༄МЕРТВЫ ИЗНУТРИ༄
- Клиффорд, милый, сегодня так холодно.
Эти слова растворились в пустоте жарко натопленной комнаты.
На самом деле они не предназначались для кого бы то ни было.
Скорее саму себя миссис Сайфер успокаивала, оправдывая свое нынешнее состояние.
Она прижалась к панели камина в тщетной попытке побороть дрожь.
Вот уже как пять дней она не могла согреться.
Её супруг не услышал эти слова или просто проигнорировал их, так же погруженный в свои мысли.
- Он спит?
Спросил супруг сухо, не отрывая взгляд от газетных строк. Он давно оставил безуспешные попытки уловить значение печатных слов.
Газета служила ему в качестве укрытия от тревожного взгляда жены.
Это было жалкое зрелище: наблюдать за её состоянием все эти дни...Точно так же, как наблюдать за своим собственным состоянием.
Ей хотелось уточнить которого из четверых малышей он имел в виду... Досадная привычка, не имевшая теперь, хотя, имеющая смысл, но звучавшая не так как раньше.
В любом случае, теперь одному из детей никогда не придётся жаловаться на сон, ведь ему впредь никогда не суждено проснуться.
- Да, уже уложила.
- Тем лучше...Завтра я хочу взять Билла с собой. Работа должна отвлечь его от всего этого. Почему это задело именно его настолько сильно?
- Понятия не имею.- еле сдерживая слёзы, ответила Мельпомена Сайфер.
Мистер Сайфер громко откашлялся.
- ...Кстати о работе: наш босс полирует немного повысить цены на женские цилиндры, материал из которых они изготавливаются довольно сильно подорожал, в последнее время.
Обычно он не обсуждал работу со своей женой.
Это сугубо его личное дело, в которое не принято посвящать свою любовь.
Но разговор не клеился, а Клиффорду хотелось говорить о простых, повседневных вещах, точно так же, как это было раньше.
И его работа была тем, что он знал лучше всего. Будучи ещё совсем молодым треугольником, он начинал делать робкие шаги в мире бизнеса сначала в роли подмастерья у одного лавочника, а затем дела его быстро пошли в гору: успешное агентство, доходное дело, брак по любви, казалось, что всё складывалось вполне удачно, но у судьбы на его счёт были немного другие планы. Теперь Клиффорд так завидовал тому юнцу без морщин и сомнений, коим он был когда-то.
Влюблённый в жизнь, влюблённый в свою работу, в лукавый прищур женщины, ставшей его женой, от которой он так хотел иметь детей, этих маленьких и большеглазых продолжателей фамилии «Сайфер», он не подозревал тогда, как быстро погаснет в нем эта искра любви.
Умерло что-то в существе, не сумевшем уберечь любимую женщину от слёз, неспособного защитить своего ребенка.
Он остро осознавал, что как раньше уже никогда не будет.
К подобному выводу пришла и его жена, что смотрела в казавшуюся теперь такой пустой нишу над камином.
Еще пару дней назад на ней было гораздо больше фотографий, чем сейчас.
Мельпомену накрыла новая волна озноба от вида этих ужасающих светлых пятен на обоях, пробелов в ее жизни, которые ничто в мире не способно было заполнить.
На этой стене больше не было его фотографий.
А ведь они были...
Она лично снимала каждую из них в тот самый роковой день.
Снимала, целовала и плакала, снимала, целовала и снова плакала, снимала...
И с каждым движением рвала себе душу на миллионы мелких кусочков, ибо не в силах были материнские руки порвать то последнее, что осталось на свете в память о её милом сыне.
Кочерга дрожала в её руках, когда она попыталась перемешать и без того ярко пылающие дрова, чтобы хоть как-то унять этот озноб.
Она не справлялась, никогда не справлялась!
Умерло что-то в женщине, что выносила и родила такого хорошего, но «неправильного» ребёнка, который за свою короткую жизнь успел столько вытерпеть, выстрадать так много; не додавшей ему столько любви, сколько он заслуживал; не сумевшей сохранить тепло домашнего очага.
Они с мужем готовились к этому моменту с самого начала.
Но жизнь так жестока, что ей было мало и этого.
Она отравляла сердца безутешных родителей этими ужасными крупинками надежды.
Знакомые, соседи и родственники то и дело подливали масла в огонь этого коварного чувства, своими рассказами о том, что, мол в семье двоюродного кузена одного их знакомого неравносторонний малыш выровнялся со временем и ему выдали паспорт, в котором значилось «неравносторонний в допустимых пределах».
И тогда биение их сердец учащалось от радости, они хватались за эти крохи хороших новостей, словно утопающие за соломинку.
Пусть жизнь тех, кто неправилен «в допустимых пределах» и была загнана в жесткие рамки многочисленных лишений, но это была хоть какая-то возможность.
Но жизнь большая любительница злых шуток.
Все надежды разрушились в один миг, словно карточный домик.
К такому невозможно было подготовиться заранее!
И их самый младший ребёнок теперь стал последней ниточкой, что связывает Мельпомену с этим жестоким миром, обидевшим её так несправедливо.
Ради Билли и близнецов она всеми силами сохраняла достоинство, ради них одних она всё ещё продолжала жить.
Только и эта тонкая ниточка готова была вот-вот разорваться.
- Клифф...- Тихим и дрожащим голосом произнесла демонесса, смотря невидящим глазом испуганно куда-то мимо мужа, в пустоту. В ней всё ещё шла эта неравная борьба с горем, что всё сильнее сдавливало её внутренности.- Билли ненавидит меня!
От этих слов треугольник подскочил, как от действия пружины.
Отброшен газетный заслон, потерявший своё стратегическое значение.
Его рассекретили, окунули в реальность, словно в холодную воду, и требовали слова.
Он хотел говорить всё это время, но с той целью, чтобы убежать от разговора о самом главном.
Та видимость полного равнодушия и спокойствия, что они сохраняли вдвоём всеми силами, на которую только способны родители, недавно лишившиеся своего ребёнка, только что дала трещину.
- Он не...С чего ты взяла?
- Он винит меня в его смерти, Клиффорд! Но разве же я виновата?..Разве же я не хотела, чтобы Лиам был жив?..Я потеряла его ещё тогда, пыталась смириться, но я не хочу лишиться и Билла теперь!..Он и Уилли с Вилльямом это всё, что у меня есть! Это слишком жестоко!
Вся форма женщины мелко задрожала.
И это выражение...Снова. Точно та же растерянность во взгляде, непонимание и боль, что и восемнадцать лет назад, когда миссис Сайфер впервые взяла на руки новорожденного Лиама.
Уже тогда она знала, что когда-то наступит день, в который придется расстаться с ним подобным образом.
Уже тогда она мысленно похоронила его, ещё не начавшего толком жить.
Это было невыносимо.
Едва сдерживая гнев, Клиффорд схватил и с силой сжал ее запястья.
Раньше он никогда бы не позволил себе грубость ни по отношению к ней, ни по отношению к детям.
Раньше он не думал, что переживёт собственного ребенка.
Подобная боль вызывает непреодолимое искушение сделать всё возможное, чтобы просто забыть треть своей жизни, со всеми ее радостями и бедами, лишь бы не чувствовать её больше.
- Забудь об этом, любимая, ты слышишь меня? Его больше нет и никогда не было, потому что мы знали, что он был обречён! Билли поймёт это со временем, а сейчас молчи!
Его слова не могли остановить поток рыданий безутешной матери, оцепеневшей от количества чувств, что она носила в себе так долго.- Во имя «Кругов», молчи!
Голос мужчины дрогнул.
Клиффорд отвёл взгляд, в последней попытке уберечь свое достоинство.
Свет правды заставляет тьму лжи расступиться.
Блики от огня в камине заиграли в потоках его слёз.
* * *
В Флатландии все всё прекрасно понимали «лучше не будет», и как бы не стало ещё хуже.
А все эти лозунги «Мы улучшим качество жизни» или «Даёшь высокий доход» для кого это?
У геометрического народа иногда складывалось впечатление, что город разделён на две половины - в одной всё хорошо, нет никаких проблем и вообще чуть ли не «сад Эдемский», - а вторая половина, «зеркальная противоположность», где для выживания приходилось ишачить в две смены или на трёх работах, только чтобы свести концы с концами.
Одним словом выгребная яма, в которой геометричные копошились словно черви, борясь за существование.
Если всё было так хорошо как им вещало с голубых экранов, то почему в действительности так было паршиво? Нынешнее поколение гадает до сего времени...
Ладно, всё это лирика, как ни крути, хочешь жить умей вертеться, даже некоторые люди могут войти в их положение.
Надо заканчивать работа работой, но и отдых тоже необходим.
Так посмотрим что у нас со временем?..На земле образовались первые Эукариоты и Прокариоты.
* * *