Моя Элеутерия

В то время, как Эду только доставили в темницу.

От лица Лиама.

Как же я себя ненавидел... Ненависть горела во мне ярче любого пламени. Ненависть к ним всем, но больше всего — к самому себе. Как я мог быть таким слепым? Почему раньше не взялся за этих чёртовых инквизиторов? Почему узнал так поздно? Как мог допустить, чтобы слухи о начале охоты прошли мимо меня, словно шёпот ветра в шумной таверне? Эти слухи — они ведь были её судьбой! Имея возможность помочь, вмешаться, изменить грядущее, я... Я не сделал ничего.

Я так упрямо избегал вникать в дела отца, так отчаянно хотел держаться подальше от его мира и найти спасение для народа, что позволил этому кошмару случиться с той, что пленила мои мысли и сердце. Своё равнодушие к собственному предначертанию я оправдывал гордостью и героизмом. А теперь за это равнодушие она платит страданиями.

Мне казалось, что я слышу её крик даже здесь, в безмолвии леса. Глухой, приглушённый болью, он рвал меня на части. Моё сердце колотилось так сильно, что я чувствовал, как оно дрожит от ярости и бессилия. Я сам запер себя в этой клетке безразличия. Сам позволил ей оказаться в их руках.

Все шли молча, утопая в собственных догадках. Даже вечно недовольный Амадей.

По дороге к Этернуму, я пару раз пытался невзначай обратить внимание на книгу, пока нёс на плечах обессиленного Джорджи, но он молчал словно воды в рот набрал.

— "Зачем Эда в это влезла?", — раздумывал я, но никакого, даже самого банального, адекватного ответа выдумать не смог.

— Джорджи, объясни мне одно. Зачем вам с Эдой нужна была эта книга? Кажется, ты за неё ухватился крепче, чем за свою жизнь.

— Я Эде пообещал... — слабый голос мальчишки срывался.

— Лиам, не мучай его. — Голос Джулии был безжизненным, безэмоциональным, уставшим.

— Ну так что, Джорджи?

Я остановился, чтобы встряхнуть немного мальчишку на спине. Амадей с Джулией пошли вперёд, а чёрная кошка уплелась за ними.

— С чего бы я должен тебе что-то рассказывать?

— А с чего ты Эде доверился так быстро?

— Потому что она, как и я слыша...

Парень осёкся, недоговорив.

— Слышала?

— Ты всё равно не поймёшь, — прошептал он, отворачиваясь. — Вы взрослые... всегда делаете только хуже.

— Джорджи, — голос мой стал мягче. — Я же тебе уже объяснил. Эда... Она очень важна для меня. Я хочу помочь, а не сделать хуже, понимаешь?

— Всё равно мне незачем перед тобой отчитываться! Вот если бы со мной разговаривал сам принц Д'амато, я бы ещё подумал. Но-о-о... ты всё отрицаешь, поэтому...

— Эй, не забывай, кто тащит тебя на спине, — рявкнул я, не сдерживая раздражения.

— Так что, может расскажешь? Око за око. Ты мне правду — я взамен.

— Господи милостивый, за что ж мне это? — Глаза на моём лице стали закатываться уже сами по себе от моего компаньона.

— Дава-а-ай, что ж ты как девка в таверне ведешь себя.

— По чём же ты знаешь какие девки в тавернах?

Услышав тихое хихиканье этого мелкого подлеца, я и сам засмеялся, но добавил:

— Джорджи, я тебя сейчас скину прямо здесь.

— Тогда расскажи мне, пока эти не слышат. Я правда никому не скажу. Клянусь.

— Да держись ты крепче, клянется он.

— Ты мне ничего не скажешь, так ведь, Лиам?

— Поверь, у меня на то есть причины. Я сам себе пообещал и сдержу слово до конца. Обещаю, как придет время, ты узнаешь правду от меня лично.

Отвернув голову в противоположную сторону от моей, Джорджи лёг щекой на моё плечо.

— Я не читал эту книгу. Только в руках держал. Знаю, что она важна для инквизиторов, поэтому мой дедушка ценой жизни оберегал её в том храме. А потом... ведьмы, что напали на деревню что-то кричали о книге в лесу и о ключе к свободе.

Останавливаясь на несколько секунд после каждого предложения, Джорджи будто размышлял, стоит ли говорить дальше, но продолжал:

— Потом я слышал крики, ужасные вопли, что привели меня сюда. Я думал, нужна помощь, но никого здесь не оказалось. Ни души.

— Эда тоже это слышала, Джорджи? Именно поэтому сюда пришла?

— Мы не успели толком поговорить, но да. Уверен, она нашла этот храм так же.

В каждом его слове ощущалась горечь, в голосе превосходили страх и переживания, а спиной я чувствовал, как сердце мальчишки забилось чаще:

— Я забежал в храм, схватил ключ, а затем услышал ведьм. Я не мог позволить им увидеть ни храм, ни книгу. Я пытался спрятаться в лесу, бежал через всю поляну, но наткнулся на неё. Меня швырнули словно куклу. Кажется, она подумала, что я мёртв или мне просто повезло, что я оказался не в её вкусе. Больше я их не слышал. А единственным вариантом было пересидеть какое-то время в храме.

— И затем туда вошла Эда?

— Да. Она обработала мне рану, сказала, что это книга Магии и попросила никому её не отдавать, а затем пришёл он. Кстати, Эда ещё та штучка. Приложила этому камнем по голове и сбежала. Я чуть не засмеялся с его глупости, пока сидел там.

Воспоминания отдавались болью в теле. Книга Магии. С самого начала, с того самого первого разговора, она ведь тоже пыталась выудить информацию о ней. Тоже хотела разгадать тайну чёртово баланса, но я не поверил. Не поверил, что столь юная и хрупка девушка серьёзно сможет разузнать столько и заполучить её.

Никогда не думал, что человек сможет вызывать во мне столько переживаний и беспокойства. Из-за собственных эгоизма и целей, я потерял бдительность, потерял возможность находиться с ней рядом, защищать от всех кошмаров этого мира.

Моя Эда... Моя stellina... Такая хрупкая и ранимая сейчас где-то одна справляется с этим Дьяволом во плоти. А я даже не знаю где она. Если с ней что-то случится...

— Лиам, пообещай, что мы найдём её.

— Да, Джорджи. Мы! Найдём её. А ты будешь сидеть дома.

— Эй! Она меня спасла. Я ей обязан отблагодарить и помочь вам.

— Я не буду тобой рисковать, парень. Ни тобой, ни кем-либо другим. Ты останешься с Джулией и Амадеем, пока я попытаюсь узнать, куда забрали Эду. Не утрать то, что эта девушка помогла тебе сохранить. Понял?

— Ла-а-адно. Как же это скучно!

Спустя некоторое время мы подошли к таверне Амадея. Я объяснил план, который раздумывал по дороге после разговора с Джорджи. Джулия, конечно, была недовольна, но Амадей согласился со мной и у неё не осталось выбора.

Ведьмы ополчились против людей не просто так и я это понимал. Завтра — ночь кровавой луны. Ведьмы устроят шабаш, поэтому готовятся. Инквизиция явится на гору Пьемонта. Тогда у меня будет шанс забрать Эду.

Я попросил Джорджи передать книгу Джулии и оставаться с ними. Мы договорились, что, если в Этернуме станет небезопасно, они покинут столицу. С нами или без. Мне же оставалось понять в какую из тайных темниц забрали мою Эду, поэтому я отправился прямиком к отцу, не теряя времени.

Стража пыталась меня остановить, слуги спрашивали в чём дело, интересовались чем могут помочь, но я был немногословен.

— Отец у себя?

— Разбирает обращения от крестьян, Ваше Высочество.

— Просил же ко мне так не обращаться.

— Простите, Ваше Высочество, это мой долг.

— Забудь.

Ворвавшись в кабинет отца, я приказал слугам оставить нас наедине.

— Это ещё что такое? — недовольно спросил отец, снимая свой монокль.

— Я мало чего просил у тебя, но сегодня день такой видимо.

В ответ мне отец удостоился только вопросительно поднять брови вверх.

— Я знаю, что у тебя есть карта главного инквизитора с его записями. Дай мне её.

— Решил всё-таки стать ближе к монархам и церкви? Или это на тебя луна так действует по ночам?

— Думай как хочешь.

— Ты же знаешь, как я хочу, чтобы ты присоединился к правлению, как хочу поделиться с тобой своим опытом, пока нахожусь в здравом состоянии. Это твоё чувство долга перед народом... почему по отношению к короне его нет?

— Отец, мы уже говорили об этом. Если ты забыл, я напомню. Мой долг — беспокоиться о народе. Приняв корону, я не смогу этим заниматься в полной мере, не смогу ходить по столице, сливаясь со всеми. Я не стану править, пока мои люди страдают.

— Ты станешь прекрасным мудрым королём, сын, когда придёт твоё время. Только объясни, зачем тебе связываться с инквизиторами? Ты же знаешь, какую автономию они получили с приходом Геральда. У меня почти не осталось на него влияния.

— Просто поверь мне отец. Я знаю, что делаю.

— Не переходил бы ты ему дорогу, сын мой.

Вставая со своего кресла, отец подошёл, тяжело вздыхая, к громоздкому шкафу, набитым различными письмами, патентами, обращениями и актами. Кабинет Его Величества Д'Амато охранялся стражей лучше, чем какое-либо место, поэтому вся важная документация находилась именно здесь.

— Вот, возьми. Только моя единственная просьба — не выноси карту за пределы этого крыла.

— Спасибо, отец.

— Эх, Лиам, не всегда твои проделки будут заканчиваться хорошо. Помни, что везение — дело случая.

— Учту. Как всегда, — произнёс я, подмигнув.

— Береги себя.

Недалеко от кабинета находился зал стратегий. Без раздумий я направился именно туда, чтобы рассмотреть чертёж и составить план дальнейших действий.

Разложив карту инквизиторов поверх королевской на стол, я стал внимательно её рассматривать.

— В столице и её приделах есть шесть тайных темниц инквизиции. Эта, эта и эта находятся слишком далеко. Находясь в западном лесу, вряд ли они рискнули бы уйти ближе к провинции на востоке. Остаются эти три. Геральд не в самых лучших отношениях с отцом, поэтому не привёл бы сюда своих обвиняемых. Остается та, что ближе к лесу и... в поместье Россини? Нужно проверить обе.

Побежав в другое крыло, я ворвался в кабинет бедняги Рафаэля. Схватив различные травы, мази и повязки, закинул их в сумку и стремительным шагом пошел в конюшню.

Выбрав самую выносливую и быструю лошадь, мы тут же отправились в первую точку.

— Vai! Oh là! Oh là!

Всю дорогу я повторял в голове лишь одно, будто надеялся, что она услышит:

— "Эда, я рядом, слышишь. Я заберу тебя, только потерпи. Пожалуйста, будь сильной. Знаю, что сможешь".

От лица Эды.

Моё дыхание после стольких истязаний стало очень сбитым, слишком медленным. Казалось, что каждый мой вдох — последний. Главный охотник обращался со мной как с куском мяса. Хотя, казалось, уважения к еде у него было больше.

Он подошел ко мне вплотную и потянул за волосы, всматриваясь в мои безжизненные, затуманенные болью глаза.

— Геральд, оставь её, пора готовиться.

— Когда-нибудь и такому приятному времяпровождению суждено закончиться. Жаль, но ничего.

Отпустив мои волосы, охотник отошёл и стал одеваться.

— Проведи эти полтора дня с умом. Подумай над своим поведением. Считай это моим подарком на твой день рождения.

Слова пролетали мимо ушей. У меня не было сил даже понять их значения не то, чтобы запомнить.

— Ах да... Ещё одно уместное совпадение — родиться в ночь кровавой луны. Ха-ха. Эту загадку нам тоже предстоит разгадать с тобой.

— Иди уже к чёрту.

Из-за слабости моего голоса, охотник не обратил никакого внимания на слова, а потому просто ушёл.

Я сидела в таком же, подвешенном за руки, положении. Желание покончить со всем здесь и сейчас превозмогало. Но я даже этого сделать не могла.

Достать орудия пыток? Слишком далеко. Кинуться в воду? Не позволяют цепи. Сама себе столько боли физически не смогу причинить... Я даже биться головой о стену не могу!

Холод пробирал всё сильнее, но по сравнению с тем, что мне пришлось пережить до этого, он меня уже мало волновал.

От лица Лиама.

— Чёрт! Гори оно синим пламенем всё! — Ударив по каменной стене, закричал я, но та не поддалась.

Древние стены были замурованы так давно, что запах их сырости пробирался до самого сердца. Это была не та темница! Я ошибся!

Поиски не дали ничего, но я и не планировал останавливаться. У меня оставалась только надежда — тонкая, почти невидимая нить, связывающая нас с Эдой.

Оседлав вновь лошадь, я помчался в сторону поместья Россини. Только вот оставались вопросы:

— Какого чёрта темница инквизиторов находится в поместье Графа и как с этим связан "любезный друг" Сильвио?

Первая слабая полоска света разрезала горизонт. С каждой минутой светало всё больше, напоминая о том, что время ускользало, словно песок сквозь пальцы. Поднимающийся ветер, подгонял тело, сознание окутывали темные мысли, а солнце с каждым лучом приближало к тому моменту, которого я боялся больше всего:

— "Что если не успею? Если найду бездыханное тело или её вовсе там не будет?"

Зубы непроизвольно сжались, а пальцы судорожно впились в поводья. Я всё ещё мог контролировать тело, но лишь одна тяжёлая мысль о моей звёздочке, и становилось в сто раз сложнее.

— Нет! Не позволю! Казню всех! Сожгу! Сравняю с землёй! Буду мучать каждого, кто видел и бездействовал. Подвешу и разрешу всем желающим оставить метку, прожигая плоть на теле. Все, кто причинил ей страдания... Все заплатят сполна по самым безжалостным ценам!

С каждым ударом копыт я чувствовал, как ярость превращает меня из человека в зверя. По венам циркулировала не кровь... Гнев. Гнев и злость. Огонь мести уже горел внутри, разжигаемый страхом потерять Эду навсегда.

От лица Эды.

Звук поднятия засова на двери вновь разнёсся безмолвным эхом. Не скажу, что была готова к очередным издевательствам, но я больше не боялась. Мне вдруг стало всё равно.

— Боже, девочка моя...

Подняв голову, я не поверила глазам. Подумала, что это сон, вновь глупое видение, галлюцинации...

— Что же он с тобой сделал.

Я не реагировала на силуэт, пока мои плечи чем-то не накрыли, пока тёплые ладони не коснулась лица, нежно приподнимая его.

— София? — Слёзы неконтролируемо навернулись на глаза, — Это правда вы?

— Если бы только я знала раньше, что здесь Ты, но и подумать не могла, деточка.

Главная служанка поместья убежала куда-то в сторону, а я испугалась, что больше её не увижу.

— София, не бросайте меня здесь, п-пожалуйста, — проглатывая собственные слезы, умоляла я.

— Тише-тише, детка.

Натянутые цепи на запястьях начали ослабевать, а к затёкшим от времени рукам стала поступать кровь, и они обессиленно упали на колени.

Укутав меня сильнее, София села рядом и крепко обняла. Я ощутила её тепло и заботу, которой мне так не хватало всё это время.

— Охотники покинули поместье, они уехали готовиться к кровавой луне. А я, услышав их разговор о тебе, не могла поверить своим ушам.

— Сильвио... он?

— Не знаю, что Геральд ему пообещал, но это не мой мальчик, Эда, не мой...

— "Значит тогда в лесу... Всё-таки мне не показалось. Выстрелил он...".

— Поешь, детка, поешь немного. Ферн подготовит пару теплых одеял, и мы сразу же принесём их тебе.

— Ферн тоже...?

— Охотники забрали всю стражу. Опасности в тебе они не видят, а об этой темнице знают лишь приближённые. В поместье остались лишь мы с Ферном для присмотра территории. Поэтому пока... будь спокойна настолько насколько сможешь.

Глотать было больно, как и вовсе принимать пищу, но София продолжала кормить меня.

— "Может вот он путь спасения, что подарила мне судьба?" — подумала я.

— София, пожалуйста, помогите мне. Помогите выбраться отсюда.

— Эда, прости, я не могу тебя отсюда забрать, это не в моих силах. Прости меня, пожалуйста, прости.

— Я заберу вас с Ферном. Мы спрячемся, убежим. Я не оставлю вас, но прошу... Я больше не выдержу, — прошептала я.

Казалось, женщина на секунду задумалась, а затем содрогнулась от неожиданности. Где-то наверху были слышны крики, удары громоздких дверей и тяжёлый бег.

— София?

Женщина явно испугалась. Если вернулись охотники — мы обе обречены, смерть настигнет и её за помощь мне. Вот только она не отстранилась, а крепко обняла меня, прикрывая мою голову своими руками, и стала спешно нашёптывать незнакомые мне молитвы.

Железная дверь с грохотом влетела в стену. По воздуху разнёсся морской запах, а в ушах отдавалось сбитое от бега дыхание.

Приоткрыв глаза, я увидела лишь белые, как иней волосы. Такие знакомые и желанные...

— Лиам?

В то время, как София разомкнула руки и склонила голову, парень подбежал ко мне и упал передо мной на колени.

— Mea vita...

Мягкие руки коснулись моих щёк. Он не переставал шептать моё имя, а я и не хотела его останавливать.

Удивительной красоты глаза, недавно озорные и игривые, сейчас были наполнены болью и смотрели прямо в мои. Лиам нежно провёл большим пальцем по щеке, вытирая слезу, что упала с моих ресниц теперь уже от счастья и ощущения, что я кому-то всё же нужна.

— Я заберу тебя. Ты больше не останешься в этом месте ни на секунду, mea vita, слышишь?

Тепло объятий захватило всё тело. Я хотела ответить, хотела ощутить в ладонях его каждую клеточку, но не могла. От этого становилось больнее где-то внутри.

Я ощущала, как прикосновения Лиама исцеляли, если не тело, то душу. Хотя он обнимал и не во всю желанную им силу, боясь причинить мне боль, мне хватило и этого, чтобы понять, как сильно нам не хватало друг друга, как сильно в нём нуждалась я, а он во мне. Влекомые тоской, мы всё равно надеялись, что встретимся, доказав чувства и преданность. Даже если местом для этого суждено было стать темнице.

— Но, Ваше Высоче...

— Лиам. Обращайтесь ко мне по имени. Мы не в той ситуации.

— Но как вы заберёте Эду? Куда? Как скроете от чужих глаз? Геральд всё равно узнает и даже ваши положение и статус не спасут вас потом... А что будет с нами, когда он узнает? — затараторила главная служанка.

Белый шум слишком резко ворвался в уши, что заставило мысли просыпаться с новыми силами.

Лиам... и тот мальчик с картины в кабинете Рафаэля. Его глаза... Я не успела тогда чётко рассмотреть, но сейчас уверена. Единственный сын Его и Её Величеств, который всё это время не готов был принять корону отца. Его Высочество Лиам Д'амато...

Сердце сжалось от противоречий. Радоваться ли тому, что я наконец узнала, кто он на самом деле? Или горевать, ведь теперь я уверена — нас ничего не может связать вместе? Мы из разных миров, его величие слишком ослепительно для такого ничтожества, как я.

— Ваше Высочество? — голос дрожал, словно эхо моего внутреннего смятения. Я прошептала это, словно признавая неизбежное, едва глядя на него. Склонила голову, как и положено... как и подобает мне перед ним.

Но вместо того, чтобы утвердить пропасть между нами, он протянул руку. Пальцы Лиама мягко подняли мою голову, заставив встретиться взглядами.

— Эда, пожалуйста... — его голос был тихим, но таким проникновенным. — Mea vita, это ничего не меняет. Ни для меня, ни для нас.

— Но меняет для меня...

— Эда, — он нежно улыбнулся, — я от короны отказался давно. Я являюсь наследником, сыном короля, но не считаю себя принцем.

— Но мир... твой мир... он другой. Там нет места для таких, как я, — произнесла я с болью.

Его ладонь бережно накрыла мою, будто пытаясь унять эту боль.

— Сейчас это неважно, звёздочка. Сейчас важно только одно: ты. Мы вернёмся к этому разговору, когда тебе станет... не так больно. Я обещаю.

Его слова и взгляд разрывали меня. Я не знала, как отвечать. Не знала, как принять этот свет, когда мой мир медленно, но уверенно увязал во тьме.

— Сначала я унесу тебя отсюда.

Из своей сумки Лиам достал какую-то металлическую палочку или иголку, что послужило отмычкой для цепей. Ловко справившись, он обмотал меня пледом и аккуратно взял на руки.

Я не хотела думать о том, что было и будет, не хотела размышлять о том, действительно ли что-то изменится между нами, не хотела запоминать эту темницу и обращать на что-либо внимание.

Зарывшись лицом в рубашку Лиама, я вдохнула его запах. Несмотря ни на что, я доверилась ему, и после принятого решения, мне стало намного легче, спокойнее.

Первым сквозь закрытые веки пробирался свет, за ним тёплый ветерок слегка обдул кожу, некоторые участки которой, плед так и не смог прикрыть.

— Найдите Ферна, он должен был приготовить карету с лошадьми. Вы поедете с нами и это не обсуждается.

— Слушаюсь, Ваше Высочество.

Я всё ещё не могла открыть глаз. Ведь после темноты, глазам было больно и трудно привыкнуть к свету. Поэтому я только слушала. Иногда доносились лишь отрывки.

— Лиам! Там! — закричал Ферн.

— Mamma mia! — прошептал принц.

— Тролли! — закричала София. — Нужно убираться, скорее, к лошадям! Не стойте же!

От лица Лиама.

Пара громоздких существ шли достаточно далеко, но это не означало, что ждать их придется долго. Тролли — слуги ведьм и зачастую они выполняют свои поручения любой ценой. Но что им нужно здесь? Ведь ошибки быть не может. Их целью было поместье.

Я спешил к лошадям настолько быстро, насколько позволяли ноги, стараясь не причинить боль Эде, что едва держалась на руках. Её дыхание было слабым, но ровным, и это единственное, что меня успокаивало. Аккуратно уложив её в карету, я чувствовал, как что-то внутри меня разрывается. Каждое мгновение, проведённое вдали от неё, казалось вечностью.

Слуга Россини предложила сбежать не только им, уехать в Этернум вместе. Но я знал — это было бы самоубийством. Тролли настигли бы нас. Раздавили бы, как насекомых. Я не мог рисковать.

Мы с Ферном остались, чтобы разобраться с громилами. Договорились, что служанка Россини скроется недалеко в лесу и немного позаботится о ранах Эды, а затем мы найдем их. На том и решили.

— Лиам, держи, — сказал парень, протягивая колчан. — Наконечники этих стрел обработаны ядом. Тролли в любом случае не переживут, но будет хорошо, если сразу попадёшь в шею. Быстрее задыхаться начнут.

Я благодарно улыбнулся и кивнул парню в ответ. С Ферном мы были знакомы ещё в детстве. Его отец был Советником моего. Мы проводили много времени вместе, но наши пути разошлись, когда я отказался от короны, а он после смерти отца нашел поддержку в поместье Россини.

— Ну что? Вспомним детство, Ферн? — бросил я, пытаясь хоть немного разрядить обстановку.

— Единственное от чего я не в силах отказаться, — усмехнулся он, поправляя тетиву.

Они подходили всё ближе, пока не зашли на территорию поместья. Не обращая внимания на нас, оба двинулись в одном направлении. Затем один из них направился к пристройке, откуда я недавно вытащил Эду. Другой остался снаружи, нюхая воздух, будто выслеживая запах.

Первый выстрел Ферна и стрела попала троллю в руку.

— М?

Тролль развернулся и гневно зарычал, увидев нас, но остался на месте.

— Что это с ним? Э-Э-Й, ГРОМИЛА, ЧЕГО СТАЛ ТАМ?

— Ферн, — я ощутил, как горло сжалось, — мы не нужны им... Они ищут Эду.

— Но зачем?

Ответа я не знал, но второй тролль, который зашёл в пристройку, взревел так громко, что заложило уши. Его рёв превратился в первобытный вопль ярости, и он начал разносить здание кирпич за кирпичом, словно игрушечный дом.

— Чёрт! — прошипел я, хватаясь за лук.

Тем временем первый тролль двинулся к нам, будто решив, что мы всё же стоим его времени. Я выстрелил, но промахнулся. Тролль рывком бросился вперёд, целясь в моего друга.

Ферн отпрыгнул в сторону, едва не угодив под удар огромной руки. Его стрела снова попала в тролля, но этого было недостаточно. Он не остановился.

Я прицелился и выпустил сразу две стрелы. Одна за другой они впились ему в шею. Чудовище замедлило шаг, пошатнулось, а затем рухнуло на колени, хватая лапами воздух. Его глаза померкли, и он рухнул на землю, поднимая облако пыли.

— Где второй? — прохрипел Ферн, озираясь.

Мы оба замерли, напряжённо вглядываясь в разрушенную пристройку, но заметили лишь огромные следы, ведущие в лес. В сторону, куда недавно уехали наши лошади.

— Нет! Не может быть! Нет же! — закричал я, побежав по следам со всех ног.

Паника сжимала грудь всё сильнее.

От лица Эды

Лошади резко остановились, и я поняла, что карета больше не движется, но где мы — оставалось загадкой. Всё вокруг было словно в тумане, и я не могла сообразить, что происходит.

— Вот так, давай, привстань. Стоять можешь? Ладно, ладно, ничего, посиди.

— София, где Лиам?

— Они скоро придут, не переживай, а пока я тебе обработаю некоторые раны.

Её голос был полон заботы, но где-то в глубине слышались тревожные нотки. Она старалась казаться спокойной, но её взгляд постоянно уходил за спину, туда, где густая стена леса нависала над дорогой.

Через несколько минут мне удалось приподняться. София осторожно вывела меня из кареты, подхватив под руку, и усадила на плед под деревом.

— Ферн положил немного еды. Поешь, милая, восстанови силы.

— Спасибо, София.

— Ничего, всё скоро закончится, девочка моя.

Она снова улыбнулась, но её пальцы, поглаживающие мою голову, дрожали.

Эти несколько минут, пропитанные тишиной и хрупкой надеждой, были словно глоток воздуха после долгого погружения. Но этот покой был лишь иллюзией. Мир вокруг будто затаился, только чтобы обрушить на меня новую волну кошмара.

Крик. Глухой, низкий рёв, от которого волосы встали дыбом. Земля задрожала под моими ногами.

София мгновенно вскочила, её лицо побледнело.

— Эда! В карету, быстро! Живо!

Кое-как усадив меня, София погладила меня по щеке и заняла место кучера.

Я верила, что всё обойдется, что он не догонит нас, но последовал толчок. Карета содрогнулась, словно удар молота по наковальне. Я услышала, как лошади закричали и сорвались с места, оставляя нас позади. Второй удар окончательно перевернул карету. Тело отбросило в сторону, а дыхание сбилось.

Я выползла на дорогу, осыпанную осколками дерева и разбитого стекла. В ушах звенело, голова кружилась, но крики Софии прорезали всё.

Её силуэт был в огромной лапе тролля. Существо возвышалось над ней, как кошмарная скала из плоти, с глазницами, горящими алым светом. Оно держало её так, словно она была лёгким снопом сена.

— Нет... пожалуйста... — шёпот сорвался с моих губ, пока я наблюдала, как огромные пальцы сомкнулись вокруг её головы.

Хруст. Глухой, отвратительный хруст. Она была обречена. Он раздавил её словно ничтожную букашку. Крики прекратились вмиг, тело упало на землю, а по ладони тролля продолжала стекать теплая кровь, капая на землю.

— София... — я не узнала собственного голоса. Он был таким же сломанным, как я сама.

Тролль медленно повернул голову в мою сторону, и в его взгляде я увидела нечто первобытное, чудовищное. Губы разошлись, обнажая кривые, острые зубы, а дыхание было горячим, как пламя. Он начал двигаться ко мне.

Я отползала назад, прижавшись к земле. Ноги дрожали, а тело отказывалось повиноваться.

— Пожалуйста... — я не знала, к кому обращаюсь. Может, к Богу. Может, к самой смерти.

— Ты пойдешь со мной! — прогремел его голос. — Рори будет довольна.

Имя вырвалось из его уст, но мне было всё равно. Всё вокруг превратилось в беззвучный хаос. Тролль схватил меня, подняв, как тряпичную куклу, и закинул на плечо.

Он был беспощаден. Никакие мольбы, никакие слёзы не могли смягчить его каменное сердце, поэтому у меня не было другого варианта, кроме как поддаться ему.