Глава 13
Я честно не знаю, как и что заставило Ника изменить свое мнение, но через пару месяцев он в итоге согласился с моей безумной идеей. Согласился хотя бы попробовать себя в роли спасателей. Он взял недельный отпуск, а я закончила последний архитектурный проект и взяла перерыв. Мы решили, что искать приключений у себя в городе, да даже стране было бы слишком рискованно - кто-то мог нас узнать. Для всех друзей и родственников мы просто отправились в Китай в очередной отпуск.
Идея была такова - мы катаемся по миру, помогаем людям пережить пожары, ураганы, тайфуны и все, где мы можем быть полезны. Проблемой было то, что сбережения могут быстро закончиться, а продавать имущество в наши планы не входило. Пока однажды я не наткнулась на канал на ютубе, который платил экстремалам за ролики соответствующего содержания. Что может быть проще, если при прыжке с парашютом тебе нет дела - раскроется он или нет?
Первыми в нашем нелепом списке были группа альпинистов, застрявших в бурю на Эвересте. О них мы узнали из новостей уже по прилету - как нельзя кстати. Прыжок на самую высокую точку нашей планеты из самолета казался чистым безумием даже для нас. С горем пополам, отвалив не маленькую сумму, мы нашли пилота, который согласился нас доставить к точке, где предположительно погибали альпинисты. Естественно, посадочной полосы там и быть не могло.
- Хлоя, еще не поздно передумать, - Ник хватался за последний шанс меня переубедить, когда наш самолет начало изрядно потряхивать, что значило только одно - наша остановка совсем скоро.
- Нет, мы не отступим. Помочь им больше некому, ты и сам знаешь. Вертолеты не летают, спасательная группа может не успеть до них добраться, пока у них не кончатся припасы и кислород.
- Я тебе говорил, что ты совсем тронулась, - Ник устало улыбнулся. Пилот объявил минутную готовность. - Была ни была. Включай камеру.
Мы врубили камеры, надежно приделанные к нашим шлемам, и натянули тяжеленые рюкзаки, поверх них - парашюты. Помогут ли они нам при таком сумасшедшем ветре - неизвестно, но так мы были хотя бы меньше похожи на суицидников.
Шаг вперед... И снова это двоякое чувство - зашкаливающий адреналин, дурманящее чувство полета, чувство свободы. И ослепляющий страх. Интересно, он хоть когда-нибудь пройдет? Или инстинкт самосохранения всегда будет на первом месте?
- Юхуууу, - Ник, с бешеной скоростью падающий справа от меня, похоже действительно веселился.
Это было невероятно, в таких адских условиях я как никогда чувствовала себя связанной с ним. В такие моменты мне казалось, что вместе мы способны свернуть горы, переплыть океаны, при этом влюбляясь друг в друга больше и больше. Раньше я не знала, что это вообще возможно, что можно любить так сильно, так безоговорочно, так доверять каждому его шагу. И не переставать восхищаться.
Небо быстро перестало быть ясным, что было очевидным признаком того, что мы не промахнулись. Ну может на пару десятков километров. К слову, с правилами прыжков с парашютами мы были знакомы от и до, как эксперты мирового класса - из гугла. Поэтому приземление назвать мягким было сложно. Я уверенна, что будь я обычной, нормальной... моя правая нога валялась бы метрах в ста от меня. Но кроме противного хруста больше ничего я не почувствовала. Это было странно... И прикольно.
Ник, конечно же, тоже был не вредим. Хоть и чертыхался, как заправский моряк, запутавшись в стропах. Свернув наши парашюты и настроив GPS, мы двинулись в путь. Адским ветром нас сместило от планируемой точки приземления на несколько километров от предполагаемого положения группы. Этот же адский ветер порывался унести меня как минимум в страну Оз, благо кислородные баллоны и запасы провизии весили чуть ли не половину меня самой.
Мы бы двигались гораздо быстрее, будь видно хоть что-то. И будь мы сведущи хоть немного в том, как устроены ледники в горах. Ну и как работают все эти молотки, веревки и карабины. Посмотреть на ролике в ютубе это одно, а вот пользоваться всем этим в условиях бури - совсем другое.
- Мы уже были здесь, надо повернуть! - прокричал Николас сквозь бурю.
- Нет, мы идем в верном направлении. Не надо поворачивать, - я была уверена, что как раз-таки теперь мы на верном пути.
- Да нет, я помню эту скалу! Поверь мне...
- Нет, это другая!
- Нет, мы ходим кругами!
- Нет не ходим, черт-подери!
- Хлоя, ты все еще думаешь, что это было хорошей идеей? - сквозь вой ветра прокричал Ник, сгибаясь под его натиском.
- Тебе что-то не нравится? Что-то не припоминаю в твоем списке анти-желаний "Я никогда не хочу оказаться на Эвересте", - я понимала, что он был серьезно раздражен оттого, что мы пробирались по леднику уже больше пяти часов, бесконечно плутали, ходили кругами, были на грани сорваться в расщелину, а так и не нашли группу. Перевести все в шутку - лучшее, что я могла.
- Там явно не было "Нырнуть на него с парашютом в неизвестность". И не найти в итоге НИ-ЧЕ-ГО!
- Ник, мы только начали. Мы найдем их, - пытаясь не реагировать на злобу в его крике, прокричала я в ответ, в тот момент, как он развернулся и подошел ко мне.
- Отлично, даже если найдем - дальше что? Ты об этом подумала? Спланировала? Просчитала? Будем прыгать вместо них в гигантские расщелины и показывать, как круто быть бессмертным? Что если мы сами застрянем тут навсегда? Об этом ты не подумала?
- Мы им поможем это все пережить и дождаться спасателей! Принесем кислород, который нам не нужен, еду, которая нам скорее всего тоже не так нужна, как им. Что еще я должна была просчитать, - его нотации было явно не тем, что помогало мне самой не впадать в отчаяние.
- Хотя бы то, что мы просто их не найдем! Это не город, где можно позвонить и спросить - где ты или увидеть по Braking News. Это черт его дери Эверест! Как я вообще на эту чушь мог согласиться, Хлоя! - он буквально прокричал это мне прямо в лицо.
- Перестань! Хватит меня отчитывать! Мне тоже страшно!
- Тебе страшно? Думать о страхе надо было тогда, когда ты все это затеяла! А теперь мы тут застрянем и все потому, что ты решила поиграть в супергероя! Ты архитектор, а не спасатель, все что ты можешь — это прикидывать, где лучше свет в спальню будет падать. Вытащить людей из беды и собаку из чертова пожара — это не одно и то же, пойми наконец! - его глаза буквально метали молнии, а слова ранили в разы сильнее колкого, как миллионы маленьких игл, ветра.
- Хватит! Просто заткнись и иди дальше! Твоя традиционная истерика — вот что точно нас не спасет, - со слезами на глазах прокричала я. Эта его противная черта - становиться конченым гавнюком в моменты отчаяния. Все дерьмо он щедрым потоком вываливал на меня, о чем конечно всегда искренне сожалел, когда его отпускало...Как всегда это было редко - но метко.
- Хорошо. Идем. Прости. Я просто... Я в панике, — виновато прошептал Ник.
Вытерев перчаткой слезы, так некстати в секунду замерзшие на моей маске, я попыталась снова сфокусироваться на поисках, задвигая свои обиды подальше... Как в пелене снега совершенно отчетливо увидела не свойственный этому ледяному царству цвет - ярко оранжевый. Опережая меня на доли секунды, с щенячьим восторгом в голосе Ник прокричал:
- Палатки! Милая, мы нашли их! - ну вот, он уже забыл, как минуту назад был готов закопать меня на этом леднике. Привыкла ли я к тому, что его настроение меняется также быстро, как и небо над Парижем? Ни чуть...
Это был мой первый опыт. И его я едва ли смогу когда-либо забыть. Когда мы наконец добрались до палаток группы, первым, что бросилось мне в глаза было лицо девушки. Больше не было видно ничего. Ее тело, кажется, вмерзло в сугроб, а ветер так расчетливо сдул снег именно с ее лица, будто издеваясь над нами. Будто насмехаясь над нашими жалкими попытками сразиться со стихией, указывая на нашу ничтожность в этом мире. Кем бы мы ни были - против природы, против ее разрушительной силы - мы ничто. Грязь из-под ногтей.
Я встала как вкопанная. Все, что я могла видеть в этот момент - холодные, покрытые инеем глаза. Тот огонь в моем сердце, что все еще горел, что все еще пылал желанием сделать меня полезной, сделать лучом надежды... В минуту превратился в угли давно залитого костра. Замерз в глазах той, которую я не спасла. Я ничего не могу изменить. Я всего лишь жалкая ошибка эволюции, чего бы я о себе не мнила. Я могу не замечать, как ломаются мои кости и как что-то острое разрывает мою плоть, но я должна знать свое место - все, что я могу спасти в этом мире — это свою собственную шкуру. Время для меня остановилось, я была готова разрыдаться или убежать, куда глаза глядят, но Ник со свойственной ему теплотой, будто чувствуя пламя, пожирающее меня изнутри, прошептал:
- Просто не смотри. Другие тебя ждут.
И правда. Он всегда умел видеть лучшее. Я порядком свыклась с тем, что пальма первенства в номинации "Взрывной характер года" переходит у нас от одного к другому. Вероятность того, что кто-то из нас впадет в отчаяние практически всегда была 50/50. С одним только различием, что мои внутренние фильтры всегда умели отличить агрессию на все живое от агрессии на мужа, а у него в ровном счете наоборот - во всем, что бы не случалось, была виновата я. Как единственная отдушина, на которую можно было вывалить все накопившее дерьмо, не переча своему безупречному воспитанию. Никто об это не знал, мама меня учила - не выноси сор из избы. И я не выносила. Когда все считали наши отношения И-ДЕ-АЛЬ-НЫ-МИ. А в те моменты, когда я сама была готова, как сейчас, сорваться с обрыва, я сама верила - что они такие и есть.
И конечно же он оказался прав. В палатке, едва заметно за бесконечной вереницей снега и ветра, горел свет. Мы открывали "молнии" опасаясь самого худшего... Но все остальные оказались практически целы и невредимы. Насколько это было вообще возможно в их положении... И это я тоже едва ли смогу забыть — это перемешанная с болью, отчаянием и безразличием... надежда. Адский авторский салат из самых ярких эмоций. И эти глаза для меня стали еще большим ночным кошмаром, чем глаза вмерзшей в ледник девушки. Ей я уже не могла помочь. Как бы я не пыталась, холод и сильный ветер сделали все до меня. Но эти люди... Они ждали больше, чем просто кислородные баллоны и провизия. Они ждали спасения, которое я дать им не могла. Я могла лишь только продлить их страдания...
Наверное, от этого меня и остерегал Ник... А я, как всегда, приняла его рациональность за грубость. Эрика, так звали девушку, вмерзшую в ледник прямо у самого лагеря. Она вышла из палатки, потому что была ее очередь дежурить и ждать спасательного вертолета, группы, да хоть кого-нибудь. Будучи абсолютно обессиленной от усталости и недоедания, она просто уснула. Ожидая чего-то лучшего. В отличие от всех ее соратников. Нашему приходу они радовались часа два. Когда стало понятно, что мы без понятия, как вывести их из этого ледяного ада, к их бессилию прибавилась еще и конечная стадия отчаяния. И это было невыносимо. Пара отчаянных альпинистов-профессионалов (которыми мы, конечно же, представились) никак не могла им помочь в такую бурю. Тот факт, что мы не нуждаемся так остро в кислороде и еде, которые мы им щедро доставили, не вдохновлял ровным счетом никого. В игру вступили первичные инстинкты выживания. Все чаще в их взглядах я видела ненависть и злобу, все реже - благодарность.
Мы укрыли их палатки парашютами, пытаясь сохранить драгоценное тепло. Но никто не спросил нас - где мы их взяли. Стоит ли говорить, что я представляла себе эту спасательную операцию совсем иначе...
На третий день нашего пребывания в лагере, когда буря поутихла и пошел мягкий, даже теплый снег, я сидела у палатки, вглядываясь в бесконечную белую пелену, пока Ник пытался сообразить что-то съедобное на газовой горелке. Все мое вдохновение разбилось о ледяной прием. Я чувствовала себя лишней на этой вечеринке - я понимала, что рано или поздно они займут место рядом с Эрикой, а я так и останусь хреновым ангелом-хранителем, который их не спас. Их гид, даже не помню его имени, присел рядом.
- Я не знаю, кто вы. И зачем явились сюда. Но вы явно не заслужили того приема, что мы вам оказали... пойми...
- Не надо. Мы заслужили. Вы ждали спасения, а получили лишь парочку идиотов, которые..., - я не успела договорить, как этот парень перебил меня.
- Которые помогли нам дожить до этого дня. Ты ничего не смыслишь в альпинизме, ни черта не понимаешь в таких походах, когда стихия застает врасплох. За восемь лет, что я вожу сюда группы, я впервые оказался в такой ситуации. В ситуации, когда я бессилен. Когда я не думаю о благополучии тех, за чью жизнь должен был отвечать - я думаю лишь о том, увижу ли я свою жену и дочь когда-нибудь. И в тот момент, когда мне казалось, что я навсегда останусь частью этой чертовой горы... Вы расстегнули замки моей палатки. Как ты говоришь - два идиота, чьих настоящих имен я даже не знаю. Ты не Феона, а он - не Скот, и не надо сейчас делать такое лицо. Я слышал, как твоя речь прерывается каждый раз, когда ты зовешь его по имени. Я не дурак. И несмотря на то, что ваши парашюты..., - он не успел договорить - его тираду прервал гул вертолета!