколько близок стал мне Рем всего за пару дней. И дело не в только сексе. Просто любовников я никогда не боялась потерять. И влюбиться так быстро точно не смогла бы. Дело было в чем-то ином. Может, мы просто слишком много пережили за последние сорок восемь часов.

Я обняла его и прижалась губами к его губам. Пусть понимает как хочет. Раз уж мы можем больше не встретиться снова, то какая разница, что там за уговор у нас был. Я разрешаю себе влюбиться, даже если он против. Смерть все обесценивает, договоры тоже.

— Саванна, мы не будем прощаться, — шепнул он мне в губы. — По крайней мере... в этот раз. Мы выберемся.

— Но нам все же нужно разделиться, и выбора у меня нет?

— Он есть. Он всегда у тебя есть. Кто я такой, чтобы не давать тебе выбор? Но я надеюсь, что ты согласишься с моим планом.

Я придвинулась к нему ближе, прижалась всем телом. Он обвил меня руками так крепко, будто тоже хотел этого всей душой.

— Тебе нужна энергия? — спросила я.

— Да. Но не когда ты в таком состоянии...

— Мое состояние — дело десятое.

— В том-то и дело, что нет. Ты не моя заложница и не моя вещь. Ты — человек, который меня спасает, проходя через серьезные трудности. И то, что ты чувствуешь, — важно.

— Я не поспеваю за твоей идеальностью, — только и сказала я.

— Это не идеальность. Это благодарность и уважение, — сказал он, и от его взгляда у меня пересохло во рту.

— Спасибо, — пробормотала я, вдруг осознав, что его бережное отношение вовсе не помогает мне. Наоборот. Только сильнее разбивает мне сердце.

— Сколько у нас времени? — спросила я, пытаясь отодвинуть эмоции подальше и сосредоточиться на важном.

— Полно, до самого заката.

Я расстегнула молнию на комбинезоне.

— Давай тогда потратим его с пользой.

***

Пусть время остановится, планета застынет на полуобороте, и я просто буду трахаться с ним бесконечно. Господи, пожалуйста. Мне все равно, что будет потом, в какие тиски нас зажмут и сколько демонов пошлют по нашим следам. Ничто больше не имеет значения, ни жизнь, ни смерть, ни прошлое, ни будущее, ни Бог, ни судьба. Не знаю, что там в его голове, но в моей — только сладость поцелуев, блеск молний и золотые конфетти.

Рем сел на пол, прислонившись спиной к стене, и усадил меня сверху. Одежда стала лишней, разговоры тоже. Я не могла перехватить воздух, так много мы целовались. Его руки шарили по моему телу, мои не отставали. Все было иначе в этот раз: так же прекрасно, но с привкусом отчаяния. Потом я поняла, откуда в сердце прокралась эта странная тоска. Если мы сбежим отсюда сегодня, то в моей «помощи» он больше нуждаться не будет. А если не сбежим, то нас наверно сгноят в раздельных камерах. В любом случае, это наш последний раз. Господи, он и правда последний...

— Ты плачешь, — сказал Рем, касаясь моей щеки.

— Нет. Просто соринка.

— Саванна...

— Просто продолжай, ни к чему разговоры.

— Окей, командир, — сказал он совершенно серьезно и снова прижался ртом к моему. Его рука опустилась к моей промежности и пальцы скользнули внутрь, заполняя меня.

Как бы я хотела, чтобы он снова поставил на мне метку. Но не такую, как раньше, не магический оберег. Просто свой знак, свою печать, чтобы все знали, что я — его. А уж сколько меток оставила бы я! «Мой», «руками не трогать», «частная собственность», «тут была Саванна». Я припала к его шее губами и почти поставила ему огромный засос, но остановилась в последний момент, проклиная себя за идиотские, ребяческие порывы. Кто знает, может он увидится со своей невестой раньше, чем сойдет синяк.

Я отбросила мысли о ней, как чуть раньше — свой серый комбинезон, измазанный в грязь и кровь. Не хочу думать о ней. К черту. Я еще никогда не испытывала такой сильной неприязни к человеку, о котором при этом ни черта не знала.

Член Рема был готов повидаться со мной, и, господи, он был просто великолепен. Вот с чего стоило бы слепить скульптуру и выставить в этом самом храме вместо Ока. Я играла с ним, и не могла остановиться. Раз уж у нас последний день этого незабываемого отпуска, то я готова пуститься во все тяжкие. Блаженство, боль, агония — все смешалось в моей голове. Мне казалось, от такого избытка чувств можно просто умереть.

Рем не мог оторвать от меня глаз, смотрел так, будто у меня на лбу стоял вошебный знак. Затем он уложил меня на спину и сводил на самое небо, дорожка была близка. «Вот теперь и умереть можно, Господи», — подумала я, вцепившись в его волосы, пока его губы поедали меня, как пирожное. Его пальцы присоединились к безумному ритму его языка, и я поняла, что не сдержусь долго. И не планирую сдерживаться, если быть до конца честной.

— Хочу кончить вместе с тобой, — сказала я.

Раз уж мне не быть с тобой, не жить с тобой и не спать с тобой, то позволь хотя бы это.