Глава 4. Причины
До субботы оставалось три дня. Это время тянулись словно вечность. Все мысли были заняты предстоящей встречей. Предвкушение и вместе с тем страх увидеть не того человека, которого я помнил. Время не стоит на месте. Наверняка, мы оба изменились. Возможно, сейчас между нами будет глубокая пропасть, которую нельзя будет перешагнуть.
Лим Ноыль позвонил в пятницу утром и попросил зайти в галерею. Именно он организовывал выставку. Мы встретились в кофейне ну углу, рядом с галереей. Ноыль как всегда взял двойной эспрессо и забыл заказать кофе для меня. Так что мы еще минут пять стояли в очереди за американо.
Утром кофейню заполоняют офисные клерки из здания напротив. Они запасаются кофеином на день. В восемь обычно в кофейне своего рода час пик, когда внутри не протолкнуться.
Я ждал Ноыля снаружи, у летних столиков. Вокруг было куча народа, поэтому мест чтобы посидеть не нашлось. Ноыль вышел с двумя стаканчиками, огляделся и направился ко мне.
— Извини, всегда забываю заказать тебе. Что не так с моим мозгом? — спросил он, протягивая мне кофе. — Приготовления к выставка почти готовы, но еще столько мелочей нужно доделать. Ты же понимаешь? — Я кивнул, делая глоток. Кофе был горячим и горьким, как моя жизнь.
— Что с тобой? — спросил Ноыль, присаживаясь на край столика. — Выглядишь так себе. Опять свирепствует бессонница? — я нервно вздохнул. — Когда ты уже послушаешь моего совета и сходишь к терапевту?
Он сочувственно посмотрел на меня. Ноыль замолчал, разглядывая прохожих.
— Ты помнишь, как мы познакомились? В этом же районе, кажется? Вот время летит то. Сколько прошло лет? Эй, у нас же с тобой годовщина в этом году.
Ноыль по дружески ударил меня в плечо. Собственные рассуждения повеселили его. Я вяло улыбнулся в ответ. Ноыль всегда умел разрядить обстановку своим неуместным энтузиазмом. С ним было легко, как и пять лет назад, когда мы познакомились.
— Да, помню, — ответил я, отпивая еще глоток кофе. — Ты тогда пролил на меня свой латте. И все из-за того, что засмотрелся на девушку в красном платье.
Ноыль рассмеялся, вспоминая тот случай. Он умел смеяться от души, заражая своим смехом всех вокруг. Я всегда завидовал этой его способности.
— Кстати, о девушках, — внезапно посерьезнел Ноыль. Ну или сделал вид, что серьезен. — Как там у тебя с личной жизнью? Все еще в режиме отшельника? Ты же понимаешь, что нельзя жить только прошлым?
Я отвел взгляд, рассматривая спешащих по своим делам прохожих. Прошлым? Да, наверное, Ноыль прав. Я застрял в прошлом, не в силах отпустить то, что давно ушло. Предстоящая встреча – всего лишь попытка воскресить призрак, который давно должен был упокоиться. Но я не мог устоять. Отчаяние и надежда перевешивали здравый смысл.
— Я доволен своим образом жизни. Мне комфортно быть одному, — правда ли это, или же я просто пытался обмануть самого себя.
Ноыль в ответ фыркнул, но спорить не стал. Он знал меня слишком хорошо, чтобы верить этим словам. Он видел мою тоску, слышал ночные кошмары, видел попытки заглушить боль работой и алкоголем.
— Как хочешь. Я не твоя мать, чтобы следить за твоей личной жизнью. Но имей ввиду вот что, вероятно, Каыль двинулась вперед, и тебе стоит поступить также.
Горечь кофе напомнила мне о том, что меня ждет в субботу. Я не знал, что произойдет. О чем Каыль хочет поговорить?
— Кстати, — внезапно прервал тишину Ноыль. — Хочешь ты или нет, но тебе придется пойти на афтепати после выставки. Возможно, удастся продвинутся на Запад. На приеме будут представители из крупных европейских и американских галерей. Я между прочим в поте лица стараюсь прославить твое имя, и где твоя благодарность?
Я машинально кивнул, не вникая в слова Ноыля. Мои мысли были далеко. Афтепати, галереи, европейские представители – все это казалось таким далеким и незначительным по сравнению с тем, что в субботу меня ждала встреча с Каыль.
Ноыль еще что-то говорил, жестикулируя руками и увлеченно рассказывая о планах на выставку. Я лишь кивал в нужных местах, стараясь не упустить нить разговора. Солнце пригревало, и я чувствовал, как усталость медленно одолевает меня. Бессонные ночи, кофе литрами и постоянное напряжение давали о себе знать.
В конце концов, Ноыль замолчал, посмотрел на меня долгим, понимающим взглядом и хлопнул по плечу.
— Ладно, не буду тебя грузить. Иди, отдохни. А в воскресенье жду тебя в торговом центре на выставке. И удачи с Каыль, — подмигнул он.
***
На дворе был самый разгар сентября. Листья на деревьях окрашивались в золотые и красные цвета. Летняя жара все еще давала о себе знать, но воздух был куда легче, свободнее. Можно было выходить на улицу и не бояться изжариться на солнцепеке.
Двадцать первое сентября. Эта дата взрезалась в память куда сильнее, чем день знакомства. Ведь этот день стал концом для нас.
Вагон электрички, той самой, в которой мы познакомились, мчал по осенним пейзажам Пусана. Каыль решила поддержать меня на выставке, куда слетелись крупные шишки, охотно скупающие достойные работы различных художников. В этот раз меня ждал неимоверный успех. Все картины, что были выставлены, были скуплены за каких-то десять минут.
Деньги и слава не то, что было двигателем моей мотивации. Признание - вот о чем я грезил. В глубине души, мне хотелось, чтобы люди смотрели на мои картины, и понимали, что я хотел этим сказать. Но, к сожалению, большинство работ были куплены, потому что сейчас это модно и стиль, украшать подобным стены дома, а не потому что кто-то увидел в них что-то особенное. От того желания праздновать крупный куш не было совсем.
— Почему ты опять такой кислый? — спросила Каыль, когда мы проезжали тоннель.
— Хмм... — ответил я, возвращаясь из собственных мыслей. — Что ты спросила?
— Ничего.
Каыль надула губы и отвернулась к окну. Последние дни в наших отношения чувствовалась какая-то недосказанность. Мне казалось, что все было хорошо, но в воздухе словно летал порох, готовый вот-вот взорвать все вокруг.
—Прости, я задумался. Так что ты говорила? — снова попробовал я.
Каыль резко обернулась и встретила меня гневным взглядом. Глаза ее искрились, будто молнии. А затем я увидел, как они увлажнились. И она снова отвернулась к окну, вытирая слезы рукавом туники. Так мы молча провели весь остаток поездки.
По дороге домой начался сильный ливень. Капли мощно бились о землю, будто град. Добежав до квартиры, мы скинули мокрую одежду и включили кофеварку, чтобы тут же согреться горячим кофе. Каыль начала жить со мной спустя всего месяц после знакомства. Хотя официально переехала лишь через полгода, уже тогда в моей квартире поселились ее зубная щетка, косметика, и тона одежды заняла большую часть полок в гардеробе.
Пока Каыль принимала теплый душ, я вооружился готовить ужин. В холодильнике было почти пусто, слишком уж были заняты, чтобы ходить в магазин и закупаться продуктами. Разбив в сковороде яйца, я быстро нарубил зеленого и репчатого лука, порезал томаты и посыпал это все приправами. А главным блюдом у нас был рамён.
В ванной Каыль провела почти полчаса. Меня это насторожило. Но чем закончится этот день, в тот момент я даже представить себе не мог.
Каыль пришла на кухню, понурив голову. По ее мокрым опухшим глазам, я понял, что она плакала. Молча, она достала из холодильника пиво. Села за стол и открыла бутылку. Я опешил. Каыль пила очень редко, и то чаще всего просто за компанию. Такое поведение вызывало сильное негодование. Я тут же начал думать, что могло с ней произойти. Что так ее расстроило? Могло ли ее так задеть то, что я не услышал ее вопроса в электричке?
Она уловила мой взгляд на себе. Поставив банку на стол, она произнесла:
— Думаю, нам надо расстаться.
После этих слов время словно замерло. Я потерял дар речи. К чему к чему, но к этому я не был готов. Каыль, не дожидаясь ответа, встала и ушла в спальню. А я продолжил пялиться на пустое место за столом.
***
После того дня я ни разу не садился в эту электричку. Воспоминания, как счастливые, так и не очень, терзали душу. Тоска по Каыль была невыносимой. Спустя год страданий, после того как мой вес добрался до критически низкой отметки из-за пропусков еды и постоянно пребывания в работе, мне посоветовали обратится к психотерапевту. В течение двух лет я проходил лечение от депрессии и тревоги, развившейся на фоне стресса. Вроде бы стало легче. Последние месяцы и вовсе перестал что-либо чувствовать, когда думал о Каыль. Но накануне ее дня рождения симптомы болезни вернулись.
В день встречи я пришел к назначенному месту на час раньше. Нервно оглядывался, всматриваясь в лица прохожих, боясь пропустить ее. Когда Каыль появилась, мне показалось я лишусь сознания. Настолько сильно я предвкушал эту встречу. В моих глазах она всегда была самой красивой в мире, но сейчас расцвела пуще прежнего. В ее глазах по-прежнему играли лукавые искорки, а на щеках красовались ямочки, когда она улыбалась. Так мне показалось на первый взгляд. А затем я увидел, как губы ее еле заметно дрожат.
Я вскочил с места и подошел к ней. Обнять? Пожать руку? Просто поприветствовать? Что из этого будет более уместный? Мы долго молча смотрели друг на друга. Затем Каыль улыбнулась, и эта улыбка вернула все те чувства, что я испытал в день знакомства.
— Здравствуй, — произнесла она, присаживаясь за столик.
Я не мог отвести от нее взгляда. Такая родная, вместе с тем невыносимо чужая.
— Здравствуй, — хрипло ответил я, с трудом выговаривая слова. Горло пересохло, а в голове царил полный хаос. Хотелось сказать тысячу вещей одновременно, но язык словно прилип к нёбу.
Каыль заказала два кофе и улыбнулась, глядя на мою растерянность.
— Я рада тебя видеть. Мне давно уже нужно было тебе кое-что рассказать.
Внутри нарастала тревога. Что она собирается сказать? Неужели хочет обсудить причину расставания? Может она решила снова сойтись?
— Я тоже рад, — тихо произнес я, стараясь смотреть ей в глаза, хоть сложно было удерживать взгляд. — Я так давно хотел увидеть тебя.
— Правда? — тут же оживилась Каыль.
Официант принес две чашки кофе. Себе Каыль заказала карамельный раф, а мне американо. Она все еще помнила мои предпочтения. Отпив глоток, Каыль спросила:
— Что нового?
— У меня? Ты же хотела о чем-то поговоришь, а спрашиваешь про меня?
Девушка усмехнулась, потупив глаза в пол.
— Неужели не знаешь моей характер? Или уже забыл?
— Что-то серьезное? — спросил я, начав беспокоиться.
— Да, нечто очень серьезное.
Каыль продолжала улыбаться и смотреть куда-то мимо меня в пол. Я замер, словно ожидая приговора.
— Хёнджин, я выхожу замуж.