Ариэлла

Ариэла была так смущена,

Что слова вымолвить не могла.

И не до пенья ей было сейчас

Под взглядом этих колючих глаз.

Со страхом она на мать посмотрела

И все же песнь свою запела.

Голос чистый и ясный заполнил весь дом

И каждый звук отражался в нем.

Мелодия дивная плавно лилась

И волнами нежности растеклась.

То громче голос звучал, то тише,

То, вдруг, взвивался выше, выше.

А Ариэла все пела и пела,

Забыв о том, что претерпела,

О том, что дальше ее ждет,

Куда тропинка жизни поведет.

И не было в песне той больше тоски,

Не сбывшейся прежней ее мечты.

Голос ее спокойно звучал

И нежные звуки источал.

Все слушали, молча, песне внимали

Хоть много в ней и не понимали.

Со слезами на глазах слушала мать,

Уж ей ли Ариэлу не понять.

Восторженным взглядом смотрел Карим,

Вспыхнувшим чувством он был одержим.

Не может он глаз от нее отвести,

Она, как бальзам для его души.

Сердце готов ей свое отдать,

Всегда быть рядом и не отпускать.

Икрам тоже пеньем был пленен,

Но признаться в этом не хочет он.

Тронула душу песнь Ариэлы

И что - то в груди его зазвенело.

Он смотрит на женщину, взгляд потеплел,

Хотя и сам того не хотел.

С болью в сердце глядит Гаада,

Ревность застлала ее глаза.

Понравиться так Кариму хотела,

Но видит он лишь эту Ариэлу.

Так незаметно вечер прошел,

Вот уж и месяц на небе взошел.

Гаада поспешила домой,

Сыновьям тоже пора на покой.

Мать устала, пошла отдыхать,

Ариэла решила перед сном погулять.

Она вышла во двор, месяц свет излучает,

На небе огромной лампой сияет.

Ни шороха, звука, тихо кругом,

Только сверчок трещит под окном.

Откуда - то веет свежей прохладой,

Вечер такой может быть лишь наградой

За день, что принес столько суеты,

Ожиданий, волнений и маяты.

Спокойно Ариэла во дворе гуляет,

Тихонечко песенку напевает.

И кажется ей, что она

В этом огромном мире совсем одна.

Нет ничего, нет рядом людей

Только неба темный купол над ней.

Звезд хороводы мерцают, горят

От красоты такой не отвести взгляд.

Вот звездочка вспыхнула и упала.

Ариэла желанье свое загадала.

Мечтает больше всего о том,

Чтоб стал родным для нее этот дом,

Чтоб сынок здоровым родился

И чтоб Икрам на нее не злился.

Чтобы братья сестрой своею признали

ее и сыночка защищали,

Чтоб в доме покой и благодать,

Как того так хотела мать.

Ей так приятно, не хочется сна,

Обращается снова к Богу она

И благодарит за свое спасенье,

И просит у него за то прощенья,

Что стала причиной раздора в семье.

Не мечтала об этом даже в страшном сне,

и матери, что так ее берегла,

столько печали, хлопот принесла.

Роятся мысли в ее голове

О жизни своей и о той беде,

Что вскоре может разразиться

И на всех в доме том отразиться.

Мгновенный страх сдавил всю грудь,

Не может, кажется, даже вздохнуть.

И как же теперь ей дальше быть,

И сможет ли с м под одной крышей жить?

Вдруг мысли прервались, она слышит шаги

Что прямо в ее направлении шли.

Она встрепенулась, оглянулась вмиг,

Из груди чуть не вырвался крик.

Икрам в двух шагах перед нею стоит

И как то странно на нее глядит.

Все похолодело у нее в груди,

И в тот же миг хотела уйти,

Но голос Икрама остановил,

Ее остаться он попросил.

Стоит и смотрит на нее в упор,

Начать не может свой разговор.

Затем он к ней обратился,

Сначала вежливо извинился,

Затем решил с того начать,

О чем твердила ему мать.

«Ариэла, хочу откровенно сказать.

Я не в восторге, что задумала мать,

Но с решеньем ее должен я смириться

И воле матери покориться.

Все это время за тобой наблюдаю

И, конечно же, понимаю,

Как трудно тебе живется одной

С тяжкой своею судьбой.

Пока не родишь, буду я помогать,

Но сестрою своей не смогу назвать.

Я не злодей, не бойся меня

И не кори ни в чем себя зря.

Нет здесь вины твоей, матери то решенье

Видит в тебе свое утешенье.

Никто плохого тебе здесь не скажет,

Ну, а дальше Аллах подскажет».

Сказал так Икрам и ушел в темноту,

Оставив Ариэлу стоять одну.

Она смотрит вслед Икраму с волнением,

А в душе беспокойство, сомнение.

Не просто так он пришел извиниться,

Что - то за всем этим таится.

Возможно, хочет ввести в заблуждение,

Не мог же так быстро изменить свое мнение.

В темноту ночи смотрит она,

Душа ее трепещет и страха полна.

Но нужно жить дальше и нужно смириться

И воле Господней покориться.

Что будет, лишь он один знает,

Ее понимает и направляет.

Она вздохнула, домой воротилась

И перед сном Богу помолилась.

На ложе мягком своем улеглась

И сладким, приятным мечтам предалась.

Мечтает о том, как сыночка родит,

И от всех бед его защитит,

Как будет лелеять его и жалеть,

На все озорства его глядеть.

Расскажет ему о роде своем

И что остались только вдвоем.

Как жаль, не увидит отца своего

И что он так похож на него.

Он так же строен и так же красив,

И нежной кожи смуглый отлив.

В мечтах у нее свой кров, свой дом,

Где они вместе живут с сынком.

В доме царят уют и покой,

Напоминая о жизни ее былой.

А в доме достаток и нет нужды,

Любовь и согласие, и нет вражды.

Украсит свой дом коврами, шелками,

Подушки вышьет своими руками.

А возле дома тенистый сад,

Плоды и цветы, куда ни кинь взгляд.

Сыночек ее в том доме растет,

А мать ему песни свои поет.

И так год за годом, день за днем

Как же счастливо мы заживем!

Сердце ее радостно так забилось,

Буд то и впрямь в доме том очутилась.

И так ей стало приятно, легко,

Казалось, счастье совсем уж близко.

Возможно, радость оно сулит.

Закрылись глаза. Ариэла спит.

Утром Ариэла от сна очнулась,

Вышла во двор, солнышку улыбнулась.

Умылась прохладной водой ключевой

И собралась вернуться домой,

Но видит, навстречу идет Гаада,

Брови насупила, отводит глаза.

Видно, хочет мимо пройти,

Ариэлу сторонкой обойти.

Не помахала, как прежде, рукой.

Не помнит она ее такой.

Ариэла к Гааде подошла,

Ласково за руку ее взяла. –

«Что же, подружка, скажи, приключилось,

Или я в чем - то пред тобой провинилась?»

В ответ молчание, на губах улыбка кривая,

С вызовом смотрит, глаз не опуская.

Растерянно Ариэла глядит на нее

Понять не может совсем ничего.

- «Гаада, дорогая, что с тобой,

стала ты какой – то чужой.

Нет искорки прежней в твоих глазах.

усмешка горькая на устах.

Кто же посмел тебя так обидеть,

Заставив все вокруг ненавидеть?»

В ответ Гаада ей говорит:

«Каждый вопрос твой меня злит.

Тебя я своею подружкой считала,

Душу свою пред тобой изливала.

Ты знала прекрасно, Карима люблю,

отдать за него жизнь готова свою.

Ты же его просто завлекаешь,

Пеньем своим к себе привлекаешь.