Опасное погружение

Ши Цинсюань несся, не разбирая дороги. Он был до глубины души обижен поступком своего брата. Да, юноша понимал, что не произошло ничего действительно катастрофичного. Что брат переживал и заботился о нем. Но такая гиперопека лишний раз подтверждала, что ему не доверяют, что его не воспринимают всерьез. С детства он был под присмотром, который плохо вуалировали родители, а после их кончины, сам брат. Чуткий Ши Цинсюань ещё тогда понимал, что в этом было что-то ненормальное, что-то выходящее за грань обычного. Что что-то от него скрывали, но каждый раз, стоило ему задать вопрос об этом, разговор уходил совсем в другую тему, и Ветерку приходилось примириться с этим.

Цинсюань не заметил, как уже подошел к своему дому. Он дрожащими руками открыл дверь и влетел внутрь, словно за ним должен был гнаться собственный брат. Но, конечно, этого не было. Ши Уду скорее пошлет за ним своего любовника, зная, что Цинсюань терпеть его не мог. Почему? Он сам до конца не понимал. Просто казалось, что этот мужчина тянет его брата по наклонной. Хотя, кто знает, кто, кого и куда катит в их свободных отношениях. Ши Уду был взрослым мужчиной, умным и расчетливым. И если уж он связался с этим Пэй Мином, то точно знал, что можно было ожидать от этих отношений. И все же, Цинсюань не любил его.

Не снимая обуви, Ветерок ворвался в просторный зал, резко открыл дверь своего мини-бара и достал оттуда бутылку вина. Он несколько долгих секунд смотрел на стоящий неподалеку бокал, но решил от него отказаться. Открыв бутылку, юноша приложился к его горлу, большими глотками вливая в себя вино. Терпкий вкус, легкое жгучее ощущение в горле и приятное тепло, разлившееся в груди – все эти ощущения дарил его любимый напиток. Упав на диван, Цинсюань запрокинул голову. Его горло сдавил болезненный ком. Плотно поджав губы, он пытался держаться. Но, чем сильнее распространялся по его телу алкоголь, тем чувствительней становился он сам. И в скором времени по его щекам заструились горькие слезы.

День медленно приближался к своему концу. Подавленный и опьяневший Цинсюань бесцельно бродил по дому. Он никак не мог на чем-то сконцентрироваться. Стоило только ему взяться за какое-то дело, оно ему мгновенно наскучивало. А его мысли то и дело возвращались к тому голосу, который он услышал под водой. Как такое было возможно? А если возможно. То кто его звал? Закусив нижнюю губу, юноша внезапно резко остановился. Его взгляд бегал по интерьеру дома, пока в собственной голове роилась весьма рискованная затея, которая сейчас ему казалась невероятно соблазнительной. Алкоголь подогревал его смелость и усиливал чувство обиды. Ведь, если брат ему не доверял даже тогда, когда Цинсюань не нарушал обещаний. То почему бы тогда не подтвердить его опасения? Так хоть слежка будет оправданной. Утвердительно кивнув своим же мыслям, юноша резко развернулся и направился на выход.

Арендованный катер несся, рассекая волны. Уверенный в своем решении, опьяневший Цинсюань направлялся в то самое место, где утром он спускался на морское дно вместе с клиентами своего брата. Место, где находилась та самая загадочная пещера, куда Цинсюаню строго настрого было запрещено заплывать. В лицо бил прохладный, вечерний воздух, который трепал его длинные распущенные волосы и кусал его слегка раскрасневшиеся от алкоголя щечки. На дне катера стояла открытая бутылка вина, которую Цинсюань решил прихватить с собой. Кажется, юноша никогда не был так уверен в своем решении, как сейчас. А от осознания, что он сейчас нарушит один из строжайших запретов брата, приятно щекотало в груди. Его охватывало чувство свободы, воодушевляла мысль, что это было его собственное решение. Возможно, о нем он пожалеет завтра. Но сегодня, сейчас, его невозможно было остановить.

Мотор затих, оставляя катер качаться на небольших волнах. К тому времени солнце уже зашло за горизонт, и в свои права вступила ночь. Находясь далеко от шума и искусственного освещения прибрежного городка, Цинсюань с восхищением и легким страхом смотрел на воду, ставшей, казалось, черной и непроглядной. Он никогда не выезжал в море ночью, а потому увиденное заставляло трепетать его душу. В полнейшей тишине юноша был один посреди огромной толщи воды. Он мерно покачивался вместе с катером на волнах и задумчиво смотрел то в небо, усыпанное мириадами маленьких светил, то в непроглядную водную гладь.

– Ха-ха, и зачем я только сюда приехал, – тихо заговорил Цинсюань, после чего взял бутылку в руки и отпил из горла большой глоток. – Здесь же кто-то есть? Верно? Я определенно слышал голос. Покажись.

Тишина. Цинсюань обиженно надул губы, и отвел взгляд в сторону. Он чувствовал себя до безумия неловко. Он что, сходил с ума? Скорее всего так. Уехать посреди ночи один в море, разговаривать с водой и обижаться на то, что она не ответила. Горькие слезы вновь потекли по его щекам. Почему его грудь так сдавливала обида. На кого? Брата или самого себя? Или тот голос, о который казался ему знакомым, но который не отвечал сейчас?

– Ну и ладно, можешь не отвечать. Прав был брат, не стоит придавать значения всем глупостям, что лезут в мою голову.

Сказав это, Цинсюань поднялся на ноги и замахнулся, желая выкинуть опустевшую бутылку вина как можно дальше от себя. Но стоило ему только опустить глаза вниз, как он встретил направленный светящийся янтарным светом взгляд из-под воды. Кто-то смотрел на него. Ужас охватил сердце младшего Ши. Резко отступив на шаг назад, парень спотыкнулся о борт и с громким вскриком упал в воду. А после над морем вновь повисла тишина.

Вода окружала его со всех сторон. Черная, но плотная, словно он упал не в морские воды, а в кисель. В ней почему-то тело совсем не слушалось, не шевелилось. Ши Цинсюань отчаянно приказывал рукам и ногам двигаться, плыть вверх. Но он медленно тонул, отдаляясь от света луны и звезд. Неужели, он умрет? Легкие болезненно сжимались, требуя вдохнуть кислород. И без того кружащаяся от хмеля голова сейчас была готова взорваться. Горькие слезы, что должны были течь по щекам, тут же сливались с этой жуткой водой. Отчаяние достигло предела. Он больше не мог терпеть. Сейчас, вот прямо в эту секунду, в него хлынет соленая вода, наполнит легкие и прервет его жизнь. Почему-то сейчас обида на брата стала казаться такой глупой. Может он знал, что Цинсюань должен был погибнуть в воде и потому пытался отдалить от нее?

«Прости, брат...»

Губы Цинсюаня приоткрылись, чтобы сделать последний губительный вздох. Но... Вместо воды его легкие наполнились воздухом. Движение вниз прекратилось, а чьи-то руки держали его, подхватив под спину и колени. Юноша удивленно распахнул глаза и тут же вздрогнул, замечая яркие янтарные светила, смотрящие на него в ответ, находящиеся так близко к его лицу, словно... Брови Ветерка взметнулись вверх. В этой темноте он практически не мог различить лица схватившего его существа, но четко ощущал, что его губы были соединены с его чем-то легким, воздушным. Чем-то, через что это существо передавало ему кислород. Сердце Цинсюаня затрепетало. Кто он? Что он? Его рука медленно поднялась. Он осторожно положил ладонь на щеку неизвестного спасителя, который, казалось, хотел отдернуться от этого прикосновения, но не смог, иначе спасительный воздушный шар разорвется.

Теперь он не тонул, а плыл в руках этого неизведанного существа. Некоторое время Цинсюань лежал неподвижно, но любопытство начало брать верх. Ему стало интересно, как они могли плыть, если руки его спасителя были заняты. Или как выглядело это существо. Юноша определенно ощущал, что держат его руки, но что-то подсказывало, что это все-таки был не человек. Невольно парень начал ерзать, тут же замечая, как изменился взгляд его спасителя. Он словно бы стал хмурым, укоризненным. И в этот момент Цинсюаню просто захотелось рассмеяться. Его уголки губ поползли вверх, а в глазах заиграли игривые огоньки. Но ненадолго. Почему-то внезапно его веки отяжелели, и моргать стало невыносимо тяжело. Цинсюань сопротивлялся, не желал сдаваться, но сон сморил его. Юное тело обмякло в чужих руках, а плывущее существо наконец-то облегченно вздохнуло, невольно расширив воздушный шар, соединяющий их лица.

Проснулся Ветерок от того, что в его лицо било яркое солнце. Нежные губы обсохли, а во рту было ощущение, словно бы он наелся песка. С тихим стоном юноша медленно приподнялся. Сонно щурясь, он окинул взглядом пляж, на котором находился, и не видел в нем ничего знакомого? Неужели его прибило волнами неведомо куда? Нет, это было нелогично. Он не так далеко отплыл от берега. Точнее, далеко, но не так, чтобы отнесло совсем на другой берег. Внезапно, в голове возник расплывчатый лик его спасителя, а если быть точнее – то его яркие янтарные глаза, выделявшиеся в черных водах.

– Так... Это был сон или нет? – растерянно и хрипло пробормотал Цинсюань, медленно опуская голову.

– Проснулся-таки, – раздался хриплый, скрипучий голос, услышав который, юноша испуганно вздрогнул и резко обернулся. – Давненько он не подкидывал мне людей.

– Он? – удивленно переспросил Цинсюань, взглядом находя сидящую на камне старушку, лицо которой было настолько сильно покрыто морщинами, что за ними едва можно было разглядеть глаза.

– Он, – улыбнувшись беззубым ртом, подтвердила старушка, с тихим вздохом поднимаясь с камня и опираясь на палку, больше похожую на просто найденную корягу. – Идем за мной, мальчишка. Если хочешь узнать, кто спас тебя.

Маленькая старая женщина побрела в сторону хлипкой хижины, очень похожей на те, что располагались по берегу моря, где открыла свой бизнес семья Ши. Вот только этот домик был очень старым, перекошенным ветрами. Даже не заходя внутрь, было понятно, как сильно прохудилась крыша, и что вряд ли это сооружение было способно пережить даже средний шторм.

Подскочив на ноги, Цинсюань с тихим вскриком пошатнулся, едва ли не падая обратно. Его голова раскалывалась, и все вокруг плясало перед глазами. Видимо, то было последствие трех выпитых бутылок вина. Только сейчас юноша подумал о том, что его спаситель, находясь с ним в одном воздушном маленьком пространстве, мог вдыхать пары его алкогольного опьянения, от чего тут же испытал стыд. Слегка качнув головой, Цинсюань постарался откинуть эти мысли и все же нагнал старушку. Он предложил ей свою помощь, но она лишь покачала головой и лукаво посмотрела на него. Что-то в этом взгляде было не то. Что-то в целом в ней было не так. Цинсюань чувствовал это, ведь где-то глубоко в его подсознании всплыла странная мысль о том, что он знал ее. Но откуда? Ведь с местными жителями Ши Уду запретил общаться Цинсюаню, стращая словами о том, что они обозлены на их семью и могут его похитить, чтобы нанести вред.

– Заходи, – открыв скрипучую дверь, пригласила старушка, и вошла внутрь.

Цинсюань, помешкав всего пару секунд, последовал за ней, с удивлением отмечая простоту убранства внутри. Комната и кухня состояли из одного помещения. На столе располагалась глиняная и деревянная посуда, явно сделанная руками этой старушки. Ракушки, сушеные морские твари и прочие дары моря были развешаны под потолком. А в самом доме стоял стойкий запах влаги.

– Садись, я расскажу тебе историю о том, кто спас тебя. Мой народ зовет его Повелителем Черных Вод.