22.04.2030
Утром она, как всегда, просыпается раньше меня. Никогда не любил это чувство: ты еще лежишь в кровати, а за стенкой уже шумит чайник, льется вода, слышатся шаги. Все это будто напоминает тебе, что уже пора вставать, а ты, такой ленивый осел, все еще изображаешь кисель в своей постели.
А теперь она болеет, ей нужна помощь. Она, то есть ее болезнь окончательно отобрала у меня право просто ничего не делать, пока Лиза занята хоть чем-то более-менее энергозатратным.
Пришлось встать и прийти на кухню. Конечно, она справляется сама. Но теперь, пока я в трусах сижу, прислонившись спиной к холодной стене, хотя бы внешне видно, что я вроде как с ней, тоже как будто занят чем-то важным.
- Давай помогу?
- Нет, что ты, я сама, - она деловито снимает с плиты сковородку со свежим омлетом. Он пестрый и ароматный. Она методично делит его лопаткой на две части, и та часть, что побольше, послушно соскальзывает в мою тарелку.
- Как ты себя чувствуешь?
- Отлично. Я уже приняла таблетку. Вот твоя, - отставив сковородку, она достает откуда-то блистер, и вот уже маленькая розовая таблетка лежит возле моей вилки.
- Хорошо. Только можно мне...
- Кофе? Уже почти готов, - она указывает мне на кофеварку, которая сцеживает черный напиток в стеклянный чайник.
- Воду, зай. Таблетку запить.
- Ах, да, прости, - она наливает стакан воды, и я залпом запиваю таблетку прежде, чем она успевает произнести...
- Стой!
- Что?
- Я хотела сказать, что ты можешь ее не пить. На обследовании скажешь, что пил. Как они догадаются?
- А как же всякие там анализы? Думаешь они не поймут?
Лиза потупила глаза и села обратно на свой стул.
- Не заморачивайся, - я принялся за свой завтрак. Таблетка, кстати, оказалось безвкусной, нет никакой горечи на языке. Ну хоть на том спасибо. – Чем ты хочешь заняться сегодня?
- Я хочу пойти в парк.
Я вспомнил, как в прошлом году в это время мы устраивали пикники в парке. И она тут же спросила:
- Хочешь, пойдем вместе? –
- Только если ты хочешь, чтобы я пошел с тобой.
- Какие мы вежливые, да, Женя? Такие вежливые, что уже и сами не знаем, чего мы хотим.
- Я хочу пойти с тобой.
- Хорошо, тогда ешь завтрак, а я пойду к себе.
«К себе» - значило, что она пойдет к своему столику в нашей спальне, захватив с собой оставшийся кофе, включит плазму, настольную лампу и будет причесываться, наносить все эти кремы и прочие штуки, при этом слушая свой сериал по плазме. Я уже давно понял, что это просто женский вид медитации.
Погода стояла ясная и теплая, поэтому повсюду были люди, которые гуляли парами, семьями, большими компаниями. Немного пройдя по аллее, заметив пару белок и спугнув нескольких медлительных голубей, она вдруг отпустила мою руку и, сорвав с ветки лист, начала медленно рвать его на мелкие клочки. Так она делала, когда сильно нервничала.
- Все нормально? – спросил я, прекрасно зная ответ.
- Может быть теперь мы сможем снова друг друга полюбить? – она сказала это тихо, не глядя на меня, как будто заранее готова была отказаться от этих слов.
Такого я не ожидал.
- Что?
- Ну... Ты ведь уже не любишь меня. И это было... естественно. То есть, любовь же проходит, да? Когда все хорошо, и нет больше этой загадки, понимаешь? Ты уверен, что я твоя, а я уверена, что ты со мной. И мы больше не охотимся друг на друга. Это как у диких животных. Я перестаю чувствовать твой запах, узнавать твое настроение по звуку кроссовок, которые ты оставляешь у входной двери. Перестаю бояться тебя потерять. Но теперь ты можешь потерять меня, навсегда. Как ты думаешь, Женя, это сможет заново запустить этот инстинкт?
Я не знал, что ответить. И большинство из нас, мужчин, не знает ответы на такие вопросы.
- Думаю, так может случиться, - я подумал, что это единственный правильный ответ.
- И тебе бы хотелось этого? Вроде как: «Вау, ура, у нас все снова будет клево!» или скорее: «Хмм, ну нет, еще влюблюсь, а она умрет»?
- А тебе хотелось бы?
- Если бы эта новая любовь помогла мне выздороветь, то хотела бы.
- А если я влюблюсь, а ты нет?
- Ну мне можно, я же все-таки умираю! –
Что было хуже? То, чтоона сказала вслух «умираю» или то, что мы оба признались в том, что больше нелюбим друг друга?