Ариэлла

Все ушли, мать осталась одна,

На спящую Ариэлу смотрит она.

«Какое она еще дитя,

Да горькая выпала ей судьба!

А я ведь тоже не пощадила

И здоровью ее навредила.

Что же это сталось со мной?

Была же когда – то совсем другой.

Людей я любила, всем помогала

Жестокости я никогда не знала

И справедливой всегда была.

До чего же я дошла?

Я ведь ни в чем не разобралась,

А вот судить Ариэлу взялась.

И как в глаза сыновьям взгляну,

И как объясню им, почему?»

Женщина ругает себя, укоряет,

Как дальше ей поступить не знает.

Она же честна была с Ариэлой,

Лишь предупредить ее хотела

И правдиво сказать в лицо,

Что терзало сердце ее.

Она обязана была ясность внести,

Чтоб душевный покой свой обрести.

Так себя женщина утешала,

Да только сама хорошо понимала,

Что она, как безжалостная свекровь,

убила в чистой душе любовь.

Как ни делай из всего секрета –

Виновата она перед девочкой этой.

Слово вылетело, его не вернешь

И обратно не заберешь. т

Женщина мучается, вздыхает,

Пот с лица Ариэлы вытирает

И просит Всевышнего, чтобы помог,

И девочку эту от беды уберег,

Чтобы здоровой снова стала

И ребенка своего не потеряла.

Нежно гладит ее по лицу, волосам,

и слезы льются по ее щекам.

Карим и Икрам во дворе ожидают

И каждый по – своему переживают.

Карим готов был разрыдаться,

Да стыдно, нужно мужчиной остаться.

Икрам, наоборот, весь в себя ушел,

Ответа искал и не нашел.

Он только догадывался, чья вина.

Это была мать, и только она.

Он должен сегодня ее дождаться

И заставить во всем признаться.

Мечется Карим, как раненый зверь.

Что же будет с Ариэлой теперь?

Можно ли старухе этой поверить

И леченье её ей доверить?

Готов он все бросить и к ней бежать.

«Успокойся, там Гаада и мать, -

Остановил его Икрам, -

Нечего нам с тобою делать там.

Доверься им, все обойдется,

Здоровье к Ариэле вновь вернется».

«Ну, как ты не можешь меня понять,

Не могу я вот так без дела стоять.

Хоть там и мать, и Гаада,

Возможно, ей помощь моя нужна».

«Угомонись, - резко ответил ему Икрам, -

Пройти к Ариэле тебе не дам.

И с чего это ты решил, что твое появленье

Повлияет на результаты лечения?»

Усмехаясь, Икрам на Карима глядит,

Тот же от ярости весь кипит:

«Что ты, Икрам, себе позволяешь,

Да и вообще, что ты знаешь, -

Ответил Карим, умерив свой пыл, -

Ты никогда никого не любил».

Словно стрела сердце Икрама пронзила

И душа его больно заныла.

Что может брат о любви его знать,

Чувства свои должен в тайне держать.

Не может открыться он никому,

Признаться боится и себе самому.

Вот и мать во дворе появилась,

Увидев сыновей своих, удивилась:

«Вы что ж до сих пор здесь ждете,

Почему отдыхать не идете?»

Карим сразу к ней подбежал

И вопросами ее забросал.

Удивленно мать смотрит на него,

Какое же дело ему до неё?

И почему он так встревожен?

Не влюблен ли и он тоже?

Этого вовсе она не ожидала,

А сыновьям своим сказала:

«Все хорошо, не переживайте.

Идите к себе и отдыхайте.

Мы ж с Гаадой вдвоем

Ночь у постели больной проведем».

Всю ночь Ариэла в жару пролежала,

К утру ей лучше стало.

Она потихоньку открыла глаза

И видит, рядом с нею сидит Гаада.

«Гаада, что со мной, что случилось

И почему я здесь очутилась?» -

Спросила Ариэла и пыталась встать,

Но Гаада приказала лежать.

«Лежи, не вставай, ты еще слаба,

Всю ночь провели мы с тобой до утра.

Мать устала, пошла отдохнуть,

А мне так и не удалось вздремнуть.

Ты всю ночь в жару металась,

Бредила, вставать пыталась.

Как же ты нас всех напугала,

Когда без чувства в саду упала!

А принес тебя сюда Икрам,

Хорошо, что он вовремя оказался там».

Услышав Икрам, Ариэла побледнела.

Как бы видеть его хотела!

Но, вспомнив матери наставленья,

Залилась краской от смущенья,

И поняла, как она ни старалась,

А все же чужою в этом доме осталась.

 Решила Ариэла не волноваться

И с мечтою своею расстаться.

Вот только бы на поправку пойти

И новые силы приобрести.

Забыть нужно будет все страданья

И сосредоточить свое внимание

На подготовку к родам, на малыша,

Только о нем должна болеть душа.

Терпенье должна она проявить,

постараться никому не досадить.

случившееся, не должно повториться,

и на здоровье ребенка ее отразиться.

А вот Гааду любопытство донимает,

Она видит, как Ариэла страдает,

Только не знает, что за причина

И какая на душе подруги кручина.

«Дорогая подруга, открой свой секрет,

Возможно, смогу дать тебе совет

Или помощь тебе оказать,

Но прежде должна я обо всем узнать»

Не хотелось Ариэле с Гаадой говорить,

Да еще и тайну свою раскрыть.

Больше всего ей хотелось забыться

И снова в глубокий сон погрузиться.

Предаться во сне лишь может мечтам,

Она доверяет своим снам.

Ариэла глаза закрыла, будто спит

И не слышит, о чем Гаада говорит.

Не дождавшись ответа, молвит Гаада :

«Бедняжка, видно очень слаба,

Коль в сон глубокий снова впала.

А это значит, пережила не мало.

И что же случилось там, в саду?

Вопрос этот мучает Гааду.

Ведь с матерью были только вдвоем

И больше ни души кругом.

Видела я, как они мирно шли

И разговор спокойно вели».

Слушала Ариэла и молчала. -

«Если б ты, Гаада, только знала».

Думая, что Ариэла уснула

И Гаада рядом с ней прикорнула.

Ариэла потихоньку встала,

Она была так слаба, что ее качало.

Она оделась, вышла во двор

И столкнулась с Икрамом в упор.

Увидев его, она испугалась,

Да только на миг, затем с духом собралась,

Спросила: «Почему ты не спишь

Или всю ночь ты здесь сидишь?

Мне стало лучше, отправляйся спать,

Тебе ведь рано придется вставать».

Не дождавшись ответа, Ариэла отвернулась

И снова тихо в дом вернулась.

Икрам, остолбенев, стоит

И только вслед Ариэле глядит.

Чувствует, что - то в ней надломилось,

Она другая, изменилась.

Нет прежнего блеска в глазах,

Той милой улыбки на устах.

Икрам не в состоянии всего понять,

А также тревогу свою унять.

Не спится, сидит один в ночи,

И ждет его трудный день впереди.

С матерью разговор предстоит,

Она все знает, но молчит.

Что скрывается за ее молчаньем?

Почему Ариэлу обходит вниманьем?

Не сама ль до недавнего всех уверяла

И сестрой называть призывала.

И сколько б Икрам понять не пытался,

Все ж без ответа он остался.

Он направился в беседку, чтоб немного вздремнуть,

Но так до утра и не смог уснуть.

Ариэле тоже сон не шел,

Там ли он еще или ушел?

Чувствует, не безразлична ему она,

А может быть и очень нужна.

И снова сердечко ее защемило,

Придется забыть все, что ей так мило.