Опасное погружение

Последнее, что помнил Ши Уду, перед тем как погрузиться в страну Морфея, это мокрое, горячее тело Пэй Мина, его крепкие объятия и непомерно сильное, но приятное физическое истощение. Этот мужчина сдержал свое слово, данное в порыве страсти, и теперь старший Ши был уверен, что утром он едва сможет встать. И все же рядом с ним Ши Уду впервые за долгое время почувствовал полную безопасность и расслабился во сне.

Яркие лучи солнца били в панорамные окна, заставляя старшего Ши поморщиться. Он с тихим стоном повернулся на бок и прижался к крепкой груди, пытаясь так спрятаться от назойливого света, но было уже поздно. Его разум пробуждался, а вместе с ним возвращалось ощущение тяжести изнеможденного тела, которое не успело восполнить силы и восстановиться за несколько часов сна. Длинные черные ресницы дрогнули, веки чуть приподнялись. Ши Уду прикоснулся нежной ладонью к горячей коже, ещё сонным взглядом рассматривая размеренно вздымающуюся и опускающуюся грудь, и прислушался к его сопению.

Почему он до сих пор сопротивлялся? Почему отталкивал этого мужчину?

Он боялся. Ши Уду боялся вновь ощутить боль и горечь предательства. Да, он верил Пэй Мину больше, чем кому-либо. Даже больше, чем родному брату, у которого теперь тоже появились секреты. Но не был готов к тому, что все эти встречи могут оказаться ловушкой.

Боялся, что, если Пэй Мин все же испытывает к нему искренние чувства, об этом узнает Цзюнь У. Да, Ши Уду сорвался с цепи, стал свободным. Он больше не зависел от этого вселяющего удушающий страх тирана, но помнил те леденящие душу слова, которые он сказал, когда старший Ши покидал его кабинет: «У меня не бывает бывших, мой мальчик». Если Цзюнь У узнает об их отношениях, то непременно воспользуется этим. Заставит Ши Уду вновь сковать себя цепями зависимости и безропотного подчинения. Или ещё хуже...

В любом случае, дружеский секс без обязательств – лучший исход для них двоих.

Ши Уду отстранился от крепко спящего Пэй Мина и подполз к краю кровати. Он спустил ноги на пол и тут же тихо шикнул. Его поясница неприятно стрельнула болью, и старший Ши бросил злобный взгляд на безмятежного мужчину, подавляя растущее желание вцепиться в него и устроить «бодрое» пробуждение. Правда, от этой глупости его оберегало чувство собственного сохранения, ибо в физической силе Ши Уду ему уступал, находясь и в менее уязвимом положении.

«Может, мне его отравить?»

Бесшумно усмехнувшись своим мыслям, старший Ши поднялся на ноги и, упираясь ладонью в ноющую поясницу, наклонился, поднимая с пола свой шелковый халат, в который неспешно облачился. Приятная прохладная ткань коснулась его местами зудящей кожи. Пусть Пэй Мин и был максимально осторожен и старался не оставлять следов, в порыве страсти он хватал его слишком крепко, из-за чего на некоторых местах изящного тела проступили синяки.

«Варвар», – мысленно фыркнул Ши Уду, гордо вскинув голову и плотнее запахиваясь в халат, и вышел из комнаты. Тихо ступая босыми ногами по прохладному гладкому полу, он направился в сторону кухни, но буквально через несколько секунд замер и удивленно вскинул брови. Дыхание старшего Ши сбилось. Сердце учащенно забилось в груди. Из кухни раздавался специфический звук шипящего на сковороде масла.

Приподнявшись на мысочки, Ши Уду подкрался и остановился у двери. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, приводя свои чувства в порядок и отгоняя ноющую боль в теле, вернул спокойное выражение своему лицу и тихо зашел на кухню. В его нос тут же ударил запах жареного бекона и яичницы, внезапно пробуждая резкое чувство голода и горькой ностальгии. Когда-то, насмотревшись заграничных сериалов, младший Ши каждое утро встречал его именно с таким завтраком, дополняя его тостами.

– Я думал, ты просидишь в комнате несколько дней, – чуть опустив голову и закрыв глаза, заговорил первым Ши Уду. – Как ты себя чувствуешь?

Ши Цинсюань, стоящий спиной к входу, вздрогнул, едва не выронив из рук нож. Он медленно обернулся и посмотрел на Ши Уду. Стоило только младшему увидеть потрепанного брата, как его раннее пробуждение и припаркованная у дома машина Пэй Мина сложились в единый пазл, вызвав на губах растерянную улыбку.

– А я думал, что сегодня кое-кто проспит до самого обеда, – юноша положил нож на разделочную доску и переключил свое внимание на сковородку, в которой шкворчала яичница с беконом. – Садись, скоро будут готовы сэндвичи. Давно я их не делал нам. Как раз поешь горяченькими, раз проснулся.

– Цинсюань...

– Со мной все хорошо, – перебил младший. – Давай сперва позавтракаем, а разговор перенесем на потом. С сытым желудком неприятные темы легче идут.

Ши Цинсюань обернулся и улыбнулся, заставив сердце Ши Уду неприятно кольнуть. Это была не та беспечная, беззаботная улыбка, которая разгоняла тучи в его груди всякий раз, стоило только увидеть ее. Сейчас он видел сдержанную печаль и смирение, так не свойственные младшему брату. Ши Уду совершил ошибку, доверился чужому человеку и подверг Ши Цинсюаня опасности.

Бесшумно вздохнув, старший брат опустился на стул и взял стакан, который тут же в задумчивости принялся крутить в руках, заставляя воду биться о стенки, создавая своего рода водоворот. Он смотрел за тем, как Ши Цинсюань самозабвенно нарезал свежие огурцы, наполняя кухню их ароматом, как промывал листья салата и выкладывал на успевшие чуть остыть тосты. Даже не видя лица младшего, Ши Уду мог представить, с какой сосредоточенностью он делал эти для кого-то повседневные дела.

Ши Цинсюань осторожно разложил на два тоста чистые листы салата, тонкую подушку из огурцов, яичницу, бекон и накрыл все это сверху ещё одним тостом. Чуть прижав получившееся творение, он разрезал его по диагонали и красиво сложил на небольших тарелках, дополнив свой шедевр двумя помидорками черри. С тихим стуком две тарелки опустились на стол. Все с той же улыбкой Ши Цинсюань сел напротив Ши Уду и, упершись локтем о стол и подперев запястьем подбородок, взглядом указал брату на сэндвич, без слов указывая тому попробовать его кулинарный шедевр. Тихо хмыкнув, старший взял сэндвич и надкусил. Под пристальным вниманием младшего он тщательно прожевал, пробуя все вкусы, которые мог подарить ему этот завтрак, и ещё несколько томительных секунд помолчал.

– Сносно.

– Что? – удивленно хлопая глазами, переспросил Ши Цинсюань.

– Сносно, – все с тем же спокойствием ответил Ши Уду, опуская надкушенный сэндвич на тарелку. – Огурец разбавляет сухость, лист салата добавляет свежести и перебивает соль бекона.

– Но?

– Но я бы посоветовал добавить чуть специй в яичницу.

– Хмпф, – издав невнятный звук, Ши Цинсюань закатил глаза и, схватив свой кусочек сэндвича, демонстративно много откусил, после чего с набитым ртом продолжил свои возмущения: – Ты в конец разбаловался. Когда в последний раз ты что-то сам готовил?

– Зачем? В нашем городе есть кафе, которое хорошо готовит. У меня есть деньги. Я плачу за доставку свежей готовой еды, они обеспечивают мне больше свободного времени.

– Но это еда без души, – не унимался Ши Цинсюань, едва проглотив надкушенный в порыве кусок.

– Для души у меня есть ты.

Ши Цинсюань замер. Его сердце дрогнуло. В груди в мгновение вспыхнул ворох противоречивых эмоций. Он был немного зол за то, что Ши Уду не верил ему, и при этом испытывал вину за то, что скрывал от него знакомство с Хэ Сюанем. Ши Цинсюань не любил секреты и плохо их хранил, особенно когда дело касалось брата – единственного близкого человека. Ему невероятно сильно хотелось раскрыть свою душу, рассказать все, скинуть удушающую тяжесть. Но здравый смысл требовал сохранить все в секрете. Даже если брат догадывался или подозревал, он не знал наверняка, пока это не подтвердит сам Ши Цинсюань.

Ши Уду знал об этой слабости младшего и безжалостно пользовался ею из раза в раз, ведь как-никак Ши Цинсюань вырос на его глазах. Старший стал незаменимым собеседником, который всегда выслушает, поможет. И тихо сделает все, чтобы защитить от возможных угроз. Знал, как Ши Цинсюань дорожит им, и сам дорожил им не меньше. Возможно, даже больше. Младший брат был его единственным сокровищем в этом мире и, словно дракон из сказок и легенд зарубежных стран, он не хотел делиться им с кем-либо. Особенно с монстром, живущим под толщей воды.

– Кхм, – тихо кашлянув, Ши Цинсюань прервал повисшее неловкое молчание и опустил взгляд в тарелку, избегая пристального взора брата. – Ешь, а то совсем остынет и станет невкусным.

– «Соскочил», – мысленно подвел итог Ши Уду, но давить не стал. Он знал, когда следует выгодно отступить, особенно когда это касалось младшего. Стоит перегнуть, и чуть приоткрывшаяся дверца сундука тайн захлопнется.

Весь оставшийся завтрак они провели в приятном молчании. Собрав тарелки со стола и сложив их в раковине, Ши Цинсюань подошел к кофемашине. Заварив себе двойной латте, а Ши Уду американо, он вернулся с двумя кружками кофе за стол и протянул одну брату.

– Пэй Мин, – внезапно прервал тишину младший. – Ты его любишь?

Успевший сделать глоток Ши Уду едва не поперхнулся. Тяжело сглотнув крепкий напиток, он опустил чашку и, изогнув левую бровь, уставился на Ши Цинсюаня.

– Что за мысли у тебя такие? – попытался соскочить старший. – Мы просто друзья.

– Брат, я уже не маленький, – с легкой улыбкой ответил Ши Цинсюань, после чего тихо вздохнул. – Хорошо, можешь не отвечать. Просто... Он сказал тебе? Я решил уехать отсюда на время... Может, и навсегда. Оксфордский университет выглядит наиболее подходящим. Хотелось бы перед отъездом убедиться, что ты здесь не один.

Тень грусти вновь легла на лицо Ши Цинсюаня, который по мере своих слов все активней крутил чашку кофе на столе. Младший Ши нервничал. То ли из-за предстоящего отъезда, то ли потому, что действительно беспокоился о брате. Их связь была слишком крепкой. Слишком, чтобы Ши Уду не поверил в это.

– Ты хорошо подумал? – дал стратегическую слабину старший. – Если хочешь, можно подождать следующего года. Я могу нанять хороших преподавателей. Решил уже, в каком направлении хочешь двигаться?

Ши Цинсюань поджал губы и словно бы сам стал меньше, опуская голову ниже.

– Мне без разницы. Выбери, что будет выгодно для тебя.

– Хм... – Ши Уду нахмурил брови. – Не понял.

– Прости, брат, – ещё тише говорил Ши Цинсюань. – Я просто хочу уехать отсюда. Мне страшно. Я не знаю, кому наша семья перешла дорогу. Не знаю, с кем ты связался. Надеюсь, Пэй Мин и его связи смогут защитить тебя, но я... нет.

Не отводя взгляда от Ши Цинсюаня, старший брат выпрямил спину и напрягся. Он впился пальцами в кружку так сильно, что их кончики побелели, и это не осталось незамеченным младшим. Убедившись, что двигается в верном направлении, Ши Цинсюань продолжил:

– Брат, скажи, кто он? – младший Ши вскинул голову, смотря прямо в глаза Ши Уду. – Кто тот человек, который преследует нас? Он влиятельный, да? Это он подослал к нам Бай Мо? Скажи, пожалуйста, кто он. Если я буду знать, возможно, в будущем смогу избегать контактов с ним. Буду осторожней и внимательней. И...

– Цинсюань, – на выдохе прервал брата Ши Уду. – Если я скажу тебе его имя, он придет за тобой. И тогда... я не смогу защитить тебя.

Ши Цинсюань замер. По его спине пробежались холодные мурашки, заставив волоски на теле встать дыбом. Ши Уду боялся кого-то? Его брат – горделивый и самоуверенный – признался, что не сможет защитить его?

– Как так вышло, что ты связался с ним? – уже спокойней продолжил вытаскивать информацию младший Ши.

Ши Уду медленно опустил взгляд на чашку кофе, постепенно ослабляя хватку. Тепло напитка вновь начало передаваться телу, согревая пальцы. Ясный взгляд старшего Ши заволокло дымкой задумчивости. Он погрузился в воспоминания прошлых лет и начал кропотливо фильтровать подробности, не желая раскрывать всю правду Ши Цинсюаню.

Ибо за эту правду брат никогда не простит его.

***

– Ши Уду, присмотри за своим младшим братом, – женщина подошла к своему старшему сыну, поправила воротник его белой рубашки и мягко провела ладонью по аккуратно уложенным волосам. – Сегодня открытие нашего бизнеса. Придут важные люди, и мне придется целый день быть рядом с ними, чтобы оставить хорошее впечатление. В будущем сотрудничество с ними принесет огромные плоды. Прости, что оставляю брата на тебя. Знаю, я не должна.

– Все хорошо, – Ши Уду осторожно убрал руки матери и сдержанно улыбнулся ей. – Я все понимаю и присмотрю за Ши Цинсюанем. Ты знаешь, что для меня это не сложно.

– Ты стал уже таким взрослым. Спасибо тебе.

Женщина окинула любящим взглядом старшего сына и улыбнулась ему, а после оставила на лбу невесомый поцелуй. С тихим вздохом она поднялась на ноги и направилась к столу, на который ее муж кропотливо расставлял закуски, бутылки алкоголя, соков и воды. Этот день был действительно важен для семьи Ши. Старший понимал это, но в тайне надеялся, что предстоящий банкет не оправдает их надежд, и всей семье придется вернуться обратно в небольшой городок, подальше от этого жуткого моря.

Убедившись, что родители на время полностью переключили свое внимание на подготовку к мероприятию, Ши Уду развернулся и направился в дом, где в большой гостиной на кожаном диване сидел младший брат, заинтересованно тыкая пальцами в экран планшета. Он был настолько увлечен игрой, что не заметил, как причудливо высунул язычок и прикусил его, дополняя свой легкий и беззаботный образ. Их мама постаралась на славу, подбирая костюмы к банкету. Она всегда ответственно подходила к любому делу, за которое бы ни бралась. И именно эту черту унаследовал ее старший ребенок.

Вдохновленная неожиданной связью младшего сына с морским Богом, мать подобрала ему костюм светло-бирюзового цвета, состоящий из чуть укороченных брюк с широкими штанинами и короткого жилета с контрастной окантовкой, под которым находилась рубашка из тонкой ткани с короткими рукавами. На шее маленького Ши висела небольшая ракушка, подаренная ему старостой деревни. Заметив подвеску, Ши Уду нахмурился. Его теплый взгляд, с которым он рассматривал младшего, охладел, а на лицо опустилась тень. Старший Ши сел рядом на диване и положил ладонь на коленку Ши Цинсюаня, привлекая к себе внимание.

– Эта ракушка слишком простая и безвкусная. Давай мы ее поменяем на что-нибудь другое? У меня есть украшения куда красивее этих.

– Нет, – Ши Цинсюань хихикнул и взял ракушку в ладошку. – Мама говорит, что эта ракушка меня защищает. Если вдруг меня вновь заберет море, то Бог найдет меня и спасет.

– Это все глупые сказки, – фыркнул Ши Уду, чувствуя, как злость начала разгораться в его груди. – Ты никогда не повзрослеешь, если будешь верить в такие глупости.

– Братец, а зачем мне взрослеть?

Ши Уду удивленно замер, глядя в глаза младшего.

– Взрослые не едят сладкое, постоянно работают и хмурятся. Не хочу быть взрослым.

Злость, что своими колючими шипами отравляла молодую душу, в мгновение растворилась, оставляя после себя саднящую боль. Поддавшись всепоглощающему порыву, Ши Уду с чувством обнял своего младшего брата, словно их вот-вот навсегда разлучат.

– Правильно, – прошептал он. – Не взрослей никогда, Ши Цинсюань. Я позабочусь о том, чтобы твое детство никогда не заканчивалось.

Вечер был в самом разгаре. Приглашенные люди сновали туда-сюда с бокалами, сбивались в небольшие кучки и вели разнообразные беседы. Мать и отец братьев Ши поддерживали беседу то с одними, то с другими, уделяя всем своим гостям равное количество времени. Периодически госпожа Ши отлучалась, чтобы проверить своих детей, заботливо уточняя у старшего, не устал ли он. И раз за разом Ши Уду уверенно отвечал, что все хорошо.

К тому времени Ши Цинсюань уже успел устать и уснуть в кресле, чем вызывал умиление проходящих мимо гостей. Старший сдержанно улыбался, всем своим видом показывая взрослым, что будить его не стоит, ловя восхищенные речи в свой адрес.

«Какой заботливый мальчик».

«Будь мои дети такими же послушными, возможно, я бы задумалась о собственное семье».

Ши Уду с благодарностью принимал лестные речи, уже в этом возрасте прекрасно понимая, что искренности в них не больше, чем в клятвах, данных на кончике раздвоенного языка. Стоило только взрослым уйти, как с лица юноши тут же сходила улыбка, а от взгляда темно-голубых глаз можно было почувствовать покалывающий холод на коже. Весь вечер старший Ши был очень внимателен и осторожен. Он мало говорил и много слушал, к своему сожалению убеждаясь, что банкет все же принесет хорошие плоды для растущего бизнеса их семьи. В какой-то момент, окруженный толпой людей, Ши Уду почувствовал себя невероятно одиноким. Никто не видел и не знал, что его родители попали под влияние секты деревенщин, что поклонялись треклятому Богу. Что собирались отдать немалые пожертвования на ежегодный праздник, проходящий в день, когда чудище должно сойти на берег, дабы вкусить плоды их стараний. День, в который однажды он заберет его Ши Цинсюаня. Никто не дарует жизнь просто так. Никто и никогда.

Весь вечер Ши Уду был напряжен и внимателен. Но все же он был ещё мальчишкой, не подозревающим о том, что среди всех этих льстивых гостей был тот, кто заметил фальшь в его улыбке, холод и потаенную злобу в глазах. Когда почти все вышли прогуляться по морскому берегу, дабы насладиться красотой полной луны, отражающейся в ставших черными водах, и светом мириад звезд, усеявших ночной небосвод, Ши Уду подошел к столу и принялся в полном одиночестве собирать грязные тарелки. Он знал, что его родители под конец устанут и, скорее всего, решат оставить уборку на следующий день, а потому просто захотел немного помочь. Под тихий стук складывающихся одна в одну тарелок старший Ши не услышал, как со спины к нему подошел высокий человек. Лишь только внезапно поглотившая мальчишку тень подсказала ему, что он не один. Ши Уду замер на месте. Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы успокоить почему-то испуганно забившееся в груди сердце. Он медленно обернулся и с дежурной улыбкой посмотрел на нависшего над ним мужчину.

– Господин, вы потерялись? – мягко осведомился юноша. – Если хотите, я могу подсказать вам путь, куда все ушли, и как быстрее их нагнать.

– Нет, юноша. Я пришел к тебе.

Сердце Ши Уду пропустило удар. Отступив на полшага от стоящего рядом человека в роскошном белом костюме, он уперся ягодицами в стоящий за спиной стол, внезапно ощутив удушающую робость. Юноша не мог отвести взгляда от, казалось, черных глаз, словно от этого зависела его жизнь. Он чувствовал что-то хищное и опасное в нем, но не мог понять почему. Что пугало его в этом красивом, статном мужчине?

– Мое имя Цзюнь У. Ты, наверное, знаешь, кто я такой.

Тяжело сглотнув, Ши Уду неуверенно кивнул головой.

– Ты очень хорошо держался весь вечер. Этот банкет тебя совсем не радует, верно?

– Что вы, господин Цзюнь. Я очень рад был провести со всеми время, получить дельные советы, завести выгодные знакомства. Как-никак, мне многому нужно научиться, чтобы в будущем не посрамить родителей.

– Ложь, – с обманчивой нежностью ответил мужчина, изгибом указательного пальца приподнимая голову юнца. – Ши Уду, мне ты можешь не врать.

– Я... не вру, господин, – не разрывая зрительного контакта, продолжал настаивать Ши Уду, с каждой прошедшей секундой все больше возвращая себе уверенность и холодную отстраненность. – Этот вечер принес немало выгодных знакомств, которыми я смогу воспользоваться в будущем.

– Вот как, – Цзюнь У издал тихий смешок и отпустил мальчишку. Он достал из нагрудного кармана визитку и протянул ее. – Раз этот вечер полон выгодных знакомств, то предлагаю тебе одно из них.

Мужчина с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, каким хмурым и серьезным стало юношеское лицо. Он видел в Ши Уду себя: умного не по годам мальчишку, с большими амбициями и готовностью идти по головам ради достижения цели. Уже в этом возрасте старший из братьев Ши умел скрывать эмоции, обмениваться льстивыми речами, запечатывая свои искренние чувства и мотивы. Неограненный алмаз, из которого он собирался сделать прекрасное украшение для своей коллекции. Но стоило только Цзюнь У увидеть, как рука Ши Уду потянулась к визитке, он на мгновение поднял ее.

– Только учти, я не люблю ложь.

Мужчина вручил визитку Ши Уду и ушел, оставив после себя хаос, смятение и темную надежду.