Часть пятая. Семь
− НАСТОЯЩЕЕ −
-Что ты здесь делаешь?
Стоя у окна, лицом к Егору, я внимательно его разглядывала, понимая, что похмелье еще не прошло. При этом я странно волновалась, боясь выдать себя. Что бы он ни говорил, его глаза твердили обратное, запутывая меня окончательно.
-Привез твои оставшиеся вещи. И Бо. Он спит на кухне.
Я отвернулась от него, обхватывая себя руками и прогоняя навязчивое желание снова зарыдать.
-Спасибо.
Не произнеся больше ни слова, Егор направился к двери.
-Не делай этого.
-Чего?
Красные глаза выдавали блондина – он не спал всю ночь. Мне было его жаль, несмотря на жгучее желание врезать ему.
-Не ври. Ты не спал с ней. Просто хочешь оттолкнуть меня, только я не понимаю зачем.
Я перешла на шепот. Егор сорвался с места, быстро оказываясь рядом со мной. Замерев, я делала глубокие вдохи, отчего в горле пересохло, и пришлось кашлянуть, чтобы вернуть себе голос. Взяв его лицо в ладони, я поднялась на цыпочки, еле удерживая равновесие.
-Расскажи мне...?
Игра в гляделки продолжалась не долго. Крид мягко убрал мои руки от себя, при этом очень быстро разрывая прикосновение.
-Рад был повидаться...
Голова, все еще опухшая после вчерашних «посиделок», закружилась, и я облокотилась на подоконник, прижимая ко лбу ладонь. Входная дверь хлопнула, оповещая меня, что Егор ушел.
-Ну и катись! Ты мне не нужен! Не нужен, слышишь?... Егор!?...
Плавно опускаясь на пол, я заревела, в очередной раз. Всю мою жизнь можно описать, как «в очередной раз». Но я молодец, определенно. Снова, вместо того, чтобы сказать Булаткину «пошел ты», я пытаюсь с ним помириться, выясняя истинную причину всего, что произошло. Мои тараканы аплодировали стоя. Принимая душ, я услышала, как мой телефон разрывается от входящего. Замотавшись в полотенце, выглянула из-за двери, проверяя, не вернулся ли Роберт.
-Есть кто?
Мне навстречу вышел Бос, зевая и радостно виляя хвостом.
-Эй, малыш, ты тут один?
Я потрепала его за ухом, на ходу определяя, где оставила мобильный. Звонили из офиса.
-Да?
-Алина Сергеевна, это Милена...
-Я слушаю тебя. Что-то случилось?...
Чувствуя себя намного лучше, чем утром, я собиралась на работу. Тем более, Евгеша ждал меня, для какого-то очень важного разговора. Думаю, пришло время расстаться с почетным званием «эта помощница лучше предыдущей» и вернуться под крыло к Нине Владимировне. К этому все и шло. Ну да ладно. Сейчас передо мной стоял куда более серьезный вопрос. Куда деть Бо и как закрыть квартиру... Решение пришло внезапно, таща пакеты с едой и широко улыбаясь.
-Привет, пьянчужка!
Я простонала, закрывая лицо ладонями, и, мигом вспоминая свое утреннее состояние, поежилась, настолько все было свежо в памяти.
-Не начинай... У меня к тебе просьба...
Заискивающе улыбаясь, я сделала самую милую мордашку, на какую была способна сейчас.
-Надеюсь, это не в продолжение вчерашнего разговора?...
Я серьезно задумалась, и, наконец, поняла о чем он.
-О, нет! Боже, Роберт, мне ужасно стыдно! Так жаль...!
-Я присмотрю за псом, вижу, ты куда-то собралась...
-Откуда...?
Он указал рукой на маячившего сзади Барбоса. Последний, в свою очередь, признал в молодом человеке своего, пропуская в квартиру. Пропуская хозяина квартиры в его же квартиру! Удивительно, как Бо быстро адаптировался, чувствуя себя в своей тарелке в совершенно чужом месте. Я вздохнула, начиная спускаться по лестнице. Ну, что мне приготовил сегодняшний день? Оказалось, судьба решила разбавить мою бочку дегтя ложкой меда. Чайной. Евгеша позвал меня не для того, чтобы лично уволить, а наоборот, повысить меня. Ну, у него появилась вакансия в штате, работа как раз для меня, постоянного присутствия в офисе не требует. А на мое место он определил Милену, девочка ужасно краснела, когда он произнес это вслух.
-Если тебя это не устраивает, то...
-Нет, нет, я очень даже рада! Я из рук вон плохой помощник руководителя, да и, если честно, я понимаю, что в последнее время слишком часто пропадала. И не обоснованно. Так что все круто.
Хорошо, что мы были в кабинете одни, произнеси я такую фразу на общем собрании, точно осталась бы без работы. По дороге сюда, в забитом до отказа маршрутном такси, я решила для себя, что доработаю эти пол года в столице. Плевать, что у меня нет жилья, что я больше не невеста и что, возможно, всем нам угрожает серьезная опасность в лице Виктора Ильича... Если начать бояться всех и каждого, то когда жить?
-И... Евгений Валерьевич?...
Парень повернулся ко мне всем корпусом, облокачиваясь на стол.
-Блин... Я... В общем, у меня проблемы... со здоровьем... И мне нужен больничный. Можно не оплачиваемый, я все понимаю!...
Евгеша улыбнулся и положил руку мне на плечо.
-Наглость – второе счастье, Алина Сергеевна. Будет Вам больничный... Только никому не говорите, что я делаю для Вас такие поблажки. Сплетни у нас в офисе важнее работы.
Немного одурев от такого расклада, я даже кинулась обнимать Евгешу.
-Спасибо! Огромное спасибо!
Из офиса я вышла в приподнятом настроении. До вылета в Германию оставалось полтора дня, и я решила провести их у Дианы. Позвонив маме, немного удивилась, не услышав привычные мне жалобы на всех и вся. Она наоборот, бодро вещала мне о том, как у них все прекрасно, и я даже стала подозревать, что рядом с ней находится кто-то посторонний.
-Мам, у вас точно все в порядке?
Я видела в фильмах, как люди с помощью каких-то кодовых слов дают понять, что находятся в затруднительном положении, типа приставленного к голове пистолета, но, увы, мы с родителями не обговаривали такой вариант. Поэтому все ограничилось двумя предложениями:
-Все просто замечательно, Алин! Ждем вас с Егором в гости!
-Ээм... мам? Мне надо кое-что тебе сказать...
Но на другом конце уже были гудки. Что за черт? У них по определению не может быть «все просто замечательно», это же мои мама и папа, в конце концов...! Я набрала ее еще раз.
-Алин, связь прервалась. У нас гости, тетя Марина приехала, о чем ты хотела мне сказать?
-Да так, ни о чем, все хорошо. Отдыхайте. Люблю вас.
-И мы тебя... Саш, поставь на место гитару, не хватало еще Вике родить раньше времени от твоей игры.
Осень, плавно переходящая в зиму, заставила меня вспомнить о малоприятных вещах. Например, что разбирательство по моему делу так и не закончено и девочка Аня все еще ждет своего наказания. Вадим несколько раз просил у Иры, чтобы она связалась со мной и... Ну, в общем, хотел, чтобы я пришла с ним поговорить. Когда все разом навалилось на меня, я даже забыла, как хотела с ним увидеться. И как хотела помочь Ане понять, что сделав себе кумира из Крида, она лишь затуманила свой разум, создавая мир, где кроме нее и Егора никого не существует, и где он принадлежит только ей. У больницы меня встретила раскрасневшаяся Верочка.
-Привет, морда.
Я грустно улыбнулась, протягивая руки для объятий. Подруга молча обняла меня, шепча на ухо:
-Я все знаю... Булаткин идиот. Диане я ничего не говорила, только Валерию Сергеевичу. -Спасибо, Вер. Извини, что не я тебе об этом рассказала. Кстати, а кто?
Я отодвинулась от подруги, а та развела руками в стороны.
-Артем. Мы с ним у вашего...
Она осеклась, бросая на меня извиняющийся взгляд.
-... у подъезда Булаткина пересеклись.
Кивая, я указала ей рукой на двери здания.
-Пошли, я уже замерзла...
Зайдя в палату, моя задница ощутила, что сейчас ей устроят взбучку. Диана была в отличном настроении, но сразу же заявила, что на меня оно не распространяется. Валерий Сергеевич оставил нас, и чересчур тактичная Верочка ретировалась вслед за ним. Ди похлопала по свободному месту рядом с ней на кровати. Пришлось сесть и вспомнить все, что вспоминать ну никак не хотелось. Снова эти эмоции, глаза Егора и привычные мурашки.
-И послезавтра я улетаю в Германию, на две недели...
-Ты издеваешься? Почему я узнаю об этом только сейчас?
-Прости...
Она сменила грозный взгляд на сочувствующий.
-Иди сюда.
Диана поманила меня руками, и я легонько ее обняла.
-Через две недели я уже выпишусь из больницы и смогу встретить тебя в аэропорту.
-Было бы просто замечательно...
Если говорить коротко о том, что произошло до моего отлета за границу, то можно ничего не говорить. Я проводила весь день в больнице у Ди, а вечером ехала к Роберту. Мне было жутко неловко, но он, почему-то, чувствовал себя очень комфортно, готовя мне ужин и пытаясь разговорить. Мама звонила несколько раз на дню, потому что я ее попросила. Если Градов попытается давить на меня через них, я самолично его придушу. Может быть, Егор порвал со мной, в надежде, что Виктор Ильич не станет трогать мою семью, думая, что они не подходят для запасного варианта? Егор... Без него я больше не чувствовала себя целой. И нужно снова привыкать спать одной... В назначенный день и время, я стояла в здании аэропорта и разглядывала табло вылетов. Рядом сопела Вера, умудрившаяся подхватить простуду в больнице, и забывшая закапать утром капли в нос. Роберт держал переноску с Бо, я решила взять его с собой, потому что его присутствие рядом поможет мне перенести все это. Телефон зазвонил, но я не смогла ответить. Это был Артем. Он теперь в курсе (спасибо болтливой Вере), что я улетаю, наверняка и Булаткин тоже. От этой мысли меня передернуло. Я ведь надеялась, что он мучается. Но, если он нашел силы сказать мне в глаза, что никогда не любил, то найдет и для того, чтобы пережить наше расставание. Все вокруг было пропитано грустью, и не мудрено. В этом месте очень мало веселых людей...
-Ладно, мою посадку уже объявили... Не провожайте, я не хочу снова разрыдаться.
Роберт протянул мне Барбоса, смотря в глаза.
-Позвонишь, как приземлитесь?
Я кивнула, забирая переноску и улыбаясь уголком рта. Вера сжала меня в объятиях, и резко отступила, вытирая слезу со щеки.
-Пока.
Вот что ни говори, а моя неловкость никуда не делась. Перемены сплошь и рядом, а я все так же спотыкаюсь о собственную ногу. Маленький сюрприз ждал меня уже в самолете.
-Привет, Алин.
Я отыскала глазами человека, который со мной поздоровался, в первую секунду опешив, а затем мученически закатывая глаза.
-Нет, этого не может быть... Что ты... Егор, ты прикалываешься? У тебя резко проблемы с чувством юмора образовались?
-Ну, трубку ты не берешь...
-Что?
Я удивленно на него посмотрела, и по моему лицу расползлась улыбка. Выставив руки перед собой, вздернув брови, удивлялась спокойному тону Крида.
-Нам не о чем разговаривать. Так что, пожалуйста, оставь меня в покое. Оставь! Меня! В покое! Слышишь?
Приблизившись к нему вплотную, я перегородила всем дорогу.
-Я никогда не забуду все, что ты сказал... Ты предал меня. Я тебе больше не верю.
Надев маску безразличия, я села на свое кресло. С Босом я рассталась до прилета, поэтому, чтобы отвлечься, достала плеер и попыталась распутать наушники.
-Мне жаль.
Я подняла глаза на все еще расположившегося рядом Егора.
-Нет, тебе не жаль. Как и мне. Это должно было произойти, рано или поздно. Я говорила тебе об этом, в самом начале. Но ты... Ты пытался доказать всем вокруг, в том числе и себе, что способен любить. А правда в том, что тебе на всех наплевать, кроме самого себя. Нет, дослушай!...
Блондин хотел меня перебить, но лишь закрыл ладонью рот.
-Я рада, что встретила тебя. И... Спасибо. Теперь я знаю, что бывает, когда самый родной человек вонзает нож в спину.
Пришлось остановиться, сдерживая слезы. Я хохотнула.
-Желаю удачи. Надеюсь, твоя жизнь превратится в ад. Надеюсь, ты ощутишь хоть каплю моей боли. И твое сердце разобьет какая-нибудь модель, типа той блондинки, что, кстати, неплохо смотрится в кадре.
Мимо прошла стюардесса и кивнула Егору на выход. Уставившись в одну точку, я молилась, чтобы Булаткин больше ничего не сказал, иначе станет только хуже. Он не сказал. Положив мне на колени конверт, парень быстро покинул салон. Недолго думая, запихнула его в сумку, возможно, потом загляну в него. Крид сел в машину, ненадолго задержавшись перед ней в нерешительности. Это был предпоследний раз, когда я видела его живым...
Полет я перенесла сносно, не считая моментов, когда самолет трясло, а я вжималась в сиденье, распахивая от ужаса глаза. Спустившись по трапу, заметила мужчину с табличкой, на которой было написано мое имя. Он произнес приветствие сначала на немецком, но, заметив мой растерянный взгляд, перешел на русский, выхватывая у меня багаж и переноску со спящим Бо. Разговаривая всю дорогу до больницы, мужчина, уже у самого здания, извинился.
-Простите, я Вас замучил своей болтовней...
Я выдохнула, переводя взгляд от окна на него.
-Все в порядке. Не волнуйтесь.
Дальше все шло, как по маслу. Не было никаких проволочек, меня положили в палату, а пса определили на несколько дней в отель для собак. Я решилась позвонить маме. В скайпе. Так будет легче ей все объяснить.
-Ой, а я только собиралась тебе звонить! А ты чего так решила с нами связаться?
Тут она замерла, разглядывая пространство позади меня. Все-таки некоторые детали прямо указывали на то, что я не в Москве и не в квартире. Я ей улыбнулась, затем, встав с кровати, показала всю палату целиком.
-Алин, я не понимаю...
-Мам, слушай и не перебивай. Я в Германии. У меня ишемия и мой врач отправил меня на операцию за границу. Извини, что не сказала сразу, просто... Было сложно это сделать. Я понимаю, что ты сейчас не примешь это, но постарайся, хорошо? Я улетела на две недели.
Ее глаза с каждым словом становились все больше.
-Через два дня тромб извлекут, и я останусь на послеоперационную реабилитацию...
Мама задавала очень много вопросов, но на последнем меня даже тряхнуло.
-А Егор? Где он?
Я вспылила, повышая голос и решив на этом закончить разговор.
-В Москве, наверное работает. Не смог поехать со мной.
Ну, да, я снова ей не призналась. А может, где-то в глубине души, я грела надежду, что скоро все вернется на круги своя. Теперь и я, и он наговорили друг другу кучу всяких неприятных вещей. Но мне не казалось, что мы квиты. Наоборот. Какое-то неприятное чувство засело внутри, не давая спокойно заснуть. Я пыталась отвлечься, думая о том, что мне сбреют полоску на голове, делая непонятно что с прической. Оказывается, одиночество помогает. Помогает понять, что в любой момент твоя налаженная жизнь может разрушиться. Ее просто может не стать. Ее кто-то может забрать, сломать, как игрушку и выбросить. И лучше бы это был кто-то не знакомый тебе, иначе вера в хорошее, что ты копил всю жизнь, превратится в ничто. Сейчас я думала только о том, как мне стать снова похожей на себя. Смеяться над шутками, веселиться и разговаривать, не боясь выдать какой-то секрет. Вообще не бояться. Если бы Егор рассказал своим родителям, то и мои знали бы уже. Так что, пусть все идет как идет. Я не хочу слушать, как им жаль. Не хочу этих грустных взглядов. Не хочу, чтобы они ненавидели Булаткина. Дверь в палату открылась, отрывая меня от процесса саморазрушения. Как будто так и надо, не спеша и с улыбкой, внутрь зашел Кир. Я от удивления подавилась и закашлялась, не сразу придя в себя.
-Алин, ты будто привидение увидела...
Он рассмеялся, чем заслужил мой грозный взгляд.
-Ты спятил? Ты как вообще узнал, где я?
-Тебя не трудно найти, ну, и мне немного помогла Вера.
Я решила все-таки поколотить ее, по возвращении в Россию. Сколько раз она меня подставляла? Очевидно же, не стоит ей вообще ничего рассказывать!
-Кирилл, твой отец, кажется, ясно дал понять, что...
-Я обещал, что прослежу за тобой.
Наконец-то, восстановив дыхание, все так же, с непониманием, посмотрела на парня.
-Кому ты это обещал?
Кир разместился в кресле, пролистывая журнал, который я кинула на столик для создания хоть какой-то атмосферы, помимо больничной.
-Не важно.
Понятно было, что он не собирается мне ничего больше говорить.
-Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка...
Я устало мотнула головой, опуская глаза на свои руки. Настроения выпытывать у него, какого черта он тут делает, не было. После непродолжительного молчания Кирилл тихо произнес:
-Значит, ты и Егор...
Я остановила его.
-Это не твое дело. Даже не начинай. Хочешь быть здесь – молчи. Иначе, дверь справа от тебя и до свидания.
На протяжении двух следующих дней Градов младший проводил у меня достаточно много времени, чтобы я начала задумываться и раскладывать по полочкам историю наших с ним отношений. Мы были обычными, редко здоровались, задирали друг друга при встрече. Мама ставила мне его в пример, а я только отмахивалась, мол, какой замечательный этот Кирилл, может, мне выйти за него замуж?... Потом, один проступок с его стороны заставил меня взглянуть на него по-другому, как на бабника и прожигателя жизни. А его признание в любви ко мне и вовсе повлекло за собой череду кошмарных событий. И вот сейчас, мы сидим и молчим. Молчим каждый о своем. Но я-то знаю, кто я. А вот он... Кто ты, Кирилл? На чьей ты стороне? Кажется, я слишком долго разглядывала его профиль, потому что молодой человек вопросительно поднял брови, не отрываясь от экрана смартфона.
-В чем дело?
Я проморгалась, чтобы вернуться обратно в палату из своих мыслей.
-Ни в чем. А что, на тебя и смотреть нельзя?
Я, как обычно, начала ему грубить. Но Кир повел себя напротив, очень холодно.
-Смотри.
Давясь от злости и не сказанных слов, я отвернулась к окну.
-А кем ты представился, чтобы тебя пустили ко мне в палату?...
Ну, правда же, посторонний человек вряд ли бы прошел мимо бдящей медсестры, у которой из развлечений был только сон с открытыми глазами.
-Близким родственником. Ну, и сделал пожертвование на покупку более удобного кресла для дежурного.
Я хохотнула, но осеклась, понимая, над чьими шутками смеюсь. Кир робко улыбнулся, и лед в моей душе треснул. Мне так хотелось человеческого общения, что я вновь дала слабину, доверяясь молодому человеку...
Когда он провожал меня на операцию, я уже видела в нем не только избалованного мальчишку, но и глубокого, самодостаточного человека.
-А тебе идет...
Я прикрывала рукой участок на голове, где теперь была видна моя белая кожа, из-за отсутствия волос.
-Я убью тебя.
Серьезно на него взглянув, заметила огонек в его глазах.
-Теперь у тебя есть стимул...
Сглотнув, я поморщилась. Совсем недавно я ляпнула вслух, что могу не очнуться после наркоза. Маловероятно, конечно, но... И теперь, при любом удобном случае, Кирилл вспоминал об этом. Конкретно сейчас это было не тактично, потому что я уже сидела в кресле-каталке и ждала медсестру, которая отвезет меня в операционную. Закатив глаза, прошипела:
-Ты идиот, Градов...
Он лишь развел руками. Как вы думаете, что мне снилось, пока я была в отключке? А вот и не угадали! Мне снилось одуванчиковое поле. Только одуванчики уже отцвели, и при малейшем движении пух с них разлетался по сторонам. Я стояла в центре этого поля, не зная, в какую сторону идти. Чувств не было, внутри пустота и ни одной мысли. И если это мой мозг решил так отдохнуть от всего, то я была не против. Хоть раз в моей жизни все может быть односложно? Без «наверно». Просто «да», или просто «нет»? Не знаю, сколько прошло времени, но до меня стали доноситься обрывки чьего-то разговора. Я стала вслушиваться.
-Все в порядке. Я понял, хорошо... В радиусе километра. Да, так будет намного лучше...
Из одуванчикового поля я перенеслась в палату, с жуткой сухостью во рту и ощущением, будто в глаза насыпали песок. Попытавшись позвать Кира, услышала какой-то хрип. Ого, да это же я... Парень из кресла ринулся ко мне, всматриваясь в лицо. Моя рука оказалась во власти его длинных пальцев, что напрягло меня.
-Воды...
Сидя на больничной койке, я походила на Беллу Свон, из «Сумерек». Ну, помните, когда она несколько месяцев подряд проторчала в своей комнате с шикарным видом и грустила о том, что Эдвард ее бросил? Не буквально, конечно, походила, но сравнение весьма удачное. Господи, ну что за чушь...? Было бы теперь о чем грустить. Я наконец-то здорова, у меня есть работа и собака, лучшая подруга, правда, небольшие проблемы с жильем, но и их можно решить. А разбитое сердце я спрячу под замок. И все наладится. Я верю.
Время летело незаметно, вот мне уже разрешают выходить на улицу, а спустя еще несколько дней пора улетать.
-Вот черт, я даже не купила сувениры!
Кир помахал у меня перед носом огромным пакетом.
-Зато я все купил. Держи.
Мы стояли в аэропорту, люди сновали туда-сюда, где-то надрывался ребенок, а Бо в переноске суетливо махал хвостом, предчувствуя, что сейчас ему снова придется выйти из зоны комфорта. Я начала отмахиваться свободной рукой.
-Тебе наверняка есть, кому их отдать...
Его лицо сделалось грустным, и он опустил глаза.
-Ты не летишь со мной?...
Кир кивнул, вручая мне подарки и запихнул руки в карманы.
-Мне нужно в Италию. Разобраться кое с чем.
-М...
Я обняла его, быстро отстраняясь.
-Хорошо. Увидимся.
Улыбнувшись, Кирилл провел рукой по волосам.
-Да.
Пожав плечами, я хихикнула, потому что на полноценный смех не хватало сил. До посадки в самолет я чувствовала на себе чей-то взгляд. Проходя все процедуры, то и дело оглядывалась по сторонам, в надежде отыскать виновника неприятных мурашек. И отыскала. Поднимаясь по трапу, я обернулась на самой последней ступеньке. У автобуса, что доставил нас сюда, стоял высокий мужчина, которого я не редко замечала, гуляя по городу с Кириллом. Ну, видимо, он остается здесь. Если бы меня хотели убить, то сделали бы это. А значит, волноваться не о чем... Три часа я думала о том, что изменилось за эти две недели. Начать стоит с того, что Егор никак не обозначал себя за это время. Наши совместные фото мелькали в новостях, в первые дни журналисты прямо-таки на желчь изошли, пытаясь друг друга переплюнуть. В мою сторону летели оскорбления, меня поливали грязью, мол, я та еще стерва, разбила бедному Егорушке сердце и все в этом духе. Я читала и улыбалась, сама не зная чему. Диана присылала фото, на которых она гуляет по Москве, и пытается прийти в норму после долгого пребывания в больнице. Родители все так же оставались в неведении о моем нынешнем статусе. Возможно, оно и к лучшему, зная мою маму... Соверши я ошибку и расскажи ей сразу же, получала бы каждый день дозу сожаления от нее. Мне хватало и себя, нескончаемого источника, из которого можно было черпать и черпать сплин. Письмо я так и не прочла. Достав его как-то, когда Кир уезжал надолго, я только провела кончиками пальцев по конверту, и убрала его обратно в сумку. По прилету, я застряла в аэропорту на несколько часов, из-за возникших проблем с багажом. Диана проспала мой прилет и ужасно мучилась, что сможет приехать только через час, не раньше. Роберт был за городом, улаживал какие-то дела. Выгуливая у здания Боса, заметила машину Артема, но не придала особого значения, мало ли, может, встречает кого-то. Как оказалось, меня. Качок эффектно вышел из авто, и, как в многобюджетных фильмах, через спину поставил машину на сигнализацию. Я закатила глаза, когда он подошел ближе и иронично спросила:
-Ты тут цыпочек снимаешь, что ли?
Он ухмыльнулся, поправляя воротник пальто.
-Уверена, многие ведутся... Привет, Тем.
Парень обнял меня, сильно сжимая в объятиях.
-Привет, Алин. Как ты?
-Некорректный вопрос, Артем Валерьевич. С учетом того, что ты тоже приложил руку к моему отъезду.
Я похлопала ладонью по груди брюнета, давая понять, что пошутила.
-У меня все отлично, Тем, выдохни.
-Нам надо поговорить, пойдем, я знаю одно местечко, где нас точно никто не увидит...
Пробираясь сквозь толпу в сторону туалета, я потянула парня за руку.
-Стоп, стоп...! Мы же идем не туда, куда я думаю?
-А куда, ты думаешь, мы идем?...
Глубоко вдохнув, я, как заправский буддист, выпустила вместе с воздухом свой негатив.
-Хорошо.
Процедив сквозь зубы, и натягивая дежурную улыбку, я снова поплелась за качком, таща на руках Бо. Мы разместились в одной кабинке, расстояние между нами было примерно сантиметров десять. Артем наконец-то снял очки. У него под глазом был синяк, и я только обратила внимания на распухшую губу.
-Ох, что случилось?
Взволнованно разглядывая побои, я старалась унять дрожь. Если Тема пострадал, то Егор... Тоже?
-Насколько все плохо?
-Виктор Ильич лишь верхушка айсберга. Он связался не с теми людьми, и теперь абсолютно каждому, кто хоть каким-то боком связан с Егором, угрожает опасность.
Ну, ожидаемо. Градов старший никогда не отличался особым героизмом. Сам на рожон не лез, черную работу за него делали другие.
-И какой у вас был план? Кроме как выдворить меня из страны и поручить слежку за мной какому-то амбалу? И, кстати. Он совершенно не умеет маскироваться.
Я сообразила, что тот мужчина, у автобуса, присматривал за мной, а не грел в глубине души маньячный план.
-Твои родственники отказались уезжать, удивительно, да? В общем, Николай Борисович и Марина Петровна сейчас с ними, в деревне, но основное внимание Градов, конечно, должен был уделить тебе... С твоими родителями его связывает общее прошлое, и, по его же словам, они не стоят его времени. Но, на всякий случай, мы приставили к ним охрану. В связи с твоей предстоящей операцией у нас возникли опасения насчет невозможности твоего лечения в России. Егор чуть студию не разнес, когда ему предложили поступить так, как он в дальнейшем и поступил... Алин, у меня нет для него оправдания...
Значит, тетя Марина – это не Марина Васильевна, а... Мама Егора?
-Он в порядке?
Я смотрела на Артема, сожалея, что вообще узнала, что такое любовь. В детстве был такой период, когда я мечтала о романтике, розовых соплях и девчачьей ерунде, прямо-таки изнемогая от желания быть любимой и любить. Но потом жестокая реальность открыла мне глаза на мир, и подарила мне дружбу с Соней, чему я несказанно рада.
-Егор? Да. Кроме выбитого переднего зуба...
Я вскинула голову,наблюдая, как по лицу Артема расползется ухмылка.