Глава 5. ДОМ
Внимание: Глава 18+. Содержит много сцен эротического характера
Полтора года назад. 1990 год. Март. Переезд в Неверлэнд
Ах, это сладкое слово ДОМ. ЕГО ДОМ. Его рай на Земле. Его любимое детище. Его Неверлэнд.
В начале 1990-го года Майклу Джексону не терпелось переехать на свое прекрасное ранчо. Строители и ландшафтные дизайнеры обещали сдать объект в срок, и Наташа была уверена, что так оно и будет. Иначе, певец с них три шкуры спустит.
Во всем, что касалось бизнеса, Майкл всегда был неумолим и беспощаден. Он мог запросто подарить совершенно незнакомой ему семье квартиру просто потому, что узнал грустную историю об их бедственном положении, но никогда не простил бы и дня задержки строительства дома своей мечты.
И вот теперь он в нетерпении считал дни до долгожданного новоселья. Знакомый и надежный риелтор уже нашел покупателя на его поместье, который, в свою очередь, внес солидный задаток и был согласен ждать ровно столько, сколько потребуется для полного выселения прежних жильцов.
Майкл всегда знал, что этот особняк в окружении прекрасного парка лишь его временное пристанище и даже не дал ему название. Поместье и поместье. Наташину виллу тоже пришлось продать, так как фанаты прознали о том, что Майкл Джексон частенько сюда наведывался, и еще не хватало им узнать, по какой причине.
В день переезда Майкл не мог спокойно усидеть в своем лимузине. Он буквально подпрыгивал на сиденье, нервно поглядывал то в окно, то на часы и всё время подгонял водителя. Наташа и Билл с улыбкой посматривали на новоиспеченного владельца собственного ранчо и прекрасно понимали его состояние. Майкл ехал к себе домой. Туда, где всё было подчинено его фантазиям, его представлениям об идеальном жилье.
— Майкл, зачем ты заставил меня вырядиться так, словно мы едем во дворец на званый ужин? Я чувствую себя довольно глупо во всем этом, — произнесла Наташа, аккуратно расправляя руками складки на пышной юбке.
— Ты — хозяйка Неверлэнда. Ты — моя спутница, а значит ты — Королева! — Майкл сказал, как отрезал. — Пусть привыкают сразу. Или ты хотела, чтобы перед работниками моего ранчо появилась девчонка в кроссовках и джинсах? Ты должна соответствовать.
— Соответствовать? — удивилась девушка. — Кому? Твоему образу супер-пупер охренительной мега-звезды или тому шилопопому, игривому пацану, который реально живет внутри тебя и вечно ищет приключений на свой шикарный зад?
Майкл моментально отвернулся к окну и обиженно засопел.
— Ты правда считаешь, что у меня шикарный зад? — внезапно спросил он таким тоном, что Билл Брей не выдержал и громко, от души хохотнул.
— Правда. И зад и всё остальное.
Лицо певца озарила широкая, довольная улыбка. Он вновь повернулся к девушке и принялся игриво «строить» ей глазки.
— Майкл, мне теперь придется всё время перемещаться по Неверлэнду в вечерних платьях, на каблуках и в бриллиантах? — Наташа неожиданно решила продолжить тему, делая при этом вид, что в упор не замечает его откровннных заигрываний.
— Нет конечно, — поспешил заверить ее певец. — Это только для первого знакомства. Потом можешь одеваться, как захочешь. И в сотый раз прошу тебя, не дергайся, ты великолепно выглядишь…
«Наташа и правда шикарно выглядит», — мысленно согласился Брей с Джексоном. Билл с улыбкой наблюдал за тем, как Наташа ласково прильнула к Майклу и положила голову ему на плечо.
В своем платье из шелка тусса кроваво-красного цвета с узким лифом, длинными рукавами и пышной юбкой, девушка была великолепна. Подол юбки, круглая горловина, а также полупрозрачный шифоновый лиф платья были украшены узорами из мелкого натурального стекляруса и крупных стразов, ограненных под рубины. На ее тонком запястье красовался золотой многоярусный браслет с драгоценными камнями. Волосы были уложены на один бок и мягкими волнами падали ей на грудь. На ногах были красные классические туфли-лодочки. Идеальная кожа, изысканный макияж и четко очерченные губы, накрашенные алой помадой — Наташа была похожа на кино-икону золотого века Голливуда.
Майкл ласково пробежался пальцами по ее руке и, наклонившись ближе к девушке, тихим голосом запел:
Я никогда не видел тебя столь прекрасной, как в этот вечер.
Никогда не видел тебя такой яркой.
Я никогда не видел тебя в этом платье.
Не замечал, как струятся твои волосы в блеске огней —
не оторвать глаз…
Я был слепцом!
Леди в красном танцует со мной,
щека к щеке,
И никого больше нет —
здесь только мы с тобой.
Я хочу чтобы это длилось вечно.
Леди в красном,
моя леди в красном,
Я люблю тебя.
— Майкл, это очень красиво, — Наташа ласково провела пальцами по мужской щеке, и в ее глазах заблестели слезы благодарности и умиления. — Вот умеешь ты растрогать девушку до слез.
Майкл поймал ее руку и начал по очереди целовать каждый пальчик.
— Я никому не позволю тебя обидеть или косо посмотреть в твою сторону, — тихо произносил он между поцелуями. — Все должны знать, что со мной шутки плохи. Если они нарушат хотя бы один пункт договора, то очень сильно об этом пожалеют.
— Сказал самый добрый и скромный парень на Земле… — выдохнула девушка и, игриво улыбнувшись, прикоснулась лбом к его лбу.
Наташа знала, что на ранчо ей нечего бояться, в плане того, что ее личность будет рассекречена. Все работники для Неверлэнда тщательно отбирались, проходили дотошную проверку и, прежде чем приступить к своим обязанностям, подписывали сразу два договора о неразглашении. Первый из них касался самого певца, второй — некой таинственной девушки и содержал гораздо больше пунктов и был более жестким.
Романова и Брей вдвоем набрали и проверили всю охрану ранчо, причем, некоторые из охранников поместья были знакомы с Наташей лично. Другим доходчиво объяснили, что фраза: «Если с Джексоном что-нибудь случится — убью», прозвучавшая из ее уст — не просто образное выражение, а вполне себе реальная угроза.
Наташа со скучающим видом посмотрела в окно. Ландшафт по дороге на ранчо был довольно унылым: желтые выжженные холмы с редкими чахлыми кустиками, владения фермеров, да деревья вдоль дороги — вот и все красоты пустынной Калифорнии.
Но Майкл хотел именно этого. Он хотел уединения. Чтобы на десятки километров вокруг не было назойливых соседей.
Как только тяжелая громоздкая машина въехала на территорию ранчо, Наташа полностью открыла окно и, вдыхая полной грудью свежий воздух, начала любоваться проплывающими мимо красочными видами.
После скучных, однообразных пейзажей Неверлэнд напоминал прекрасный оазис среди пустыни.
Величественные дубы и платаны, море цветов и сочной зелени. Наташу удивил тот факт, что несмотря на то, что дождя не было уже несколько месяцев, газон, орошаемый подземными спринклерами, был сочно-зеленым.
Сначала они ехали по территории зоопарка с дикими животными, который растянулся на многие акры и, конечно же, впечатлял своим размахом. Здесь были ламы, жирафы, обезьяны, фламинго, бурый медведь и множество других животных.
Подъезжая к центральному дому, они миновали скульптуру играющих мальчишек в натуральную величину и искусственное озеро. Неверлэнд занял площадь в три тысячи акров, но лишь малая часть ранчо использовалась для проживания: только главный дом с темной черепицей и створчатыми окнами, большой гостевой дом с тремя спальнями и несколько бунгало поменьше.
Остальная территория была отведена под внушительный офис охраны, разнообразные развлекательные постройки, кинотеатр (со специальными кроватями вместо балконных кресел) и места, просто неописуемые словами, одно из которых — деревня с вигвамами, как у индейцев. Здесь был даже замок на дереве!
Наташа с улыбкой наблюдала за тем, как там и сям, словно игрушечные солдатики, местность патрулировали охранники в униформе — некоторые пешком, другие на гольф-мобилях. Кто-то нес караульную службу на часах — Неверлэнд был еще и крепостью. Вдоль дорожек из гравия и трасс для гольф-мобилей расположились прелестные бронзовые флейтисты, ряды благодарных улыбающихся детей, группки держащихся за руки малышей — некоторые с банджо, некоторые с удочками.
Были здесь и большие бронзовые статуи: в центре кругового проезда напротив дома Майкла возвышалась 30-футовая статуя Меркурия, бога торговли в крылатом шлеме и с кадуцеем, балансирующего на одном мыске. Лимузин остановился как раз возле этой внушительной скульптуры, и Майкл, галантно протянув Наташе руку, вывел ее из машины.
— А это тебе зачем? — хохотнула Наташа, тыкая пальцем в бок величественного Бога.
— Шоу-бизнес сродни торговле. Главное, продать себя подороже. Так что это мой главный талисман, — улыбнулся в ответ Майкл.
Обогнув внушительную скульптуру, Наташа замерла от неожиданности: весь основной персонал Неверлэнда выстроился на улице по обе стороны от входа в центральное здание, приветствуя хозяина.
— Майкл, а это что еще за художественное полотно «Встреча помещика и крепостных крестьян»? — тихо шепнула певцу девушка, еще крепче сжимая его ладонь.
— Это у меня такая фишка. Пусть привыкают. Я хочу, чтобы они так встречали всех гостей, которые будут приезжать ко мне в Неверлэнд, — Майкл лукаво подмигнул.
— Мм… — многозначительно протянула в ответ девушка, внимательно оглядывая
всех этих людей.
Поздоровавшись со всеми, Майкл с Наташей прошли в столовую, где уже был накрыт стол к обеду.
После того, как «королевский протокол» был соблюден, а с обедом покончено, Наташа, наконец, смогла переодеться в простую трикотажную майку, джинсовые шорты и облегченные полукроссовки. Она также смыла макияж и небрежно растрепала руками волосы.
— Ваше Величество, такой вы мне нравитесь больше! — улыбнулась она своему отражению в зеркале.
***
— С чего начнем? — спросил Майкл, когда они вышли из дома на улицу и остановились возле внушительных размеров статуи Гермеса.
— С гаража, конечно же! Ты обещал показать мне все свои автомобили.
«Ну кто бы сомневался», — улыбнулся про себя Майкл. Наташа была просто повернута на скорости и первоклассных тачках, и девушке не терпелось увидеть его коллекцию, о которой он так много ей рассказывал.
— Ух, ты! Это та самая Ferrari Testarossa, которая участвовала в съемках The Chase? — Наташа ласково провела рукой по капоту шикарного открытого спорткара.
— Она самая, — довольно улыбнулся Майкл.
— Она просто великолепна! Ты все-таки ее забрал! — Наташа не смогла скрыть своего восторга.
— Что значит, я ее забрал? — Майкл недовольно свел брови. — Я ее не забирал, я ее купил, причем, за весьма внушительную сумму!
— Боже, Майкл, я очень хочу на ней прокатиться! Ну, пожалуйста…
— Тогда, может быть прямо сейчас обсудим цену вопроса?
Майкл сунул два указательных пальца в шлевки на поясе ее шорт и притянул к себе. Он коротко поцеловал Наташу в губы, быстро расстегнул пуговицу и молнию на джинсовой ткани, и его рука бессовестно скользнула внутрь.
Шорты так плотно прилегали к женскому телу, и в них было так тесно, что это создавало дополнительное давление на его пальцы. Когда мужская рука начала свое напряженное движение вверх-вниз, Наташа шумно выдохнула, ощущая, как сквозь ее тело пробежал покалывающий миллионами иголок чувственный ток.
— Господи… Наташа, я думал не выдержу долгого пути и этого долбанного обеда. Если бы не Билл, я взял бы тебя прямо в лимузине по дороге на ранчо…
Горячее дыхание обожгло женские губы, когда Майкл уперся лбом в ее лоб. Она открыла глаза и встретилась с его карим взглядом: зрачки расширены так, что радужки практически не видно. Рваное дыхание, раскрасневшиеся щеки и слегка трясущаяся от напряжения рука у нее в шортах…
— Джексон, ты — чокнутый… нас же могут застукать, — тихо рассмеялась девушка.
Но осознание того, что в гараж в любой момент может кто-нибудь войти, лишь еще больше распаляло обоих.
Она потянулась рукой к его паху и нежно коснулась пальцами явно обозначившейся под тканью выпуклости. Затем быстро расстегнула молнию и без стеснения запустила руку в образовавшуюся прорезь.
Майкл взвыл от наслаждения, когда женские пальцы начали чувственно ласкать его возбужденную плоть сквозь тонкую ткань боксеров. Сдвинув ткань вниз и выпустив его вздымающийся орган из плена тесных брюк, девушка принялась ласкать его напрямую, еще сильнее сжимая ногами мужскую руку, находящуюся у нее в шортах. Затем начала чувственно двигать бедрами, задавая приятный для себя темп.
Внезапно девушка отпустила его орган и откинулась на капот, упираясь в его поверхность обеими ладонями. Она, сильно запрокинув голову назад, начала громко стонать, а движения ее бедер становились все быстрее и агрессивнее.
— О Боже… — Майкл судорожно сглотнул, наблюдая за тем, как девушка фактически трахает саму себя с помощью его пальцев, которые теперь были крепко зажаты в ее узких джинсовых шортах. Было что-то в этом откровенно-похотливое, запрещенное и постыдное, словно подсматриваешь за кем-то в дверную замочную скважину.
От затуманившего разум дикого кайфа, Майкл уже почти ничего не соображал. Он издал громкий стон, и его свободная рука сама собой потянулась к напряженному до боли органу. Услышав ее оргазменный крик и ощутив пальцами жаркую пульсацию, он не смог сдержать себя, и горячая сперма сильной струей ударила в капот элитного автомобиля.
— Чееерт… — застонал Майкл, пытаясь прийти в себя.
— Джексон, цена этой машины только что, прямо на моих глазах, взлетела до небес, — иронично улыбнулась Наташа, разглядывая белесый подтек на черном покрытии кузова.
— Только об этом никто и никогда не узнает, а денег у меня и так, более чем достаточно, — засмеялся певец, убирая следы своего «преступления» первой же подвернувшейся под руку тряпкой. — Ты так сильно возбуждаешь меня, детка, что я совершенно не в состоянии себя контролировать.
И Майкл, сильно размахнувшись, швырнул тряпку в дальний, темный угол.
— Я дарю тебе эту тачку. Впрочем, это и так все твое! Можешь брать любую, — певец широко развел руки в стороны, в попытке охватить жестом все свои машины сразу.
Наташа повела взглядом по нескольким рядам роскошных авто, и вдруг ее глаза вновь загорелись неподдельным интересом. У самой стены гаража стоял огромный, черный с золотом харлей-дэвидсон. Мотоцикл был просто шикарен, и Наташа быстрым шагом направилась прямо к нему.
— Вау, Джексон! Откуда у тебя такой красавец? Не думаю, что ты сам его себе купил.
— Нууу… Мне его подарила одна женщина… — Майкл сильно смутился и быстро отвел взгляд в сторону.
— И за что это, интересно, женщины делают такие подарки мужчинам? — задумчиво протянула Наташа.
— Нууу… она… мы… мы были с ней любовниками… — наконец выдавил он из себя, мучительно при этом краснея.
«Черт, ну почему?» Любой другой он бы соврал, не моргнув и глазом. Наташе он врать не мог, даже на такие деликатные темы.
— Ну вот, а говоришь, что все только с тебя просят… Тебе, как я смотрю, тоже иногда кое-что перепадает, — подмигнула ему девушка.
— Я принял его потому что он мне сильно понравился…он классный, — певец начал оправдываться.
— Классный, спору нет, — охотно согласилась с ним Наташа. — Хочу прокатиться и прямо сейчас.
— Да не вопрос. Ты не ревнуешь?
— А должна?
— Нууу… — неопределенно протянул Майкл и сделал свой знаменитый «duck face».
— Джексон, ну как-то глупо ревновать к прошлому, — спокойно отреагировала девушка. — Это всё было задолго до меня. Но если подобное повторится сейчас, клянусь, я закатаю тебя в одну из дорожек Неверлэнда на пару с таким подарком!
Наташа сделала при этом такое грозное лицо, что Майкл от души расхохотался.
— Джексон, гони ключи! — девушка выжидательно изогнула бровь и сделала соответствующий жест ладошкой.
Мужчина выкатил железного коня из гаража, и Наташа тут же уселась на место водителя. Майкл охотно залез на мотоцикл у девушки за спиной и сцепил руки в замок на ее тонкой талии.
— Ну что, Джексон, готов прокатиться с ветерком?
— Еще бы! Давай, поехали уже!
Наташа стартовала на такой оглушительной скорости, что Майкл громко крикнул «Йоххо!» от восторга и уцепился за нее еще сильнее. Девушка лишь рассмеялась в ответ и прибавила еще газу.
— Ну, понеслось! — недовольно проворчал Билл, наблюдая за рванувшим в сторону гор мотоциклом.— Эти двое друг друга стоят. Сумасшедшие! Оба!
Наташа умчала певца высокого в горы и резко остановила мотоцикл на самом краю обрыва.
— Майкл, ты только посмотри, какая здесь красота! — сказала девушка, с восторгом разглядывая заснеженные горные вершины вдали. — А какой здесь чистейший воздух!
Майкл ответил, что она абсолютно права, и они, оставив мотоцикл у кромки каменистой дороги, еще долго гуляли меж величественных камней, весело подшучивая друг над другом и держась за руки.
— До ранчо мотоцикл поведу я, — решительно заявил мужчина, когда они возвращались обратно.
— А ты умеешь?
— Когда я жил в Энсино, то катался на нем, раз шесть или семь…
— Ладно, Майкл, так уж и быть. Но нам следует поторопиться, — девушка показала рукой в сторону надвигающейся на горы темной грозовой тучи. — Скоро пойдет дождь.
***
— Майкл! Тормози!
— Что?! — молодой мужчина пытался перекричать звук ревущего мотора.
— Тормози! Дорога слишком узкая и скользкая! Надо переждать дождь!
Мужчина послушно свернул с дороги и остановил мотоцикл под огромным, раскидистым деревом. Наташа проворно спрыгнула с заднего сиденья на землю и принялась взбивать руками сильно намокшие волосы.
Майкл, скрестив руки на груди, пристально смотрел на нее: короткие джинсовые шорты демонстрировали во всей красе стройные, загорелые женские ноги, подчеркивая при этом аппетитную попу; мокрая футболка бессовестно прилипла к телу и просвечивала в самых интересных местах, с длинных волос на землю капала вода. Майкл непроизвольно облизал губы, когда Наташа повернулась к нему, и он увидел, как ее темные соски отчетливо просвечивают через светлую ткань самым откровенным образом. Певец, не долго думая, схватил девушку за руку и зажал между мотоциклом и своим телом.
— О чем думаешь, красавчик? — игривым тоном поинтересовалась Наташа.
— О том, что твоя футболка безнадежно промокла, и ее нужно немедленно снять, — в это время его пальцы уже плавно ползли вверх вместе с мокрой тканью.
Освободив ее от футболки, он небрежно закинул предмет одежды на рукоять мотоцикла. Схватив девушку руками за талию, он рывком усадил ее на кожаное сиденье. Не дав опомниться, мужчина принялся целовать соблазнительные женские губы, одновременно нежно поглаживая и сжимая в широких ладонях девичью грудь, пока ее проворные пальчики вытаскивали его футболку из- за пояса черных джинсов.
Слегка отстранившись от него, девушка смотрела прямо ему в глаза и вдруг начала медленно, нараспев, произносить строки:
Господином Горных Дорог
назову тебя, облака
кружат стаей перед грозой.
Наша кровь уходит в песок,
позабудь ее, и она
Пюпрорастет тугою лозой.
Я хотела остаться с тобой,
я уже успела посметь.
Пахнет снегом, прозрачная боль —
то ли даль, то ли высь, то ли смерть…
Пусть укроет цепи следов моих иней,
чтоб никто найти их не мог.
Кто теперь прочтет подо льдом твое имя,
Господина Горных Дорог?
— Красиво. А в прошлый раз, когда шел сильный дождь, ты что-то говорила на шумерском.
Девушка ухмыльнулась в ответ. Она обхватила ногами стройные мужские бедра и, крепко ухватившись пальцами за край его белой футболки, начала медленно отклоняться назад. Сильные дождевые струи нешадно хлестали ее по лицу, шее, груди; всё ее тело покрылось мелкими мурашками, а соски затвердели от холода и теперь стояли торчком. Майкл наблюдал, как вода плавно стекает с длинных волос и с красивого, стройного тела на землю. Наташа выпустила из рук край его футболки и еще сильнее откинулась назад, по-прежнему обвивая ногами его тонкую талию.
Вдоволь насладившись видом ее прекрасного, обнаженного тела в потоках дождевой воды, мужчина рывком вернул девушку обратно и принялся слизывать языком природную влагу с прохладной кожи. Он покрывал жадными поцелуями плечи, шею, ключицы, грудь, захватывал губами ее соски и играл с ними языком, то и дело игриво их покусывая. Затем он заскользил приоткрытым ртом по ее шее и подбородку и, наконец, начал страстно целовать холодные губы.
— Ты совсем замерзла, — тихо произнес мужчина, с трудом оторвавшись от нее.
— Так согрей меня, — чувственным эхом отозвалась девушка.
Одним быстрым движением он стащил Наташу с мотоцикла. Ее руки тем временем расправились с пуговицей и молнией на ширинке его брюк, и она потянула их вниз вместе с боксерами, выпуская на волю его вздымающийся от сильной эрекции орган. Майкл прикрыл глаза и сладко застонал, когда женские пальцы сжали его возбужденную плоть. Девушка начала плавно двигать рукой, постепенно наращивая темп.
Грозно рыча, словно дикий лев, мужчина сорвал с нее шорты вместе с трусиками, резко развернул спиной к себе и, взяв обе женские руки, прижал их ладонями к сиденью мотоцикла. Наташа чувственно прогнулась в пояснице, и Майкл тотчас грубо овладел ею сзади. Девушка застонала, еще крепче уцепившись руками за кожаное сиденье. Мужчина схватил ее одной рукой за волосы, а другой за плечо, двигаясь всё агрессивнее и напористее.
— Джексон, сбавь обороты, — зашипела девушка, — а то мы оба навернемся вместе с мотоциклом.
Он рассмеялся и слегка притормозил, но уже в следующее мгновение закинул ее согнутую в колене ногу на сиденье. Девушка еще больше наклонилась к мотоциклу, судорожно схватившись за ручку, но теперь он двигался в ней более размеренно и плавно, всеми силами пытаясь контролировать себя. С каждым новым толчком ее чувственные стоны становились все громче и протяжнее.
— Говори, Наташа! — зашипел он на нее сквозь стиснутые зубы. — Говори на шумерском.
Девушка начала чувственным голосом произносить древние заклятия. Майклу на мгновение показалось, что он находится в каком-то другом измерении, настолько всё казалось ему нереальным: чистая, первозданная природа; страстная, красивая женщина; дикий, животный секс и чарующий, приводящий в священный трепет мертвый язык.
Певец застонал от блаженства и еще крепче прижал девушку к себе, с каждым толчком всё глубже и глубже погружаясь в ее влажное, разгоряченное лоно.
— Девочка моя, мне очень хорошо с тобой… Ты прекрасна… Ты божественна… Ты… О Бооожееее…
— Ма-а-айкл! — его имя эхом прокатилось по горам, и тут же горячая сперма обожгла низ ее живота.
Домой они вернулись не скоро, уставшие, промокшие и дико голодные.
— Ну Слава Богу! — с облегчением выдохнул Брей. — Я уже было подумал, что вы в лепешку разбились где-нибудь на скользкой дороге.
— Мы живы-здоровы, Билл, — весело отрапортовал Джексон. — Я был всё это время под очень строгим присмотром. Когда я с Наташей, со мной не может случиться ничего плохого.
— Ну так то да, — крякнул Билл и, хитро прищурившись, чуть слышно добавил вслед удаляющейся парочке:
— И уж больно, Джексон, у тебя рожа довольная…
Шли недели, затем месяцы с момента переезда Джексона на ранчо, а певец всё не торопился звать сюда свою семью. Для этого у него было много веских причин, но, прежде всего, его тайная любовь. Исключение он не делал даже для своей матери, которую, к слову, очень любил. Однажды Майкл решил пригласить в гости Элизабет Тейлор, с которой они давно не виделись, и спросил об этом Наташу.
— Очень хорошее дело, Майкл. А что насчет твоей семьи? Их ты не хочешь позвать к себе в гости? Ведь прошло уже достаточно много времени и…
— Нет, — голос Майкла прозвучал жестко и категорично.
— Майк, я не хочу лезть в ваши семейные отношения, но…
— Вот и не надо, — угрюмо буркнул певец.
— Но послушай. Не хочешь звать их всех — не надо. Пригласи хотя бы маму. А я на это время уеду из Неверлэнда.
— Это еще зачем?
— Что значит — зачем? Или мне стоит подойти и сказать Кэтрин: «Здравствуйте, мама, я живу половой жизнью с вашим сыном?»
— У тебя очень своеобразное чувство юмора, — недовольно произнес певец.
— У тебя оно не лучше, уж поверь, — огрызнулась девушка.
— Ты можешь остаться. Скажем, что ты одна из моих сотрудников.
— Кэтрин и Джанет видели меня тогда, в Бетфэйр Парк. Твоя мама даже поблагодарила меня за твое спасение. Она может что-нибудь заподозрить.
— Не напоминай мне про то время, — Майкл недовольно передернул плечами. — Я вел себя как идиот. Я о тебе такого насочинял.
— Ну не без помощи Пола, а он бывает весьма убедителен, — хмыкнула Наташа.
— И все-таки Пол был влюблен в тебя? — его голос прозвучал напряженно.
— Думаю, что да. Но у него не было ни единого шанса.
— Почему?
— Потому что мне нравился ты… А если ты нравишься, Джексон, то это, похоже, уже навсегда.
Майкл обнял Наташу и крепко-крепко прижал к себе:
— Я люблю тебя, детка. Ты моя, и я никому тебя не отдам.
***
Настоящее время. Август 1991 год
Наташа вернулась с делового ужина с Дереком поздно ночью. Она припарковала свой темно-синий Майбах рядом с черным Мерседесом Джексона на крытой стоянке возле центрального дома. Ни в одном из окон особняка не горел свет. Неужели Майкл спит?
Наташа присела на резную деревянную скамью и, подняв глаза в ночное небо, задумалась.
Почему она обманула Майкла, сказав, что встречается с Клэр? Она просто не хотела, чтобы он в очередной раз ее ревновал. Этот парень, Итан, с которым она познакомилась сегодня у озера, абсолютно прав: Джексон открутит голову любому, кто посягнет на его женщину. Это с виду знаменитый певец — милый, пушистый котенок. Внутри он своенравный и беспощадный лев. И еще, у Майкла была очень хорошо развита интуиция. А вдруг он начнет подозревать, что у нее с Дереком когда-то были отношения? Тогда грандиозного скандала точно не избежать.
Наташа вздохнула. Да, она совсем не ангел, но предавать Майкла или изменять ему она точно была не намерена.
Продолжая смотреть на звездное небо, Наташа думала, когда она успела ТАК сильно влюбиться? Она привыкла всё анализировать, раскладывать по полочкам, просчитывать всё варианты и быть всегда на шаг впереди. Холодный, трезвый расчет. Сугубо деловой подход ко всему и никакой романтики.
Но Майкл — это другое. Они подошли друг другу идеально, как инь и ян. Какое неземное наслаждение дарил этот мужчина ее телу и что он творил с ее душой... Она давно привыкла считать, что вместо сердца у нее образовалась огромная черная дыра. Но Майкл каждый день доказывал ей обратное. И сейчас, ради того, чтобы быть рядом с ним она была готова на всё — продать душу дьяволу, устроить саботаж, кого-нибудь убить, несанкционированно перейти границу и даже изменить Родине.
Хотя, где для нее эта самая Родина? США или Россия? Для нее не существовало этого понятия, стало быть и предавать было нечего…
Она прекрасно давала себе отчет в том, что Майкл далеко не святой. У него была целая куча недостатков и комплексов, вечно мятущаяся душа и тяжелый характер. Но он был уникален. Поменяй в нем что-нибудь хотя бы на миллиметр, и это будет уже не Майкл Джексон.
Или все-таки будет?
Одно она знала точно — она очень сильно любит его. Но она боялась ему в этом признаться. Почему? Ей казалось, что как только она это скажет, Майкл тут же охладеет к ней. Он поймет, что клетка захлопнулась, она попалась и никуда уже от него не денется.
Наташа вздохнула, поднялась со своего места и не спеша направилась к центральному дому.
***
Майклу вновь не спалось, и он снова бесцельно бродил по огромной территории ранчо.
В очередной раз проходя мимо крытой стоянки он заметил перемену — под навесом стоял Наташин темно-синий майбах. Майкл машинально посмотрел на дом: в одном из окон первого этажа горел свет.
Мужчина улыбнулся и быстрым шагом направился в сторону особняка.
***
— Явилась.
Наташа ополоснула руки под холодной водой и, выключив кран, принялась стряхивать капли с кистей рук. Она нарочито медленно повернулась, уперлась своей великолепной пятой точкой в не менее великолепную мраморную столешницу и посмотрела на стоявшего в дверях мужчину.
— Два часа ночи, по-твоему, это не слишком поздно? — продолжил Майкл.
— Кто же виноват, что твое ранчо находится в жутких пампасах. Дорога от ЛА занимает очень много времени, и ты прекрасно это знаешь.
— Как прошла встреча с Клэр?
— Прекрасно.
Он подошел совсем близко, наклонился к ее лицу и принюхался.
— Ты пила?
— Совсем чуть-чуть.
— Ты очень, очень плохая девочка, Романова, — произнес Майкл с серьезным выражением лица. — Ты нецензурно выражаешься, ты не подчиняешься своему мужчине, ты садишься за руль в нетрезвом виде и ты… ты трахаешься с самим Майклом Джексоном.
— И самое ужасное мое преступление из всех вышеперечисленных в том, что я сплю с этим звездным, эгоистичным мерзавцем.
Он молча снял с нее широкий кожаный ремень ярко-желтого цвета.
— Я хочу тебя прямо сейчас, мерзавка…
И пояс с мягким шуршанием упал на пол.
Вслед за поясом настала очередь небесно-голубого, приталенного жакета. Он медленно расстегнул пуговицы, неторопливо стянул жакет вниз и, полностью освободив ее от данного предмета одежды, бросил его на светлый мрамор столешницы. Жакет угодил прямиком в раковину, но его судьба сейчас никого не интересовала. Майкл поддел указательными пальцами лямочки ее бюстгальтера и плавно спустил их вниз.
— Я хочу тебя нежно…
От его по-кошачьи мягкого голоса Наташу бросило в сильный жар, а ее ажурные трусики мгновенно стали влажными. Он слегка отстранил девушку от столешницы и принялся расстегивать молнию на узкой, длиной до середины колена юбке цвета мяты. Оставив в одном кружевном белье, он мягко усадил ее на край столешницы.
— Я хочу нагнуть тебя сладко…
Он плавно раздвинул ее ноги и встал в их полукруг. Его пальцы пробежались по женским ногам, от колена до внутренней поверхности бедра.
— Я хочу овладеть тобой мягко… — произнес он, глядя в ее глаза и пробираясь пальцами за кружевной край.
— Джексон, да какого черта с тобой творится? Ты пишешь новую песню? — Наташа, казалось, была удивлена не меньше, чем возбуждена.
— Раздень меня. Сними с меня эту чертову рубашку, — хрипло произнес он, проигнорировав ее вопрос.
Она коснулась обеими руками его груди через тонкую, приятную на ощупь ткань. Пока она расстегивала пуговицы, он игрался с ее волосами, пропуская гладкие блестящие пряди между своих пальцев. Когда девушка полностью расстегнула рубашку, он отнял руки от ее волос, помогая раздеть себя.
— Футболку тоже? — поинтересовалась она.
— Пожалуй…
Наташа потянула белую мягкую ткань вверх, вытаскивая футболку из-за пояса его брюк. Он поднял руки, и Наташа, стащив футболку через его голову, бросила ее на пол.
Она провела пальцами по его рукам вверх, к плечам, затем обратно вниз, наблюдая за тем, как тонкая мужская кожа покрывается мелкими мурашками. Женские руки плавно переместились на его грудь, и она начала нежно водить ладонями по ней, периодически задевая пальцами маленькие, напряженные соски.
— Сними это, — Майкл указал пальцем на голубое кружево на ее груди.
Наташа завела руки за спину и, расстегнув бюстгальтер, рывком отбросила его в сторону. Майкл медленно и протяжно начал целовать ее шею, оставляя на теплой коже влажные следы, спускаясь поцелуями всё ниже и ниже. Затем поиграл языком с ее сосками, втягивая их по очереди в себя и нежно посасывая.
Его горячие широкие ладони чувственно скользили по изгибам женского тела, оставляя за собой пылающий след. Он коснулся подушечками больших пальцев ее нижней губы и слегка надавил, заставляя приоткрыть рот. Как только девушка это сделала, оба его пальца плавно скользнули внутрь, и Наташа сначала легонько их прикусила, а потом принялась посасывать, одновременно лаская языком. Майкл тяжело дыша, наблюдал за ее действиями и вдруг резко вынул пальцы. Наташа потянулась к нему за поцелуем, но он тут же мягко осадил ее.
Девушка издала разочарованный стон, хотя прекрасно понимала, что будет дальше. Она слишком хорошо знала этот его влажный взгляд с поволокой, это серьезное и слегка надменное выражение лица. Майкл был зрелым, опытным мужчиной, а не каким-то там подростком-скорострелом. Он знал, как доставить ей удовольствие и будет мучать ее долго. Очень долго. Разгоняя почти до самого пика наслаждения и притормаживая на несколько долгих, мучительных секунд, чтобы начать вновь. И так до тех пор, пока она не взмолится о пощаде и не станет умолять дать ей долгожданную разрядку.
— Майкл…
— Т-с-с-с…молчи, — он коснулся языком округлости груди, ощутив во рту вкус ее кожи, затем накрыл грудь ладонью и слегка сжал.
Он чувствовал жар ее тела, знал, что она хочет его не меньше, чем он ее. Мужчина потянул вниз изящное кружево, и она приподняла бедра, помогая избавить ее от последнего предмета одежды.
— Снова поцеловать тебя здесь? — он легонько подул на ее заострившийся сосок.
Наташа лишь сдавленно всхлипнула в ответ и нетерпеливо поерзала попой по гладкому мрамору.
— Так, поцеловать? — прошептал он и легонько коснулся языком ее соска.
— Да… — выдохнула девушка, и его горячие губы тотчас обхватили нежную, упругую горошину. Ее дыхание мгновенно участилось, а сама она ухватилась за край столешницы, сильнее выгибаясь навстречу его ласкам.
Наташа стонала все громче и громче, пока он ласкал ее грудь — покусывал, посасывал, облизывал, тянул губами… Все это время руки его тихонько двигались по ее ногам, сначала вверх, от колена к внутренней поверхности бедра, затем снова вниз, к икрам.
Вконец измучив ее своими неспешными ласками, он оторвался от нее, давая ненадолго перевести дух. В этот момент он откровенно любовался ей: рот чувственно приоткрыт, рваное томное дыхание, толчками вырывающееся из вздымающейся груди, расширенные зрачки, яркий лихорадочный румянец на щеках.
— Тебя нравится, как я ласкаю тебя, — это был не вопрос. Он просто констатировал очевидный факт. Наташа шумно выдохнула, когда он легонько зажал оба ее соска между большим и указательным пальцами.
— Я не слышу, — он склонился к ней, и губы его легко коснулись ее уха.
— Да…
— Имя…
— Да, Майкл…
Он просто умирал, когда слышал в такие интимные моменты свое имя. Ему нравилось, как она произносила его — чувственно, с придыханием, похожим на тихий стон. Его руки продолжали ласкать ее ноги: он касался большими пальцами ее кожи и легонько поглаживал, ощущая вибрирующее тепло. Он страстно сжал женские бедра и одновременно наклонился к ней так близко, что его губы оказались возле самых ее губ.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя? — прошептал мужчина, проводя языком по ее приоткрытым губам.
— Майкл…
— Что, Майкл?
— Да, Майкл…
— Скажи это еще раз.
— Да, Майкл, да!
Она буквально выкрикнула последнее: «Да!», и тотчас два его напряженных пальца вошли в ее истекающее влагой лоно. Она судорожно схватилась за его плечи, еще сильнее запрокидывая голову назад.
Майкл начал медленно двигать пальцами, попутно покрывая поцелуями ее шею, плечи и грудь. Ему нестерпимо хотелось достать свою изнывающую, возбужденную до предела плоть из ставших до невозможности тесными джинсов, и засадить ей с такой силой, чтобы она закричала на весь дом и выгнулась нервной дугой от боли и наслаждения. Но еще больше ему хотелось смотреть, как она извивается в его руках, как откликается на движения его пальцев, как стонет от нереального удовольствия. Ему хотелось дарить ей все это, а свои собственные животные желания он отодвинул на второй план.
Еще пара его плавных движений, и он почувствовал, как ее промежность начала горячо пульсировать, еще сильнее обхватывая его пальцы. Дождавшись, когда упоительные волны оргазма утихнут, Майкл вытащил пальцы и медленно растер по ее животу естественную смазку. Наташа молча потянулась к застежке на его брюках и быстрыми рваными движениями спустила их вниз вместе с боксерами.
Майкл издал звериный рык, когда девушка начала водить пальцами по головке и сжимать рукой основание затвердевшего члена. Разрешив ей немного поиграть с ним, он сам потянулся туда, где сейчас была ее рука, направил и плавно вошел в нее. Он собирался делать это медленно, как и обещал, но она была такая жаркая и распаленная, что он проскользнул внутрь в одно мгновение. Она только сдавленно вскрикнула, крепче прижимая его к себе. Он положил одну ее ногу себе на плечо, другую сильнее прижал к столешнице и начал плавно, размашисто двигаться.
— Ты такая тесная…ты такая горячая…ты такая… О Боже… Мне так нравится тебя трахать… Я просто умираю, когда вхожу в тебя… Ты моя женщина…только моя… — глаза Майкла были плотно закрыты, и он шептал всё это словно в бреду, все сильнее вжимаясь в нее.
Первым на пол полетело мыло с фирменным логотипом Неверлэнда — мальчиком, сидящим на месяце. Следом о керамический пол разбилась фарфоровая подставка для зубных щеток. Это Наташины руки скользили по гладкому мрамору в поисках опоры и никак не находили ее. Они оба были настолько возбуждены, что очень быстро достигли пика. Оргазм был настолько оглушительным и долгим, что Наташа, отчаянно цепляясь за Майкла, не выдержала и расплакалась. Мужчина крепко прижал ее к себе и принялся ласково гладить по голове:
— Ну что ты, девочка? Ну не плачь, я прошу. Что случилось? Я сделал тебе больно?
— Майкл, ты понимаешь, что я уже не смогу без тебя? — всхлипывала Наташа, обнимая певца за шею и вдыхая его, такой родной, запах. — Я словно под постоянным кайфом. Ты мой наркотик. Я не смогу жить без тебя… Слышишь? Не смогу.
— Ты — глупая девчонка. Я никогда не уйду и тебя никуда не отпущу… Никогда, слышишь?
Никогда не говори никогда.
***
— Привет, — Майкл весело салютнул стаканом с соком вошедшей на кухню девушке.
— Привет, милый, — Наташа ласково чмокнула его в макушку. — Доброе утро, Дора.
— Привет, Наташа, что будешь на завтрак? — с материнской заботой поинтересовалась женщина.
— Буду всё! — весело заявила Наташа и плюхнулась на стул рядом с Майклом.
— У этой девушки всегда отменный аппетит, причем не только в еде, — с иронией в голосе заметил певец и издал сдавленный смешок, не отрывая взгляда от своей тарелки.
— А ты, вместо того, чтобы смеяться, лучше бы брал с Наташи пример, — недовольно проворчала Дора. — Опять толком не поел, скоро в тебя еду придется запихивать насильно.
Наташа хищно сузила на певца глаза.
— Ну всё, всё! Сдаюсь, — он вскинул руки в капитулирующем жесте, а затем пододвинул к себе тарелку с салатом. — Видите, я — ем!
Дора и Наташа весело рассмеялись.
— Я хочу пригласить на ранчо детей, — произнес певец с набитым ртом и повернулся к Наташе. — Я думаю, что морально созрел для этого. Поможешь с организацией?
— Конечно, милый. Сделаю всё, что от меня потребуется.
Дора делала вид, что занимается кухонными делами и не слушает разговор этих двоих. Ее сердце пело и улыбка не покидала лица. Женщина думала о том, что этот парень заслужил счастье, как никто другой.