Джен

Здание Окружного Суда, Портленд, Орегон

ноябрь 2011

Слишком быстрым шагом я вылетела из здания суда, что почти упала с лестницы, но успела ухватиться за ледяные перила и уткнулась в них лбом, продолжая тяжело дышать. Приступы паники подступали, и я сдерживалась из последних сил, чтобы не закричать. Всю душу рвало на части, испепеляя меня. Больно. Понимала, что нужно поскорее скрыться. Сбежать, улететь, да что угодно, лишь бы не смотреть в его глаза и предательски тешить себя мечтами о счастливом будущем. Я ненавидела себя всем сердцем, мечтала все вернуть назад и потушить свою ревность, еще до начала грандиозного пожара, что окутал своими языками пламени не только нас, но и наше окружение. От ненависти к себе, становилось только хуже, но иначе я не могла. Ярость и злость звонкими ударами хлестали меня по щекам, нещадно наказывая за все, совершенное мной.

Среди всей ненависти к себе, я еле расслышала тихие шаги, приближающиеся ко мне. Я не хотела поворачиваться, дабы не встретиться с его глазами и не почувствовать себя еще большим ничтожеством, чем я являлась. Теплая рука легла на мое плечо, и я поняла, что это не он. От его прикосновений становилось хорошо и приятно, по телу проходил разряд электрического тока, наполнявший душу уютом и теплом. Но это все не то. Я пыталась представить свою дальнейшую жизнь без этих удивительных ощущений, но от этого становилось только хуже.

― Как ты? ― нежный голос раздался совсем рядом, но я не хотела смотреть на человека, который разговаривал со мной. Я причинила боль не только себе и ему, но и людям, окружающих нас.

― Ужасно, ― еле выдавила я, так и не подняв голову.

Голос ничего не говорил, только тепло обнимал за плечи и тихонько качал, напевая какую-то мелодию, как будто убаюкивая.

― Он сильно меня ненавидит? ― дрожащим голосом спросила я, наконец, подняв голову и посмотрев в голубые глаза собеседницы.

― Да, ― ответ был коротким и четким, а главное честным. Мне бы не хотелось слышать утешительные и обнадеживающие слова в тот момент, чтобы надежда внутри так и оставалась погашенной.

― Какая же я тварь, ― я не могла больше сдерживать свои слезы, опуская голову обратно на колени.

― Джен, ― светлые локоны мелькнули перед моими заплаканными глазами, ― Ему нужно время, чтобы успокоиться. Он очень зол на тебя.

Я лишь кивала головой, понимая, что никакое время не поможет. Басни это все о времени и его способности залечивать раны. От настоящей боли нет лекарства, и она будет лишь уничтожать тебя с каждым новым днем, пока не превратит в подобие человека, нежели личности.

― Самер, я должна уехать, ― вытирая слезы, сказала я и попыталась подняться со ступенек. Я хотела взять себя в руки и показать, что я сильная, поставить жирную точку в этой истории.

― Джен, нет, ― начала отрицать Самер, вскочив со ступенек вслед за мной, ― Это глупо...

― Должна, ― перебила я ее, ― Я не смогу жить с ним в одном городе. Не смогу видеть его на улице или заходить к тебе в гости и вести себя, как ни в чем не бывало. Это сложно для меня, Самер.

― Джен, это не обязательно. Он успокоиться когда-нибудь, ― она схватила меня за плечи и тряхнула, пытаясь привести мой разум в порядок.

― Когда-нибудь, ― повторила я ее слова, которые доносились как будто издалека, ― Когда наступит это когда-нибудь? ― я подняла лицо к небу, ловя снежинки заплаканными щеками, ― Я не смогу видеть в его глазах эту ненависть. Я пробыла в зале суда всего пятнадцать минут, а он уничтожил меня своим взглядом. Я даже не могла просто посмотреть на него, зная, что он ненавидит меня. Я уничтожила все, что было мне дорого, растоптала свое будущее и его. Это я предала его и нашу любовь.

Я тараторила так быстро, что дыхание сбилось, а пульс подлетел к небесным высотам. Мне казалось, что в любой момент моя нервная система просто не выдержит всего этого и местом моего дальнейшего пребывания будет психиатрическая клиника.

― Куда ты поедешь? – спокойным голосом спросила Самер, видимо, смирившись с моим решением, или задумав очередной план.

― Я не знаю, ― качала я головой, ― Может в Сейлем, или еще куда-нибудь, но я не могу остаться в Портленде и жить, как будто ничего не случилось. Это просто невозможно.

― Джен, ― Самер обняла меня, крепко сжав, и я почувствовала, как тяжело было ей разрываться между нами двумя, ― Ник любит тебя. И как бы сильно он не злился, все равно рано или поздно остынет и простит тебя.

― Но не прощу я себя, ― я прикрыла глаза, сдерживая очередной поток слез и сильнее прижимаясь к подруге, толи в поисках тепла от холодного ветра, толи в поисках поддержки и умиротворения, ― Я его тоже очень люблю и не хочу, чтобы он связывал свою жизнь с такой дрянью, как я.

― Ты не дрянь, Джен, ― она взяла меня за плечи и несильно встряхнула, пытаясь донести до меня свои слова, ― Да, ты поступила, может и не лучшим образом, но ты ведь действовала своим сердцем. Ты хотела как лучше, и не важно, что это плохой путь, важны твои намерения. И никогда не смей называть себя дрянью или еще кем-то.

― А как еще меня можно назвать? Я ненавижу себя, слышишь? Ненавижу!