глава 5
Утро было серым. Даже солнце, выглядывая из-за облаков, казалось уставшим.
Я долго стояла у зеркала, не решаясь идти — будто знала, что день принесёт нечто, к чему я не готова.
Вчерашние слова Энтони всё ещё гудели в голове.
«Я знаком с Джейденом...»
Имя, которое я не слышала вслух столько лет, будто ожило само и теперь следило за каждым моим шагом.
⸻
Школа встретила привычным шумом: звонки, смех, хлопанье дверей. Всё казалось обычным — если не считать, что внутри меня будто раскололась тишина.
На четвёртом этаже я увидела его.
Он стоял у окна, рассеянно крутя в руках ручку. Свет падал на его волосы — чуть темнее, чем в детстве, но взгляд... тот же. Голубые глаза, которые когда-то казались небом, где я могла прятаться от всего мира.
Я замерла.
Стояла, не в силах ни подойти, ни уйти.
Он поднял голову — и сразу заметил меня.
Никакого удивления. Только лёгкий вздох, будто он уже знал, что я здесь.
— Габриэлла, — произнёс он спокойно, почти нейтрально.
Имя из его уст прозвучало непривычно чужим.
Я заставила себя сделать шаг. Ещё один.
Сердце колотилось, как пойманная птица.
— Привет, Джейден, — выдохнула я. Голос дрожал, хоть я и старалась говорить уверенно. — Мы... так давно не виделись.
Он улыбнулся. Слабо, устало.
— Да, годы летят быстро.
Повисла пауза. Гул голосов из коридора становился будто громче.
Я не знала, как начать разговор, который ждала столько лет. Всё, что хотелось сказать, застряло где-то в груди.
— Я... я не знала, что ты учишься здесь. Даже не могла представить.
— А я знал, — спокойно ответил он. — Ещё вчера. Когда ты вошла в класс, я понял.
Сердце снова болезненно сжалось.
— Почему ты ничего не сказал?
Он опустил взгляд на пол.
— Потому что не знал, нужно ли тебе это.
— Конечно нужно! — сорвалось у меня слишком громко, и несколько человек из соседнего класса обернулись. Я понизила голос: — Ты был... моим самым близким человеком. Мы выросли вместе, Джейден.
Он молчал.
Потом чуть качнул головой, как будто отмахнулся от чужого ветра.
— Мы выросли, да. Только потом ты ушла. Просто... исчезла. Без объяснений.
— Это была мама, не я, — поспешно сказала я. — Она запретила. Я ничего не могла...
Он резко посмотрел на меня, и в его взгляде впервые мелькнула боль.
— Могла.
— Что?
— Могла, Габи. Если бы ты действительно хотела остаться — ты бы нашла способ. Написала, пришла, сбежала, неважно. Но ты просто подчинилась.
Я не сразу смогла ответить.
Слова будто застряли в горле, горячие и горькие.
— Ты несправедлив, — прошептала я. — Мне было десять, я не могла ничего решить.
— А теперь можешь, — сказал он, и голос его стал твёрже. — Но прошлое не вернуть.
Я опустила глаза. В груди что-то хрустнуло — тихо, как стекло под ногой.
— Я просто... хотела, чтобы мы могли хотя бы общаться.
Он долго молчал, потом сказал ровно:
— Лучше не надо.
И отвернулся.
Мир будто исчез.
Шум коридора стал глухим, звуки — смазанными. Я стояла, чувствуя, как горло сжимается, а внутри поднимается волна — горячая, солёная.
Я не хотела плакать при нём. Не могла.
Развернувшись, я быстро пошла прочь. Сквозь голоса, сквозь взгляд учителей, сквозь пустоту в груди.
Слёзы всё равно вырвались — жгучие, предательские, но я прятала их, как могла.
⸻
Парк был тем же, что и вчера: сырой запах травы, прохладный воздух и редкие прохожие. Осень дышала где-то рядом — листья уже начинали желтеть.
Я села на ту же лавочку, где когда-то сидела одна, слушая Nirvana.
Теперь — без музыки. Только собственные мысли.
Почему он так сказал?
Почему всё всегда ломается именно тогда, когда начинает складываться?
Я уткнулась лицом в ладони. Хотелось просто исчезнуть.
Но вместо этого я услышала знакомый голос:
— Эй... ты плачешь?
Я резко подняла голову.
Передо мной стоял Энтони, с тем самым выражением лица — смесь беспокойства и мягкой иронии.
— А ты что, теперь следишь за мной? — выдавила я сквозь дрожащий голос.
Он присел рядом, оставив между нами полметра тишины.
— Я проезжал мимо. И, ну... сложно не заметить девушку с глазами, в которых целая буря.
Я усмехнулась, хоть и криво.
— У тебя дар говорить странные вещи.
— А у тебя — прятать чувства, — спокойно сказал он. — Но не сегодня, да?
Я не ответила.
Он посмотрел вперёд, на качающиеся деревья, и тихо добавил:
— Хочешь, просто посидим? Без слов.
Я кивнула.
Мы сидели, слушая, как ветер шелестит в кронах, как мимо бегут дети, как где-то далеко гавкает собака.
Всё это вдруг стало успокаивающим — чужая простая жизнь, в которой нет драмы.
Через какое-то время я сказала тихо:
— Он был моим другом. Детство. Всё моё прошлое. А теперь... будто чужой.
Энтони не стал спрашивать, о ком я. Просто положил ладонь на спинку лавочки, не касаясь меня, но создавая ощущение присутствия.
— Люди не исчезают просто так, — произнёс он после паузы. — Иногда они возвращаются, чтобы проверить, кем ты стала без них.
Я посмотрела на него.
— А если я не хочу, чтобы проверяли?
Он улыбнулся — чуть грустно.
— Тогда просто будь. Не для них, а для себя.
⸻
Когда стемнело, я всё ещё сидела в парке, слушая, как город засыпает.
Энтони что-то рассказывал — про случай на работе, про кофе, про музыку, — а я слушала вполуха, но всё равно чувствовала: рядом с ним не так больно.
И вдруг в голове мелькнула мысль:
Может, именно так и начинается исцеление? Не с прощения, а с того, что кто-то просто остаётся рядом, пока ты учишься дышать заново.
Но ночь ставит все на свои места. Снова руки сжимают острый предмет.