2
Гномы смогли покинуть Ривенделл только спустя неделю. Сначала их задержал сам Владыка Элронд, который не хотел отпускать гостей так сразу. Потом Гэндальф отправился на совет, куда прибыли сам Саруман и Владычица Галадриэль. После гномы еще четыре дня ждали полную луну, чтобы Элронд смог прочитать карту. С каждым днем Торин становился все злее и раздражительнее, чем очень смешил Кили и Фили. Последние веселились вовсю, издеваясь над эльфами от души. Пока, наконец, их не поймал Двалин и не начал выбивать дурь с помощью «легкой» (как смеялся гном) тренировки. Племянники Торина после такого мечтали умереть или убить могучего воина.
Бильбо тоже не сидел сложа руки. Сначала, выпросив разрешения у Элронда, он облазил всю библиотеку, изучая интересные, на его взгляд, книги. А затем, обнаружив тихое местечко, куда никто обычно не заглядывал, стал использовать его как личный полигон для тренировок. Все же ему не хотелось терять форму, да и мирное время не может долго длиться. Однажды ночью, когда Бильбо возвращался с тренировки с Жалом, как он назвал свой новый меч, он встретил Торина. Гном был задумчив и, как всегда, угрюм, и почему-то хоббит просто не смог пройти мимо. — Привет, — тихо поздоровался наемник, бесшумно подходя к гному, от чего тот вздрогнул и резко повернулся. — Мистер Бэггинс, вам кто-нибудь говорил, что вы очень незаметны? — спросил гном, с любопытством глядя на хоббита. — Да, было пару раз! — усмехнулся тот, — Могу я узнать, почему ты не спишь в столь поздний час? — Решил прогуляться и немного подумать, — ответил гном, любуясь красотой хоббита, но, поймав вопросительный взгляд, быстро одернул себя и перевел взгляд на небо. — Ясно... Мужчины стояли в тишине еще несколько минут, просто любуясь звездным небом и красотами, что их окружали. Но дальше произошло то, что повергло Бильбо в шок. Торин резко развернулся, крепко, но нежно схватил хоббита за руки и притянул к себе. Не успел тот и слова сказать, как гном впился в его губы страстным поцелуем, врываясь своим языком в его теплый ротик, начиная просто вылизывать его. Бильбо сначала стоял в ступоре, но постепенно начал неумело отвечать, от чего Торин застонал, понимая, что полурослик в его объятиях невинен. Они целовались до тех пор, пока легкие не начали гореть от нехватки кислорода. Оторвавшись от таких желанных губ, Торин с ужасом понял, что только что сделал. Посмотрев в затуманенные глаза хоббита, гном не придумал ничего лучше, чем сказать: — Извини! Мне нужно идти, — и быстро ушел, оставляя Бэггинса одного. Придя, наконец, в себя, наемник прикоснулся к горящим от первого поцелуя губам. — И что это вообще было?.. — тихо пробормотал он. Постояв еще пару минут, он отправился в свою комнату — достаточно с него на сегодня потрясений. На следующее утро готовый отряд покинул Ривенделл. Элронд, конечно, не хотел их отпускать, но тут уже настоял сам Гэндальф: отряду предстояло добраться до Одинокой горы ко дню Дурина. Они ехали уже пару часов, и напряжение, которое витало в воздухе, можно было резать мечом. Торин был холоднее и угрюмее обычного, а от улыбки Бильбо, которая больше походила на оскал, некоторые гномы хотели спрятаться. Самыми храбрыми оказались Балин и Гэндальф. Первый решил узнать, что произошло, у Торина, а второй — у хоббита. Поэтому на очередном привале они увели Торина и Бильбо подальше от лагеря, чтобы те расслабились и смогли выговорится. — Ну, рассказывай, друг мой, что произошло у вас с Торином? — спросил волшебник после того, как раскурил трубку с отличным табаком. — С чего ты взял, что между нами что-то случилось? — но, поймав красноречивый и насмешливый взгляд друга, Бильбо только тяжело вздохнул и принялся рассказывать о произошедшем. Пока Бильбо жаловался Гэндальфу на наглого короля, который делает вид, что ничего не было, Торин делал то же самое в компании Балина. — Что мне делать, Балин? — воскликнул Торин, глядя на старого друга умоляющим взглядом. — А поговорить ты с ним не пробовал? — весело улыбаясь, спросил мудрый Балин, — А то ведь так и будешь голову себе ломать. — Может, ты и прав, — задумчиво пробормотал голубоглазый гном. Но, к сожалению, поговорить парочке так и не удалось. Сначала оба не могли придумать, с чего вообще начать разговор, а потом просто не было времени. Следующий день встретил их мелким дождем. Не обращая на него внимания, отряд продолжил путь. Все шло хорошо, пока их не застигла гроза — и не просто гроза, а настоящая буря. Вы знаете, какой страшной бывает гроза на равнине, например, возле реки, особенно когда сразу две их сойдутся не на жизнь, а на смерть? Еще страшнее гром и молния ночью в горах, когда бури, налетевшие с запада и с востока, вздумают помериться силами. Молнии били в горные пики, скалы дрожали, оглушительный грохот наполнял воздух и эхом прокатывался в лощинах. Ничего подобного Бильбо прежде не видел, даже вообразить не мог. Оглушенный, почти ослепленный стихией, он не увидел выступ, соскользнул вниз, но в последний момент успел ухватится за камни, чтобы не полететь в пропасть. — Осторожней! Держитесь! Нужно найти укрытие! — кричал Торин. — Дядя? Где Бильбо? Где хоббит? — кричал Кили, который не мог найти вора. — Вон он! — закричал Нори, указывая на Бильбо, который держался из последних сил. — Вытащите его! — зарычал Двалин. Фили и Кили быстро подбежали и вытащили беднягу, который чуть не отправился к родителям раньше положенного срока. — Я думал, мы потеряли вас, мистер Бильбо! — громко сказал Балин. — Я тоже, друг мой, я тоже, — дрожащим голосом прошептал наемник. Дальше время пролетело незаметно, и к ночи отряд смог укрыться под каменным козырьком, на узкой площадке у самого края пропасти. Хоббит завернулся в одеяло и трясся с головы до пят. Выглядывая наружу, он видел во вспышках молний, как по другую сторону ущелья каменные исполины играючи перекидываются огромными глыбами, ловят их и бросают во тьму, разбивая вдребезги или круша деревья внизу. Налетел ветер, хлынул ливень; вихри швыряли дождь с градом во все стороны, так что нависающий камень нисколько не защищал. Вскоре все вымокли, пони стояли, понурившись и поджав хвосты, некоторые тихонько ржали от страха. Слышно было, как повсюду на склонах гор кричат и хохочут великаны. — Знаете, — начал Бофур, — Легенды не врали! Великаны! Это были настоящие Каменные великаны! — восторгу гнома не было предела. Пока гномы выражали свое восхищение увиденным, Торин, успевший приказать им не разводить костер и быть тише — ведь в пещерах могут быть враги, — тихо подошел к замершему хоббиту, сел рядом и притянул его в свои огромные теплые объятия. — Что ты делаешь? — тихо прошептал дрожащий наемник. — Грею тебя, — так же тихо ответил гном, зарываясь лицом в кудряшки хоббита, — Я очень испугался, когда ты упал, — добавил он спустя пару секунд.
Да, было немного страшно. — Я думал, ты захочешь вернуться обратно, крича о том, что ты домашний и вежливый хоббит, — сказал Торин. — Во мне много скрытых талантов, — со смешком ответил Бильбо, представляя, какой сюрприз ждет его друзей. Ответить Дубощит не успел: неожиданно трещина в конце пещеры разошлась и превратилась в широкий проход. К ужасу отряда, из него посыпались гоблины, большие, уродливые — несметные полчища гоблинов. На каждого гнома их пришлось по шесть штук, и даже на Бильбо — два. Они похватали путешественников и протащили в щель. Но Гэндальфа они не успели сграбастать! И причиной тому был крик одного из гномов. Волшебник проснулся в мгновение ока, как будто и не спал, и, когда гоблины подступили к нему, в пещере сверкнул ослепительный свет, запахло порохом, и нескольких чудищ убило на месте. Щель со скрежетом сомкнулась, Бильбо и гномы очутились по другую ее сторону. Куда же девался Гэндальф? Этого не знали ни они, ни гоблины, да гоблины и не стали этого выяснять. Они продолжали тащить пленников в свои пещеры. Вокруг стояла темень, сплошная, непроницаемая, в такой тьме умеют видеть только гоблины, привыкшие жить в глубине гор. Тоннели шли во всех направлениях, пересекаясь, перепутываясь, но гоблины знали нужную дорогу так же хорошо, как вы знаете дорожку к ближайшей почте. Тропа все спускалась и спускалась, и внизу была невыносимая духота. Гоблины вели себя грубейшим образом, безжалостно подгоняя пленников тычками и пинками, и хохотали ужасным деревянным смехом. Наконец впереди замерцал красный свет, гоблины вывели своих пленников в огромный каменный зал. В центре пылал большой красный костер, по стенам горели факелы, в пещере было полно гоблинов. Все они гоготали, прыгали, топали ногами и хлопали в ладоши. В углу, в полумраке, на большом плоском камне, восседал большущий гоблин с огромной головой. Его окружали воины, вооруженные топорами и кривыми мечами. — Кто эти жалкие отродья? — потребовал ответа Верховный Гоблин. — Гномы! И вот этот еще! — ответил один из захватчиков, дернув цепь так, чтобы Бильбо упал на колени. — Они прятались в нашей передней галерее. — Так-так-так! Ууу! Гляньте-ка, кто тут у нас! Торин, сын Траина, внук Трора, король под горой. Ой! Я же забыл, что у вас больше нет никакой горы, и ты не король. А значит, ты просто ничтожество. Один мой знакомый хорошо заплатит за твою голову, но только голову — ничего лишнего. Уверен, ты знаешь, о ком я говорю. О твоём старом враге, Бледном орке верхом на белом варге — Азог Осквернитель был убит давным-давно, — рыкнул Торин, даже мысль о том, что Азог жив, вызывала в нем ярость и гнев. — Ты думаешь, его так легко убить? Да? Пошлите весточку бледному орку! Скажите, я нашёл его трофей, — мерзко ухмыляясь, сказал огромный гоблин. Неожиданно взгляд Верховного гоблина упал на меч Торина, и он испустил леденящий душу вой ярости и злобы, и все воины заскрежетали зубами, загрохотали щитами и затопали ногами. Они сразу признали меч. В свое время, когда светлые эльфы Гондолина теснили гоблинов и сражались с ними под стенами своего города, этот меч убил сотни гоблинов. Эльфы называли его «Оркрист», или «Сокрушитель Гоблинов», но сами гоблины прозвали его просто «Кусач». Они ненавидели его, но еще больше тех, в чьих руках он находился. — Убийцы гоблинов и друзья эльфов! — завопил Верховный Гоблин. — Рубите их! Хлещите их! Кусайте их! Грызите их! Бросьте их в ямы со змеями, чтоб не видели они больше дневного света! Он до того озверел, что спрыгнул с трона и, разинув пасть, кинулся на Торина, который еле-еле успел увернуться. Бильбо, который понимал, что без Гэндальфа им не выбраться, не придумал ничего лучше, чем воспользоваться своей силой. Магия не подвела хоббита: пещера пошла трещинами, из которых стали вылезать живые лианы, хватая вопящих гоблинов, душа их и утягивая во тьму. Пока Бильбо незаметно уничтожал гоблинов, все огни в пещере разом потухли, и из костра взметнулся до самого свода столб синего раскаленного дыма, разбрасывая белые колючие искры, которые стали жечь гоблинов. Искры насквозь прожигали тех тварей, что успели спрятаться от лиан; гарь, наполнившая пещеру, была такой густой, что даже глаза гоблинов, привычные к тьме, не могли ничего разглядеть. Скоро все монстры уже катались по полу, сцепившись клубками, кусаясь, лягаясь, пинаясь и колошматя друг друга, как сумасшедшие. Внезапно сам собой сверкнул меч и пронзил Верховного Гоблина. Тот упал мертвым, а его воины с диким визгом бросились врассыпную и исчезли в темноте. Меч вернулся в ножны. — Быстро за мной! — приказал спокойно, но сурово чей-то голос. — Скорей! Скорей! — поторопил голос. — Сейчас опять зажгут факелы. И отряд побежал за голосом. Конечно, все поняли, что это был их волшебник. Словно подтверждая их догадку, Гэндальф зажег свой посох. На расспросы не оставалось времени. Маг вытащил меч, и опять клинок засветился во мраке. Сперва, когда вокруг были гоблины, меч пылал от гнева, а теперь он светился ровным голубым светом, довольный тем, что убил повелителя гоблинов. — Все тут? — спросил он, с поклоном вручая Торину меч. — Ну-ка: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать... постойте, где же Фили и Кили? Ага, здесь! Двенадцать, тринадцать и мистер Бэггинс четырнадцатый. Неплохо, могло быть и хуже, но, опять же, могло быть и получше. А так — ни пони, ни пищи; где мы — неизвестно, и по пятам гонится орда разозленных гоблинов. Вперед! И они двинулись вперед. Гэндальф оказался прав: позади, в темных переходах, которые они только что покинули, послышался шум, топот и ужасные крики гоблинов. Хоть отряд и пустился со всех ног, уйти далеко они не успели: мерзкие гоблины нагнали их, и завязалась битва. Все были так заняты, что не увидели, как Бильбо, увернувшись от одного из нападавших, споткнулся и полетел в темноту. Последним, о чем подумал наемник перед тем, как ударился головой и потерял сознание, было: «Какой же я стал неуклюжий!»
Когда Бильбо, наконец, открыл глаза, то не понял даже, открыл ли их: такая вокруг стояла непроницаемая темень. Поблизости ни души. Бильбо бы испугался, но пару раз с ним такое уже было, когда, пытаясь уничтожить один артефакт, он оказался в похожей темноте. Он ничего не слышал, ничего не видел и ничего не ощущал, кроме холодного каменного пола под собой. Но хоббит слышал шепот земли у себя в голове, и это не давало ему впасть в панику
великим трудом он поднялся на четвереньки и пополз, пока не дотронулся до стенки тоннеля. Ни гоблинов, ни гномов не было слышно. Голова у него кружилась, он даже не мог определить, в какую сторону отряд бежал перед тем, как он свалился. Земля подсказала ему правильное направление, хоббит так и пополз на четвереньках, и полз он довольно долго, пока рука его не коснулась маленького холодного металлического колечка, лежавшего на земле. То был поворотный момент в его карьере, но он этого еще не знал. Машинально он положил колечко в карман, потом сел на холодный пол и стал думать, как найти гномов. Закрыв глаза, он постарался сосредоточиться, соединиться со своей силой и найти Гэндальфа и друзей. Бильбо не знал, сколько времени прошло, но, когда он почувствовал, где именно находится отряд, он поднялся на ноги и медленно двинулся в правильном направлении. Казалось, тоннель никогда не кончится. То и дело влево и вправо отходили новые коридоры, Бильбо видел их благодаря свечению Жала, которое держал наготове, да и свет от него помогал не упасть, все же у него было не такое хорошее зрение, как у гномов. Он шел да шел, все дальше и дальше, туда, куда вела его сила. Неожиданно пол под его ногами закончился, и хоббит плюхнулся в воду. Бр-р-р! Вода была ледяная. Это встряхнуло Бильбо и заставило собраться. Он не знал, просто ли это лужа на дороге или берег подземного потока, пересекавшего туннель, или край глубокого и таинственного подземного озера. Кинжал почти перестал светиться. Бильбо замер на месте и прислушался: «кап-кап» — капали капли с невидимой крыши в воду. Никаких других звуков. Наемник не решался войти в воду. Гэндальф рассказывал ему о странных существах, которые водятся в прудах и озерах в глубине гор: рыбы, чьи предки заплыли туда бог весть как давно, да так и не выплыли на свет, глаза их все выпучивались и выпучивались от того, что они силились видеть во мраке. Есть там твари и более страшные, чем рыбы. Они поселились в пещерах раньше гоблинов и теперь скрываются в темных закоулках, шныряют, подсматривают и разнюхивают. От мыслей Бильбо отвлек мерзкий и скрипучий голос из темноты. Хоббит сразу весь подобрался, удобнее перехватывая Жало. — Блес-с-ск и плес-с-ск, моя прелес-с-сть! Угощ-щщение на с-с-славу! С-с-сладкий кус-с-сочек для нас-с-с! — Ты кто такой? — спросил хоббит, выставляя вперед кинжал. Бильбо впервые видел такое странное существо. Тело незнакомца было маленьким, странного серого цвета, худым и безволосым, только старая набедренная повязка прикрывала пах. Сильно бросалась в глаза мимика существа, а также огромные голубые глаза, в которых был настоящий коктейль разных эмоций: наивность, жадность, ненависть, презрение и настоящее сумасшествие. — Да... да... да... хехе... Голлум, Голлум. Мерзкие гоблинцы. Мелкие косточки, моя прелесть. Лучше, чем ничего. Аа... слишком много костицей, моя прелесть, и так мало мяса... Молчать! Сдирай с него шкуру! Начни с головы, — существо как будто не слышало Бильбо, возясь с трупом гоблина, которого наемник не заметил сразу из-за темноты. Наемнику не нравилась вся эта ситуация, он не знал, что за существо ему встретилось, но, как только оно показалась, вся земля закричала, предупреждая об опасности. Тут Голлум, наконец-то, заметил хоббита, обращая к нему свои голубые глаза, в которых играло любопытство. — А он кто такой, моя прелес-с-сть? — прошипел Голлум. Он явился именно затем, чтобы разузнать, кто это. Голода он сейчас не испытывал, только любопытство; будь он голоден, он сперва бы сцапал Бильбо, а потом уже зашипел. — Меня зовут Бильбо Бэггинс! — с неохотой представился хоббит, но он почему-то был уверен, что, если это существо поднимет крик, все гоблины сразу же сбегутся на шум. — Что за ш-ш-штука у него в руках? — спросил Голлум, глядя на кинжал, который ему явно не понравился. — Меч, выкованный в Гондолине! — Ты слышиш-ш-шь? — прошипел Голлум и сделался очень вежливым. — Не присес-с-сть ли тебе, моя прелес-с-сть, не побес-с-с-седовать ли с ним немнож-ж-жко? Как ему нравятс-с-ся з-з-загадки? Может быть, нравятс-с-ся? — Если я сыграю в твои загадки, ты выведешь меня отсюда? — спросил Бильбо, который из-за Голлума, потерял след гномов. А на то, чтобы сосредоточится снова, у него не было времени. Если Верховный был прав, то Азог скоро будет здесь, а, достаточно неплохо изучив Торина, хоббит знал, что тот, не раздумывая, кинется в бой. И хоть то, что между ними было, происходило непонятно и слишком быстро, Бильбо не мог потерять гнома. — Хорош-ш-ш-о, моя прелес-с-сть! — Тогда ты первый, — решил хоббит. — «У чего не видать корней, Но что выше тополей? Вверх, вверх, вверх оно идёт И всё же... и всё же не растёт!» — загадал первую загадку Голлум. Бильбо недолго думал и почти сразу дал ответ. — Это гора? — Иш-ш-шь как прос-с-сто догадалс-с-ся! Пус-с-сть у нас-с-с будет с-с-состязание! Ес-с-сли моя прелес-с-сть с-с-спрос-с-сит, а он не отгадает, моя прелес-с-сть его съес-с-ст. Ес-с-сли он с-с-спросит нас-с-с, а мы не догадаем-с-с-ся, мы с-с-сделаем то, что он прос-с-сит, хорош-ш-шо? Мы покаж-ж-жем ему дорогу, моя прелес-с-сть. — Согласен, — спокойно согласился Бильбо, — На красных холмах Тридцать белых коней Друг другу навстречу Помчатся скорей, Ряды их сойдутся, Потом разойдутся И смирными станут До новых затей, — загадка была старая, но это все, что Бильбо смог вспомнить. — С-с-старье! — прошипел он. — З-з-зубы! З-з-зубы, моя прелес-с-сть! У нас-с-с их ш-ш-шес-с-сть! Теперь была очередь Голлума загадывать загадку. Но Бильбо быстро понял, что это был ветер. Они продолжали загадывать друг другу загадки все сложнее и сложнее, однако хоббит понимал, что времени в обрез. — Теперь твоя очередь з-з-задавать вопрос-с-сцы, моя прелес-с-сть, — прошипел в очередной раз Голлум. — Что у меня в кармане? — вместо загадки спросил наемник. — Это нечестно. Это нечестно! Это против правил! Давай другую загадку! — закричал Голлум противным голосом. — Нет-нет-нет-нет. Ты просил задать вопрос. Это и есть мой вопрос. Что у меня лежит в кармане? — Три попытки, моя прелес-с-сть! Оно должно дать нам три! — Три попытки, хорошо. Угадывай. — Руки? — Неверно. Ещё раз. — Рыбьи кос-с-сти... з-з-зубы гоблинцев... ракуш-ш-шки... крылья летучих мыш-ш-шей... нож! А-а-а, заткнись! — Снова нет. Последний шанс. — Верёвка! Или... ничего! — Две догадки за раз. И всё равно неверно. Теперь идём. Я победил. Ты обещал показать выход.
Мы, правда, обещ-щ-щали, моя прелес-с-сть? Правда, обещ-щ-щали? Что лежит у него в карманцах? — Тебя это не касается. Шанс потерян. — Потерян? Потерян? Потерян? Где? Где? Где оно? Где оно? Нет... А-а-а, где оно? Нет! Не-е-ет! Пропало! Провалитьс-с-ся и утопитьс-с-ся! Моя прелес-с-сть потерялас-с-сь! — проверяя меленький кармашек у себя на повязке, кричал Голлум, пытаясь что-то найти. — Что потерялось? — спросил Бильбо, медленно отступая. — Не с-с-спрашивай нас. Не его это дело! Голлум, голлум! Что у него лежит в его мерз-з-зких гряз-з-зных карманцах?! Он украл его... Он украл его... Он украл его! Голлум бросился на Бильбо, но тот легко увернулся от него и побежал, земля снова откликнулась на его зов, помогая найти верное направление. Но его новый знакомый не отставал, и, повинуясь странному инстинкту, хоббит достал свою находку и надел ее. В тот же миг весь мир стал серым, а звуки — приглушенными. Бильбо даже остановился, а пробежавший мимо Голлум его не заметил. Хоббит понял, что стал невидим, когда-то ему рассказывали о таких кольцах, да и сам Бильбо о них много читал. Поэтому он знал, что такие кольца — это могущественные артефакты, которые не очень хорошо влияют на своего владельца. Хоббит решил, что, как только выберется, покажет кольцо Гэндальфу — уж он-то подскажет, что делать. Голлум снова промчался мимо него, дико крича и пытаясь найти вора. Но наемник перестал обращать на него внимание, он направился к выходу из этих мерзких пещер и как раз вовремя, так как мимо него пробежали гномы в полном составе. Выбежав, наконец-то, на свежий воздух, все вздохнули с облегчением. Тяжело дыша, гномы пытались отдышаться, а Гэндальф, не теряя времени, стал считать всех, кто был на поляне. — Пять, шесть, семь... восемь. Бифур, Бофур... десять. А! Фили, Кили. Двенадцать. И, конечно, Бомбур. Тринадцать. А где Бильбо? А? Где наш хоббит? Где наш хоббит?! — Чтоб этого полурослика! Он что, потерялся?! — рыкнул Двалин. — Он же был с Дори? — воскликнул Кили. — Я тут ни при чем, — сразу закричал упомянутый гном, ловя на себе недовольные взгляды половины отряда. — Я пойду его искать, а вы идите вперед, — решил Торин, поднимаясь с пенька, на котором сидел, — Как только я найду нашего вора, мы вас догоним, — добавил он, направляясь обратно к пещерам и не обращая внимания на шокированные лица своего отряда и усмешки Гэндальфа и Балина. — Как это мило, что на мои поиски отправляется сам Король! — раздался веселый голос Бильбо, который, сняв кольцо, тихо стоял возле дерева. Ему было безумно приятно, что Торин не считал, что он сбежал, и хотел сам идти его искать. Никто ничего не сказал, все бросились обнимать бедного хоббита, и, конечно, в первых рядах были озорники Кили и Фили, а также Торин, который чуть не задушил Бильбо в объятиях. Их веселье прервал громкий вой варгов, который раздался слишком близко. Слишком... Гномы сразу же насторожились, хватая свое оружие, но умный волшебник приказал им лезть на огромные деревья, понимая, что враги сильно превосходят отряд числом. — Лезьте на деревья. Забирайтесь, живо! Бильбо! Лезь! — закричал Гэндальф. — Они близко! — рыкнул Торин. Он оказался проворнее своих собратьев — быстро вскарабкался по мощному стволу сосны и с ее верхушки наблюдал за приближением врагов. — Есть! Лети, малышка, поторопись! — приказал волшебник маленькой бабочке, которая сразу же куда-то улетела. — Всем тихо! — приказал Торин, как только все гномы залезли на деревья. На поляну заехали около десятка вооруженных орков верхом на варгах. Небольшую армию возглавлял белый орк со шрамами на мерзком лице, без одного глаза и со странным протезом вместо руки. На его лице играла противная ухмылка. — Азог! — зло рыкнул Торин, смотря на орка, который уничтожил его род. — Мы снова встретились, Торин Дубощит! — смотря прямо в глаза гнома, ответил орк.
Такой взгляд у Торина Бильбо видел впервые. Дикая смесь из ненависти и жажды мести. Бильбо хорошо понимал, что, если ничего не сделать, то Торин ринется в бой, и его убьют. Как достаточно неплохой воин, да и к тому же наемник, он знал, что в битве сознание должно оставаться чистым и ясным. — Гэндальф, — тихо позвал хоббит волшебника; когда к нему повернулся не только старик, но и гномы, в том числе и Торин, Бильбо только тяжело вздохнул, — Ты будешь мне должен, старый друг, — увидев непонимание в глазах друзей, он только пожал плечами и ловко спрыгнул с дерева, игнорируя окрики гномов
Так, так, так, — издевательски начал хоббит, обращая на себя внимание Азога и его отряда, — Давно не виделись, моль бледная. Как там твой глаз? — стал глумиться Бильбо, не замечая шокированных взглядов друзей. — ТЫ!!! — взревел Азог, узнав тварь, которая лишила его глаза. — А что так нерадостно? Ты ранишь меня в самое сердце, — трагично протянул наемник, хватаясь за грудь. — Взять его! — приказал белый орк. Торин уже хотел броситься на помощь хоббиту, но железная хватка Гэндальфа помешала ему. — Что ты делаешь? — зарычал гном. — Ты только помешаешь ему, Торин, смотри внимательно, — только и сказал волшебник, смотря на события, что стремительно развивались. Бильбо даже не сдвинулся с места, тихо что-то шепнув, он засветился мягким зеленым светом. Как только свет исчез, гномы могли наблюдать странный наряд, как они думали, домашнего хоббита. А посмотреть и вправду было на что. Наемник был одет в кожаные бриджи, мягкие удобные сапожки, легкая рубаха не скрывала его красивого тела. Привычные всегда кудряшки были заплетены в косички. А на спине были прикреплены два меча. — А теперь, господа орки, поиграем по моим правилам, — холодно сказал Бильбо, обнажая клинки. — Ты не остановишь меня своими зубочистками. Сначала я убью тебя, а потом Торина и остальных, — засмеялся Азог. На что Бильбо только усмехнулся и топнул ногой. Как только он это сделал, по земле пошла огромная трещина, куда провалились некоторые варги, не успев затормозить. Те, кто вовремя сориентировался, продолжили наступать на спокойно стоящего хоббита. Но тот лишь крепче перехватил свое оружие и двинулся в бой. Гномы в полном шоке смотрели, с какой скоростью их хоббит убивает варгов и орков. Торин же просто не понимал, что происходит. Смотря на красивого Бильбо, который спокойно убивал орков, он не узнавал его. — Кто он такой? — прошептал Дубощит. — Он сам тебе скажет, — ответил волшебник. Все же как хорош бы ни был хоббит, орков было слишком много. И некоторые из них начали наступать на гномов, которые все еще были на деревьях. Двалин начал метать в них ножи, Кили стрелял из лука, Нори и Ори кидали шишки. Бильбо потихоньку начинал уставать, особенно когда против него вышел сам Азог. Он был сильным, и наемнику было тяжело, поэтому, решив выиграть немного времени, Бэггинс вытянул руку вперед, и множество корней, вырвавшихся прямо из земли, устремились к белому орку, оплетая его, сковывая движения и не позволяя шевелится. Дико взревев, Азог попытался освободиться, но у него ничего не получилось. Тем временем Бильбо кинулся на помощь гномам, которые пытались отбиться от орков. Но неожиданно дерево начало падать. — Оно падает. Падает! — закричал Фили, пытаясь не упасть в пропасть. — Фили, держись! — крикнул Бильбо, ловко перепрыгивая через варгов и взбираясь на дерево, хватая гнома, чтобы тот не упал. — О, нет! Помогите! — закричал Ори, из последних сил держа Дори прямо над пропастью. — Не-е-ет! — закричал Балин, видя, как Дори все же падает. В этот миг с неба метнулась большая тень, хватая в огромные когти падающего гнома. — Орлы, — с облегчением пробормотал волшебник, после чего добавил, прыгая на спину одной из птиц, — Скорее, прыгайте. Вопль гнева и изумления вырвался у орков. Гэндальф что-то сказал Повелителю орлов, тот громко крикнул, и тотчас сопровождавшие его черные птицы ринулись вниз, как огромные темные тени. Волки завыли и заскрежетали зубами. Орки завопили и затопали от ярости, напрасно бросая в воздух свои тяжелые копья. Орлы схватили гномов, набирая высоту и улетая прочь от места ночной битвы. Летели они достаточно долго, кто-то из гномов успел отдохнуть и поспать. Бильбо же успел вернуть свою обычную одежду, сняв боевой костюм и спрятав мечи. Вообще, если бы не магия и небольшой кулон, подаренный главой клана, он бы не смог так быстро одеваться в свой прочный костюм, который защищал его тело. Хотя пару раз Азог смог его зацепить. Он летел на одном орле с Гэндальфом и, чтобы как-то скоротать время, решил рассказать другу про свою находку и встречу с Голлумом. Внимательно слушая хоббита, волшебник мрачнел все сильнее. Посмотрев на кольцо, но при этом не касаясь его, старик, наконец-то, заговорил. — То, что ты нашел, мой друг... Это опасная вещь. Ты помнишь, я рассказывал тебе про Саурона и Великое Кольцо Всевластия? — Ты думаешь, это оно? — в шоке спросил Бэггинс, смотря на простое золотое колечко у себя в руках, — Но, оно ведь было утеряно? — Ну, ты его нашел, — мрачно сказал волшебник, закуривая трубку и погружаясь в свои мысли. — И что нам делать? Если это то кольцо, значит, зло в нем будет пытаться захватить сознание любого, кто станет его хозяином, — сказал хоббит. — Его нужно уничтожить, — начал Гэндальф, — Но сейчас важнее наша миссия, а вот после того, как гномы вернут себе Гору, мы отправимся к Роковой горе, где это кольцо было создано. Но, чтобы не искушать судьбу, создай какую-то защиту от кольца, чтобы оно не влияло на тебя. Немного подумав, Бильбо создал небольшой зеленый шарик, после чего поместил в него кольцо. — Это сдержит его темную энергию, но ненадолго, — объяснил хоббит. — Лучше так. Мы подлетаем, — сказал волшебник. Вершины гор все приближались — каменные острия, торчащие вверх из черноты. Может, там, внизу, и стояло лето, но тут, в небе, было очень холодно. Бильбо закрыл глаза, наслаждаясь полетом, зеленый шарик он положил на дно сумки, чтобы не было соблазна использовать кольцо. Приземлившись, орлы осторожно спустили членов отряда со своих спин, после чего улетели. — А теперь, Бильбо Бэггинс, я хочу знать, кто ты такой, — спустя пару минут холодно приказал Торин, на что тот только тяжело вздохнул. — Я все расскажу, но сначала нам не помешает найти какое-нибудь убежище, чтобы отдохнуть. Потому что не знаю, как вы, но я устал. — Ладно, — нехотя согласился Дубощит, — Гэндальф, есть идеи? — Да. Тут недалеко есть мой знакомый, у которого мы можем спокойно остаться на несколько дней. Им пришлось идти достаточно долго, целых пять дней, прежде чем, наконец, во второй половине шестого дня они заметили, что цветы стали расти так, как будто их нарочно посеяли. Каждый сорт отдельно. Особенно много было клевера: целые моря красного клевера, короткого белого, сладко пахнущего медом розового. В воздухе стояло сплошное жужжание и гудение. Повсюду трудились пчелы. И какие! Крупнее шершней. Никто из отряда в жизни ничего похожего не видел.
Уже близко, — сказал Гэндальф, — Начались пчелиные угодья. Вскоре показалась гряда могучих древних дубов, а за ними — высокая живая колючая изгородь, через которую не пролезть и не увидеть, что за ней. — Стая близко, — напряженно пробасил Двалин, прислушиваясь к вою. — Слишком близко. Уже в паре миль, не больше. Но это ещё не самое худшее, — сказал Бильбо, который внимательно слушал, как деревья рассказывают ему про небольшой отряд орков, что уже был неподалеку, а также про странное существо, похожее на медведя. — Варги взяли след? — спросил Фили. — Пока нет, но возьмут. У нас другая проблема, — ответил Бильбо, — Там есть кто-то еще, какой-то медведь. — Медведь? — удивленно воскликнул Кили. — А, это тот, к кому мы идем, — успокоил всех Гэндальф. — Чей же это дом? Друга или врага? — спросил Торин. — Ни то, ни другое. Он или поможет нам... или убьёт всех. — Спасибо, Гэндальф, ты нас успокоил, — с сарказмом сказал Бильбо. Торин внимательно посмотрел на волшебника. — А у нас есть выбор? — Нет, — честно ответил тот. Дальше им снова пришлось бежать, орки нагоняли их, все очень устали и были на последнем издыхании. Ведь несколько дней они не спали, ничего не ели и не пили. — Бегом! — подгонял всех волшебник, двигаясь достаточно быстро для своего возраста. — Ну, всё... мы пропали! — воскликнул Бофур, уже задыхаясь от быстрого бега. Наконец, путь им преградил дом, который вместе с двумя пристройками образовывал двор. Посредине двора лежал ствол большого дуба, подле валялись отрубленные сучья. — Все в дом. Живо! — приказал Торин. — Не отставайте! — Держите дверь, — пробасил Двалин. В дверь стал ломиться огромный зверь, он выглядел, как медведь. Но его большие клыки мешали рассмотреть его внимательнее. Кое-как закрыв дверь, гномы, наконец-то, смогли вздохнуть спокойно. — Что это было? — тяжело дыша, спросил Ори. — Это хозяин дома. Его зовут Беорн, и он оборотень. Иногда он громадный чёрный медведь, а иногда — громадный могучий человек. Медведь непредсказуем, а с человеком можно договориться. Однако он недолюбливает гномов, — сказал Гэндальф, опираясь на свой посох, — А теперь ложитесь спать, на эту ночь мы в безопасности. И нам всем не помешает отдых. Все и вправду устали; разместившись, где попало, гномы, наконец-то, расслабились и быстро уснули. Торин тоже хотел спать, но еще сильнее он хотел поговорить с Бильбо. Но, видя, что хоббит уже крепко спит, решил отложить разговор на потом. Удобно устроившись на соломе, гном не заметил, как погрузился в сон. Этот тяжелый день, наконец-то, подошел к концу!
Утро следующего дня разбудило отряд приятным запахом еды. Повскакивав со своих лежанок, гномы отправились на ее поиски, и нашли они не только вкусную еду, но и самого Беорна, хозяина дома, с которым Гэндальф смог договориться о безопасном ночлеге на пару дней. Счастливые гномы были рады небольшому перерыву и вкусной еде, которой Беорн не особо радостно, но все же делился с гостями. Пока могучие воины набивали животы, Бильбо старался держаться от друзей подальше, чтобы те не начали выпытывать у хоббита его тайны. Но умный Торин сразу понял, что маленький воришка его избегает, и решил поймать его, чтобы поговорить.
Поговорить у них вышло только ближе к вечеру, так как сначала Торина отвлекли Балин и Двалин, чтобы обсудить дальнейший путь, а потом и Гэндальф, который предупредил, что должен будет покинуть отряд ненадолго, что немного разозлило короля. Ну, а потому, когда Торин освободился, он не смог найти Бильбо, ему понадобился час, чтобы найти хоббита, который прятался от всех в глубине красивого сада оборотня. Понаблюдав немного за читающим полуросликом, гном все же решил обратить его внимание на себя и поговорить. — Ты решил бегать от меня вечно, Бильбо? — от его холодного и злого голоса наемник вздрогнул и, позволив себе холодный вздох, посмотрел на Дубощита. — Чего ты хочешь, Торин? — как-то обреченно воскликнул хоббит, который боялся, что после правды Бывший Король-под-горой не примет его. — Правду, мистер Бэггинс, я хочу услышать от тебя правду. — Хорошо! Я расскажу тебе, — грациозно поднявшись со своего места, хоббит уверено посмотрел в слегка удивленные глаза гнома и сказал, — Мое имя Бильбо Бэггинс, мне 115 лет и я являюсь наемником клана «Воины Света». Также я являюсь магом природы, моим учителем был сам Гэндальф Серый. И это я тот, кто лишил Азога его глаза при исполнении последней своей миссии. Повисла тишина. Торин в шоке смотрел на хоббита, не понимая, как он мог оказаться наемником. Единственным, что крутилось у него в голове, было: «Как? Как ты стал наемником?» — Все просто! — ответил Бильбо, так как Дубощит задал этот вопрос вслух и даже не заметил. Торин приготовился внимательно слушать историю хоббита. История о себе и своей семье заняла где-то часа два, они даже не заметили, что члены отряда присоединились к ним почти в самом начале и тоже внимательно слушали рассказ своего маленького друга, узнавая его с совершенно другой стороны. — То есть ты наемник, владеющий магией? — громко воскликнули Кили и Фили в один голос. — Да, — ответил хоббит, пожимая плечами. И тут на бедного мистера Бэггинса посыпалось множество вопросов. На что хоббит только смеялся, но отвечал, и только Торин молчал, задумчиво хмурясь, после чего резко встал и ушел в дом, вызывая удивление у отряда и грустную улыбку у Бильбо. — Иди, поговори с ним, мой мальчик, — добродушно посоветовал Балин. Благодарно кивнув старому гному, Бильбо вскочил с места и побежал за своим королем. Нашел он гнома в конюшне, тот сидел на куче сена, задумчиво рассматривая красивых пони. — Торин, — прошептал хоббит, — Поговори со мной. — О чем? — голос гнома был безэмоционален. — Мое настоящее ничего не меняет между нами, — воскликнул Бэггинс. — А между нами что-то есть? — спросил король, наконец-то поднимаясь со своего места и подходя к замершему полурослику. — Если ты хочешь... Мужчины смотрели друг другу в глаза, между ними прямо чувствовалось напряжение, наконец-то Торин сказал: — Я хочу, чтобы ты был моим. И впился страстным поцелуем в мягкие губы Бильбо, который ответил так же жадно. Это был их второй поцелуй, но он был наполнен жаром, похотью, нежностью, страстью и любовью, которую Торин и Бильбо еще не осознали до конца. Но у них еще будет для этого время. Они бы могли целоваться еще долго, наслаждаясь близостью друг друга, но крики гномов, которые звали к ужину, отвлекли парочку. — Продолжим позже, — тихо шепнул хоббит охрипшим голосом. На что гном только улыбнулся и, взяв наемника за руку, повел его на огромную кухню оборотня, где уже собрался весь отряд. Все быстро разместились за столом во главе с Беорном. В холле, наверное, давно не бывало такого многочисленного сборища. И начался ужин, какого гномы не видали с тех пор, как покинули Последний Домашний Приют. Вокруг трепетало пламя факелов и очага, а на столе горели две высокие красные восковые свечи. Пока гости насыщались, Беорн развлекал их, рассказывая своим густым раскатистым голосом истории про дикие земли и особенно про темный, полный опасностей лес, который простирался далеко на Север и на Юг и преграждал путь на Восток, — ужасный Черный Лес. Гномы слушали и качали головами, так как знали, что скоро им предстоит проникнуть в глубину Черного Леса, и что после Туманных Гор лес этот — самое опасное из препятствий, подстерегающих их на пути к цитадели дракона. Поев, они тоже принялись рассказывать истории, но Беорн был сонный и слушал невнимательно. Гномы тараторили про золото, серебро и драгоценности, про кузнечное ремесло, а Беорна такие вещи мало интересовали: в холле не было ни одного золотого или серебряного предмета и, кроме ножей, ничего металлического. Они долго еще сидели за столом и пили мед из деревянных чаш. Снаружи совсем стемнело. В огонь подбросили поленьев, факелы загасили, языки пламени плясали перед глазами, а вокруг возвышались столбы, и верхушки их уходили вверх в темноту, как у деревьев в лесу. Чтобы сделать вечер еще лучше, гномы запели свои песни про подвиги, горы и то, что было дорого им. Может быть, тут было замешано волшебство, но Бильбо, привалившись к Торину, нежась в его сильных объятиях, наслаждался пением друзей. Постепенно он начал клевать носом, голоса стали затихать, удаляться... и хоббит уснул, уже не слыша и не чувствуя, как Гэндальф говорит, что пора ложиться, а Торин берет наемника на руки, чтобы уложить спать, причем рядом с собой, на соломенный тюфячок. Ночь вступила в свои права. День прошел для отряда на удивление быстро, уже завтра путников ждет дорога в Черный лес, полный опасностей. И они должны быть готовы к этому, а сейчас им нужен крепкий сон, который будет стеречь Беорн в облике огромного страшного медведя.
На следующий день, пока бодрые гномы, хоббит и волшебник собирались в путь, в совершенно другом, темном, холодном месте, пропитанном смертью и тьмой, происходило следующее. Дол Гулдур был действительно страшным местом, именно он играл роль пристанища Великого Саурона и его армии. Обычно в этом тихом и таком мертвом месте стоял шум, и были слышны злые рыки. — ВЫ ВСЕ НИЧТОЖЕСТВА!!! — рычал известный всем белый орк на небольшой отряд орков, которым предводительствовал его сын, Больг.
Отец, — начал было Больг, но был перебит сильным ударом в челюсть, из-за чего слегка покачнулся, но устоял на месте, смотря на отца гордым взглядом с примесью злости и страха. — МОЛЧАТЬ! — заорал Азог, — Прошло два дня, почему вы до сих пор не доставили мне Дубощита и этого наглого полурослика? — Наши лазутчики выяснили, что гномы прячутся у оборотня, — начал Больг, — Но зверь защищает свои территории. — Мне плевать! Я хочу, чтобы вы убили весь отряд этих мерзких гномов, а Торина Дубощита и полурослика привели ко мне живыми, я хочу лично выпотрошить их, — приказал Азог, — А теперь убирайтесь, — повелительно махнул своей огромной рукой орк. Перепуганные орки быстро покинули зал, оставляя белого орка одного. — Ничего, Торин, скоро я искупаюсь в твоей крови!
До леса гномы ехали около пяти дней, все были напряжены, они вспоминали рассказ и предупреждения Беорна. Flashback Беорн был хорошим получеловеком, так думали не только гномы, но и Бильбо, который впервые видел настоящего оборотня. Он предоставил каждому из отряда пони, а Гэндальфу лошадь, чтобы они могли быстрее добраться до леса. Также он дал им в дорогу провизии, которой при умелой экономии хватит на несколько недель. Провизия была легкой и удобной для перевозки — орехи, мука, запечатанные кувшины с сушеными фруктами, глиняные горшочки с медом и особого приготовления кексы, которые очень долго сохраняют свои питательные свойства. Достаточно съесть кусочек такого кекса, и тебе хватит сил надолго. Только Беорн знал секрет их приготовления: в них входил мед, как почти во всю его пищу. Были эти кексы вкусны, хотя и вызывали жажду. Он предупредил, что воду везти с собой не надо, так как всю дорогу до леса будут попадаться ручьи и источники. — Но путь через Черный Лес будет трудным, опасным и неизведанным, — сказал Беорн. — Ни воды, ни пищи там не добудешь. Орехи еще не созрели, а, кроме орехов, там не растет ничего съедобного. Все живые существа в лесу злобные, скверные и диковинные. Я дам вам мехи для воды, луки и стрелы. Но не думаю, чтобы в Черном Лесу нашлась какая-нибудь подходящая дичь и питье. Тропу пересекает Черный Ручей с сильным течением. Не вздумайте в нем купаться или пить из него: я слыхал, что он заколдован и напускает сонливость, забывчивость. Не стоит стрелять в дичь, а то, погнавшись за добычей, в сумраке леса можно потерять тропинку, этого же делать ни под каким видом нельзя. Вот и все мои советы. В лесу я уже ничем вам помочь не смогу, рассчитывайте на свою удачу, на собственную храбрость и держите припасы, которые я вам даю, при себе. На границе леса прошу отослать домой всех пони и лошадь. Желаю успеха. Мой дом всегда открыт для вас, если вам случится возвращаться этой дорогой. Конечно, упрямые гномы его поблагодарили, отвесили множество поклонов, подметая пол капюшонами, произнесли неоднократно «К вашим услугам, о господин просторных деревянных чертогов!» Но на душе у них скребли кошки от зловещих слов. До них, наконец, дошло, что путешествие их опаснее, чем они воображали, и даже если они преодолеют все трудности, в конце пути их ждет дракон. Конец Flashback — Знаете, — начал Нори, привлекая к себе внимание товарищей, когда они подъехали к темному и страшному лесу, — Мне впервые стало жутко с начала нашего путешествия. — Я понимаю тебя, — поддержали его Бофур и Дори в один голос. — Не стоит унывать, господа, — успокаивающе сказал Гэндальф, — Но, к сожалению, все же пришло время мне ненадолго покинуть вас, — добавил старец. — Гэндальф? — удивленно смотря на друга, воскликнул Бильбо. — Как? — Почему? — Ты бросаешь нас? Гномы стали громко кричать, перебивая друг друга, а в их голосах можно было услышать настоящее отчаяние, бедный волшебник не успевал отвечать на их вопросы, но наконец-то Торину это надоело, и он недовольно рыкнул. — А ну тихо! Гэндальфу нужно покинуть нас, это его решение, и мы не вправе его оспаривать, — все сразу замолчали. — Но, Торин, — начал Фили, — Как же мы без мага? — У нас есть Бильбо, если вы не забыли, — напомнил Торин, привычно складывая руки на груди, — Да и сами мы не безобидные неумехи, — добавил он. Поворчав немного для приличия, гномы все же смирились и сразу попрощались с волшебником, принимаясь отпускать пони, которые сразу отправились домой. Отпустив своего пони, Бильбо подошел к Гэндальфу и тихо спросил: — Что мне делать с кольцом? Шкатулка не сможет сдерживать его силу вечно. — Я как раз постараюсь выяснить кое-что, — успокоил друга старик, — Но ты должен постараться ни в коем случае не использовать его, и запомни, оно влияет на всех, кто его носит, — строго предупредил Гэндальф. — Я обещаю! Как только все пони исчезли с поляны, а Гэндальф, наконец, покинул своих друзей, обещая скоро вернуться к ним, гномы остановились ненадолго перед Черным Лесом, собираясь с духом и прося у Махала благословения и удачи, чтобы пройти этот страшный лес без потерь. — В путь, друзья! — сказал Торин и смело двинулся в лес, за ним не менее храбро пошел Бильбо и, наконец, все остальные. Миссия "Пройти Черный Лес без потерь" началась!
Отряд вошел в лес, словно в мрачный туннель, пройдя гуськом под аркой, которую образовывали два высоких дерева, склонившиеся друг к другу, — такие старые и настолько задушенные плющом, что на ветках лишь кое-где виднелись побуревшие листочки. Вскоре дневной свет остался у входа в лес, далеко позади, словно яркая светящаяся дырочка. Узкая тропинка вилась между стволами. Тишина сделалась столь глубокой, что звук шагов гулко отдавался в лесу и, казалось, деревья нагибаются и прислушиваются.
Когда их глаза привыкли к полумраку, они стали кое-что различать по сторонам в темно-зеленом сумраке. Иногда тоненькому солнечному лучику удавалось прорваться сквозь листву и спутанные ветки. Но это было редко, а потом и вовсе прекратилось. В лесу прыгали черные белки. Зоркие и любопытные глаза Бильбо, освоившись в темноте, подмечали, как, вильнув пушистым хвостом, белки удирали с тропинки и прятались за стволы. В подлеске, в плотных слоях сухих листьев, слышались шорох, возня, шныряние и ворчание. Но кто издавал все эти звуки, Бильбо не мог разглядеть. Что было самое противное — так это паутина: густая, необыкновенно толстая, она протягивалась от дерева к дереву, оплетала нижние ветки по обе стороны тропы. Тропу паутина не пересекала нигде, по волшебной ли причине или по какой другой — неизвестно. Прошло немного времени, и они возненавидели лес так же горячо, как ненавидели гоблинские туннели; им казалось, что из него уже никогда не выбраться. Под лесной полог не проникало ни единого дуновения чистого воздуха, там навсегда застыли духота, темнота и тишина. Даже гномов — это угнетало, хотя они и привыкли работать в шахтах и подолгу жили под землей. Хуже всего было ночью. Тьма становилась непроглядной, и это не преувеличение — они действительно ничего не видели. Нет, пожалуй, неправда, что ничего: они видели чьи-то глаза. Ночью в окружающей тьме начинали вспыхивать огоньки, на путников нацеливались пары глаз — желтые, красные, зеленые, — потом исчезали и возникали уже в другом месте. Порой огоньки сверкали откуда-то сверху, с веток, и это было очень страшно. Ночью они не мерзли, но все же сначала пытались поддерживать сторожевой костер. Вскоре, однако, пришлось от костров отказаться, так как стоило зажечь огонь — и из темноты на путешественников со всех сторон начинали пялиться сотни и сотни глаз, хотя сами обладатели глаз оставались невидимыми. Что еще хуже — огонь привлекал тысячи серых и черных мотыльков, подчас величиной с ладонь; они вились и трепыхались у самого лица. Мотыльки надоедали невыносимо, равно как и огромные черные, как вакса, летучие мыши. Пришлось по ночам дремать в сплошной, наводящей жуть тьме и скверне. Всем было тяжело, этот мерзкий лес душил гномов своим отравленным воздухом, но они храбро двигались вперед. Однажды отряд сбился, и все благодаря Кили, который решил поохотиться, но Бильбо вовремя вернул парня назад, пока тот не потерялся в лесу. На очередном привале гномы с ужасом поняли, что у них почти закончилась еда, а воды осталось совсем мало. Но Торин их успокоил, напомнив, что гномы могут жить без воды и еды неделю. И пока гномы пытались смириться с отсутствием еды и воды, Бильбо думал. С тех пор, как они зашли в лес он чувствовал, как земля кричит и умирает, мучительно страдая. Она просила о помощи, но хоббит не мог ее спасти, и ему было очень грустно от этого. — Почему ты грустный? — тихо спросил Торин, когда остальные уснули. — Я слышу, как эта земля умирает в агонии, — так же тихо ответил хоббит, прижимаясь к своему гному. Брюнет только сильнее прижал к себе своего маленького воина, и спустя секунду пара уже страстно целовалась. Прижав Бильбо к дереву, Торин терзал его мягкие губы, постепенно переходя на чувствительные, как оказалось, ушки, вызывая тихие стоны, которые наемник пытался сдерживать. — Тори-и-и-н! — Что такое, мой маленький? — с ухмылкой спросил гном, отрываясь от своего увлекательного занятия. Его руки вовсю исследовали сильное тело наемника, дразняще пробираясь к кромке штанов. — У меня ни разу... — прошептал смущенный Бильбо, и, ловя шокированный взгляд гнома, который сразу понял, о чем говорит хоббит, покраснел еще сильнее. — Теперь я и вправду никуда тебя не отпущу, — рыкнул довольный Торин, снова впиваясь в губы немного удивленного хоббита, его руки уверенно опустились на заметную выпуклость, вызывая стон наслаждения, — Тише, мой хороший, ты же не хочешь, чтобы на твои сладкие стоны сбежался весь лес? — со смешком прошептал гном на красное ушко. Чтобы отомстить наглому королю, Бэггинс немого робко опустил свои слегка дрожащие руки на пах гнома, где чувствовался уже твердый член, вызывая довольный стон сквозь зубы. Конечно, они не стали заходить дальше общего удовлетворения, все же они находились не в самом безопасном, а тем более романтичном месте. Но довести друг друга до ярких звезд перед глазами у них получилось. Уже сидя под деревом, уставшие, но удовлетворенные, Бильбо решился на один важный разговор, пока остальная часть отряда еще не проснулась. — Торин. — Ммм... — лениво протянул гном. — Я хотел поговорить про Аркенстон, — немного неуверенно сказал хоббит, заставляя своего короля сразу же напрячься. — Я слушаю, — голос Торин сразу стал холоден, от расслабленности не осталось и следа, но хоббита он из объятий не выпустил. — Я расскажу тебе то, что знаю, и свои предположения, а ты уже думай, следовать этому или нет, — начал Бильбо, немного помолчав, он заговорил, — В своей жизни я прочитал немало книг, про артефакты и камни, которые обладали магией. Да и на своих заданиях я часто с таким сталкивался, скажу сразу, что такие вещи очень опасны. Они влияют на разум хозяина. И пусть даже у тебя сильная воля, тебе не устоять, — взяв руку гнома в свою переплетая пальцы он продолжил, — Про Аркенстон и твой славный Род я читал, точно не помню где, но читал. Тогда меня очень заинтересовал этот камень и его влияние на твою семью. Потратив немало времени, я нашел два способа, сдерживать подобного рода артефакты. — Что за способы? — Первый — это помещать такую вещь в специальную шкатулку, она сдерживает силу и не позволяет проникнуть в твой разум, — хоббит осторожно достал из сумки небольшую шкатулку, где было кольцо, показывая ее гному, — Здесь находится сильный и очень темный артефакт, после нашей миссии я отправляюсь вместе с Гэндальфом, чтобы уничтожить его. — Ты покинешь меня? — удивленно спросил Торин, понимая, что это тревожит его сильнее, чем дорогой камень. — Ненадолго, мой король, я вернусь, если ты этого хочешь? — Очень хочу, — уверено ответил гном, нежно целуя хоббита в щеку, — Но ты не сказал, какой второй способ. — Этот способ сложнее, но намного эффективней, — начал Бэггинс, — По обоюдному согласию с искреннем доверие к магу, который проникает в твое сознание, где ставит очень мощный щит, что словно стена будет сдерживать влияние артефакта. — Ты можешь такое сделать? — немного задумчиво спросил Торин, который прекрасно понимал, что, если Аркенстон повлияет на него, он может натворить дел. — Я никогда такого не делал, но если ты согласен попробовать...
Я тебе верю, — это прозвучало уверенно, вызывая улыбку хоббита. Следующий час, Бильбо потратил на щит, и, когда остальные гномы проснулись, Торин уже был полностью защищен от влияния проклятого камня, который больше не имел над ним власти. Дубощит был очень благодарен своему маленькому воину, впервые он чувствовал легкость и свободу, не страшась идти вперед с высоко поднятой головой, как настоящий король! Следующая неделя пути прошла спокойно, однако скоро отряд заметил, что тропа пошла под уклон, и скоро оказались в ложбине, заросшей могучими дубами. — Да кончится когда-нибудь этот проклятый лес?! — зло проговорил Двалин. — Кто-то должен залезть на дерево, просунуть голову сквозь листву и оглядеться. Надо выбрать самое высокое дерево у самой тропы. Дерево нашли быстро, а вот того, кто бы на него залез, нет. Потому что Бильбо, которому досталось эта миссия, упирался всем конечностями, но Торин быстро его уговорил, прошептав что — то на ушко хоббита, от чего тот покраснел, после чего покорно полез на дерево, вызывая ухмылку на лице наглого короля и удивление у всех остальных, кроме Балина, который только понимающе улыбался. Бильбо продирался сквозь густые сучья, ветки хлопали его по лицу, кололи глаза, обещая одному гному страшную месть, наемник, наконец — то добрался до верхушки. — Я вижу озеро! И реку.... И Одинокую Гору. Мы почти добрались! — воскликнул Бильбо, гномам, но те не отвечали, — Слышите меня? Я знаю куда идти! Ау.... Ау.... Да что же... Быстро спустившись вниз, хоббит не нашел гномов, но увидел огромных пауков. Немного подумав, он двинулся за ними в их логово, где и нашел своих друзей. Бильбо понимал, что этих тварей слишком много и одному ему не справиться, поэтому тяжело вздохнув, он достал кольцо. — Это только раз, — сказал он, решительно надевая золотое колечко зла, и кидаясь в бой.