Моя Элеутерия

Ложь. Ложь во благо или спасение, или доброжелательная ложь — это всё равно ложь. Она существует для того, чтобы не наносить боль другим, возможно, помогать кому-то. Но как только самая сладкая ложь станет правдой, даже самая незначительная, самая маленькая, она повлечёт за собой глубокое разочарование. Нас всегда учат тому, что врать — плохо. Какая бы не была правда — это лучше. Вот только никто не рассказывал мне о том, что делать если правдой окажется самая главная тайна семьи.

— "Ну не могу же я сказать о том, что моя мама ведьма, хоть и белая. Не могу и сказать, что мама торговка, а дом сожгли. Почему я в лесу рано утром одна? За много километров от дома. В местности, которой не знаю. Что я здесь делаю? Может сказать прямо, что шла к бабушке? Эда, что за дурость? Шла к бабушке когда? Ночью? Всевышний..."

Врать. Как же сложно искусно врать.

— Э-эда, э-эй! Ты там что, на камни засмотрелась?

Сильвио, который раньше стоял у противоположной стороны пещеры, за несколько секунд оказался почти рядом. Задумавшись о том, что ему ответить, я и правда потеряла счет во времени. Хотя с сегодняшними событиями, мне кажется, я его и не находила.

— А ты? Почему ты на охоте один?

Не найдя варианта получше, я просто начала валить его такими же вопросами, чтобы выиграть для своей фантазии хоть немного времени.

— Эм...Просто рано утром в лес...Так, подожди.

— Ну-ну, я слушаю-слушаю.

Сильвио, сложа руки на груди, выгнул бровь и теперь он смотрел на меня, как на самую наглую.

— Так не пойдет, юная синьорина. Зубы мне заговорить хочешь?

Я немного напряглась. Хоть, как я и думала ранее, парень казался добрым и милым, но внешне Сильвио мог внушить страх. У меня было чувство, будто я — ведьма, а он мой "охотник". Но ведь это же не так. Тогда почему я чувствую именно эти эмоции? Может в силу того, что совершенно не знаю его и не знаю к чему могу быть готовой рядом с ним?

Он, наверное, заметил то, как меня смутил его тон голоса, поэтому смягчился:

— Эда, я не хотел тебя испугать. Мне просто действительно интересно, как ты здесь оказалась, а ещё и рядом с...этим, — он сделал на лице довольно смешную гримасу, парадируя лицо ведьмы, поэтому я не смогла сдержать смех.

В этот момент я решила, что нужно перестраховаться и отодвинуть от себя все подозрения, которые могли бы возникнуть. Как это сделать? Принять на себя худший сценарий.

— Да-а-а. Если бы я была на твоем месте, то подумала бы, что передо мной стоит глуповатая юная ведьма, которая зашла в чащу леса подальше от людских глаз и сидела тут колдовала. Аха-ха-аха.

— Ну, наверное, да. Так я и думаю, Эда. Может всё-таки признаетесь в своих заговорах, юная ведьма? Хотя не очень логично получится, учитывая, что ты чуть не стала завтраком стреги.

Сильвио по-доброму улыбнулся и понял мою шутку, чему я очень была рада.

Почему я так боялась, что он подумает, что я ведьма? Потому что так думали все в провинции. Люди в наше время не разбирались кто виноват, а кто нет.

Помимо святой инквизиции, существовал самосуд — незаконная расправа с людьми, вина которых не была признана Церковью. Таких людей никто даже не пытался остановить, оправдывая это страхом жителей пред еретиками.

Все пойманные женщины и мужчины были приговорены к смерти по большей части из-за внешнего вида и способа жизни. Если ты молода, красива, ухожена, хоть немного образована и, что ещё хуже, умеешь читать — ведьма. Для некоторых хватало даже первых трех отличительных черт. Ухоженность, наверное, была одной из главных. Ведь если ты низкого статуса и вынужден работать физически, то ты просто не можешь выглядеть опрятно. Особую роль играли и волосы. Если у девушки они очень густые и длинные — ведьма. Если волосы рыжие или цвета смолы — сто процентная ведьма, если же белые, то был шанс выжить, что мне и дало фору.

Доносили по большей части на женщин. Некоторые руководствовались, так называемым трактатом — "Молот Ведьм". В нём объяснялось, что женщины — существа недостаточно разумные и слишком эмоциональные. Они слишком легко поддаются соблазну Дьявола, часто отступают от веры, быстро ввязываются в ссоры и склоки, а ввиду своей физической слабости, в качестве защиты прибегают к колдовству. Другие, а особенно мужчины, считали ведьмами симпатичных девушек, принимая за чары их манящую красоту.

Так как мои родители старались дать мне всё возможное, я очень сильно подпала под критерии, но Бог был милостив со мной. Оттого каждый раз я и боюсь встречать незнакомых людей. Ведь оправдаться перед ними и что-то доказать — невозможно. А за каждую приведённую ведьму давали награду — 6 монет байокко, что служило ещё одним поводом сдать человека. Этой суммы хватало для того, чтобы всей семье с двумя детьми можно было прожить около двух недель. Любые лёгкие деньги сводят людей с ума. Да так, что они готовы привести к виселице своего знакомого, ради пары монет, которые рано или поздно, но всё же закончатся.

— Сильвио, может, прозвучит и глупо, но я шла к бабушке.

— Ночью что ли? Милая Неведьма, Вы заставляете меня сейчас думать об обратном.

Его бархатный смех разрезал пространство между нами, а я всё еще не понимала в какую правду он готов поверить.

— Нет же, смотри, — снимая сумку с плеч, я достала карту, компас и показала их Сильвио, — я правда шла к бабушке. Я была у неё очень давно оттого и не помню дорогу, а ориентироваться по картам я не совсем умею. Всё это время я была дома, а когда родителей...

Я приостановилась на этом моменте. Парень, который до сих пор рассматривал карту, поднял на меня глаза, и я почувствовала с какой болью он посмотрел на меня, поняв без слов, но я продолжила:

— ...а когда родителей не стало, я решила, что не могу остаться там. Не смогу любоваться закатами одна там, где раньше это делали мы вместе. Не смогу продолжать жить там, где их больше нет.

В меру своей воспитанности Сильвио не стал расспрашивать большего. Он предложил собрать сумку обратно и выйти на поляну к водопаду.

— Эда, я хорошо знаю весь этот лес и, если ты хочешь, могу помочь отыскать дом твоей бабушки.

— Нет, Сильвио. Ты и так потратил на меня слишком много своего времени. Я и так не знаю, как могу отблагодарить тебя.

Я начала тараторить и меня уже потихоньку заносило, но парень неожиданно взял мою руку, что привело меня в ступор и заставило замолчать.

— Эда, послушай. Я потратил на тебя своё время, потому что оно моё и я этого захотел точно так же, как и хочу помочь сейчас. Если не знаешь, как отблагодарить меня, то просто соглашайся.

Смущенная, расплываясь в улыбке, я уже хотела согласиться, но вдруг Сильвио сделал шаг вперед, закрывая меня рукой и всматриваясь куда-то вглубь леса.

— Что случилось, Сильвио? — Я видела, как он напрягся.

— Эда, тише. Мы стоим на чертовой поляне вдвоем, но, кажется, здесь есть кто-то ещё и видимость у него явно лучше, чем у нас.

Взяв крепче лук, Сильвио вложил в него стрелу и прошептал:

— Она похоже здесь была не совсем одна, Эда...