Часть седьмая. Три
В следующие недели в моем состоянии не было никаких сдвигов. Кроме, пожалуй, того, что я могу долго сидеть теперь, и даже ходить, на недалекие расстояния. Я все так же ничем не интересуюсь, и пью лекарства по часам. Сегодняшняя ночь была бессонной, поэтому, я уснула днем, организму требовался отдых. Сон был черно-белым. Таким же, как и в последние несколько недель. Мозг отчаянно пытался переварить поступающую информацию, но у него это выходило "на троечку". Как и всегда, я стояла на балконе, и смотрела вниз. Опустошающая боль волной прошлась по телу. Я давно переступила ту черту, которую все люди называют роковой. Каждую новую секунду частички, из которых я состою, разбивались на более мелкие, обрушиваясь лавиной, круша и ломая все на своём пути. Каждую следующую за этой секунду я ощущала, как мой привычный мир рушится. Как уходит вся радость, как стираются воспоминания. И я верила, что это и правда конец. По сути, решив все для себя, мне не нужно было подтверждение со стороны окружающих. Я и так знала, что с моим уходом не произойдет ничего катастрофического. Меня просто не станет. Да, для родных и близких это будет сильный удар, но они справятся. Со временем, и, возможно, так даже будет лучше. В груди поселилось чувство лёгкости, но оно таяло с каждым мгновение. И чтобы не упустить его, я делаю единственную правильную вещь: перекидываю ногу и оказываюсь с другой стороны балкона, держась за металлические прутья. Подо мной семь этажей. Если разжать пальцы - все закончится. Не будет больше ни боли, ни страха, ни приступов паники. Не будет ничего. Я открыла глаза, не сразу соображая, что почти не дышу, а от этого весь организм пришел в действие, сигнализируя о нехватке кислорода. Обведя глазами комнату, поняла, что кроме меня в ней никого нет. За долгое время Егор впервые оставил меня одну. Привстав, я откинула одеяло и быстро направилась к балконной двери, распахивая ее. Босые ноги обдало холодом, но я его практически не чувствовала. Как давно мне не доводилось дышать свежим воздухом... Голова закружилась, пришлось взяться за ручку, чтобы не упасть. Двигаясь к краю маленькими шажками, я ощущала близкий конец. Это было больше, чем просто чувство. Это было жгучее желание. Неловко перебравшись за перила, я сильно сдавливаю руками свою последнюю опору. Опустив глаза вниз, туда, где кипит жизнь, я попыталась унять дрожь. Никто из тех людей внизу не знает, каково это, в один миг стать бесчувственной. Пустой. Стоя на краю, я не до конца понимала, что будет после, просто хотелось поскорее освободиться от тисков в груди. Как можно жить с этой болью? Есть, пить, спать? Где найти сил преодолеть растущее с каждым днем безумие? Когда все вокруг говорят "ты сильная, ты справишься", а ты ни хрена не сильная. И ты устала справляться. И вместо того, чтобы бороться, я решила опустить руки. Хотя, это и решением-то не назовешь. На самом деле, в какой-то момент становится все равно, что там, дальше. Ожидание изменений кажется таким бесполезным занятием. Когда открываешь глаза, но ничего не видишь. Ты не живёшь.
-Ты медленно умираешь...
Передернувшись от звука собственного голоса, я услышала, как щелкнул замок входной двери. Гулкие шаги и шуршание пакетов говорили о том, что вернулся Егор. Они становились громче, пока резко не прекратились, оборвавшись глухим стуком чего-то об пол.
–Егор–
Сердце замерло, а когда забилось снова, я ощутил дрожь в ногах и давящую боль в лёгких. Алина приготовилась прыгать, я угадывал в ее положении полную уверенность в своих действиях. Она обернулась, и задержала на мне грустный взгляд. Что говорить? Что делать?
-Алин, слезай оттуда... Вернись в квартиру!
-Я больше не могу, Егор! Я не понимаю, зачем... Зачем я живу...
По ее щекам крупными каплями катились слёзы. Я не выдержал. Почувствовав, как в носу защипало, я прикусил губу. Она качнулась, сжимая пальцы на металле так, что костяшки стали мертвенно бледными. Алина продолжила:
-Ты не понимаешь! Ты не чувствуешь того, что чувствую я!...
Мне пришлось повысить голос, чтобы достучаться до нее.
-Подожди!
Она опешила, вытягивая ртом воздух.
-Ты не можешь так поступить с родителями. Они этого не заслужили. Я... Если... если это из-за меня...
Каждое слово давалось очень тяжело. Я и сам не до конца понимал, что хотел сказать.
-... я тебя отпущу. Я уйду из твоей жизни, навсегда уйду.
Она покачала головой, упрямо смотря перед собой и нахмуриваясь.
-Дело не в тебе. Дело во мне. Вот тут...
Алина ударила себя в грудь, морщась и яростно выкрикивая мне в лицо:
-... вот тут пусто. Пусто и страшно.
В один рывок я пересек комнату, успевая схватить Алину за руку и с силой сжимая ее. Нужно что-то сильнее, чем слова... Нужно...
–Алина–
Все время, пока я стояла на балконе, до меня доносились лишь обрывки фраз Егора. Когда пальцы онемели от холода, я решила размять их и отпустила одну руку, но Булаткин тут же сжал ее, с силой притягивая мое тело назад к прутьям. Ощутив его дыхание у самого уха, и прочувствовав всю глубину его голоса, я поежилась. Как-то странно организм реагировал на такое простое действие со стороны блондина.
-Хорошо.
Нахмурившись, я всматривалась в пространство подо мной. С моей боязнью высоты все, что происходит сейчас, должно было вогнать меня в неописуемый ужас, но я, наоборот, с интересом представляла, как лечу вниз, а потом лежу на дорожке у дома. Свои собственные мысли стали меня пугать уже давно, только стоило задуматься. Егор все еще говорил.
-Представь, что меня нет. Я не просто ушел куда-то, а меня не существует вовсе. Ты никогда не знала моего имени. Не смущалась от моего взгляда, не таяла от прикосновений. Ты не кричала от удовольствия, когда я был в тебе, ты не прощала мне моих ошибок. Не было никаких "нас". Была только ты, Алин. Девушка, способная заворожить одним лишь касанием губ. Одним только вздохом.
Он перелез через перила, вставая рядом со мной. Я обернулась, всматриваясь в его серьезное лицо. Егор не шутил. Он готов был уйти из моей жизни, лишь бы больше не причинять мне боль.
-Никто и никогда не называл тебя «малыш». Никто и никогда не любил тебя до дрожи в пальцах. Меня нет, слышишь??
От страха я не могла произнести и слова. Вот он, стоит рядом, но как будто за много километров.
-Ты не веришь мне... Не веришь, потому что думаешь, что я вру. Но это не так. Тот вечер, что ты забыла... Алин, ты слышала не весь мой разговор с Аней. Я любил ее, да, но это в прошлом. А моё настоящее - это ты. Все, что у меня есть. Я не рассказывал тебе о ней, чтобы уберечь. Согласен, дерьмовый аргумент, но... Она сделала со мной ужасную вещь, превратила в машину. Я не чувствовал ничего, и то, что я творил после нашего с ней разрыва... Это не та история, которую рассказывают за ужином. Я не мог. Да и сейчас не смогу. Она крепко засела у меня внутри. Но в тот вечер я как будто стал чуть свободнее. Благодаря тебе.
Он пожал плечами, и ладонью стер со щек слезы.
-Все время, пока Аня говорила, я представлял тебя. Твои глаза, смех... Алин, ты - моя половина. Мой свет, моя жизнь. Моя Вселенная. Ты научила меня многому. И если это конец, я готов принять его. Только вернись. Вернись в этот чертов мир.
Голубые глаза искали ответа в моих. Но что я могу ответить? Давай все забудем, и просто будем жить дальше, как ни в чем не бывало?
-Все это я уже пережила, Егор, у себя в голове. Каждую секунду. Каждое мгновение, без тебя. Тебя очень трудно вырвать из сердца. Наверное, спустя время... Я бы смогла. Только вот дело в том, что времени больше нет.
-Тогда я с тобой...
Я подняла на него взгляд, замечая, как он колеблется.
-Что «со мной»?
-Ты думаешь, я смогу жить без тебя? Моя жизнь закончится только вместе с твоей.
-Это глупо...
Я понимала его. Я поступила бы так же. И я ненавидела себя за невозможность поверить в нас. Дать еще один шанс. Как всегда, предпоследний.
-Глупо? А то, что ты делаешь? Как это называется?
-Я устала, Егор. Я...
-Ну? И что тогда? Я не оставлю тебя. Только не теперь.
Мышцы затекли, и я опасалась, что просто сорвусь. Сорвусь, так и не поняв, что же сейчас со мной происходит.
-Я тебя люблю. Я смотрю на тебя сейчас и вижу, что все, что я раньше считал важным, оно совершенно не важно. Сцена, популярность, музыка... Ты действительно все, что у меня есть. Дай мне доказать это?
-Зачем?... Почему ты хочешь меня... вернуть? Ты столько раз причинял мне боль. Почему сейчас я должна поверить, что все изменится, если я останусь?
Я уже ощутила всю полноту мартовской погоды. Холод пробирался по ногам, сковывая все тело. «Я не оставлю тебя. Только не теперь»... Почему бы просто не дать мне сделать это? Остановить бесконечные американские горки?
-Я...
-Дай угадаю. Не знаешь? Тебе просто нужно сказать что-то. Ты ведь знаешь... Ты должен чувствовать, если и правда так меня любишь.
Мурашки покрыли кожу, напоминая, что я все еще жива. Егор кашлянул, мотая головой. Когда он начал говорить, мне показалось, что это не он, а его душа. Душа ведь может разговаривать?...
-Почти год назад, в первых числах мая, я познакомился с замечательной девушкой. Самое мое первое впечатление о ней – я не ощутил ровным счетом ничего. Пока она не заговорила. Я солгу, если скажу, что сразу влюбился в нее. Это было что-то другое. Я завидовал ей. Ее легкости в общении, взглядам на мир. Я не сделал ничего, чтобы ей понравиться. Наоборот, я оставил ее, думая, что все это чушь. Что так не бывает, чтобы я встретил свою судьбу на своем же концерте. Но я ошибался. Глубоко ошибался.
Блондин поднял глаза к небу и шумно выдохнул.
-Ты заставила меня смотреть на мир по-другому, как смотришь на него ты. Но тогда я не мог позволить тебе быть большей частью моей жизни. На пути к этому дню я делал много глупостей и ошибок. Я старался найти твой предел. Но так и не нашел. И я благодарен тебе за это. За твою безграничную любовь, которую я ничем не заслужил. Я люблю тебя, Алин. И я буду любить тебя, пока ты будешь позволять мне это делать. Я буду любить тебя вечность. Нашу вечность. И если вечности суждено закончиться сегодня, пусть так. Только скажи мне. Это действительно то, чего ты хочешь?
-Да...?
Егор подался вперед, а внутри меня что-то хрустнуло. Я представила все, как он сказал, прокрутив перед глазами свою жизнь. С ним я была целой. С самой первой минуты. С первого нашего совместного вдоха. И принять то, что теперь мне предстоит справляться со всем в одиночку... это... настолько сложно. И не потому что я буду одна, а потому что рядом не будет его. Он и правда смысл моей жизни. Сколько бы мне не пришлось вытерпеть. Сколько бы всего еще не случилось. Я люблю его. Понимая, что через секунду уже ничего нельзя будет вернуть и исправить, я взвизгнула:
-Егор!!
Прижав ладонь к его груди, я ощутила, как ногтями впиваюсь в кожу Егора под футболкой. Я видела теперь его настоящего. Такого, как в первые недели нашего знакомства, когда не было этих тайн и интриг. Это мой Егор, мой самый родной человек. Человек, которому я не могу позволить прыгнуть. Я неловко перебралась на балкон, ощущая слабость в ногах и прижимаясь к последовавшему моему примеру блондину. Слезы уже душили, и я быстро прохрипела, перед тем, как утонуть в океане соленых капель:
-Вот так просто ты не отделаешься...
Стало больно от холода. Пока Егор, подхватив меня на руки, заносил мое тельце в квартиру, весь организм будто в резонансе пробило на жуткую трясучку. Я не контролировала ни руки, ни ноги, ни заплетающийся язык. Да и не за чем было. Я почти умерла, там, на балконе. Оставался всего шаг. Только до этого шага мне еще очень далеко. Как бы я ни старалась. Блондин поставил меня на пол, обнимая за плечи и заглядывая в глаза.
-Боже, ты вся холодная...
Отстукивая зубами какой-то неведомый доселе ритм, я прижалась к груди Егора, стянув в сжатом кулаке его футболку. Блондин снова поднял меня на руки и понес в сторону ванной. Бережно прижав мое дрожащее тело к себе, он всем своим видом показывал, что боится сделать что-то не так, поэтому держал меня, словно фарфоровую. Я чувствовала, как его мышцы напряглись, Егор стал словно каменный, а каждое движение обдумывал с особой тщательностью. Чуть не сбив выскочившего нам навстречу Боса, он шепнул ему:
-Подожди, маленький, сейчас не время...
Поставив меня на ноги и сказав держаться за кран, Егор быстро стянул с меня всю одежду. Я схватила его за руку и не отпускала, даже когда он легонько коснулся моего локтя, прося разжать пальцы. Сначала вода была чуть теплой, затем становясь все горячее и горячее. Я издала стон, чувствуя каждую клеточку своего замерзшего тела... Ноги подкосились, но сильные руки не дали мне упасть, потому что Егор прямо в одежде залез в ванну и обхватил меня за талию.
-Вот так, еще немного...
Дрожь не прекратилась. Булаткин аккуратно убрал мокрые волосы с моего лица, сам полностью оказываясь под струями. Я смогла развернуться, падая в объятия мужа. Блондин закинул мои руки себе на плечи, а я обняла его за шею, и прижалась так сильно, как только смогла, продолжая стучать зубами. Одежда Егора промокла до нитки, с волос по лицу катились капли воды, но он все так же, не шевелясь, смотрел в мои глаза. Все еще не до конца понимая, кто я и где я, даже мысли собрать в одну кучу не смогла. Он такой теплый. И мокрый. Егор положил руку мне на спину и просто водил ею, вверх вниз, тем самым добираясь до самых давних воспоминаний. Я начала икать, и от этого стало еще хуже. Раз за разом ощущая, как все внутренности просятся наружу, я прикрыла глаза, молясь, чтобы как можно скорее оказаться в постели. Блондин что-то тихо нашептывал, едва касаясь губами моего уха. Я чуть приподняла голову, хрипя:
-Не оставляй меня...
После этого я провалилась в забытье. Я помню все, но оно будто покрыто дымкой, а на моем месте была вовсе не я. Я наблюдала за всем со стороны, но уже не так безучастно. Мне было жаль Егора. Он был совсем не готов к такому. Но он справился. Он вернул мне смысл жизни.
–Егор–
Как только я укрыл Алину одеялом, и убедился, что она глубоко спит, меня самого начало трясти, да так, что пришлось сесть, чтобы не грохнуться на пол. Я всего пол часа назад готов был прыгнуть с ней. Готов был... Покончить с жизнью, умереть... И это не укладывается в голове. Что она со мной делает? Посмотрев на умиротворенное лицо жены, я сжал голову в руках, ощущая, как в висках начинает пульсировать паника. Нужно было позвонить врачу Алины. Трясущимися руками я набрал номер, и пытался собраться с мыслями.
-Алло?
-Здравствуйте. Это Булаткин. Егор... Я...
-Какие-то изменения?
Удивившись, как быстро мужчина вспомнил меня, ответил:
-Да. Кажется, в лучшую сторону...
-Хорошо. Приезжайте с ней завтра. Проведем осмотр...
Я встал у окна, опираясь на подоконник, чтобы меня не шатало из стороны в сторону от напряжения.
-Егор...
Сосредоточившись на его голосе, я прогонял навязчивые образы нашего недавнего с Алиной разговора.
-Сейчас очень ответственный момент. Если ваша жена пошла на поправку, мы должны не столько улучшать ее состояние, сколько улучшать условия, в которых она находится. Я бы вам советовал окружить ее заботой, чтобы она получала как можно больше положительных эмоций.
Сфокусировав взгляд на лице Алины, я зачем-то кивнул, тут же пожалев об этом.
-... я выпишу другое лекарство, послабее. Вы меня слышите?
-Да, да... слышу.
-И еще. Такое бесследно не проходит. Это лишь маленький шажок на длинном пути, что вам еще предстоит.
Задержав дыхание, я сглотнул, не найдя, что ответить. Отключившись и кинув телефон на диван, я вдруг вспомнил, что на мне все еще мокрая одежда. Стянув прилипающее к телу белье, я голым прошел на кухню и достал из верхнего шкафа закупоренную бутылку виски. Открыв ее, сделал глоток, ощутив, как по горлу вниз спускается обжигающая жидкость. Поморщившись, я закашлялся и зажал рот, потому что напиток просился обратно. Поставив бутылку на столешницу, уперся в нее руками и опустил голову. Со стороны могло показаться, что я спятил, хлебаю виски с горла и разгуливаю по квартире голым, но кто об этом узнает кроме меня, да и важно ли это сейчас? В тот момент, когда я чуть было не потерял самое дорогое, что есть в моей дерьмовой жизни... После следующих двух глотков, я сполз вниз, прислонясь спиной к дверце шкафчика.
-Твою мать...
Будучи уже на половине бутылки, я перестал соображать, и это было так здорово. Не думать ни о чем. А особенно о том, что этому месячному кошмару наконец-то пришел конец. Да, доктор сказал, что на реабилитацию нужно будет время, но самое сложное позади... Я уверен, что теперь все будет иначе. Попытавшись встать, я с грохотом приземлился на пятую точку и рассмеялся, но резко замолчал, боясь разбудить малышку. Алкоголь полностью овладел мной, до такой степени, что я подумывал о второй бутылке. Но, к счастью, телефон я не нашел и решил, что нужно все-таки что-то надеть и немного протрезветь. Натянув шорты и футболку, я вышел из спальни, где тишину разбавляло тихое сопение Алины, и пошел в ванну, ополоснуть лицо. Из зеркала на меня смотрел незнакомый парень, с широкой и счастливой улыбкой. Брызнув на свое отражение, я ухмыльнулся, ощущая небывалое притяжение к полу. Видимо, операция «протрезвей, перед тем как лечь спать» провалена. Мне оставалось дойти до дивана каких-то пару шагов, но виски решило иначе... Утром я проснулся от жаркого дыхания прямо у самого уха.
-Бооооооо... Отвали!
Приоткрыв один глаз, я с удивлением отметил, что лежу на полу, а на мне скачет энергичный пес, которого вчера я так и не выгулял. Во рту был отвратительный привкус алкоголя. Как на зло, мобильный с первой попытки я не нашел. И даже со второй. Но зато когда все-таки заветная вещица оказалась у меня в руках, я громко выругался. Уже час дня! На сборы ушло достаточно много времени, потому что собирал всех я, а не Алина, как обычно. Она наблюдала, как я ношусь по квартире и иногда односложно отвечала на мои вопросы.
–Алина–
Мы ехали в больницу. И меня это не пугало, наоборот, даже веселило. Мне кажется, я знаю практически весь персонал, и сейчас по памяти буду называть имена и здороваться. Егор всю дорогу держал меня за руку и временами посматривал, спрашивая удобно ли мне, не мешает ли что или не опустить ли сидение. Я не знала, что отвечать. Состояние не нормализовалось, я все так же слаба, а в голове нет ни одной худо-бедно сформированной мысли. Так что выходило только пожимать плечами, или улыбаться краешком губ, что в первом случае означало «нет, не надо», а во втором «да, пожалуйста». Булаткин трещал без умолку. Он рассказывал о каких-то совсем не серьезных вещах. Я давно не видела его таким. Стараясь заполнить каждую паузу своим голосом, он ни на секунду не останавливался. Мне стало интересно, и я долго на него смотрела, не отрываясь, чтобы поймать момент, когда он переводит дыхание и заполняет легкие воздухом. Заметив мой изучающий взгляд, блондин выгнул бровь и, сжав мою ладонь, спросил:
-Ты чего?
Я отрицательно мотнула головой и перевела взгляд на наши руки, лежащие у меня на коленях. Мир с каждым мгновением приобретал новые краски. С тем опытом, что у меня теперь есть, я уже не буду прежней. Для всех, возможно, я надену маску, но это только притворство. Потому что никто больше не должен знать, как все было на самом деле. Это ни к чему. Этот ад должен остаться между мной и Егором. Уже у самого здания больницы я ощутила небывалый прилив сил, и даже сама открыла себе дверь, но вот вылезти не смогла и, свесив ноги, ждала, пока Егор обойдет авто и поможет мне. Прижавшись к его груди, вдохнула родной аромат и чуть хрипя выдавила:
-Спасибо.
Егор провел рукой по моим волосам, а его сердце забилось быстрее, с силой колотясь в грудную клетку.
-За что?
Хотелось сказать ему так много, но слова путались. Как можно объяснить то, что чувствуешь на уровне интуиции?
-За все. За меня. За нас...
Блондин поцеловал меня в макушку и на выдохе быстро произнес:
-Как насчет поездки к моим, в Пензу?
Мы пропустили все праздники, все дни рождения... Я только сейчас задумалась, что никогда в жизни так не поступала. Я так не могу. Почему все накладывается одно на одно? Почему эти события не растянулись, ну, не знаю, лет на пять? Тогда, наверное, я бы не чувствовала себя такой несчастной от мысли, что я самый отвратительный ребенок на планете. Я подняла голову, и устало улыбнулась.
-Это «да»?
Моргнув, заметила, как плечи Егора расслабленно опускаются. Он обнял меня за талию, и повел к входу в здание, продолжая болтать. В больнице ведь должен быть скотч?...
-Алина Сергеевна, присядьте вот сюда, а я пока выпишу Вам кое-что новенькое, раз уж Вы такая умница и идете на поправку.
Я разместилась в кресле, окидывая взглядом кабинет, где меня только что закончил осматривать доктор. Все это время Егор был рядом. Он стоял у окна, скрестив на груди руки, и внимательно за всем наблюдал. Как только врач оставил меня и отошел к своему столу, блондин тут же двинулся в мою сторону и сел на ручку кресла.
-Егор Николаевич, Вы не могли бы...
Мужчина в белом халате отдал Егору рецепт и похлопал его по плечу, что-то тихо проговорив. Мы попрощались, договорившись о следующем приеме, и я поспешила покинуть больницу. В ней мне становилось душно. Слишком много плохого здесь произошло. Переступив порог, и оказываясь на улице, я зажмурилась. Яркое весеннее солнце обдало кожу приятным теплом, а ветер играл волосами, постоянно закидывая их мне на лицо.
-Ты не против поехать через денька три?
Я повернулась и несколько раз кивнула.
-Не против.
В то время, пока я была не в себе, мой телефон ни разу не звонил. Может, он и вовсе был выключен? Я даже не знаю, где он, что уж говорить... Сегодня был первый вечер, который я провела не в кровати. На диване, но все-таки. Мы смотрели какой-то фильм. Моя голова лежала на груди Егора, и он гладил ее, иногда перебирая прядки волос. Ради этого стоило сойти с ума. Определенно. В день поездки я чувствовала себя лучше, но в ушах временами стоял шум, и я в этот момент выпадала из реальности, но виду не показывала, потому что понимала, что Егор из-за любой мелочи может все отменить. А я хотела к ним поехать. Мне это было необходимо...
-А где мой телефон?
Блондин усадил пса на заднее сиденье и хлопнул дверцей, быстро шаря по карманам.
-Вот...
Он и правда был выключен. Он был выключен целый месяц. Как только я «оживила» мобильный, то сразу же получила кучу уведомлений о пропущенных, и миллион и одно сообщение. Среди множества смс нашла несколько с работы. Милена просила перезвонить, как только смогу. Я показала это Егору. Он вздохнул и открыл мне дверцу, помогая сесть в мерседес.
-Прошло уже больше полугода, малыш. Они хотели поговорить с тобой о переводе.
Я с грустью опустила взгляд на экран. Если честно, я и поработать-то как следует не успела. Постоянно что-то случалось, не было и недели, чтобы я спокойно приходила и уходила с работы вовремя.
-Но я уже все решил. Твоя стажировка продлена еще на пол года.
Недоверчиво покосившись на обегающего машину мужа, я остановила на нем взгляд, пока он садился за руль.
-Ты не шутишь?
Я откашлялась, складывая ладони у лица.
-Нет.
Егор завел мотор, смотря перед собой и широко улыбаясь.
-Тем более, такой ценный кадр никто не захочет упускать.
Рассмеявшись, я потянулась к мужу, и чмокнула его в щеку. Голова немного закружилась, и я спешно приняла строго вертикальное положение, боясь почувствовать боль. Впереди длинная дорога, и я надеюсь, что мне удастся выжить. Большую часть пути я спала под размеренное бормотание Егора. Он очень много со мной разговаривал, и я чувствовала, как мой мозг понемногу начинал работать. У меня даже появлялись мысли. Когда я просыпалась, то тупо смотрела в окно, на пролетающие мимо деревья, машины, иногда просто разглядывая материал на дверце. В салоне звучала тихая музыка, а Бос лежал сзади, и иногда звонко лаял. Мы ехали быстро, и, с учетом нескольких остановок, добрались до Пензы под вечер, выехав ранним утром из Москвы. У калитки нас встречали радостные Марина Петровна и Николай Борисович, о чем-то переговариваясь, пока Егор парковал машину. На улице мы надолго не задержались, сразу же зайдя в дом и там уже начав обниматься и приветствовать друг друга.
-Милая, какая ты стала... маленькая...!
Родители тоже обращались со мной, как с ценным грузом, боясь лишний раз дышать в мою сторону. Я стояла в ванной, освежив лицо после дороги, и уже собиралась выходить, как вдруг перед глазами промелькнуло испуганное выражение лица Егора. Уставившись на свое отражение, я тяжело задышала, нахмурив брови. За несколько минут, одна за одной, в памяти всплывали картинки. Я испугалась, что снова схожу с ума, но потом пазл сложился, кусочки встали на места, и я отшатнулась от раковины, сдавливая рукой шею, а другой зажимая рот, чтобы не закричать. Тот коридор, полумрак и мой голос. Все вернулось, захлестывая сознание и пронзая тело слабым разрядом тока. Я прислонилась спиной к холодной стене, жадно глотая воздух, до момента, пока легкие не резануло болью. Руки тряслись, колени подгибались, а в голове бегущей строкой проносились все те слова, что я кричала в тот вечер. В дверь постучали. Я вскинула голову и сделала еще несколько глубоких вдохов, прежде чем открыть ее. Замерев, я крепко сжала ручку и нервно переступила с ноги на ногу. Оказалось, за мной пришел отец Егора.
-Алин, все хорошо?
Подняв глаза на Николая Борисовича, я утвердительно кивнула, хоть в груди жгло, до безумия. Я правда все это говорила?
-Пойдем к столу.
Отец Егора протянул мне руку, а я еле сдержала всхлип. Я все вспомнила. Весь тот вечер, каждую секунду, каждое слово... Что мне теперь с этим делать? Я больше не хочу чувствовать себя беспомощной. Наверное, стоит рассказать об этом Егору. Вернувшись, я сразу же наткнулась на пронзительный взгляд голубых глаз и смутилась.
-Малыш, как ты себя чувствуешь?
Мотнув головой, я села на свое место и положила руку мужу на колено. Наклонившись к самому его уху, шепнула, что нам нужно будет поговорить, и затем громче добавила, для всех остальных:
-Девочек нельзя подпускать к зеркалам.
Все дружно выдохнули, и атмосфера за столом стала более непринужденной, когда всем стало ясно, что я не руки на себя накладывать ходила. Каждый день столько всего происходит... Я бы с радостью променяла такую жизнь на более спокойную, но разве это зависит от меня?... Помогая Марине Петровне на кухне, я заметила, что все острые предметы исчезают из поля моего зрения. Я не винила их. Да и за что? Родители заботились обо мне, в меру своей осведомленности, конечно. Откуда им знать, что своим поведением они лишь усугубляют мое состояние?... Когда все вышли из-за стола, время уже подходило к десяти вечера и в доме теперь было слышно только тиканье часов. У самой двери нашей комнаты я остановила Егора за руку, разворачивая к себе.
-Прости меня. За те слова...
Бегая глазами по его лицу, я следила, как оно сменяет выражения, одно за другим. Сначала он непонимающе выгнул бровь, потом опешил, а затем и вовсе раскрыл рот, сжимая мои плечи в сильных руках. Заглядывая в мои глаза, Егор сглотнул, наклоняясь так, что наши лица были на одном уровне.
-Тебе не за что извиняться. Все это правда. Я должен был рассказать... Но я тянул до последнего...
В спальне я подошла к сумке, доставая из нее пижаму. Мне нужно было о многом спросить, но перед этим я хотела побыть одна. Обдумать все. Успокоиться.
-Я пойду, приму душ.
Егор кивнул, присев на кровать и опуская голову на руки. Я сделала к нему пару шагов, оказываясь совсем рядом, и провела ладонью по его волосам, застывая в одном положении.
-Не засыпай без меня.
Блондин шумно выдохнул. Я ушла, давая и ему время подумать. Под теплыми струями воды мне хотелось смыть весь сегодняшний день. Слезы сами лились из глаз, а я улыбалась. Кто бы мог подумать, что мне придется испытать на себе огонь, воду и медные трубы... Была ли та девушка настоящей? Та, у которой не было забот и проблем, кроме как вовремя сдать отчет и написать курсовую? Я помню только постоянный страх за родных и бесконечную тупую боль в области сердца. Надеюсь, судьба приготовила мне достаточно счастья, чтобы хотя бы сравнять счет.