Моя Элеутерия

Проснувшись, после обеденного дрёма я вновь ощутила ту тяжесть, что преследовала меня в доме бабушки. Каждое погружение в сон, хоть и на короткое время, сопровождалось кошмарами и видениями. Одна и та же картина, один и тот же сюжет прокручивался в моих воспоминаниях, заставляя запоминать детали. Всё та же чёрная дымка, всё то же кровяное болото вокруг меня и рука... чёрная рука, которая пыталась дотянуться ко мне. С каждым разом приближаясь всё ближе. Ещё чуть-чуть и она вырвет сердце, заберёт душу...

Почему именно этот сон? Что он означает? Чья это рука? У меня было так много вопросов, но никто не мог дать ответа ни на один из них.

Было так стыдно смотреть Сильвио в глаза. Я обвинила его во многих смертях, о которых он и не догадывался, я осквернила ту доброту, которой он ко мне пылал, я усомнилась в доверии к нему, я...

— "Я должна была поговорить с ним".

Вернуть время назад нельзя, а значит всему этому было суждено произойти. Вот только зачем?

Из дверного проёма доносился голос:

— Эда, я должен сопроводить отца в его дом. Дальше я с вами не пойду.

Голубые глаза Сильвио накрыло белой пеленой. Будто в тумане он смотрел в пустоту, ни на что не обращая внимания. Его голос стал холодным, безэмоциональным, чёрствым... мёртвым. В один миг он перестал быть тем вечерним камином, греющим душу. Теперь я видела перед собой потерянного и совершенно равнодушного человека.

— Да-да, конечно, я всё поним...

— У вас есть время до вечера, чтобы покинуть поместье. Но чем скорее это произойдет, тем лучше будет для всех.

— Для всех? Что ты такое говоришь?

Спокойный и до ужаса безразличный тон Сильвио настораживал.

— Ферн проводит вас. Спасибо за всё, но думаю, больше помогать друг другу мы не можем. В твоих целительских услугах семья Россини больше не нуждается.

— Но...

— Ферн передаст плату за оказанную тобой помощь мне и моему отцу.

— Что? Какая плата, Сильвио? О чем ты, черт возьми?!

— Эда! Иди домой. Эта игра с ведьмами затягивается. Она не для тебя.

Он перебивал меня всё настойчивее. Ощущение невысказанности осталось тлеть в моей груди вместе с надеждой. Я вновь попыталась заговорить, но, успев только открыть рот, Сильвио оборвал меня на вдохе. Схватив за запястье, он тихо зарычал:

— Ты словно маяк для зла, словно фонарь душ в преисподней... Ты только погубишь всех, находясь рядом!... Убирайся из моего дома, Эда...

Глаза, в которых я видела до сих пор только свет, перестали сверкать. Сильвио обуздали: ненависть, страх, злость. Взгляд полон агонии был адресован лично мне. Хватка становилась сильнее. Ещё бы немного и я не смогла сдерживать боли, упав перед ним на колени.

Таким был и Винченцо в тот вечер.

Он ушёл, оставив меня наедине с горьким послевкусием его слов.

Сразу было понятно несколько вещей: теперь я должна сама решить свои следующие шаги, обдумать план действий и идти без помощи и поддержки единственного друга.

Времени оставалось не так много, а мне нужно было ещё найти Джулию. Обыскав практически все комнаты поместья, я решила осмотреть библиотеку.

— Джулия, что ты здесь... делаешь?

Девушка сидела на диване, расшитым золотом, закинув ноги на кофейный столик. Ранее я не была в этой комнате и только теперь могла рассмотреть всю красоту и роскошь современного времени. Это место было особенным, оно отличалось от атмосферы поместья. Оно было другим. От красоты и изящности библиотеки я потеряла дар речи.

— Правда красиво, Эда?

Первым я заметила огромный гобелен. В книгах я видела подобное, но в жизни — никогда. Это было "Видение Константина". Размер шпалер и его детальность приводили в восторг. Атмосфера, которой он был пропитан заставляла сердце трепетать, переживать различные эмоции и гордиться за нашу историю.

Весь потолок был услан различными фресками. Массивные люстры, украшенные свечами, не давали пропустить ни малейшей детали росписи. Каждая будто умела переносить во времени, давая возможность ощутить себя героем Библии, истории и мифов.

Большой массивный диван кремового цвета, на котором сидела Джулия, был украшен красными подушками, которые так же были расшиты золотом. Деревянные ножки и подлокотники дополняла сложная резьба. В этой комнате было так много труда, столько потраченного времени, так много чувств...

Огромные стеллажи были заставлены книгами. Некоторые выглядели новыми, другие, кажется, много лет были собственностью Россини. Рукописей было так много, что казалось, полки скоро начнут прогибаться от их тяжести.

— Сколько времени нужно, чтобы прочесть каждую?

— Не знаю, Эда. Мне бы и жизни не хватило.

Кремовые цвета библиотеки переливались с коричневыми оттенками и контрастировали с красными, а золото дополняло их, подчеркивая статус и богатство.

Тяжелые гардины из дамаска были подвязаны кистями, давая закату солнца блуждать по комнате, освещая стеллажи, прикрытые шёлковыми занавесками.

Было довольно странным то, что среди огромных книжных шкафов с изумительной резьбой, роскошных штор и дорогой мебели, скрывались полки, что растворялись во тьме с помощью довольно дешёвой ткани.

— Джулия, ты почему здесь?

— Пока вы занимались тем старым... — перед тем, как закончить, она посмотрела на меня, а затем опустила глаза в книгу и продолжила, — кхм... Винченцо, мне было скучно. А здесь очень даже уютно. Золото, книги, принца рядом не хватает.

Беззаботный смех девушки смог меня даже немного расслабить, но я продолжила:

— К вечеру мы должны уйти из поместья. Сильвио ясно дал это понять.

Хлопнув книгой, Джулия села удобнее. В её голосе не было грусти, не было обиды. Она даже вопросов никаких не задавала.

— Что ж, это было всё весело, но сидеть здесь у меня в планах и так не было. Получается, всё к лучшему.

Нужно было положить конец хотя бы одному из многих вопросов, преследующих меня. Присев рядом на диван, я взяла подушку в руки и всё-таки решилась:

— Джулия, почему Винченцо назвал тебя ищейкой? Зачем ты приехала в Этернум? Может это и не моё дело, и ты не обязана мне рассказывать правду, но это важно...

— Эда, всё нормально. В этом нет никаких тайн. Иногда меня очень раздражает то, насколько наш народ суеверен, но эта игра мне показалось достаточно весёлой.

— Игра?

— Знаешь ты или нет, но во многих городах, а особенно маленьких провинциях Италии существует поверье. Говорят, полностью прочесть само пророчество можно в книге Магии, но её давно признали еретической. Даже если Церковь и не сожгла книгу, то единственное место, где она может быть — при Короле.

— Что за поверье?

— Ну я вообще хотела так-то найти только саму книгу. Следовать поверьям и пророчествам... не моё, но люди в Луминарии, которые не боятся Папы и святой инквизиции, поговаривают о том, что наступит время, когда ведьмы начнут властвовать, они захотят заполучить свободу, а обуздать её — означает получить то, что желаешь. Я не знаю, что это может значить, но мой дедушка говорил, что свобода — это баланс. Баланс, который можно нарушить. Уничтожив свободу, мир погрузится в бывалый хаос. Мне, конечно, всё ещё кажется, что он был не в здравом уме, а люди просто придумали это, чтобы оправдывать действия Церкви. Но я не знаю. Не уверена.

— Поэтому ты решила отыскать только книгу?

— Я, как сказал этот старый болван, — ищейка. Это моя работа. Если книга Магии всё же существует, я найду её и получу немалые деньги взамен на доказательства.

В моей голове проскользнула мысль о том, что, возможно, потеряно много, но не всё. Надежда новым пламенем заискрила у меня в сердце.

— Джулия, мне кажется, наши пути дальше не расходятся.

— Ты тоже ищешь её? — закинув брови, спросила девушка.

— Не книгу, но она мне нужна. Возможно, пока мы будем искать её, кто-то расскажет мне об этой Элеутерии.

— Эле... кто?

— Элеутерия. Мне нужно найти её. Возможно, это... это... не знаю, кто это может быть.

— Да-а, с таким количеством информации мы найдем эту твою Элитерию очень быстро, Эда.

— Элеутерию.

— Да-да. Её тоже.

Рядом с Джулией мне было так комфортно, так по-семейному. Тихий смех разносился по библиотеке. Казалось, каждый день приносил мне знакомства с людьми, которые останутся со мной до конца. Вот только осознавать, что это совсем не так, было очень больно. И Сильвио был тому доказательством.

Проводя пальцами по дорогим тканям и дереву, я подумала:

— "Никто не знает, как много книг могут выдержать эти полки. Интересно, если бы рукописи могли чувствовать что-то, сколько бы времени им понадобилось, чтобы довериться прочности старого дерева?"

Я была словно книга. Выйдя из старого, комфортного мира, который был ясным, как утреннее небо, я попала в совершенно новый, непонятный... страшный. Мои друзья стали для меня полками, которые не дают мне упасть. Вот только не слишком ли рано я начала им доверять, смогут ли они выдержать моё присутствие в их жизни? Я слишком наивна, слишком доверчива, слишком влюбчива... но мне просто страшно. Страшно оказаться вновь одной. Я хотела бы довериться, взять за руку и следовать за кем-то, но я не могу. В этой жизни каждый сам за себя. В любую секунду могут предать, отпустить руку, развернуться спиной и уйти, а когда ты не будешь ожидать того, воткнут нож в спину.

— Джулия, пока у нас есть время, поищи книги... может здесь есть что-то о ведьмах, магии, пророчестве или о чем-то подобном. Хоть что-то.

Пока есть возможность, нужно действовать. Я должна узнать слабые места потенциального врага намного раньше, чем он узнает мои. То послание на шее Лео не давало мне покоя. А что, если предыдущие записки отправляли тоже стреги? Что, если они давно следят за мной? Только зачем я им нужна? Тогда Сильвио был прав, говоря, что рядом со мной опасно?

Пролистав огромное количество страниц, я поняла, что всё напрасно. Ничего интересного о ведьмах или пророчествах. Литература, Ветхий Завет, литература, Новый Завет, снова литература и снова Библия в коротких и полных версиях.

— "Это бессмысленно".

Услышав шуршание, я повернула голову и в окне увидела белую сову. В ту же секунду жар будто шар огня, попавший мне прямо в грудь, разнёсся по телу. Дыхание участилось то ли от страха, то ли от непонимания происходящего. Я чувствовала, как тяжелые капельки пота стекали по лбу, а мелкая дрожь всё не давала расслабиться. Мой мир окутывала белая дымка. Словно перо птицы, она накрывала меня. Защищала? Ограждала и не подпускала или наоборот вредила? Я... я не знаю.

Паря над лесом, я увидела ужасную картину погибающей природы. Возвышаясь над лесными просторами, я почувствовала лёгкий ветерок, нежно поглаживающий кожу. Деревья засыхали на глазах, зелёная трава приобретала жёлтый гнилой оттенок. Кто-то будто целенаправленно высасывал из них жизненные силы. Но кто?

Бабушка... Её образ становился всё чётче. Первая мысль:

— "О, духи, с ней всё хорошо".

Но рано было радоваться. Я ошиблась. Это было не настоящее время.

 Она держала в руках какую-то железку. Нет, нет. Это... амулет? Солнечные лучи попадали прямо на красные камни, заставляя их поблёскивать так, что глаза быстро уставали смотреть на них. Она что-то шептала, окуная оберег в воду, а затем положила его на полку.

Я повернула голову и увидела...

— "Сильвио?"

Он смотрел на меня таким же взглядом, как тогда в лесу, когда мы только встретились. Было больно не только помнить, а и видеть разницу в его отношении ко мне с недавних пор. Ещё вчера его бархатный голос шептал мне на ухо моё имя, а сегодня оно получило свойство делать больно нам обоим.

— Моя милая синьорина.

— Сильвио, — прошептала я.

— Я нашёл тебя.

— Что?

— Я наше-е-ел тебя-я-я-я...

Спокойствие превратилось в ужас. Улыбка на лице парня начала искажаться, а мир позади него рухнул. Уголки его губ поползли вверх. Рисуя новую улыбку на лице, они раздирали кожу, заставляя кровь стекать по лицу и одежде Сильвио. Его глаза расширились и стали безумными, а круги под ними приобрели коричневый оттенок. Будто мертвец он протягивал свою чёрную руку, повторяя одно и то же. Каждая попытка рассоединить губы сопровождалась стекающими багровыми каплями, но Сильвио это не останавливало. Он подходил всё ближе, ступая в лужи собственной крови.

— Я нашел тебя. Нашел. Нашел. Наше-е-е-ел. Аха-ха-хаа.

Паника овладела мною, заставив подумать: "А не сошла ли я с ума?". Может это моё больное воображение играет со мной злую шутку?

Потерявшись среди миров, я поняла, что не знаю, где нахожусь и как попала в это пространство. Хотелось кричать, бежать, но мои мысли не поспевали за происходящим вокруг. Вдруг я услышала грохот, а затем увидела то, как мы с Сильвио бежим в дом. Я видела нас со стороны. Видела в окне, как парень поднимает бабушку и уносит в другую комнату. Это было прошлое, это были мои воспоминания, но искажённые... безумные. Я наблюдала за происходящим чьими-то глазами... глазами, что умели видеть больше... глазами совы?

Чужое тело взлетело вверх. Мои глаза увидели выжженную траву в тех местах, где мы оставили свои следы, а в чистом, бескрайнем небе всё ещё были слышны пронизывающие смех и крики Сильвио:

— Я нашел.

— Нашел тебя.

— Наше-е-ел.

— Аха-хаха-хаха...

— Я нашла, нашла. Эда, я нашла!

Жадный глоток воздуха и не единого слова.

— Эй, ты что там, уснула? Хочу тебе напомнить, что это была твоя идея рыться здесь. А могли бы уже танцевать с красивыми, горячими синьорами в какой-нибудь таверне.

Это был сон, просто кошмарный сон. Ничего более. Я нервно посмотрела в окно, где сидела белая птица, но её не было. Осматривая комнату резкими движениями, я хотела убедиться, что нахожусь в здравом уме, ощутить реальный мир.

— Эда, всё нормально? Если ты не хочешь танцевать с мужчинами, ты так и скажи. Я ведь не заставляю. Что ж из-за этого ногти кусать?

— А? Нет, нет, просто... Дурной сон, извини, Джулия. Так, что ты там нашла?

Натянув улыбку на лицо, я попыталась успокоиться.

— Ой, тебе понравится, смотри...

Джулия показал мне дневник с записями.

— Интересно, чей он?

Желтые листы бумаги украшали не только красивые чёткие буквы, а и засохшие пятна слёз.

— Это дневник какой-то девушки. Смотри, что написано здесь...

Джулия листала страницы, а я едва поспевала разглядывать оборванные предложения:

Я не хотела...

Они думают, я ведьма...

Очищение от лукавого...

Пророчество сбывается...

Церковь — всё, что у нас есть...

Инквизиторы спасают души...

Они предупреждали меня во снах...

Папа и Церковь не принимают целительство, и я не должна...

Я верю в единого бога, но мои знания от Дьявола...

Она рядом...

Мир должен очиститься...

Пальцы Джулии остановились, указав на запись на одной из страниц:

"Теперь я редко вижу сны, но сегодня вы мне приснились... Как же я соскучилась. Как бы я хотела услышать тебя и Сильвио.

Кажется, только ваша любовь и даёт мне силы терпеть обряды очищения и ждать. Ждать момента, когда я смогу доказать им, смогу вернуться домой, чтобы обнять тебя, сына и вновь услышать, то, что каждый раз заставляет сердце трепетать: "Моя милая Амалия"..."

— Может это родственница какая-то?

— "Амалия?", — подумала я.

— Амалия... Джулия, это мама Сильвио. Это её дневник, — зашептала я.

Осторожно коснувшись букв имени, я опустила взгляд ниже и увидела зачёркнутые слова, которые были написаны очень мелко будто наспех, по ошибке:

Элеутерия близко...

Сердце упало в пятки... Дневник. В нём может крыться намного больше, чем мы думаем.

— "Я не могу оставить его здесь, он мне нужен!"

— Сильвио придет в ярость, если узнает, что вы находитесь в библиотеке без его разрешения, синьорины.

Быстро спрятав за спину нашу находку, я увидела Ферна.

— Если вы хотите иметь расположение Графа Россини в дальнейшем, вам стоит покинуть поместье... уже. Как и эту библиотеку. Мне жаль.

— Спасибо, Ферн.

— Ах да, Эда, Сильвио сказал, что ножи, которые вы украли с тренировочной площадки, можете оставить себе. И это плата за помощь, — передавая мне мешочек с монетами, сказал слуга.

— Как великодушно, — фыркнула Джулия.

— Ферн, нам нужно ещё пару минут. Мы только заберём некоторые вещи из комнаты.

Слуга только кивнул в ответ.

— И да, ещё. Я написала рецепт отвара. Вот, возьмите. Винченцо не помешало бы его принимать, но вам срочно нужен лекарь, который сможет сделать операцию. Это очень опасно, но в его ситуации — единственный выход.

— Я лично очень благодарен вам, Эда. Надеюсь, своей добротой вы не раскидываетесь напрасно.

Поклонившись мне, Ферн взял рецепт отвара и ушёл. В наших планах не было мыслей о том, чтобы задерживаться в поместье, поэтому, забрав вещи из моей комнаты, мы молча покинули обитель Россини.

Впереди были сложные времена. Во-первых, теперь нас только двое. Во-вторых, на Лиама рассчитывать было невозможно, ведь он то появлялся, то не менее загадочно исчезал. В-третьих, я лишилась: компаса, наставника, родственной души, но в первую очередь — своего первого друга.