Зло победило.

Стояла глубокая осенняя ночь. На улице моросил дождь, сверкали молнии, рассекая звёздное небо, и завывал ледяной, пробирающий до костей ветер, вестник скорой зимы.
Все во дворце уже давно доделали дела, потушили свечи и разошлись по своим комнатам. На удивление, даже семилетний наследник Виталик сегодня не стал капризничать или противиться установленному порядку, а просто тихо лег в свою кроватку, потеплее укутался одеялом и закрыл глаза.
В ту ночь ему приснился необыкновенный сон. Он, император Риании, возвратился в столицу из военного похода, в котором смог завоевать полмира. Люди столпились на главной площади, по которой Виталий Петрович ехал верхом на вороном коне, чтобы поздравить царя с грандиозной победой и пожелать ему долгой жизни. Как вдруг… Стрела! Андрей Васильевич, лучший друг императора, быстро среагировал: прикрыл собой государя и принял на себя удар. Через мгновение Виталий Петрович уже стоял на балконе своего дворца и смотрел на праздничный салют. Слева стояла его жена Ярослава Владимировна, справа — Андрей Васильевич, живой, но с перевязанной на груди раной, а за спиной — матушка Елена Николаевна. Одета она была в простое нежно-голубое платье. Её ярко-рыжие волнистые волосы были распущены. На лице сияла мягкая улыбка, а глаза излучали бесконечное счастье.
Вдруг маленький Виталик почувствовал, как нежная рука гладит его по щеке. Маль чик приоткрыл сонные глаза. В слабом свете свечи он разглядел сгорбленную Елену Николаевну, сидевшую на краю кровати. Свои роскошные волосы матушка спрятала под белый пудреный парик. Одета была в красное пышное платье с золотой вышивкой и драгоценными камнями, что очень странно… Ведь ей были важны простота и непринужденность, а подобные вещи она не любила и не носила, даже на официальных мероприятиях. Лицо стало бледнее, глаза, опухшие и покрасневшие от слез, опустели. А улыбка… Улыбка была такой же нежной и мягкой, но очень грустной.
— Мам? — тихо спросил Виталик.
— Спи, — прошептала женщина.
— Я тебя люблю, — сказал мальчик, а затем приобнял матушку.
Елена Николаевна вздрогнула. Затем она, почувствовав новый прилив эмоций, быстро отвела взгляд от сына и прикусила губу. Но это её не спасло. Горькие ручейки побежали по щекам.
Виталик, услышав неровное, прерывистое дыхание матери, поднял на неё глаза.
— Почему ты плачешь?
— Потому что я люблю тебя, — всхлипывая ответила Елена Николаевна.
— Разве можно плакать, когда ты любишь кого-то?
Большие любопытные глаза ребенка смотрели женщине прямо в душу.
— Да, сынок. И скажу тебе честно, не стану скрывать, чаще всего мы плачем именно из-за тех, кого любим…
— Но почему? — с ещё большим недоумением спросил Виталик.
— Потому что… — матушка замолчала. — Я не знаю… Может, мы просто боимся… Боимся потерять тех, кто нам действительно дорог…
Маленький наследник сел на кровати, нахмурился и совершенно серьезно посмотрел на Елену Николаевну.
— Мам, я обещаю тебе, ты меня никогда не потеряешь! Никогда! Что бы ни  случилось в этом мире, я буду всегда рядом! Я буду тебя защищать и покупать тебе самые красивые украшения этого мира!
— А если вдруг так получится, что меня украдут бандиты?
— Значит,   я найду их, убью и заберу тебя домой!
Елена Николаевна помолчала, а затем взяла в руки книгу, которую принесла с собой.
— Знаю, что для подарков не самое время, но у меня для тебя кое-что есть.
Она протянула книгу Виталику. На что тот очень удивился, даже не поверил в происходящее.
— Это та книга? — наконец спросил он.
— Да, она самая. А теперь убери её, ляг и послушай меня внимательно.
Мальчик быстро спрятал книгу под подушку и укрылся одеялом.
— Если когда-нибудь судьба разлучит нас, то боюсь, ты должен будешь справиться со всеми трудностями сам. И помни, зло не победить злом. Зло можно победить лишь правдой, любовью и добром. Если твоя совесть будет чиста, твоё сердце будет любить, а душа будет добра абсолютно ко всем, даже к очень плохим людям, которые не заслуживают к себе хорошего отношения, то ты справишься со всем. Читая эту книгу, вспоминай мои наставления.
Раздались шаги. Елена Николаевна обернулась в сторону двери.
— Всё, мне нужно идти, — она быстро встала, поцеловала сына в лоб, взяла свечку и отправилась к выходу.
— Спокойной ночи, мам, — пожелал матушке счастливый Виталик, зарываясь поглубже в одеяло.
Елена Николаевна уже открыла дверь, но прежде чем выйти, обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на сына.
Дверь захлопнулась. Комната погрузилась в мертвую тишину.

  Утро выдалось пасмурным. На улице было сыро и холодно. Обычно такая погода  нагоняла на Виталика тоску, но не в этот раз. Как только он проснулся, сразу же достал книгу, которую ему этой ночью подарила матушка.  На его лице появилась улыбка.
Книга эта собрала в себе баллады и легенды о великих героях и красивых царевнах со всего мира. Каждая легенда была уникальна и сильно отличалась от предыдущей. И лишь одно объединяло эти истории: в конце честность, любовь и добро всегда побеждали зло. Каждый вечер мама читала её Виталику, а он в это время мечтательно представлял себя на месте главного героя: как он оседлал летучего коня, раскрыв секрет про волшебный садик с нескончаемыми яблоками, одолел своим волшебным мечом змея-искусителя, но не убил, а простил, и потом они вместе спасли прекрасную царевну.
Мальчику очень хотелось прочитать книгу, но он вспомнил про завтрак, на который уже опаздывал. «Почему слуги не разбудили?» — подумал он, накидывая на себя простой синий кафтан.
Уже через минуту наследник примчался к общей столовой, открыл дверь, и… замер. За длинным столом сидел император, его отец. Петр Федорович, так звали императора, всегда завтракал отдельно от сына и супруги. Да и вообще, мальчик с отцом очень редко виделись и почти не общались за все семь лет жизни наследника, поэтому Виталика насторожило присутствие отца. Но это были ещё не все странности. Рядом с ним сидела незнакомая женщина, которую Петр Федорович держал за руку.
Виталик медленно подошёл и сел напротив.
— Ты опоздал, — заявил император.
— Служанка забыла меня разбудить.
— Это не оправдание, — нахмурился Петр Федорович. — Больше чтобы такого не было.
— Прости, отец, — робко ответил наследник
— Отец? Видимо, мать тебя не научила хорошим манерам. Я — император, и ко мне все, абсолютно все, без исключений  даже для семьи, должны обращаться «ваше величество».
— Неужели и я? — недовольно спросила женщина, убрав свою руку.
— Свет души моей, конечно же, нет. Господи, как тебе такое только в голову пришло?
Женщина подняла свои хитрые зелёные  глазки на Петра Федоровича.
— Ну ты же сам только что сказал, что абсолютно все… Даже семья…
— Дорогая, — император прикоснулся своей громоздкой рукой к щеке девушки и нежно провёл большим пальцем по бархатистой коже, — ты вовсе не семья, ты самая лучшая моя частичка, моя любимая половинка.
— Правда? — зеленоглазая лисица игриво улыбнулась.
— Правда, — ответил государь.
В этот момент вошли слуги и внесли две тарелки с перловой кашей для Петра Федоровича и Виталика. Женщине же подали кофе со сливками и миндальный бисквит.
— А где мои любимые блинчики? — робко спросил у слуги мальчик.
— Какую пользу может принести тело Отечеству, когда оно состоит из одного лишь брюха? — зло посмотрев на наследника, спросил император. — Сиди и молча ешь кашу.
— А где конфетки? — жалобно спросила женщина.
— Прости, дорогая, но они ещё вчера закончились. Я уже приказал купить.
— Ты мне предлагаешь пить кофе только с бисквитом? А может… Конфеты вовсе не закончились, а просто тебе не нравится моя фигура? Вот ты и соврал, чтобы я поменьше ела.
— Ну не говори ерунду, ты самая красивая из всех, кого я видел в своей жизни.
— Ваше Величество, где моя матушка?
Виталик хотел задать этот вопрос ещё в тот момент, когда только зашел зашёл. Но решил промолчать, увидев отца. Мальчик собирался быстренько поесть, а потом сходить к матушке и лично у неё спросить. Но видя, как отец ласкает, целует, называет дорогой и любимой незнакомую женщину, не смог сдержаться.
— Да, на счёт этого… Знакомься, это самая обаятельная, харизматичная и красивая девушка в этом мире — Дарья Григорьевна. Теперь она твоя мама.
На мгновение наследник потерял дар речи.
— Это шутка? — усмехнулся он.
— Нет. Дарья Григорьевна теперь моя супруга, а это значит, что и твоя мама.
— Спасибо, — Виталик встал из-за стола, опустив голову. — Я наелся. Разрешите удалиться?
— Ой, да иди уже, — недовольно пропищала Дарья Григорьевна.

Виталик не помнил, как оказался у двери в матушкину спальню, ведь его голова была забита различными нехорошими мыслями. Зайдя в комнату, он обнаружил слуг, складывающих в обычные деревянные сундуки вещи Елены Николаевны.
— Что здесь происходит?
Одна из служанок оторвалась от работы, подошла к мальчику, присела и взяла Виталика за руку.
— Виталий Петрович, давайте вернёмся в вашу комнату.
Мальчик выдернул свою руку и сделал два шага назад.
— Я ещё раз спрашиваю, где мама?
— Ваше высочество, дело в том… — девушка замялась, — ваша матушка сильно заболела.
— Что? Чем она больна?
— Не переживайте так сильно. Сейчас она уехала в горы. Там чистый свежий воздух, скоро она поправится и вернётся.
— Полно врать, — сказал только что вошедший мужчина.
Это был юного наследника наставник, которого Виталик очень не любил. Афанасий Андреевич, так звали мужчину, был слишком суров и строг, постоянно ругался и придирался. А были моменты, когда мужчина даже хотел отшлепать бедного Виталика розгами за непослушание, благо, матушка Елена Николаевна не позволила этому произойти, из-за чего она сильно поругалась не только с Афанасием Андреевичем, но и с Петром Федоровичем, считавшим, что наследник не имеет права баловаться и капризничать, даже в возрасте семи лет.
— Где моя мама?
— Ваша матушка, хотите вы того или нет, теперь Дарья Григорьевна.
— Хватит нести чушь! У меня одна мама, а у вас одна императрица, и это — Елена Николаевна!
Афанасий Андреевич грубо схватил за руку Виталика, резко дёрнул его к себе, наклонился ближе и прошептал на ухо:
— Ваше высочество, ваша матушка сильно осточертела Императору, поэтому он ее прогнал и взял в жены другую женщину. Теперь Дарья Григорьевна — законная супруга императора и императрица Риании. Вы можете ненавидеть её в душе, можете мечтать о её смерти, можете ненавидеть своего отца. Но как наследник, вы не имеете права показывать своё недовольство, особенно в обществе.
— Отпустите меня, я вам не верю! — прокричал Виталик, пытаясь вырваться, но Афанасий Андреевич ещё сильнее сжал руку.
— Успокойтесь, — всё тем же шёпотом продолжил наставник. — Ваши крики ничему не приведут! Вы больше никогда не увидитесь со своей матушкой, она вас больше не спасет, поэтому не лезьте на рожон, не устраивайте  перепалки, и не скандальте, если не хотите неприятностей.
— Я вас ненавижу! — злостно прошипел со слезами на глазах наследник. — Вы всё врёте! Отпустите меня!
Афанасий Андреевич отпустил руку и выпрямился.
— Я пришёл за вами, по расписанию стоит урок фехтования. Но так и быть, сегодня уроков не будет, вы не в состоянии заниматься. Отдохните сегодня, а завтра всё как обычно.
Мальчик ничего не сказал, лишь взглядом, полным ярости и боли проводил мужчину, а затем обернулся к слугам, которые уже почти всё сложили.
— Пошли прочь! Вон!
Но слуги никак не реагировали.
— Вон!
Мальчик бросился к сундукам, открыл их и начал раскидывать уже сложенные вещи. — Это комната моей мамы, вашей императрицы! И ее вещи останутся здесь!
В этот самый момент в комнату вошла Дарья Григорьевна и с отвращением посмотрела на отпрыска прошлой «швабры» Императора.
— Что здесь происходит? — грозно спросила она.
— Ваше Высочество, простите пожалуйста. Мы уже почти всё сложили, но пришёл…
Служанка наклонила голову в сторону замершего Виталика.
— Ну вы что, не смогли справиться с семилетним ребенком? Какая от вас польза?
Женщина подошла к мальчику и за ухо потащила к двери.
— Что вы творите?
— Сегодня я закрою глаза на твоё поведение, но впредь терпеть не стану!
Двери захлопнулись перед носом Виталика, валяющегося на полу, перед носом рыдающего мальчика, который не верил в происходящее, который надеялся, что это всё просто страшный сон. Но увы, мир жесток.
— Сожгите это всё или выкиньте! — послышалось за дверью. — И не дай бог что-то из этого я увижу во дворце! Не хочу, чтобы что-либо в этом доме напоминало Петру об этой… кикиморе.
Услышав эти слова, мальчик ещё сильнее сжал в руках платье матушки, которое по случайности тоже оказалось за дверью, запутавшись о сапог наследника. Удивительно, это было то самое платье нежно-голубого цвета из сна.
«Ну не может же мама просто пропасть? Не может же она, ничего не сказав, бросить его?».
Вдруг… Виталик вспомнил…

Мальчик прибежал в свою комнату, бросился к кровати и достал из-под подушки книгу. Раскрыл, и… Из неё выпал маленький портрет Елены Николаевны с Виталиком, на задней стороне которого было написано:
«Мальчик мой, если ты читаешь это, то меня уже нет во дворце. Ох, я даже не знаю, что писать… Мне жаль, что так всё получилось, мне жаль, что нам пришлось расстаться. Не ругайся с отцом, не перечь учителю, не ссорься с мачехой, не лезь на рожон, будь паинькой и заботься о сестре, ведь она ещё совсем маленькая. И помни: зло можно победить лишь правдой, любовью и добром. Если твоя совесть будет чиста, твоё сердце будет любить, а душа будет добра абсолютно ко всем, даже к очень плохим людям, которые не заслуживают к себе хорошего отношения, то ты справишься со всеми трудностями. Я тебя люблю!»
Тонкий лучик солнца, несмотря на отвратительную осеннюю погоду, проскользнул через окошко и упал на последние слова. Мальчик медленно поднял голову и посмотрел на небо сквозь стекло. Он подумал о том, что, возможно, можно что-то изменить. Вдруг, отец расскажет где матушка и разрешит с ней увидеться, если очень хорошо попросить. А что, если у императора с его супруги родится ребенок, и тогда Виталику не придется быть великим князем, а это будет означать, что он сможет всегда жить с мамой. Но нужно немного подождать, чтобы все успокоились и забыли о его выходках.
Этот лучик света стал маленьким чудом, даровавшим семилетнему Виталику надежду на счастливую жизнь рядом с мамой.