Глава 7
— Послушай, Боцман, ты всё не так понял...
— Не надо, Мокс, я знаю тебя ещё с тех пор, как ты ходила под стол пешком, а руки и глаза у меня были свои собственные. Поэтому я тебя и позвал.
Они стояли в уличной нише, укрытой от дождя навесом рекламного щита, а от лишних глаз штабелем контейнеров и тянувшихся вдоль стены труб.
— Не поняла, — Мокси настороженно поглядела на собеседника.
— Тигр знает, что ты обчистила квартиру в центре и утащила её хозяина. Значит товар должен быть уже у тебя. Если ты затянешь — босс решит, что ты собираешься его кинуть. Это было бы глупо. Тигр тебя ценит. Ходили слухи, что он хочет тебя приблизить, не знаю уж с чего. Просто принеси ему товар и всё будет в шоколаде.
— Слушай, всё совсем не так. Товара нет, всё оказалось сложнее.
Искусственные глаза Боцмана ничего не выражали.
— Короче. Товар у клиента в голове. Чтобы его достать нужен ключ. Я договорилась, что клиент сдаст мне ключ и в ближайшие пару дней мы всё сделаем.
Боцман молчал.
— Поверь, я не вру. Всё действительно так запутанно. Чёртовы новые технологии...
— В твоих же интересах, чтобы было так. Ты знаешь, я всегда к тебе хорошо относился, Мокс. Не играй с огнём, не зли Тигра. Товар ему заказали большие шишки сверху — он не захочет с ними ссориться. Ставки куда выше, чем с той болванкой, которую ты утопила в заливе. Сейчас он тебе такого не простит.
— Честное благородное слово, клянусь...
— И ещё. Если ты не придёшь к нему с товаром до послезавтра, или попробуешь сбежать — он возьмёт твою подругу. Хакершу-виртуалку.
— Шерен! Нет!!! Не трогай её, Боцман. Она здесь ни при чём. Прошу.
— Извини, Мокс, не могу, это решение Тигра. Просто принеси ему товар.
Он повернулся и вышел из ниши, кивнув стоявшим у входа парням в куртках. Те молча пошли за ним, сутулые с вечно спрятанными в карманах руками. Мокси осталась под дождём одна. На рекламном щите над головой бесшумно менялись картинки.
❖
Квартира Юлиуса по-прежнему пребывала в состоянии разгрома. Даже куча земли и обломки кадки валялись на прежнем месте. Сам Юлиус сидел за столом вглядываясь в голографический интерфейс встроенной компьютерной системы квартиры.
Услышав шаги он обернулся.
— Ты быстро, я буквально пять минут назад связался с твоей напарницей...
— Угу,- кивнула Мокси, впервые об этом услышавшая,- нам нужно поторапливаться.
Юлиус нахмурился.
— Решили изменить договор?
— Нет. Просто ускорить его исполнение. У нас не так много времени, прежде чем начнут вылезать действительно серьёзные проблемы. Ты говоришь, что звонил Шер... моей подруге. Мне нужно с ней связаться. Твой коммуникатор отлично подойдёт.
Она взяла со стола наручную гарнитуру и быстро провела по ней пальцем.
— Слушаю тебя, Цвибель — прозвучал голос Шерен.
— Это я...
— Мокс? Что ты там делаешь? Где марсианин... Ты же не...
— Всё в порядке. Просто мне нужно тебе кое что сказать...
— Где Цвибель? Отвечай немедленно.
Мокси со вздохом посмотрела на Юлиуса.
— Тут я, — произнёс он из-за стола.
Из коммуникатора донёсся облегчённый вздох.
— Короче, Шер. У нас проблемы. Даже не у нас. У тебя. Никого не пускай в дом, ни с кем не разговаривай пока я не приеду. И собери вещи на пару дней.
— Что случилось?
— Просто возможны некоторые осложнения, стоит заранее подстраховаться. Я разберусь с ключом и сразу к тебе. Жди.
— Ну ладно... — не слишком уверенно ответила Шерен через коммуникатор.
— Просто будь осторожна. Я скоро.
Она бросила коммуникатор и повернулась к Юлиусу.
— Где ключ?
Юлиус кивком подозвал её к экрану, одновременно отступая в сторону. Мокси заметила стратегически размещённый на краю полочки кухонный нож.
— Ради бога, только давай без этого. Один идиот, которому дали оружие не научив им пользоваться, меня в эту ерунду уже втянул. Думаю этим стоит и ограничиться. Куда смотреть?
Марсианин включил голограмму. Над столом возникло трёхмерное изображение погрудного бюста.
— Ключ вот у этого человека.
На Мокси смотрело старое, морщинистое лицо. Аккуратно зачёсанные назад седые волосы. Неожиданно молодые глаза и трубки имплантов, охватывающие челюсть и горло.
— Твою ж... Засранец... Он всё знал с самого начала!
Она перевела взгляд на непонимающего Юлиуса. В её глазах густели и наливались страх и ненависть.
— Не понял...
— Это он нанял меня тебя грабить...
Недоумение на лице марсианина достигло крайней степени.
— Он? Но зачем? Он же знал, что формулу не украсть.
— Именно... Знал.
Мокси растерянно провела ладонью по лицу и огляделась.
— Значит ему не нужно было, чтобы я что-то крала. Ему нужно было, чтобы я тебя только нашла. И тогда ему останется только найти меня...
— Но это значит....
— Это значит, что я облажалась и у нас проблемы Юл. Очень большие. И они прямо вот щас.
— Чего...
— Бежим отсюда, живо...
— Но...
— Плевать. Бросай всё и выматывайся. Планы изменились. Надо уносить ноги.
Она толкнула растерянного марсианина к выходу и выскочила за ним.
В лицо Юлиусу ударил холодный земной ветер. Не по-марсиански тяжёлый и плотный. Он едва успел схватить в прихожей куртку, прежде чем странная девушка с розовыми волосами вытолкнула его в серый утренний сумрак.
— Да что происходит?
— Мышеловка происходит. И мы в ней за мышей...
Девушка нервно оглядела пустой проулок, в который выходила дверь квартиры.
— Кажется, никого.
Она ошиблась. Полицейские возникли моментально, словно из воздуха.
— Всем оставаться на местах, региональная полиция, не двигайтесь...
— Волки позорные, — буквально взвыла розоволосая девушка и рванулась с места.
Юлиус никогда не видел, чтобы люди двигались настолько быстро. Синяя куртка размазанным пятном чиркнула по проулку и взлетела вверх. Девушка с места взлетела почти на два метра, перехватилась за трубы и рванула дальше, перехватываясь с обезьяньей ловкостью.
Стоявший на карнизе второго этажа полицейский вскинул массивный раструб какого-то устройства и направил ей прямо в лицо. Прозвучал гулкий хлопок и вылетевшая клейкая сеть коконом облепила девушку.
— Ах... вв...
Остановленная в прыжке Мокси тяжёлым кулём свалилась с пучка трубопроводов. Края сети прилипли к стене и трубам и девушка, не долетев до земли, повисла в полупрозрачной радужной оплётке вниз головой, раскачиваясь на стянувшихся в жгуты волокнах.
— Мокси Флинт, вы арестованы по обвинению в нападении, взломе, похищении человека и покушении на убийство, — лаконично сообщил полицейский.
— Убийство? — пробормотал Юлиус.
— Всё в порядке, вы уже в полной безопасности...
Мокси судорожно дёргалась, пытаясь вырваться из сети.
— Развяжите! Не дамся! Сволочи... Пожалуйста... Нет... Не надо...
Юлиус расслышал в её голосе слёзы. Подошедший полицейский поднёс к шее девушки инъектор и щёлкнул кнопкой. Мокси резко дёрнулась, всхлипнула и обмякла.
— Снимайте и пакуем, — деловито распорядился он, убирая инъектор в карман.
Какие-то люди в форменных куртках мягко, но решительно подхватил Юлиуса под руки и повели из проулка.
— Но... — он попытался вывернуться из державших его рук, но те держали крепко.
— Всё в порядке, господин Цвибель, не переживайте, вы в абсолютной безопасности, больше эта преступница вам не угрожает.
— Куда вы меня ведёте?
— Небольшие формальности.
— Мы можем составить протокол и дома, я даже толком не одет...
— Это займёт всего минуту.
Они завернули за угол. Там был припаркован строгий чёрный аэролимузин, странно неуместный на заурядной улице дешёвого квартала. А рядом с ним, опираясь обеими руками на трость, стоял высокий старик с аккуратно зачёсанными седыми волосами, молодым взглядом и имплантами на шее.
— Рад вас, наконец-то, увидеть воочию, Юлиус.
Старик, улыбаясь, оторвал одну руку от трости и указал на дверь лимузина.
— Нам с вами есть о чём поговорить, полагаю лучше будет сделать это в более комфортной обстановке. Вы почти раздеты, а ночь действительно холодна...
Поездка закончилась далеко за городом. Громада аркологии выглядела отсюда стеклянным айсбергом, каким-то странным образом выскочившим на берег, да так там и оставшимся. Аэролимузин опустился на асфальтированную парковочную зону рядом со старинным особняком. Здание было построено в стиле брутализма — серый бетон, простые геометрические формы, прямые углы и линии. Будь оно побольше и окружено не заросшими травой приморскими дюнами, а бескрайними пустошами красноватого щебня, можно было бы подумать, что ты дома, на Марсе... Юлиус поёжился, плотный сырой земной ветер ему никогда не нравился.
— Располагайтесь, гостиная в вашем полном распоряжении, извлечением воспоминаний займёмся позже, к вечеру.
Юлиус проводил гостеприимного хозяина взглядом и прошёлся по комнате. Гостиная была просторной, обставленной старомодной угловатой мебелью, ровесницей здания. Огромное, во всю стену, окно открывало вид на море. За исчерченным дождевыми струйками стеклом лениво перекатывались свинцово-серые валы под низким пепельно-серым небом.
— Любуетесь стихией?
Юлиус обернулся. За его спиной стояла молодо выглядящая женщина в жёлтом спортивном костюме с чёрными полосками. Под расстёгнутым воротником поблёскивало массивное колье с отливавшими бирюзой прозрачными камнями.
— "Что-то внеземное, но не марсианское", — мелькнуло в голове Юлиуса, — "странное сочетание с костюмом".
— Потеряли дар речи? — в голосе женщины зазвучало ехидство.
Юлиус развёл руками.
— Я здесь на положении пленника, что мне ещё остаётся...
— Все мы здесь пленники, — тон женщины стал чуть грустным, — можете называть меня Карминой.
Она приоткрыла дверцу настенного бара.
— Пить будете?
Юлиус кивнул.
Женщина наполнила бокалы и протянула ему один. Содержимое оказалось чем-то мягким, пряным и слегка алкогольным...
— Для пленника вы поразительно легко принимаете напитки из рук незнакомцев, — рассмеялась она, — вдруг оно отравленное.
— Я всё равно покойник, какая разница.
— Thats the spirit, как говорят наши героические освоители космоса...
— Чистая правда. Мои перспективы мрачны как никогда. Вы родственница Луки ди Майо?
Лицо женщины потускнело.
— Увы.
— Для члена столь богатой семьи вы поразительно мрачно это воспринимаете...
— Это золото проклято. Уверена, где-то в семейных закромах должно быть кольцо выкованное гномами.
Юлиус глубокомысленно кивнул, делая вид, что понимает.
— Вы его дочь?
— Внучка, — зло отрезала она.
Видимо отношения между членами семьи ди Майо были сложными, решил Юлиус.
— Так что же привело вас в плен? — к собеседнице внезапно снова вернулся оптимизм, — неудачные инициативы в области социальных программ? Махинации с выплатами? Ошибка в подсчёте количества получателей? Хотя нет, на взяточника вы не похожи. Лоска недостаточно, чтобы кто-то решил дать вам на лапу. Даже на чиновника не очень тянете. Кто вы на самом деле?
— Биоинженер. Работал в "Зенсетике", на Марсе...
— Марсианин, теперь понятно откуда у вас такое зелёное лицо... Но с каких пор Лука имеет дело с биоинженерией. Да ещё с Марсом. Я заинтригована.
Юлиус бросил взгляд в зеркало. И никакое не зелёное. Бледновато, да. Гравитационная отёчность — ну тут уже ничего не поделать. Ладно...
— Формула, — ответил он.
— Формула? — Кармина удивлённо наморщила лоб, — какая ещё формула? Зачем ему вообще формула?
— Не знаю. Но ради неё он взорвал "Зенсетик"...
— Что?! Кого он взорвал?
— Мою лабораторию. Формула осталась только у меня. Подозреваю, что когда он её получит, меня тоже убьют...
Юлиус задумчиво посмотрел на пустой бокал, потом решительно направился к бару.
Кармина несколько секунд сосредоточенно молчала, потом мягко, но решительно вытащила бутылку из его рук.
— Вы нужны мне трезвым. Говорите, он взорвал вашу лабораторию? Из-за какой-то формулы? Вот с этого момента поподробнее пожалуйста.
Какого чёрта он вообще разоткровенничался? Это всё нервы. Сначала эта бешеная девчонка с розовыми волосами, потом полиция, Лука... Да ну их всех к лешему. Хотя.
Он внимательно посмотрел на стоявшую перед ним Кармину. Она выглядела сосредоточенной и заинтересованной. Сказанное им точно было для неё неожиданным и важным. Учитывая, как она отзывалась о старике... А, ладно, хуже уже точно не будет.
— "Зенсетик" работал над формулой генокода для линейки простейших организмов, способных производить кислород и жить в сложных условиях. Новое слово в терраформировании — быстроразмножающиеся водоросли и бактерии, способные связывать углерод и делать углекислотные атмосферы пригодными для дыхания. Идея старая, но мы первые, кому удалось добиться прорыва. Благодаря нашей формуле сделать планету с углекислотной атмосферой пригодной для жизни можно на порядки быстрее и дешевле, чем при современных химических технологиях.
— Ну и зачем было вас взрывать? Не понимаю. Вообще причём здесь Лука и его министерство?
— Наши исследования были секретными. В случае успеха стоимость нашей технологии должна была стать астрономической. Монополия на терраформирование. Мы могли бы ставить космическому агентству собственные условия.
— Так... И вас взорвали?
Юлиус кивнул.
— Но ты как-то уцелел и при этом у тебя есть эта формула, которая стоит даже не состояние, а просто федеральный бюджет какой-нибудь, ну скажем, Австралии?
— Ну... как-то так, да...
— Позволь угадаю. Тебе предложили украсть формулу и хорошо заплатить за это, так?
Юлиус болезненно поморщился.
— Не то чтобы украсть... хотя да. Они обещали дать мне работать на агентство. Собственную лабораторию. Свободу рук при определении приоритетов в исследованиях. "Зенсетик" был слишком зашорен, они отсекали перспективные направления просто потому, что "маркетинговый отдел считает это неперспективным"...
— А ты романтик... Ну окей, тебе заплатили не деньгами, а обещаниями. Что ж. Дедушка умеет вести бизнес, ничего не скажешь.
— Но они ничего не говорили про лабораторию. Такого уговора не было. Я просто должен был передать им формулу и получить новое место!
— Хм. Ведь ты же не один знал эту формулу? То есть ты бы её украл, но у твоего зенсетика она бы всё равно осталась, так?
— Ну да...
— Ты же понимаешь, что товар, который есть только у одного продавца стоит дороже такого же, но у двоих. Особенно если эти двое не могут договориться об общей цене?
Юлиус открыл рот, чтобы возразить, но не нашёл слов.
— Ладно, проехали, — отмахнулась Кармина, — с тобой всё понятно. Но почему ты не отдал им формулу или они просто её не отобрали? Почему ты вообще ещё жив?
— Когда я узнал о взрыве, я сбежал и спрятался. Они нашли меня только сейчас. А формула... Она записана у меня в памяти. Чтобы я её вспомнил нужен ключ. Как только они его используют, я вспомню всё и стану им не нужен.
— Интересно... Ты же можешь когда вспомнишь, им не сказать? Или соврать?
— Мозг можно просканировать. В считанном воспоминании могут быть небольшие ошибки, но толковый генный инженер сможет довольно быстро всё восстановить...
— Тоже верно. Ты говоришь, нужен какой-то ключ? Что он собой представляет?
— Программный код для устройства виртуальной реальности. Там записан набор ощущений, который инициирует воспоминания. Полагаю это информационный чип в защищённом корпусе. Насколько я помню там была эмблема межнационального аэрокосмического агентства.
Кармина на секунду задумалась.
— Такой синенький блок, в металлопластиковом корпусе с серебрянной звёздочкой ИАСА и штампом "Марс, серийный номер 1990TR"?
— Амм... Очень похоже. Где ты его видела?
— На столе у деда. Ещё удивилась, с каких пор он стал интересоваться космонавтикой...
— Он ещё там? Нужно срочно его взять. Если у меня будет ключ...
— Стоп, стоп, стоп. Я в курсе что будет, если у тебя будет ключ. Но что будет у меня?
— В смысле?
— В самом прямом. С чего я должна тебе помогать? Не говоря уже о том какова может быть стоимость этого ключа?
— Но... у меня ничего нет. Вот если ты мне поможешь...
— Не. Тут каждый за себя и деньги вперёд. Впрочем, кое-что у тебя всё таки есть. Ты можешь дать показания против моего деда. Он подкупил тебя, чтобы выкрасть ключ. Потом взорвал лабораторию. Это серьёзный криминал.
— Да. Но зачем это тебе?
— У меня, скажем так, есть некоторые разногласия с ним. Поэтому если ты засвидетельствуешь всё это, то я вполне могу раздобыть для тебя ключ.
— Засвидетельствую кому?
— Это уже моё дело найти того, чьи слова будут достаточно весомы для министерского руководства. Ты согласен?
Юлиус кивнул.
— Вот и славно. Пойду заберу ключик.
— А я?
— Наслаждайся видом на море и гостеприимством семьи Ди Майо. Без ключа тебя никто не тронет. А через пару дней я постараюсь организовать тебе возможность поделиться компроматом и отдам ключ...
— А если нет?
— О. Ты умнее, чем казалось. Уже на второй раз начинаешь задумываться о гарантиях. Увы, но кроме моего слова ничего нет. С другой стороны — моё слово это же лучше, чем ничего, правда?