Хрупкая

Он не имел никакого желания взаимодействовать с ней. Но отказ от этого означал бы, что в Авалоне он задержится дольше, чем нужно. Желание вернуться в Дагон было сильным, оно и понятно. Академией это заведение просто называли, на самом деле это было боевое убежище для хранителей, которые отдыхали после выполненного задания. Там было больше свободы, там не было надоедливого надзора от преподавателей, там ты чувствовал себя живым без клейма неполноценного выжившего стража, что вновь вынужден ждать свою судьбоносную пару.

Почему из всех прибывших чародеев ему выпала именно эта девчонка? Любому другому он бы обрадовался (хоть и не показал бы этого само собой), но не той, кто обладал силой пожирателей, привлекая к себе больше внимания, к которому он уже привык.

Данте находился в зачарованной аудитории, когда в нее начали заходить хранители. Бурная растительность сотворенного преподавателями заклинания скрывала его от любопытных глаз. Он видел, как девчонка оглядывается по сторонам, разочарованно поджимая губы, однако, не выглядя сильно расстроенной. И это нервировало. Николь как будто и не особо хотела постигать что-то новое, несерьезно относясь к своей миссии, видимо думая, что к ней должно быть особое отношение, раз уж и даром она обладает особенным.

Он уже почти вышел из зарослей, желая увидеть недовольство на ее лице, тут же одергивая себя, припоминая самому себе, что не хочет для своего чародея таких же отношений как были сейчас у Деметра и Александры. Нездоровая атмосфера соперничества и презрения была видна невооруженным взглядом. Со своими чародеями Данте обычно был внимателен, не подпускал к себе слишком близко, но и не обижал. Это их не спасло, он не смог их уберечь, но может быть Николь будет исключением? Может все наладится? Хотя кого он обманывает. Ничего не изменится.

Оставшись в своем укрытии, мужчина нахмурился, когда увидел подходящего к чародеям, оставшихся без пар Каина. Целитель никогда особенно ему не нравился, но это на их взаимоотношения обычно не влияло. До сего момента.

Он выбежал из своего укрытия раньше, чем девочка скрылась ото всех в непроницаемом черном коконе. Что-то почувствовал, будто под ложечкой засосало. Неясное беспокойство, перерастающее в панику. Он умел справляться с этим чувством, отлично понимая, откуда оно появляется и от кого исходит. Не его собственные ощущения, а той, с кем по волею судьбы отныне был связан.

- Отойдите все, - спокойно командовал Каин, в то время как София звала Ха Джуна, чтобы тот... а зачем собственно?

- Отойдите подаль... - целитель не договорил, в него что-то с силой врезалось, заставив отлететь в сторону и только чудом, а скорее благодаря приобретенным навыкам - остаться на ногах. Тем, кто налетел на него - был Данте. Страж не случайно это провернул, решимость читалась в его глазах, а сжатые кулаки не предвещали ничего хорошего. Волосы растрепались, на бледном лице играли желваки, пока страж рычал тихо и угрожающе:

- Первый и последний раз.

Угроза единственному на всю академию целителю - такая себе авантюра, особенно перед тем глупым поступком, что ты собрался делать. Не обращая внимания на суматоху вокруг, на перепуганные и взволнованные лица прочих хранителей, на крик сестры: «Не надо, Данте!», понимающей, что он вознамерился делать, страж размахнулся и ударил кулаком по черной скорлупе парящего в метре от земли кокона. Руку тут же обожгло болью. Удар был сильным, но не принес бы подобных мучительных ощущений, если бы кокон не состоял из тьмы, что вредила хранителям сама по себе, даже если не была применена в качестве атакующего заклинания. От одного удара кокон не раскололся. Сжав зубы так, что те заскрипели друг о друга, Данте ударил снова другой рукой, а затем еще и еще раз. По телу прошла болезненная судорога, заставляющая мужчину зарычать, а после и закричать от невыносимой боли. По вискам стекал холодный пот, он же струился с затылка, щекоча кожу меж лопаток. Но труды его были вознаграждены и хоть кокон и не распался на части сразу же, мужчине удалось пробить дыру, в которую он и залез рукой, не давая себе времени на раздумья, опасаясь если не передумать, то потерять силы и свалиться рядом, так ничего и не добившись. Пальцы без труда нашли девчонку, ухватили за одежду, из последних сил потянув ту на себя. И вот она уже лежит у его ног, заплаканная, потерянная, будто все еще находящаяся не здесь, а в темных грезах своего подсознания.

Первый, на кого Данте вывалил всю свою злость - был Каин, однако боль в руках никуда не пропала, ярость не исчезла и нашла выход, когда Данте обратил злые глаза на ту, кого отныне должен был защищать.

- А ты! - с нажимом рявкнул он, видя как мокрая Николь сжимается в комок, глядя на него затравленно, будто заранее зная, что он скажет, как сделает ей больно, - Ты не можешь без ежедневных приключений? - некрасивые слова лились нескончаемым потоком.

- Данте! - обнимающая Николь София, мотала головой, пытаясь так заставить его замолчать, но это не работало. Ничего бы сейчас не сработало.

- Как только ты тут появилась - все события крутятся вокруг тебя. Может хватит? - кажется подошел Волк, пытающийся его оттащить подальше от девчонки, - Научись уже контролировать свою гадкую магию. Тут нет твоих папочки и мамочки, никто сопли не подотрет!

Он был несправедлив и явно перегнул палку. Он понял это, когда прозрачные капли, повисшие на нижних ресницах девушки, сорвались вниз, покатившись по щекам. Пусть Каин и довел девчонку до отчаяния, но и он был ничем не лучше. А может даже и хуже. Намного, намного хуже.

- Пойдем, брат, - раздалось над самым ухом, пока Волк тащил Данте в сторону выхода.

Ха Джун, Тайсон, Дафна и прочие хранители заслонили девчонку от Данте, но он все равно помнил этот ее взгляд, понимая, что ничего как прежде уже не будет.

***

Истерика прошла, оставив после себя лишь тупое опустошение. Ничего не хотелось делать, никого не хотелось видеть, но Данте был прав – здесь не было ее родителей, она не могла закрыться в своей комнате, желая уединиться, не могла сбежать погулять, чтобы проветрить голову, не могла попросить других оставить ее в покое. Тома она найти не смогла и, судя по словам Мелинды, никогда уже не сможет отыскать. Оставалось найти выход из этого недружелюбного мира, пока он не поглотил и ее, прожевав и выплюнув лишь жестокую или равнодушную оболочку. Нельзя было сдаваться, нельзя было опускать руки. Как только ты дашь слабину, начав жалеть себя – считай, что борьба проиграна. И как бы сейчас Нике не хотелось закутаться в одеяло, спрятавшись ото всех в комнате, что она делила с Дафной – подобной роскоши девушка себе позволить не могла.

София любезно согласилась сделать для нее одежду на замену мокрой земной. Сейчас на Нике был теплые светлый свитер, да телесные бриджи, тканью похожие на джинсы. Из обуви девушка выбрала удобные кеды и еще долго благодарила знакомую за оказанную услугу. Впрочем, София сказала, что это сущий пустяк, попрощалась с ней, не забыв заботливо поинтересоваться, нужно ли что-нибудь еще, после чего ушла по своим делам. Сегодня у хранителей намечалось еще одно занятие, но Ника решила, что с нее достаточно. Мелинда не препятствовала этому прогулу, зная, где можно будет найти девушку. Вообще, Ника была очень благодарна ректору, которая в отличие от того же Каина – не давила на нее. Да, сама Ника поступала некрасиво, отлично зная, что не останется в Стазисе надолго, а значит, не ответит на доброту женщины должной благодарностью, но рассказать обо всем даже этой понимающей женщине – не было даже мыслей. Никто не должен знать, потому что если секрет знают двое – это уже никакой не секрет.

Глубоко вздохнув, Николь отложила раскрытую книгу в сторону, чуть хмурясь, глядя на исписанные страницы мелким аккуратным почерком, понимая, что это не та информация, что была ей нужна. Виктор по обыкновению раскладывал книги по полкам. Они мало разговаривали. Молодой мужчина не лез к ней с неуместным мнением или расспросами, а сама Ника не чувствовала неудобства из-за того, что оба они молчат. Это было идеально на данный момент, впрочем, сама девушка к своему неудовольствию понимала, что должна нарушить идиллию, потому что иначе так и будет читать ненужную себе информацию. У кого, как ни у библиотекаря спросить, в каком лучше ей двигаться направлении?

- Я весь во внимании, - голос парня заставил вздрогнуть.

Виктор стоял к ней спиной. Высокий, жилистый. Одет он был во все те же черные водолазку и брюки. Похоже для него создавали только этот комплект вещей.

- Дагон, Авалон и Харон были первыми хранителями, - медленно произнесла Николь, продолжая сверлить спину собеседника задумчивым взглядом, подпирая острый подбородок прохладной ладонью, - Но откуда они сами взялись?

Девушка отлично помнила рассказ Луки на иллюзорном сказочном скате, но это не значило, что после повествования у нее не осталось никаких вопросов. Где начинать искать в этой огромной библиотеке? Лучше уж знать направление.

- Скитальцы с неведомой планеты, - неопределенно пожав плечами, она дала понять, что знает суть вещей и что не надо ей все рассказывать с самого начала. Но может Виктор знал что-то еще? – Практически космические путешественники... - она сказала это просто так, но когда смысл слов дошел до сознания, замерла, не в силах принять во внимание тот факт, что определенная ценная информация лежала практически на поверхности. Неужели никто до сих пор не догадался? Неужели ни у кого не возникло вопросов?

«Космический путешественник... Путешественник! Тот, кого по информации Стазиса не существует на Земле!»

Ника не знала, то ли это была игра слов и ее воспаленное воображение просто уцепилось за подобную ниточку. То ли... она и вправду являлась далеким потомком тех, кто создал Стазис. Но вообще многое сходилось, ведь космические скитальцы пробовали жить на Земле, просто не смогли. Могло ли быть так, что эти существа пробовали взаимодействовать с землянами и только потом создали писание о путешественниках, понимая, что впоследствии на свет могут появиться люди с силой путешественника? Вот только почему у Николь была сила не путешественника, а пожирателя – самого главного врага тех, кто спасал души и боролся за мир?

Тяжело вздохнув, Николь запустила пятерню в волосы, ероша их, понимая, что вопросы множились в какой-то геометрической прогрессии, а ответов было ничтожно мало.

- В этой библиотеки нет ответа на этот вопрос, - наконец-то произнес Виктор, оборачиваясь к девушке, держа книгу в черной кожаной обложке в руке, - Хранителям, попавшим сюда всегда было достаточно той информации, что давали более старшие товарищи.

- Неужели никому не было любопытно? Некоторые же давно живут и должны коротать время, разгадывая страшные тайны, - Ника сделала скобочки чуть дрожащими пальцами при слове страшные. Девушка очень старалась говорить беззаботно, скрывая всю ту бурю эмоций, что сейчас бушевала внутри. Но кажется Виктору не было особого дела до ее переживаний, он только неопределенно острым плечом пожал.

- Возможно. Но в этой библиотеке все равно из доступных книг ничего на эту тему не найти.

- Хочешь сказать, что даже для тебя некоторые тексты остаются скрытыми? – удивленно спросила девушка, она-то думала, что подобное ограничение касается только новичков.

- Разумеется, - кивнул Виктор, поправляя на носу сползшие круглые очки, а затем добавил, направляясь в сторону входной двери, - Я отойду, скоро вернусь. Если будешь уходить – просто прикрой за собой дверь, меня дожидаться не нужно.

Поначалу гулко стучавшее сердце постепенно успокаивалось. Прикусив нижнюю губу, Николь стояла у одного из стеллажей, гипнотизируя взглядом полку с ровно стоящими толстенькими томами древних фолиантов, чьи разноцветные корешки с выгравированными золотыми надписями так и манили взять в руку ту или иную книгу, чтобы погрузиться в наверняка увлекательное чтение. Она бы так и сделала, только вот незадача – это был тот самый раздел, запрещенный для чтения новым хранителям, а потому какую бы книгу девушка не открывала – буквы тут же разъезжались в разные стороны, превращаясь в бессмысленную тарабарщину. Какое хитрое заклинание! Наверняка Мелинда (или кто-то иной) так хотел защитить юных хранителей от самих себя. Любопытство, как говорится, сгубило кошку. Вдруг бы кому-то приспичило постигать тайные запретные знания, а так их почерпнуть совершенно неоткуда.

«Перестань восхищаться хитростью местных преподавателей, это все равно тебе никак не поможет!» - тяжело вздохнув и дунув себе же на лоб, девушка вернула на полку одну из книг, которую прочесть ей была не судьба.

Вообще жаль, что она торопится и не может засесть за те тома, что доступны. Будь у нее чуть больше времени, если бы не нужно было куда-то торопиться – Николь бы из этого места не вылезала. Наверняка бы прослыла заучкой, но, да плевать. Новое всегда манит, а здесь этого нового и неизведанного так много, что глаза разбегаются! Настоящее сокровище!

Скрипнула входная дверь. Решив, что то вернулся Виктор, Николь не стала подавать признаки жизни, заявляя, что все еще находится тут. Насколько она знала – библиотека не закрывалась, а значит, ее просто не могли здесь запереть. Виктор ей нравился. Молодой мужчина был немногословным, но всегда отвечал на интересующие ее вопросы. Он не жалел Нику, не досаждал вопросами и не выказывал страх или высокомерие, не демонстрировал превосходство. С ним ей было комфортно, пожалуй, даже больше, чем со всеми остальными. Печально, что некоторая информация, что таилась в этих книгах - была недоступна даже ему, иначе бы Ника попробовала как-нибудь попросить специалиста помочь себе. Не раскрывая правды, просто по-дружески, если это слово вообще можно было применить в их взаимоотношениях.

Да, нужно думать о Викторе, о загадках Стазиса, о первых путешественниках. Нужно думать обо всем, чтобы не возвращаться мыслями к произошедшему сегодня.

Чуть нервно грызя нижнюю губу, Николь вновь тяжело вздохнула, протягивая руку, да забирая с полки томик с названием: «Пути Дагона». Единственное, что она могла прочитать, зная, что содержание ей будет недоступно, невольно возвращаясь воспоминаниями в зачарованную аудиторию с лесной опушкой. Сейчас, когда страсти улеглись, девушка понимала, что могла бы и не так бурно реагировать на происходящее, что заяц действительно был всего лишь заклинанием и его «убийство» она восприняла так остро лишь потому, что была измотана и провела параллель со смертью Тома. Николь не оправдывала Каина, целитель сознательно давил на нее, желая получить хоть какой-то результат. И хоть в Харон ее пока не отправили, Ника чувствовала себя распотрошенной лягушкой под цепким холодным изучающим взглядом этого хранителя. А Данте...

Прижав к себе книгу на манер щита, девушка упрямо мотнула подбородком, глядя куда-то в себя.

Зря она расплакалась от его слов. Он будто специально добил. Защитил, чтобы обидеть самому? Да, в чем-то он был прав. Родители не придут и не защитят ее от проблем и той ситуации, в которой она оказалась по собственной прихоти, решив поиграть с судьбой, ожидаемо проиграв. Но дар – она его не выбирала. Том не должен был погибать. Всего этого не должно было происходить. И эти острые слова Данте, безусловно, ранили ее, проткнув плоть до самой души. Но она выстоит, станет решительнее и будет избегать встреч и всяческих контактов со своим стражем.

«Да, так будет правильно!» - кивнув самой себе, подумала Николь, слыша шаги позади себя, - «Ну, вот, сейчас Виктор скажет, что я забрела туда, где мне пока делать нечего!»

Фыркнув про себя, девушка медленно развернулась, на ходу произнося:

- Да-да, я знаю! Но послушай, здесь же ничего такого быть не должно, может быть... - недосказанные слова замерли на языке, пока взгляд светлых глаз врезался в грудную клетку Данте, стоящего совсем близко. Непозволительно близко!

«Да, что тебе надо?! Отстань!» - первым ее желанием было сделать шаг назад, повернуться и сбежать. Она даже отпрянула от стража, будто испугавшись чего-то, но затем встревоженный взгляд потемнел, наблюдая на мужских губах снисходительную едкую улыбку.

«Какого черта?!» - в душе поднялась упрямая волна гнева.

Зачем страж сюда пришел? Явно не чтобы книжку почитать, коротая свободное время. И не для того, чтобы извиниться за резкость своих слов ранее. Ему зачем-то понадобилась Николь, только вот черта с два она тут будет стоять, да внимать его речам. Собиралась держаться подальше – будет держаться. А если страж будет излишне навязчивым – всегда можно включить старый добрый игнор!

Упрямо мотнув подбородком, Николь сделала решительный шаг вперед, чуть разворачиваясь, собираясь обойти стража, чтобы дальше продолжать путь и по возможности покинуть библиотеку, раз уж здесь внезапно сделалось так тесно. Но уйти ей не дали. До того момента Данте держал руки в карманах штанов, но быстро вытащил их, чтобы прихватить девушку забинтованными пальцами за одежду, притянуть к себе и поцеловать.

Такое детское, невинное соприкосновение губ. Он не стал углублять поцелуй, ведь девушка в его руках хоть и не вырывалась, но замерла, таращась на него во все глаза и если поначалу в чужом взгляде и читалось изумление, то очень быстро его сменило неприкрытое бешенство. Чего глядишь и язык отгрызет, если он позволит себе быть более наглым.

Данте не знал, зачем пришел в библиотеку. Он знал, что девчонка должна была быть здесь. Случайно услышал из разговора Виктора и Алессы. Но вопреки мыслям держаться от странной чародейки подальше – ноги сами принесли его в это скучное тихое место.

Забавно. Он ожидал, что Николь сбежит сразу, как только его увидит или снова вся сожмется в комок, опасаясь получить очередную порцию незаслуженных злых упреков. Но вместо этого девушка решила держать удар. Может быть и поэтому спровоцировала его на то, что он сделал в следующую минуту. Ему было просто интересно, как она отреагирует на этот его выпад, но того, что произошло дальше – мужчина совсем не ожидал.

Это был не первый поцелуй Ники, да и поцелуем его назвать нельзя. Никаких тебе бабочек в животе и ощущений легкости. Омерзения впрочем, тоже не было, но внутреннее возмущение, поднимающееся из недр души заставило сначала полыхать щеки, а затем и саму душу. Книгу она выронила, томик с глухим стуком упал на пол. От Данте пахло хвоей и как будто морозом, но Николь решила не отвлекаться на этот запах, буквально расчленяя мужчину глазами, попутно не делая никаких попыток вырваться из его недостаточно крепкой хватки.

«Нельзя давать волю эмоциям. Как он там говорил? Нужно контролировать свою гадкую магию? Что ж...»

Когда поцелуй наконец-то прервался, Николь отступила на шаг, собираясь вернуть Данте должок его же способом.

- И что я должна сделать? Какой реакции ты от меня ждешь? – мрачно произнесла она, искривив губы в нехорошей улыбке, - Убежать в слезах? Дать тебе по морде? – тихо усмехнулась, - Или быть может кинуться в объятья, желая продолжения?

Такого напора страж явно не ожидал, а Николь продолжала:

- У тебя что, биполярка? – сжав чуть дрожащие пальцы в кулаки, не удержалась и всплеснула руками, - То ты меня спасаешь, то сразу посылаешь. То подбадриваешь, то говоришь гадости. А нельзя как-нибудь перейти к золотой середине? Или еще лучше – просто не замечай меня. Обратись к Мелинде, чтобы нас разделили и больше не считали боевой парой, - шагнула ближе, совсем не опасаясь какой бы то ни было физической расправы. Это он должен опасаться, ведь она здесь из них нестабильна! – Ты мне не интересен! – с нажимом произнесла Ника, глядя в карие глаза мужчины, - Твои мотивы мне не интересны, просто оставь меня в покое!

Страж не стал препятствовать, когда она наконец-то обошла его, грубо задев плечом. Не специально, так получилось. Не стал догонять, но Ника все равно остановилась, чтобы добавить:

- Ты ведь умер в возрасте двадцати пяти – тридцати лет? – Данте обернулся, не подтверждая, но и не опровергая высказанного вопроса, Ника же обняла себя руками, прямо глядя на мужчину, - И здесь ты считаешься одним из старожил, - на это утверждение тоже никак не отреагировали, мужчина ждал продолжения, - Почему взрослый человек ведет себя как сопливый подросток? В Стазисе, что души со временем деградируют?

Иногда словами можно ранить также сильно, как и действиями. Но Данте не выглядел обиженным, он улыбнулся и улыбка эта не предвещала Нике ничего хорошего. Почему-то захотелось действительно сбежать, что она и сделала, круто развернувшись, да спешно шагая в сторону зала к дверям. Позади не смолкали не менее торопливые шаги, девушка прилагала немалые усилия, чтобы не обернуться или, а то и вовсе кинуться наутек.

- Данте, тебя здесь увидеть не ожидал, - голос Виктора заставил сначала подпрыгнуть от неожиданности, а затем испытать глубокое облегчение. Мужчина как раз входил в библиотеку, пропуская в дверном проеме Нику, легко той улыбаясь и кивая, - Заходи еще, - вот только стражу тут же путь преградили рукой, лишив возможности на преследования.

Благодарно улыбнувшись Виктору, не зная, слышал тот или нет ее откровения, Ника поспешила убраться подальше, всячески избегая направленного на себя темного взгляда, лишь надеясь, что теперь Данте переварит все услышанное и точно перестанет вести себя неразумно. Хотя верилось в это с большим трудом.

Уставившись на руку Виктора как на хлипкое и противное препятствие, Данте медленно повернул голову, чтобы посмотреть на того, кто помешал ему договорить с девчонкой. Впрочем, времени у них будет предостаточно, он еще успеет многое поведать ей. Почему бы не оставить ее в покое? Потому что она принадлежит ему. Космос сделал свой выбор, они имеют одинаковые метки. И как бы Ника не противилась, какие бы еще гадости не говорила – итог все равно будет один. А ведь он собирался держать ее на расстоянии, в первую очередь заботясь именно о ней. Так и нужно было поступить.

- У тебя ко мне какое-то дело? – вновь пряча руки в карманы, поинтересовался страж, все еще посматривая в коридор, будто бы девчонка его там должна была ждать, а не убежала уже, желая избежать возможной расправы.

Некоторое время помолчав, прислушиваясь к шагам в темном безлюдном коридоре, Виктор прямо посмотрел на Данте, медленно произнося следующее:

- Я хочу отменить наш спор.

Вот это да! Данте думал, что сегодня кроме внезапно осмелевшей Николь его уже было нечем удивить, но это оказалось совсем не так. Поначалу чуть нахмурившись, он вопросительно смотрел на библиотекаря, но постепенно взгляд стал проясняться. Точно, спор! А ведь из-за сумбура за последние дни Данте и вовсе о нем забыл и продолжал бы не вспоминать, если бы не Виктор. Но с чего библиотекарю вдруг отменять свои же слова? Это интересно! Понравилась Николь? Загрызла совесть с Алессой? На самом деле Данте нравилось лишь злить Виктора. Заключая спор, он не решил до конца для себя, будет ли играться с девчонкой, как в свое время провернул нечто подобное с подопечной Мелинды, но сейчас...

Растянув губы в хищном оскале, Данте шепнул с издевкой, поддавшись вперед непозволительно близко, заставляя Виктора не только убрать руку, но и отпрянуть назад:

- Условия остаются те же, уже готов быть моим рабом?

- Ни за что, - мрачно произнес мужчина, глядя на стража, как на бесконечно мерзкое насекомое.

- Но в таком случае я не отменяю спор и с твоего позволения продолжу работать над ситуацией, - вновь осклабился Данте. На самом деле поцелуй не был частью плана, ведь Данте и думать забыл о споре, но Виктору (если тот слышал их разговор с девчонкой) о том знать не надо было.

- Я расскажу ей правду! – с нажимом прошипел молодой мужчина, с силой сжимая кулаки до побелевших костяшек, на что Данте лишь заливисто рассмеялся каркающим смехом.

- Не расскажешь, - утвердительно произнес, шагая наконец-то в коридор, не оглядываясь, добавляя, - Ты отчего-то дорожишь ее компанией, но она даже в твою сторону и не взглянет, стоит ей узнать, что именно ты натравил на нее меня. Ее сердечко будет разбито и ты об этом прекрасно знаешь.

Страж ушел, тихо насвистывая развеселую мелодию. Виктор же обессилено сполз по стене на пол, понимая, что Данте прав – он просто не сможет сделать этой девочке больно. Но больно Николь будет при любом раскладе, так что же тогда делать?