Часть шестая. Пять
Настоящие дни
−Алина−
Я подняла глаза от его ладони на моей талии и внимательно посмотрела на Егора.
-Чего ты хочешь?
Блондин тяжело вздохнул, бросая злобный взгляд на Артема, о существовании которого я даже успела забыть, омут голубых глаз затягивал меня все сильнее.
-Обещай, что не сбежишь.
Вместо язвительных комментариев с моего языка слетело только податливое:
-Угу...
Егор все еще продолжал прижимать меня к себе, а чувствовала, как мое сердце вновь ускоряется – между ним и Темой с каждой секундой нарастало напряжение. Преодолев себя, я смогла выдавить несколько слов и даже сложить их в приличное предложение:
-Вы же не собираетесь драться...
Ох. Если бы мне давали деньги, каждый раз, когда я оказываюсь права, я бы давно стала миллионером... Когда брюнет собрался уже покинуть помещение, явно ощущая себя не в своей тарелке, Егор уперся ему в грудь рукой, отодвигая меня за себя.
-А ты разве больше ничего не хочешь сказать?
Твою мааать... Вот почему он такой?... Ну, хорошо, реакция вполне ожидаемая, но... Тема попытался убрать руку блондина, но тот, видимо, решил разобраться, не отходя от кассы.
-А что ты хочешь услышать? Да, я поцеловал ее, да, мне этого хотелось, и, да... Я жалею об этом.
Как же все это мерзко. Чувствовать, что предаешь. Человека, дружбу...
-Ты мне обещал!
Егор крикнул так громко, что я невольно зажала уши.
-Вот такой я дерьмовый друг! Ну, ударь! Ты же хочешь! Бей!
-Господи, Булаткин, а на потом нельзя отложить эти прелести твоего внезапного возвращения?
Я толкнула его, показывая свое раздражение. Но в эту же секунду рука Егора рассекла воздух, и кулак блондина прошелся по касательной, задевая челюсть Артема. Тот устоял, быстро стирая кровь с разбитой губы. Я ахнула, зажимая ладонью рот и потянув Крида за футболку.
-Что ж ты, как девчонка-то бьешь, а?
Я развела руками, удивленно смотря на Тему.
-Ты в своем уме?
-Алин, не мешай! Давай, Егор! Давай, еще раз!
Из горла Булаткина вырвался рык, и он снова ударил брюнета, но на этот раз сильнее, это было видно по гримасе боли на лице Артема.
-Уже лучше... Ну, в третий раз, думаю, получится. Бей же!
Это было похоже на безумие. Егор замахивался снова и снова, нанося удары, а Артем только науськивал его, показывая мне всем своим видом, чтобы я не вмешивалась.
-Да вы оба чокнутые! Катитесь к черту!
Я схватила со стола вазу, бросив ее в стену, и чуть не попав в Егора. Меня выпихнули из комнаты, закрывая перед носом дверь.
-Какого хрена?!
Начав барабанить кулаком по дереву, я так увлеклась, что не заметила подошедшего ко мне менеджера.
-Открывай! Я сейчас пойду, и расскажу всем...!
Я сама удивилась, зачем вообще произнесла эту фразу. Напоследок пнув дверь, развернулась, чтобы идти и подпрыгнула от неожиданности, увидев рядом с собой порозовевшую девушку.
-Алина Сергеевна, там... ждут.
Она пожала плечами. Я перевела дыхание и, бросив короткий взгляд на «гримерку», указала рукой, пропуская менеджера вперед.
-Да, пойдем...
Стараясь занять рот хоть чем-то, я выпивала уже третий стакан сока. Правда так и лезла наружу. Марина Петровна оттащила меня за локоть в сторону.
-Милая, что случилось? Ты какая-то дерганая...
Сделав над собой усилие, я погладила женщину по плечу и проговорила:
-Просто устала немного. Все нормально.
Но повернувшись столкнулась нос к носу с Николаем Борисовичем и приложила стакан к губам. Когда мой телефон зазвонил, я осознала, что никогда так не радовалась телефонному звонку.
-Да дайте мне закончить эту гребаную презентацию!
Артем хотел что-то сказать, но после моих слов выдержал секундную паузу. Ну, он жив, а это уже хорошо. Значит, они все для себя выяснили.
-Алин. Есть одна просьба...
Как только брюнет положил трубку, я прижала телефон к груди и обернулась, глядя на родителей Егора. «Нужно подготовить их к встрече с сыном». И с каких это пор я стала самой уравновешенной? Я вообще на грани нервного срыва! Так. Вдох, выдох, вдох... Да к черту! Но только я сделала шаг в их сторону, Тамара Васильевна пригласила меня на сцену. Что она там еще задумала?
Двадцать пятое декабря
−Егор−
-Эй?
Я поднял глаза от своих пальцев, замечая на себе изучающий взгляд Тимура.
-Ты вообще с нами?
Сглотнув, провел рукой по волосам и утвердительно мотнул головой. Обсуждение моего внезапного исчезновения, срыва стольких концертов, да и вообще, ситуации со сценой в целом, вылились в многочасовую беседу, из которой я периодически выпадал. Сказать, что я благодарен Теме – ничего не сказать. Он настоящий друг... Я могу доверить ему все... Свою жизнь...
-Так, короче... Вы мне вообще объясните, какого хрена происходит? Ты звезду словил, что ли? Типа, прибавилось популярности и все, можно не работать? Так вот, мальчик мой...
-Да не словил я ничего!
Вскочив на ноги, я ощутил приступ тошноты, побочный эффект сотрясения. Внутри было так пусто, что я даже не понимал, зачем я психую, кому от этого легче...? Из Германии Кирилл прислал смс, что сегодня Алину оперируют, и я не находил себе места. Черт, да я готов был вылететь первым же рейсом, но Артем забрал у меня паспорт. С его стороны это было логично. Он ведь защищает мои интересы.
-А ты понизь голос, учти, я долго запрягаю, зато потом...
-Вот бл...ь, не надо мне тут пословицами разговаривать!
Пнув кресло, я заорал, что было сил, и уставился в стену. Тимур перевел взгляд на моего концертного директора.
-Я надеюсь, всему этому есть разумное объяснение...
В общем, пришлось рассказать все. Смысла утаивать не было, ведь все, что у меня есть сейчас, популярность, поклонники – это все благодаря Тиму, а значит, он имеет право знать.
-Вы это сейчас серьезно?
Тимур развел руками, вопросительно поднимая брови.
-Если бы это могло оказаться шуткой...
Мне уже порядком надоело, что каждый раз приходится повторять одно и то же.
-Ну, хорошо. Обезопасить всех не проблема. Проблема провернуть то, о чем ты только что говорил. Это ведь...
-Да я почти тронулся умом, понимаешь? Я не ем, не сплю, потому что и во сне прокручиваю один и тот же сценарий, где в конце мне в грудь всаживают пулю, и пусть все это лишь инсценировка.
-Хорошо. Ну, а этому Виктору Ильичу можно доверять?
Я закатил глаза, понимая всю иронию вопроса.
-У нас нет выбора. Либо идти ва-банк, либо проверить, насколько быстро до нас доберутся люди Прохорова.
Взглянув на часы, я засуетился и начал глазами искать свой телефон.
-Он на столе.
Артем понимающе улыбнулся и указал рукой в другой конец комнаты. Я кивнул и в два шага пересек пространство. Трясущимися руками набрал Кирилла и стал слушать гудки.
-Все в порядке.
Я выдохнул. Напряжение, что копилось все утро, спало, от единственной мысли, что моя девочка жива и здорова.
-Она ничего не говорила?... Обо мне?
Признаюсь честно, я надеялся, что она обмолвится словом, да, даже если скажет что-то плохое в мой адрес, я буду рад, что она думает обо мне.
-Нет.
-Держи меня в курсе.
-Я понял, хорошо...
-Слежка не мешает? На каком расстоянии ему находиться от вас?
-В радиусе километра. Да, так будет намного лучше...
Убрав телефон в карман, и сложив руки на груди, я начал мерить шагами комнату. Я бы хотел лично сломать этому Прохорову пару ребер, проверить, чего он стоит, без своих головорезов...
-Как она?
Артем положил руку мне на плечо.
-Все хорошо.
Друг облегченно выдохнул, улыбаясь уголком рта. Сегодня нам предстояло встретиться с Градовым и снова проиграть возможный исход. Вячеслав будет наставлять на меня пистолет, а я изображать испуг. Хотя, чего греха таить, мне его и изображать-то не нужно. Сейчас мои нервы как один огромный клубок, я на пределе. Меня можно вывести из себя любым безобидным словом.
-Готов?
Я смерил Тему долгим взглядом и ответил:
-К такому нельзя подготовиться...
Мы приехали на место, но сразу вылезать из машины не стали. Когда только на встречу к нам вышел Виктор Ильич, я отстегнул ремень и сделал пару глубоких вдохов. Желание набить ему лицо никуда не пропало.
-Все должно выглядеть правдоподобно!
Мужчина выплюнул это в мою сторону, отчего я слетел с катушек. Несколько попыток сделать псевдовыстрел приближенным к реальности провалились, и между нами возникло напряжение.
-Может ему по-настоящему в меня выстрелить, а?
Я дернулся к стоявшему невдалеке отцу Кира, но замер, увидев вместо пластмассового пистолета в руках у Вячеслава настоящий. Как я это понял? На уровне инстинкта. Он определенно отличался от игрушечного.
-Вот видишь. Иногда ты предлагаешь неплохие идеи...
Настоящие дни
–Алина–
-Прошу вашего внимания! Мы подошли к финальной части презентации, и сейчас я предлагаю нашей прекрасной Алине Сергеевне подняться на сцену и сказать несколько слов напоследок.
У меня в голове заиграла мелодия, и моментально всплыли слова песни «А напоследок я скажу», но, отогнав навязчивую мысль, я стала продвигаться к Тамаре Васильевне, что оказалось не так-то просто. Поток любезностей все не заканчивался, и я столкнулась с небольшой проблемой: все почему-то решили, что я совершенно спокойно отношусь к тому, что меня обнимают и целуют незнакомые мне люди.
-Извините, можно... мне...
Мужичок с раскрасневшимся от алкоголя лицом с придыханием прислонился к моей щеке, а я отпрянула, грозно сводя брови на переносице.
-Вы такая умница!
Я усмехнулась и, опустив взгляд в пол, пробормотала:
-Да Вы даже ни строчки ведь не прочли... Умница...
И затем уже громче, тряся его руку, поблагодарила и вернулась к первоначальной задаче: добраться, наконец-то, до сцены. И вот теперь ситуация с предыдущим моим ответным словом кардинально отличалась от ситуации, складывающейся в настоящий момент. Я знаю, что Егор жив. Я знаю, что он в этом здании... И что я сейчас должна быть с ним. А не здесь, в этой комнате, где абсолютно каждый из присутствующих жадно заглядывает мне в рот, и пытается стать моим хорошим другом. Я смотрела далеко за публику, упираясь взглядом в стену, и переводя дыхание.
-Вероятно, вы все ждете от меня чего-то необычного, не банального... Но... Все, что я могу сказать, прозвучит неискренне и плоско, потому что я так не думаю. Я думаю, что этот день запомнит каждый из вас, и особенно, близкие мне люди, так как сегодня им открылась еще одна сторона моей жизни...
Я нашла в толпе родителей, моих и Егора и улыбнулась им.
-Мои дорогие! То, что вы стоите здесь и поддерживаете меня – похоже на волшебство. И пусть я редко говорю, как люблю вас и как вы мне дороги, но я надеюсь, вы это знаете без слов. Здесь и сейчас, я хочу признаться вам кое в чем...
Я запнулась, а мой редактор похлопала меня по спине и свела все к милой шутке о немногословности писателей. А я чуть не сказала всем, что Булаткин жив... Вот что у меня в голове творится?
-Ну, и в чем ты хотела нам признаться?
Спустившись к родным, я с облегчением заметила, что гости начинают расходиться. Проморгавшись, я приложила ладони к лицу, придумывая, как лучше начать разговор.
-Я знаю, вы решите, что я спятила, будете переубеждать меня, но... Тут такое дело...
Переступая с ноги на ногу, бегала глазами по удивленным лицам.
-Бывает, мы выбираем самое дурацкое решение проблемы...
Хихикнув, махнула рукой, задевая проходящего мимо человека, и даже не удосужилась извиниться.
-Да что случилось-то?
Николай Борисович положил руки на плечи жены. Я страдальчески вздохнула и, зажмурившись, выпалила:
-Егор жив.
То, что происходило дальше, было достойно, как минимум, Оскара. Сначала мне на талию легли теплые ладони, Марина Петровна с волнением заглянула мне в лицо и потрогала лоб. Я отнекивалась от предложения вызвать скорую, хотя, присутствие врачей рядом в ближайшее время будет весьма кстати. Когда в зале не осталось никого, кроме нас, я почувствовала себя свободнее и, как могла, объяснила ситуацию. Все были на грани, чувствуя подвох, но во взглядах читалась надежда. Они хотели мне верить, но осознавали, что эта надежда может очень дорого стоить. Я поняла, почему Егор попросил меня. С каждым словом убеждения, мне самой становилось легче принять его возвращение.
-Так, ладно! Давайте поступим так.
Я подняла руки, понимая, как глупо сейчас выгляжу.
-Я отведу вас к нему.
Все представили сцену воссоединения родственников в индийском фильме? Так вот, весь Болливуд рукоплескал бы стоя, поприсутствовав в гримерке, когда я открыла дверь, заходя внутрь и вставая у стены, пуская ситуацию на самотек.
Двадцать пятое декабря
−Егор−
Артем в несколько шагов пересек расстояние, отделявшее его от Вячеслава, и встал перед ним, отодвигая руку с пистолетом в сторону.
-Вы что, с ума сошли? Давайте без истерик! Я бы вообще советовал бы всем забыть о прошлом, мы собрались здесь не ради себя, а ради наших близких!
Он повернулся ко мне и тихо сказал:
-Подумай об Алине... Ты ей нужен живым. Будешь нужен, поверь мне.
Тяжело дыша, я потер лицо ладонями и взъерошил волосы.
-Давайте продолжать...
Все тянулось так медленно, что мне казалось неплохим вариантом – умереть. Ну, зачем мне жить, без нее? Я понимаю. Родители. Друзья. Поклонники... Но, что если я больше никогда не увижу ее тонких пальцев на своей груди? Не почувствую ее дыхания? Не услышу ее голос? Зачем тогда мне просыпаться каждый день? Жизнь готовит нам самые сложные испытания, бросаясь из крайности в крайность, то в жару Сахары, то в холод Антарктиды. Я без тебя ничто, Алин. Человек, да. Певец, да... И самый ничтожный червь, да. Но как тебе об этом сказать? Ты видишь меня насквозь, знаешь все мои мысли. И не понимаешь главного – я умираю для тебя. Ты должна выбрать сама, что правильнее. Помнить меня или не помнить. Стоять на месте или двигаться. Ох, малыш... Все это так мелочно по сравнению с огромной дырой в моем сердце. Там, где моя к тебе любовь. Я вырываю ее, пытаясь хоть на чуть-чуть от тебя отдалиться, но только делаю больнее, ты уже давно укоренилась, заняв большую часть. Я идиот. Пишу тебе письма, чтобы ты читала эти безжизненные строки и думала. Обо мне, возможно. А может о том, какую ошибку совершила, доверившись мне тогда, с таким серьезным лицом вопрошая, не маньяк ли я... Маньяк. Только вслух я об этом никогда не говорил. Я помешан на тебе. Я болен тобой. И, черт возьми, я бы взял тебя в охапку, увез далеко и спрятал ото всех. Но, увы... Это зависит не только от меня...
-Але, ты к нам спустись, на землю грешную, парень! Я не собираюсь тут торчать целый день...!
Тряхнув головой, я окинул взглядом пялившихся на меня Тему и двух мужчин, махая рукой.
-Еще раз... Целься мне в грудь...
Когда Артем вез меня домой, я снова набрал Кирилла. Он, видимо, был не с Алиной, потому что говорил прямо, не переходя на придуманный им же тайный язык переносного смысла, который я с трудом разбирал.
-С ней все нормально. При мне она веселая. Но за все время я ни разу не видел, чтобы она пользовалась интернетом.
-Хорошо.
Пока люди Прохорова занимаются моим уничтожением, сеть так и пестрела различными статьями обо мне. И в них не пишут, какой я замечательный. Наоборот. Мои родители уже не раз звонили, задавая вопросы от которых у меня на голове волосы дыбом вставали. Я просто попросил их не верить во все это, и, если что-то случится, я им обязательно сообщу. О нашем «расставании» с Алиной они не знали. Статья предназначалась только ей. Я попросил Роба донести до нее информацию, и сразу же заблокировал источник. Но, все равно, процесс разрушения был запущен, и дальше стало только хуже. Прохоров позаботился, чтобы все узнали о нас самое тайное. Я видел, как мои поклонницы поливают грязью мою девочку, и ничего не мог поделать. Я просто сидел, зажав голову в руках вечерами и тихо скулил от боли.
-Ты точно не хочешь, чтобы я остался?
-Да нет, все в порядке. Езжай. Я справлюсь.
Я хлопнул дверцей и пошел к подъезду, быстро заходя в него и поднимаясь на свой этаж. Шаг за шагом, будто пролистывая свою жизнь, я наконец-то стоял перед дверью своей квартиры. Глупо, но я мечтал, что вот сейчас открою ее, а навстречу мне выбежит Алина и обнимет, сильно прижимаясь и целуя. Взглянув на свои руки, я заметил, что они дрожат.
-Вау...
Это сильнее меня. И я надеюсь, что сильнее ее. Господи, как же я надеюсь...
Настоящие дни
–Алина–
Я зажмурилась, чувствуя, что не вынесу этого. Мне самой хотелось сжать Егору шею и смотреть, как он жадно хватает воздух, прямо как я, тогда, в палате, когда монитор показал прямую линию. Но то, что я успела узнать, причину, по которой он все это сделал... Давала ему шанс на реабилитацию, огромный шанс. По сути, я не была на него зла. Просто сейчас очень тяжело осознать, что в метре от меня тот, ради кого я дышу, но которого я просто вычеркнула из жизни на два месяца... Правда, я готовила нечто особенное для тех, кто врал мне, и был с ним в сговоре. Пусть у них были какие угодно причины, да я и сама бы поступила так же, но руки чесались и язык развязывался, при мысли, что я могу все им высказать, и мне за это ничего не будет. Марина Петровна ахнула, и встала, как вкопанная в дверях, в то время как Николай Борисович сложил ладони у губ, и пристально вглядывался в виноватое лицо блондина, который вскочил из кресла, только дверь отворилась. Я молилась, чтобы Егор ничего не сказал... Сейчас нужно дать им время, чтобы...
-Мам?...
Тихий голос Крида словно разряд, прошел сквозь меня. Мои присели в другой угол, находясь в какой-то прострации. Я и вовсе, боялась шевелиться. Громкий крик Марины Петровны заставил меня вжать голову в плечи, и уменьшиться до размеров песчинки. О Боже, как же ей больно! Николай Борисович сделал несколько шагов к Егору и остановился. Мое сердце просто разрывало изнутри грудную клетку, я слышала только его стук. И затем будто весь воздух выкачали...
-Как ты мог? Как ты посмел?? Я тебя спрашиваю?!! Да ты...!! Ты?!
Женщина подлетела к ошарашенному парню и влепила ему звонкую пощечину. Затем еще и еще, пока Егор не прижал трясущееся тело матери к себе, устремляя полный горечи взгляд на отца. Комната наполнилась рыданиями. Плакали абсолютно все. Я обнимала себя руками, чувствуя, как ноги становятся ватными. Помнится, я думала, что мне никогда не испытать больше такое количество эмоций за день... Я ошиблась. Чертовски ошиблась. Рядом раздался голос Артема.
-Ты справилась.
Я подняла на него глаза, в которых, как ни странно, не было слез. У брюнета были ссадины на лице, синяк под глазом и опухшая губа. Пробежав глазами по его лицу, я похлопала Тему по плечу.
-Все еще впереди. Это далеко не конец.
Кивнув качку, я подошла к семье и обняла со спины напряженного отца. Мама улыбнулась мне и потрепала за щеку.
-Ты как?
Я помотала головой, не в силах произнести членораздельный ответ. Если сказать односложно, то я скорее «да», чем «нет». Родные глаза в упор смотрели на меня, я отвела взгляд, натыкаясь на все еще открытую дверь. Еще не время было показывать всем Крида, и я поспешила ее закрыть.
-Как мы будем добираться домой?
А дома Зинаида Павловна... Сосредоточившись на этой мысли, я все время избегала прикосновений Егора и его встречных вопросов, обычно просто быстро переводя тему, или сводя все на нет. Как оказалось, охранники тоже были в курсе. Я демонстративно обошла машину с другой стороны и дернула дверцу на себя сама, вместо того, чтобы сесть в любезно предложенную мне Федей открытую дверь пассажирского. Егор ничего не говорил, но я видела блеск в его глазах, когда он провел как бы невзначай по коже заднего сиденья. Скучал.
-Малыш...?
Я резко повернулась к нему от окна, вопросительно поднимая брови:
-М?
-Нам нужно поговорить.
Быстрые вдохи позволяли моментально обновлять воздух в легких, но это не помогало. У дверей квартиры все напряглись и приготовились к встрече с домомучительницей. К слову, Зинаида Павловна, производившая впечатление вполне стрессоустойчивой женщины, прямо через порог упала в обморок. Мы еле успели ее подхватить. Не конкретно я, потому что в этот момент я просто впала в ступор, совершенно не ориентируясь в происходящем. Федя повез ее домой, ему было велено остаться с ней, пока женщина не придет в сознание и попросить ее молчать об увиденном. Пока что.
-Извините, из еды практически ничего нет...
Но тут же Артем занес на кухню пакеты из супермаркета и пожал плечами в ответ на мой немой вопрос.
-Я слишком хорошо тебя знаю.
Фраза вроде бы безобидная, но... Для некоторых личностей, очень и очень двусмысленная. Я сквозь зубы проговорила:
-Спасибо тебе.
Все пытались вести себя непринужденно, но получалось наоборот, скованно и это только прибавляло неловкости. Мы будто первый раз друг друга видели. Никто не знал, что можно говорить, а что нельзя. Я села на пол, поджав ноги и прислонившись спиной к дивану. Егор разместился напротив и, то и дело, бросал на меня косые взгляды.
-Господи, Егор... Полина ведь... Еще не знает?
Затем был долгий разговор младшего Булаткина с сестрой, снова слезы... Время было уже глубоко за полночь, а мы все сидели, в тех же позах и с такими же стеклянными взглядами. Правда далась всем нелегко. Еще не легче было слушать ее еще раз. Но становилось капельку легче от того, что родители, кажется, больше не хотят убить сына.
-Четыре утра, Марин... Надо отдохнуть. Переварить все.
Ну... Убить – нет, но вот злиться они не перестали. Я поднялась, собираясь пойти за постельным, но Николай Борисович перехватил меня за плечи, разворачивая к себе.
-Нет, мы поедем в гостиницу.
Судорожно придумывая аргументы, чтобы заставить их остаться, я мямлила что-то несуразное, вызывая на лице мужчины улыбку. Я была не готова остаться наедине с Егором. Просто не готова.
-И мы с вами, Коль, докинете?
Я бросила на маму удивленный взгляд.
-С каких это пор вы предпочитаете гостиницы дому?
Ответа не последовало. Уже в коридоре, когда меня поцеловал на прощание каждый из родителей, я увидела печаль во взгляде Марины Петровны.
-Вам это нужно, милая.
Непонимающе я бегала глазами по ее лицу. Что нам нужно? Им ведь тоже тяжело... Ох, ну, они вместе и поддерживают друг друга, а я и Егор... Дверь закрылась, а я прислушалась к звукам в квартире. Бос лежал в домике, это я знала точно, поэтому шуршание с кухни точно ни его лап дело. Проскользнув в спальню и схватив пижамные штаны, мигом залетела в ванную и заперлась. Прислонившись лбом к холодной стенке, я пыталась унять дрожь. Включив воду, сняла с себя все и встала под еле теплые струи. Прошло порядочно времени, я понимала, что Егор спать не ляжет, да и мне спать не хотелось (бывает же такое). Ладно. Будь, что будет. От этого никуда не деться. Нам, и правда, нужно поговорить...
Двадцать седьмое декабря
–Егор–
-Расслабься, и дыши ровней. Ты весь как один оголенный нерв...
Тема смотрел, как я прыгаю на месте, тряся руками и головой. Мы в аэропорту, ждем самолет, на котором прилетит Алина. Я жутко нервничаю. И ужасно боюсь. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.
-Мне бы только увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке...
-Ладно, слушай... Тебе не стоит сразу светиться. Я сначала с ней поговорю, возможно, за две недели что-нибудь изменилось...
Я посмотрел на друга. После наших «репетиций» у него был немного подпорчен фейс, и я, каждый раз цепляясь за это взглядом, чувствовал вину перед ним.
-Тем, ты веришь, что все получится?
Ощутив сильную руку у себя на плече, я поднял глаза к небу. Артем убедительно проговорил:
-Все обязательно получится. Я помогу твоим родным. И Алине.
Кивая, я развернулся и отошел на пару метров в сторону, скрываясь за колонной. Сердце пропустило несколько ударов, когда из здания аэропорта, держа на руках Барбоса, вышла моя девочка. Я зажал ладонью рот и сильно зажмурился, отгоняя подступившие слезы. Она выглядела такой миниатюрной, куртка почти висела на ней, а пес казался непосильной ношей. Может, это из-за того, что я не видел ее две недели? Артем вышел из своего авто, рисуясь, ставя машину на сигналку. Они зашли внутрь, а я прислонился спиной к своей холодной опоре. Нужно было звонить Виктору Ильичу, но я вдруг испугался. Решил спасовать и отмотать назад, взять прямо сейчас билеты, неважно куда, и увезти ее, увезти и... И что? На сегодняшний день от имени Егор Крид остались лишь отголоски. Меня практически нет. Финал. А я думаю только о ней. И о родителях. Даже, наверное, больше о них. Какой я после этого сын? Я достал мобильный и пролистал контакты, остановившись на телефонном номере мамы. Мой палец замер над экраном, так продолжалось две секунды, а затем я листнул вверх и нажал «вызвать».
-Она прилетела. Обещайте мне... Ни один волос.
-Парень, это не в моих интересах.
Вот и все. Пути назад нет. И я уже готов. Тема и Алина снова вышли на улицу, и она отдала пса брюнету, а сама достала из сумки конверт. Вытянувшись в струнку, я наблюдал, как она, склонив голову, читает. Несколько мучительных минут, в течение которых я раз за разом порывался подойти и обнять ее, да просто, заглянуть в глаза и прочесть в них хоть что-то... Алина ответила Теме, а тот кивнул мне. Сделав шаг, я чуть не упал, ноги не слушались, став ватными, но кое-как я все-таки пересек площадку и встал за спиной Алины. Все было спланировано, вот-вот должен был появиться Градов, а я, как будто только что с курсов пикапа, и меня отправили на экзамен, выпалил:
-Прекрасно выглядишь.
Перед этим Алинепозвонила Диана, немного путая нам карты. Правда, первая не спешила уходить, а,наоборот, наполненным горечью голосом вернула меня в реальность: сейчас у менянет ни малейшего шанса на прощение. Но тут она посмотрела в сторону и замерла,увидев Виктора Ильича.