Между рассветом и ночью

Я не помню, как заснула.

Последнее, что осталось в памяти — тепло его ладоней, тихий голос, слова, которые цеплялись за остатки разбитой души, не давая снова провалиться в пустоту.

А потом — тьма. Не страшная, не полная криков и чужих шагов, а тьма, в которой можно было просто быть.

Я проснулась от ощущения, будто кто-то наблюдает за мной.

Когда открыла глаза, первое, что увидела — это Хантера.

Он сидел рядом, не касаясь меня, но его присутствие заполняло всё пространство вокруг.

— Ты не спал? — голос хриплый, уставший.

Хантер слегка пожал плечами.

— Нет.

Я села, запустив пальцы в спутанные волосы. Голова гудела от пережитого, но внутри было странное спокойствие.

— Почему?

Он не ответил сразу. Вместо этого его пальцы коснулись моей руки, той самой, что всё ещё была обмотана бинтами.

Я вздрогнула.

— Я боялся, что ты исчезнешь, — его голос был тихим, но в нем звучала та самая, непривычная мне, безоговорочная искренность.

Я хотела сказать, что это глупо. Что я никуда не денусь. Что он не должен так обо мне беспокоиться.

Но это были бы ложь и попытка снова оттолкнуть его.

А я больше не хочу этого делать.

— Я здесь, — только и сказала я.

И впервые за долгое время эти слова звучали не пусто.

"Иногда самое сложное — это не держаться за кого-то, а позволить кому-то держать тебя."

Девять лет назад

— Почему ты всегда носишь капюшон?

Мальчишка, что сидел перед камином, резко вскинул на меня взгляд.

— Что?

— Ты всегда так делаешь, — повторила я, присаживаясь рядом. — Прячешься.

Он отвернулся, не отвечая.

Я смотрела на него, на уголок его губ, который чуть дрогнул, выдавая эмоции.

— Я просто... — он замолчал. — Не хочу, чтобы люди видели.

Я нахмурилась.

— Видели что?

Хантер медлил. А потом медленно стянул капюшон.

Я затаила дыхание.

Один глаз — янтарно-карий, второй — ледяной голубой.

— Гетерохромия? — я удивлённо посмотрела на него.

Он сжал кулаки.

— Да.

— И что?

Хантер резко повернулся ко мне, будто не веря.

— И что? — повторил он. — Ты не понимаешь. Они... Они всегда смотрят на меня, будто я странный.

Я молчала.

Потом улыбнулась.

— Они не понимают, что это красиво.

Он скептически фыркнул.

— Ты просто говоришь это, чтобы мне не было грустно.

Я пожала плечами.

— Может, — призналась честно. — Но мне правда нравится. Гетерохромия — это как волшебство, данное только определенным людям. Это твоя особенность Хантер..

Он долго молчал, а потом выдохнул и улыбнулся.

— Спасибо, Рина.

Тогда я ещё не знала, что этот момент останется с ним на долгие годы.

Что однажды он вспомнит мои слова, когда я сама забуду их.

Я сидела на кровати, кутаясь в одеяло, когда дверь в комнату приоткрылась.

Хантер только вышел из душа, его торс был обнажен, на нем были только спортивные штаны и все.

Я почти сразу напряглась, и поспешно уткнулась в телефон.

Но через пару секунд всё же рискнула снова взглянуть на него. И тогда заметила.

Татуировки.

Я встала с кровати и подошла к Хантеру, Хантер стоял ко мне спиной, я не могла оторвать взгляд от его татуировок, извечно играющих тенями и светом на его коже, когда вдруг он резко обернулся. Его глаза, в которых время будто растворяло все старые раны, встретились с моими.

— Ты так долго смотришь, Рина, — тихо произнёс он, чуть наклонив голову.

Они покрывали его плечи, спину, тянулись вдоль руки, смешиваясь с тонкими шрамами.

Но больше всего мое внимание привлекла надпись на груди.

Английские буквы, аккуратные, чуть грубоватые, но исполненные с точностью.

Я нахмурилась, машинально прочитав вслух:

— «She said that heterochromia — is like magic given only to some...»
«Она говорила, что гетерохромия — это как волшебство, данное только некоторым»

Я почувствовала как сердце гулко стукнуло в груди.

Я сглотнула, дочитывая шёпотом:

— «But it was my magic».
«Но моим волшебством была она».

Воздух между нами стал тяжелее.

Я подняла взгляд и встретилась с его глазами — карим и ледяным голубым.

— Ты правда так думал? — спросила я, чувствуя, как тепло поднимается к щекам.

Хантер медленно кивнул.

— Думаю. Всегда.

Я отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями, но он вдруг заговорил снова:

— А ты?

— Что?

— Ты ведь тоже помнишь.

Я сжала зубы, но не смогла соврать.

— Помню.

Не сдержавшись я снова опустила взгляд на его грудь. Пальцы невольно дёрнулись, прежде чем я осмелилась спросить:

— Можно..? — голос прозвучал тише, чем я ожидала.

Хантер чуть вскинул бровь, но кивнул.

Я медленно протянула руку, кончиками пальцев касаясь тёплой кожи. Лёгкий рельеф чернил, горячее дыхание Хантера, которое я чувствовала слишком близко — всё это странно кружило голову.

Но я не отстранилась.

Наоборот, мои пальцы, словно ведомые невидимой силой, продолжили скользить по его коже. Сначала осторожно, будто боясь разрушить этот момент, но потом смелее, изучая каждую линию, каждый изгиб.

Мои ладони прошлись по его плечам — крепким, напряжённым, будто созданным для того, чтобы держать на себе этот мир. Затем скользнули вниз, по его рукам, изучая рельеф мышц, силу, спрятанную под горячей кожей.

Я не могла оторвать взгляда.

— Тебе нравится?

— Что? — я вскинула брови, не сразу понимая.

— Моё тело, — его голос звучал спокойно, но в глазах мелькнуло что-то хищное.

Время остановилось, я замерла, чувствуя, как лицо начинает гореть.

— Нравится.. — вырвалось прежде, чем я смогла придумать оправдание.

— Я зажмурилась на секунду, понимая, что сказала, но Хантер только усмехнулся.

Мгновение — и воздух вокруг стал другим. Напряжённым.

До моих ушей донесся его шумный выдох.

Только потом заметила, что его взгляд стал тяжелее, а мышцы на шее напряглись.

Черт.

Мои пальцы скользили всё ниже.

Я чувствовала, как его мышцы напрягаются под моей ладонью, как выпирают вены на предплечьях, словно он сдерживал себя из последних сил. Горячая кожа под моими пальцами, рваное дыхание — всё это только сильнее завораживало меня.

Когда мои руки дошли до его низа живота, Хантер резко втянул воздух.

Я увидела, как дернулась его челюсть, как сжались пальцы в кулаки. Он выглядел так, будто борется сам с собой.

— Рина... — его голос был хриплым, натянутым, полным чего-то тёмного, неизведанного.

Я не остановилась.

Кончиками пальцев провела чуть ниже, чувствуя, как напряжены его мышцы, как его тело откликается на каждое моё движение.

Но внезапно Хантер схватил меня за запястья.

— Хватит, — он почти зашипел, закрывая глаза, будто это поможет ему справиться с тем, что сейчас происходило.

Я затаила дыхание.

Его пальцы сжались сильнее, а вены на руках ещё сильнее выступили от напряжения.

Я знала, что должна остановиться, но не могла.

— Почему? — прошептала я, не пытаясь вырваться, просто глядя ему в глаза, изучая каждую эмоцию, которая мелькала в них.

Хантер чуть наклонил голову вперёд, его дыхание обжигало мою кожу.

— Потому что если ты продолжишь, я не смогу сдерживаться, Рина, — сказал он низким голосом, и мне показалось, что его руки на мгновение задрожали. — А если я потеряю контроль...

Он резко замолчал, будто боялся договорить.

Но мне уже не нужно было слышать окончание фразы — оно и так повисло в воздухе между нами. Я видела это в его взгляде, в том, как он боролся с собой, как отчаянно пытался удержаться на грани.

— Может, я хочу, чтобы ты не сдерживался, — тихо сказала я, наклоняясь ближе.

Я чувствовала, как его дыхание сбивается, как напряжены его мышцы, как каждый сантиметр его тела будто сдерживается, борясь с чем-то, чего он не мог контролировать.

Но он всё-таки взял себя в руки.

Вместо того чтобы двинуться дальше, Хантер вдруг крепко обнял меня, словно боялся, что если отпустит, то сделает что-то, о чём потом пожалеет.

— Чёрт... — прошептал он мне в волосы, его голос был полон борьбы. — Рина, ты меня сведёшь с ума.

Я крепче прижалась к нему, чувствуя, как его сердце бешено колотится в груди.

— Тогда почему ты останавливаешься? — тихо спросила я, не поднимая головы.

Хантер вздохнул, его пальцы сжались на моей спине.

— Потому что я не хочу сделать что-то, о чём ты потом пожалеешь, — его голос звучал хрипло, но твёрдо.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них не было холода, только огонь, который он изо всех сил пытался контролировать.

— А если я не пожалею? — спросила я.

Он прикоснулся ко мне лбом, его губы дрогнули в слабой усмешке.

— Тогда я пожалею, если позволю себе больше, чем должен.

Я не знала, что сказать. Внутри меня бушевали эмоции, но в то же время что-то тёплое разлилось по телу от его слов. Он заботился обо мне. Он не хотел позволить моменту взять верх над разумом.

Я закрыла глаза, чувствуя, как его губы касаются моего лба, как его дыхание выравнивается. Мы легли на кровать.

Мы просто лежали, обнявшись, и в этом моменте было что-то даже более ценное, чем всё, что могло бы произойти.

Хантер молчал, его пальцы медленно водили по моей спине, словно он пытался успокоить себя. Или меня.

— Ты всегда так держишь себя в руках? — спросила я, прижимаясь ближе.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья.

— Ты понятия не имеешь, насколько мне это сейчас трудно.

Я подняла голову, встретившись с его взглядом.

— Так зачем ты это делаешь?

Он посмотрел на меня так, будто ответ был очевиден.

— Потому что ты важнее, чем момент.

Я замерла, не зная, что сказать.

— Это не значит, что я не хочу, — продолжил он, его голос стал тише, глубже. — Просто есть вещи, которые для меня важнее.

— Например?

Он усмехнулся, пальцами провёл по моему подбородку.

— Например, ты.

Я сглотнула, не зная, что ответить. Моё сердце билось так громко, что казалось, он тоже его слышит.

— Ты не пожалел бы об этом? — спросила я, почти шёпотом.

— Нет, — сказал он уверенно. — А вот если позволю себе больше, чем должен, тогда пожалею.

Я не могла не улыбнуться.

— Ты слишком хороший, Хантер.

Он фыркнул, прижимая меня к себе ещё крепче.

— Нет, Рина. Просто слишком сильно тебя хочу, чтобы позволить себе ошибку.

Я почувствовала, как он чуть сильнее сжал меня в своих объятиях, будто хотел впитать этот момент, запомнить, сохранить.

— Хочешь спать? — тихо спросил он, его голос звучал мягко.

— Немного, — призналась я, утыкаясь носом в его грудь. — Но мне не хочется засыпать.

— Почему?

Я пожала плечами, медленно проведя пальцами по его плечу.

— Не хочу, чтобы этот момент закончился.

Хантер усмехнулся и провёл рукой по моим волосам, зарываясь пальцами в пряди.

— Он не закончится. Я всё равно буду здесь, когда ты проснёшься.

Я улыбнулась, но не ответила. Просто слушала, как бьётся его сердце — ровно, уверенно, спокойно.

— Ты ведь понимаешь, что теперь я не смогу держаться от тебя на расстоянии? — спустя минуту произнёс он.

Я подняла голову, встретившись с его взглядом.

— Разве ты когда-то держался?

Он усмехнулся, но в его глазах мелькнуло что-то серьёзное.

— Пытался. Но теперь всё. Ты разрушила все мои попытки.

Я прикусила губу, разглядывая его лицо.

— И что же теперь?

Хантер наклонился ближе, его губы почти коснулись моего лба.

— Теперь придётся смириться с тем, что я рядом. Всегда.

Я улыбнулась и закрыла глаза.

— Это не так уж и плохо.

— Нет, — тихо сказал он, укладывая меня удобнее. — Это лучшее, что могло случиться.

Я чувствовала, как его руки лениво скользят по моей спине, словно он не хотел разрывать контакт даже на секунду. Мы молчали, но тишина не была неловкой. Она была наполнена чем-то тёплым, чем-то, что я не могла полностью осознать, но мне не хотелось это отпускать.

— Ты ведь понимаешь, что теперь мне будет сложно не касаться тебя? — вдруг тихо сказал Хантер, его голос был низким, хриплым, будто он до сих пор сдерживал что-то внутри.

Я улыбнулась, не открывая глаз.

— Тогда не сдерживайся. Мне нравятся твои касания.

Он вздохнул, его пальцы прошлись по моим волосам.

— Ты и так слишком легко рушишь все мои границы.

— Может, они были не такими уж прочными?

Хантер хмыкнул.

— Нет, просто ты та, перед кем я не хочу их держать.

Я приподняла голову, встретившись с его взглядом.

— Значит, я особенная?

Он улыбнулся, но в его глазах было что-то большее, чем просто лёгкость.

— Ты и правда не замечаешь этого?

Я хотела что-то ответить, но в этот момент он наклонился и, почти не касаясь моих губ, прошептал:

— Ты не просто особенная, Рина. Ты моя.

У меня перехватило дыхание.

— Твоя?

— Моя, — повторил он твёрдо, наконец касаясь губами моих. Поцелуй был мягким, тёплым, но в нём чувствовалась сдержанная страсть, которую он не позволял себе выпустить наружу.

Я улыбнулась сквозь поцелуй.

— Тогда и ты мой, — тихо сказала я, обнимая его крепче.

Хантер не ответил, но в его взгляде уже было всё, что мне нужно было знать.